Irrepressible Madness

現在の世界 The Present World August 4, 2006. Friday. Day Seven.

      — Ямамото!.. — несдержанный вопль перепуганного за друга Савады звонко разнёсся по всей школьной территории. Он даже непроизвольно дёрнулся и было ринулся вперёд, но был остановлен тихим и тем не менее категоричным, моментально сковавшим его:       — Нельзя, — властность голоса маленького Реборна явно не соответствовала его фактическим размерам. Беспомощно обмякший Цуна впился встревоженным взглядом в своего Хранителя Дождя и, не отдавая себе отчёт, сжал кулаки с такой силой, что даже коротко подстриженные ногти неприятно впились в тыльную сторону ладоней.       Однако сам Такэщи уже сумел более-менее подавить разливавшуюся по телу боль, незаконно захватившую контроль над его сознанием, и восстановить главенствующую роль разума. По-прежнему придерживая раненную руку, безвольно повисшую вдоль туловища, другой, молодой человек вновь мягко улыбнулся не проявлявшей эмоции сопернице и искренне похвалил её:       — Здорово! Вот уж застала ты меня врасплох!       Не прореагировавшая Сон только крепче обхватила древко необычного копья и прохладно прокомментировала:       — Я бы не хотела причинить вам дальнейший вред… — она немного смутилась и даже на секунду отвела взгляд, тут же возвращая оный к противнику, — Если вы не сдадитесь сейчас, вы пострадаете гораздо больше.       — Так ли это? — озадаченно осведомился Ямамото, и большинство наблюдателей — кроме его друзей — не смогло распознать, была ли реплика рождена едким сарказмом или абсолютной наивностью.       — Вы уже не можете сражаться, вы же праворукий мечник, — убеждённая в собственной правоте, настаивала Наён. — Конечно, раны не выглядят настолько глубокими, как я планировала, но если всё-таки использовать руку, вы рискуете нанести ей больше ущерба сами и вполне можете лишиться её вообще.       — Да, это верно… — легко согласился бейсболист, чем вызвал приступ ярости у стоявшего поодаль Гокудэры: тот аж побелел от злости и порычал сквозь зубы нечто нечленораздельное — его малолетний босс при взгляде на него перепугался уже зловещей ауры, объявшей Хаято.       — Вы отказываетесь от поединка? — уточнила кореянка, всё ещё пребывая в напряжённой боевой позе и направляя кончик диковинного оружия на оппонента.       — Ма-а… — сконфуженно отозвался Ямамото, будто задумавшись и даже потеряв улыбку на пару мгновений. — Кажется, у меня просто нет выбора, — юноша пожал плечами, а его безмятежное лицо озарилось новой улыбкой — можно было подумать, что Хранителем Солнца на площадке являлась не воздушная Рэдберри, а он.       Услышав его ответ, Наён одарила одноклассника недоверчивым взором, но, наткнувшись на простодушно-извинявшуюся физиономию парня, расслабилась и даже будто выдохнула.       — Как хорошо… — Сон просияла так, будто светилась изнутри нежным и тёплым излучением.       — Ои! Бейсбольный придурок!! Что ты творишь! — разъярённо выкрикнул выступивший вперёд Гокудэра, не поверив своим ушам: когда этому полудурку успели отбить оставшийся рассудок? Да он спятил — вот так отказываться от поединка, даже не попытавшись сразиться?!       — Ну и пусть, Гокудэра-кун, — его неожиданно остановил переживавший за целость и сохранность друзей Савада, и Хаято раздражённо сцепил зубы, ведь возразить ему было нечего — тем более непосредственному начальству.       — Гомэн нэ, — с виноватым видом отозвался Ямамото, не обращая внимание на выкрик со стороны зрителей и продолжая диалог с соперницей, которая недоуменно на него посмотрела в ответ. — Похоже, произошло недоразумение.       — Э? — искреннее непонимание было ясно отражено на миленьком личике Наён, и она даже опустила копьё остриём в землю.       Как будто никуда не спешивший Такэщи медленно отпустил раненную руку, продемонстрировав практически полностью пропитавшийся кровью белый рукав рубашки, закатанной по локоть. Алые полоски, вальяжно стекая по оголённому предплечью и затем пальцам, образовывали причудливые узоры и орошали мелкими каплями землю возле ног юноши. Однако вовсе не на это хотел обратить внимание оппонентки спортсмен: его здоровая рука — чья кисть была также обильно испачкана в рубиновой субстанции — потянулась к горлу хозяина, и в следующую секунду Ямамото достал из-под ворота тёмно-синей футболки, надетой под расстёгнутую рубашку, крупную подвеску в виде кинжала, украшенную также мордочкой собаки и эмблемой Вонголы. Наён хватило одного взгляда на «безделушку», чтобы понять, что это из себя представляет, и у девушки перехватило дыхание.       — Джиро, Коджиро, — негромко скомандовал бейсболист, не сводя пристального взора с напрягшейся одноклассницы, — Камбио Форма!       Не прошла и доля секунды, как вокруг Хранителя Дождя Нео-Вонголы взвихрилась мощная энергия, всколыхнувшая всё вокруг подобно из ниоткуда взявшемуся сильному ветру, и безоружный молодой человек в один миг обрёл в левой руке прекрасную катану, а сам при этом преобразился внешне: теперь обычные чёрные брюки с рубашкой и футболкой заменились на традиционный для кэндо наряд, состоявший из тёмных хакама и белой камищимо. Самым необычным в его одеянии оказались металлические сандалии и перчатки. Шокированная увиденным Сон даже слегка приоткрыла рот, абсолютно растерявшись на несколько мгновений, а её противник только дружелюбно усмехнулся.       — Гомэн нэ, — повторил Ямамото и простодушно пояснил: — Конечно, ты права, мне будет сложно без одной руки, — он бросил взгляд на свою всё так же безвольно висевшую конечность, израненную и окровавленную, — Так что что ж поделать! Придётся сражаться при помощи другой, — юноша выставил перед собой сверкнувшую в солнечных лучах безупречную катану.       — Так вот что вы имели в виду… — разочарованно пробормотала Наён, коря себя за поспешный вывод. Она выглядела искренне огорчённой: ей на самом деле не нравилось участвовать в сражениях. Однако тут же кореянка восстановила самоконтроль — жёсткости в характере ей не занимать, тем более если уж это неизбежно.       На этот раз Хранительница Солнца Рэдберри не стала церемониться лишний раз и, будучи абсолютно серьёзно настроенной, перешла в нападение с такой скоростью, словно она растворилась в воздухе в одном месте и моментально возникла в другом — именно так показалось внимательно следившей за происходившим и тайком восхищённой Цугэмии Ран: девчонки Рэдберри были слишком хорошо подготовлены.       Реагировавший на многое в своей жизни с улыбкой Ямамото остался себе верен и сейчас, ведь отразил внезапный удар с непринуждённой лёгкостью — физической и эмоциональной. Старавшийся не пользоваться повреждённой конечностью юноша тем не менее вполне естественно управлялся с катаной в левой руке, как будто его всю жизнь тренировали именно так. Нападавшая же в самых изобретательных движениях Наён была предельно сосредоточена — это отчётливо читалось на её миловидном лице с насупленными бровями и плотно сжатыми губами. Сосредоточена и беспощадна: её скорости оставалось только позавидовать, она и впрямь точно мерцала, исчезая в одном месте и тут же появляясь в другом, как если бы была солнечным бликом на отражающей поверхности. Её оружие тоже оказалось не таким уж очевидным, как ребята из Нео-Вонголы, включая Ямамото, и Цугэмия сначала предположили каждый про себя. Копьё с разветвлявшимися лезвиями вспарывало горячий воздух на мельчайшие разрозненные лоскутки, и девушка, виртуозно владевшая им, раскручивала его за доли секунды, тем самым меняя направление даже мелких остриёв.       Продолжая уверенно избегать ударов, Хранитель Дождя Нео-Вонголы всё-таки, несмотря на легкомысленную улыбку, поселившуюся на его физиономии, ощущал немаленькое напряжение. Правая рука пульсировала назойливой болью и отвлекала, было сложно координировать свои движения, особенно на такой бешеной скорости, и пытаться никак не повредить её ещё больше или не дать ей попасть под удар — а Сон наверняка не раз целилась в неё снова, это было бы очевидным для неё ходом, как рассудил молодой человек. Да, ему не составляло большого труда уклоняться от атак и защищаться, но на этом победу не завоевать — необходимо было самому переходить к действиям. Но, похоже, у Рэдберри общий стиль — не давать противнику опомниться из-за бесконечных нападений и как-то отреагировать, а значит, загнать его в угол, обессилить и в конечном счёте одолеть. Довольно хищнический и агрессивный стиль — Ямамото делал выводы, основываясь не только на собственном опыте столкновения с представительницей Рэдберри, но и на поединке Гокудэры.       А ещё этот стиль довольно прямой и очевидный и требует много сил не только от того, кто себя спасает от него, — его единственный, наверное, недостаток, ведь если жертва достаточно умна и вынослива, чтобы продержаться до того момента, когда агрессор сам немного выдохнется, то…       «Сейчас!»       Заметивший буквально секундную заминку Наён Ямамото тут же отразил последнюю атаку и сам перешёл из защиты в нападение: разбежавшись и при этом опустив кончик катаны к самой земле, при соприкосновении с которой моментально вырос шар из защищавшей хозяина воды, юноша взлетел высоко в воздух и обрушил на оставшуюся внизу Хранительницу Солнца имевшуюся у него мощь — но только не всю, что было бы стратегической ошибкой. Впрочем, и того, что он сейчас сделал, должно было быть достаточно, чтобы дезориентировать соперницу и перехватить инициативу.       Так думал Такэщи, однако продержавшаяся пару мгновений уверенность в его сердце тут же была разбита в пух и прах практически в прямом смысле этого выражения: это изначально была ловушка.       Обезопасив себя почти незаметным — особенно в такой яркий, солнечный день — щитом из собственного пламени, Сон безмолвно и точно, как будто предвидела план Ямамото, парировала многозадачным копьём меч оппонента, который она сумела запустить в лезвия достаточно глубоко, чтобы было сложно вытащить его, но не слишком, чтобы не навредить себе.       И растерявшийся парень оказался лицом к лицу с девушкой, упрямо смотревшей на него исподлобья чернейшими очами, сверкавшими не хуже её золотого пламени — даже куда опаснее, точно она могла поражать противника ещё и при помощи зрительного контакта. Следующая незначительная доля минуты растянулась для спортсмена в неприличную вечность: экстренно пытаясь решить, как выбраться из её плена как можно более живым и относительно невредимым, Такэщи будто в замедленной съёмке наблюдал за Наён. Солнечная Рэдберри — такая нежная и никогда не прибегавшая к грубости в бою или речи — не собиралась отказываться от своей позиции и сейчас.       На её месте — подумалось заворожённой действом Ран — она бы уже вовсю орудовала ногами: отличный момент, чтобы заехать оппоненту в любое удобное ей место, да ещё и не один раз. Упустить такой шанс заставить оппонента проехаться физиономией по земле — просто верх наглости и глупости, по мнению Ризольвенти. Особенно, когда оружие противника захвачено, — блестящая возможность полностью лишить жертву его последней надежды на победу. Поэтому всё, что сделала Наён дальше, юную судью неприятно разочаровало: захотелось со всей силы хлопнуть себя по лбу и демонстративно простонать, чтобы все наверняка узнали о размере её недовольства. Ну это ж надо так!..       Вместо того, что от неё ожидала бесцеремонная в своих поединках Цугэмия, Наён дёрнула на себя древко копья, и не выпускавшего меч из руки Ямамото инертно протащило следом. Поскольку всё это заняло смехотворное количество времени, молодой человек даже не успел как следует приземлиться на ноги, а его соперница, стоило ему подставить спину, ударила его в то же мгновение локтем в — как показалось присмотревшейся Ран — незначительный по смыслу позвонок. Однако это впечатление тут же было опровергнуто: не ожидавший ничего подобного Такэщи не сдержался от короткого вопля, а в следующий момент он рухнул лицом вниз на землю как набитый каким-то тряпками тяжеленный мешок, тогда как Сон, уже не прилагая столько усилий, успешно выдернула собственное оружие вместе с катаной противника, рукоятка коей легко выскользнула из его пальцев.       — Ямамото… — не веря глазам своим, прошептал Савада, пытавшийся увидеть в не шевелившемся друге хоть какие-то признаки жизни, но было тщетно. Он настолько опешил, что, кажется, сам потерял способность двигаться: мальчишку всего лишь потряхивало от страха за близкого товарища.       Наён подкинула завоёванный меч Хранителя Дождя вверх при помощи копья и затем аккуратно поймала его за рукоятку левой рукой. Она выглядела так, как будто произошедшее не доставило ей никаких неудобств и не вызывало трудностей: волосы лишь слегка растрепались, но теперь лежали на плечах красивой волной, а дыхание быстро восстановилось.       — Сколько осталось времени? — голос Хранительницы Солнца Рэдберри, всегда такой мелодичный и уютный, сейчас показался ошеломлённой — едва не потерявшей челюсть — и потрясённо замеревшей Цугэмии ударом колокола.       Механически взглянув на полоску вольтметра, она хрипло озвучила:       — У вас ещё тридцать минут, — и тут же прочистила горло, чтобы не быть разоблачённой в силе своего изумления.       — …как это только возможно?.. — Гокудэра был шокирован не меньше юной судьи и отказывался верить увиденному. Может, это опять какая-то иллюзия? Может, Рэдберри жульничают? Не мог этот бейсбольный придурок так легко попасться! — Ои! Бейсбольный придурок!! — заорал парень в бессильной ярости, но ответ не последовал.       — Видишь ли, дорогой мой мальчик… — снисходительно обратилась к нему Тора, которую, как и остальных девочек её семьи, ничто не удивило сейчас, а лишь дало повод для гордости и удовлетворения. — Сила Пламени Солнца, как полагается, заключается в регенерации и способности быстро восстанавливать как владельца, так и тех, кому сам владелец желает помочь, — злой Хаято вынужденно испепелял взглядом заклятую врагиню, а ей было хоть бы хны: Оозорэ поставила одну руку на бедро, а второй перебросила длинную прядь чёрных волос с груди за спину, точно вообще не заметила этого пассивно-агрессивного выброса негативной энергии Гокудэры в её сторону. Затем она соизволила свысока посмотреть на него и с самоуверенной усмешкой бросила:       — Тот, кто может лечить… — начала девушка зловеще, — …знает, как и куда ударить так, чтобы противнику неповадно было рыпаться, — и победно хмыкнула, а Хаято в ужасе похолодел. Савада рядом же не чувствовал ног и был в предобморочном состоянии, в коем соображать не получалось даже с трудом.       — Что ты с ним сделала? — надменно выкрикнул Сон Хранитель Урагана Рэдберри, но она лишь смерила его безразличным взором.       — Я ведь предупреждала, — отозвалась Наён спустя минуту, стоя над поверженным оппонентом, всё так же лежавшим на земле в странной позе. — Приношу свои соболезнования Нео-Вонголе…       — Не неси чушь! — перебил её разъярённый Хаято и резко развернулся к слегка вздрогнувшей от неожиданности Цугэмии: — Сделай что-нибудь уже!       Не предполагавшая, что ей придётся так скоро вмешиваться в поединок, Ран лихорадочно вспоминала правила поведения арбитра в такой неоднозначной ситуации. В первую очередь, необходимо зафиксировать точное состояние оппонентов…       Наён была в абсолютном порядке, цела, невредима и прекрасна — это легко было определить с любого расстояния.       А Ямамото…       Сделав шаг вперёд, Ризольвенти почувствовала неприятную скованность в движениях и постаралась тут же от неё избавиться, уверенно проследовав к пострадавшему. Подойдя к нему вплотную и взглянув сверху вниз, девушка ощутила, как сердце ухнуло куда-то в пятки: ей показалось, что Ямамото даже не дышит. Неужели… Наён убила его?..       «…а ведь им уже приходилось убивать…» — не вовремя вспомнилось оцепеневшей Цугэмии. Пытаясь справиться с собственным параличом, вызванным страхом, девушка медленно присела и с силой перевернула павшего мечника лицом к небу.       — Этого не может быть… — вырвалось у неё.       Куда-то глубоко ввысь смотрели полуприкрытые карие глаза, точно подёрнутые непрозрачной плёнкой. Смотрели без всякого выражения и цели.       И не было даже намёка на вечную жизнерадостную улыбку на губах.