Любовь парфюмера

      Как-то раз парфюмер встретил девушку, которая не различала запахи. Он одевал её в ароматы, как в шелка. Говорил, что мускусные ноты придают её взгляду чувственности, а терпкая гвоздика похожа на её любимое твидовое пальто. И, если туманное утро было как бергамот с водной лилией, то её подушка пахла лавандой. Ужину не хватало пряностей, но печенье с корицей удивительным образом сочеталось с мёдом, а в камине потрескивала древесина.       Он рассказывал ей обо всём, сотней метафор и сравнений заставлял её почувствовать эти божественные запахи. Однажды он даже создал для неё духи. Начальные ноты вмещали в себя фиалку со сливой, как напоминание о первом свидании. Тогда, неожиданно холодным сентябрьским вечером, в небольшом баре она танцевала в своём бархатном платье, пока играл патефон. В нотах сердца скрывалась бы трепетная нежность ванили. На её сочных губах оставался бы привкус спелого персика, а эфирными маслами, будто капельками пота, на её загорелой коже играла бы сексуальность пачули. И наконец, в отголосках её смеха кружились лепестки роз, оставляя после себя шлейф лёгкого цветочного аромата, что смешивался с Амаретто по выходным. Именно такой была она в его глазах — насыщенной, чуть пряной, иногда горькой, но сладостной настолько, чтобы забыть обо всём остальном. Восхищаясь тем, как ему удалось собрать её в один флакон, он вдруг уловил на её одежде чужой запах мужских духов.       Ей не нужно было уметь отличать мускат от мускуса, чтобы понять, что парфюмер её никогда не любил. Его единственной страстью были лишь ароматы. Он всегда рассматривал её через призму запахов, но никогда её саму. Воспоминания о ней долгие годы хранились в безымянном хрустальном флаконе на одной из полок, рядом с другими созданными им ароматами. Сама же девушка вскоре встретила музыканта и стала узнавать себя в обрывках его мелодий, позволяя его пальцам скользить по своему телу, как по струнам. Она покинула его на финальных аккордах, думая о том, что эта история будет повторяться вновь и вновь.