Уже не молод

Шота отступил, фигурально выражаясь. Он убрал руки, покосился на стену. Сейчас ему было не плевать на её выражение лица. Просто и в мыслях у него не было её напугать. Но, быстро настроив полярность праведного возмущения, мужчина снова укоризненно взглянул на Шутку. Может она просто адоптировалась к темноте, но его взгляд, хоть и не перестал быть звериным, стал глубже и спокойнее. — Айзава? — её голос, не отошедший от легкого замешательства, хрипел. Она прочистила горло и посмотрела в упор. — Стёрка, ау! Что ты завис? Эми была героем. Эми не давала себе никаких надежд. — Что я выпил? — его голос был раздраженным и монотонным. — Мне-то откуда знать? Мало ли что ты там пьёшь! — девушка попыталась выбраться из темной комнаты через дверь, но та, увы, не поддалась. Тщетные манипуляции Фукукадо только злили Айзаву. Он стукнул кулаком о двери, она выпорхнула из плена его рук и мелодично рассмеялась. — Ты же прекрасно понимаешь! Скажи, за что ты мне мстишь? Что происходит, Фукукадо?! — впервые Эми слышала, как Шота кричит от ярости. Это был бунт в тупике, эмоциональная дистрофия. Она поняла, что с ним что-то не так по надломам и, наверное, ходу его мыслей… Она? Мстит? — Ты же зна-а-аешь, я не могу тебе сказать, — она размеренно ходила вдоль стены от двери в ванную до окна и обратно, — ещё не время. Внутри Айзавы полыхало желание сделать ей больно: сжать её плечи, оставив кровоподтеки, укусить за лицо, поставить на колени и надавить на щёки, чтобы…. — Прости. Я обещаю, это пройдет. Потерпи еще два дня и я всё объясню. Но сейчас — никак. Эми старалась быть расслабленной и серьезной одновременно. Она сама уже не была рада тому, что всё это начала. По его глазам видно, что, шаг влево, шаг вправо и всё, конец. Он её просто выпотрошит. Если ничего не выгорит, она только испортит с ним отношения. Действие наркотика прекратится, он её возненавидит. Нечего делать из себя купидона. Однако шальные мысли в ее голове всё же присутствовали. Темная и светлая стороны боролись: соблазнить его, сорвать клеммы, или быть благоразумной и подумать об их будущих взаимоотношениях, если Айзава её не любит? Так, собственно, в чем суть? Всё просто. Если помутнение пройдет бесследно — она никогда ему не нравилась и понравиться не сможет. Сейчас, когда все его мысли об Эми как оголенный провод, он может быть любым. Но если помутнение не пройдет, а только лишь уменьшится — считайте приворожила. Действие препарата — как первая юношеская влюбленность — играет с гормонами, влияет на поведение и восприятие реальности. Этот «божественный яд» способен разжечь пламя. Эми лишь останется его поддержать. — Я не выдержу этого, — мужчина тяжело дышал, исподлобья смотря на девушку. Шутка решила рискнуть. Она вплотную подошла к своей жертве, улыбнулась двусмысленно и елейным голоском произнесла: — Шота, ты же согласился помочь, я просто обязана оценить это, хм, действие… по достоинству, знаешь? Эми Фукукадо действительно смелая девочка. У Айзавы терпение начало заканчиваться неумолимо, как песок в часах, как только она назвала его по имени. Мужчина притянул её к себе, с триумфом кусая за нижнюю губу. Он с садистским блаженством сминал её плечи своими руками, её губы своими губами. Он в бешенстве повалил её на кровать и надавил коленом на живот, не прекращая мокрого поцелуя с привкусом железа. В глазах Шутки застыл ужас, она оглушила его при первой возможности, когда он перенес свои руки на ее ребра. Бежать надо было немедленно. Карточка электронного ключа валялась на полу и это была удача! Или просто… логичное место ее пребывания. Раз дверь он открыл, значит и ключ где-то рядом. Единственное, что теперь радовало Эми — не её будут терзать муки совести за соблазнение коллеги.