В строчках

-Эй! Куда ты так мчишься? – крикнула девушка, смотря, как парень чуть ли не пролетел мимо нее, - без тебя не начнут, - на губах у нее появилась озорная улыбка. -Если у тебя нет чего-то важного для меня, то отстань, - буркнул парень, недовольно посмотрев на собеседницу. -Вообще-то есть, - она протянул через стойку бандероль в светло коричневой бумаге, - сегодня принесли. Недоверчиво взяв посылку в руки, парень стал внимательно рассматривать ее, отметив, что указан был только адрес получателя, а внизу было мелко написано: «Эту посылку вы должны были получить гораздо раньше, однако отправить ее вам так и не решились. Но думаю, что это правильно вам сейчас ее получить. P.S. Содержание мне неизвестно. Город Ривердэйл». -Интригует, да? – заинтересованно произнесла девушка, заставляя парня снова обратить на себя внимание. -Ага, - несколько растерянно произнес парень, совершенно не понимая, что можно ожидать от подобной почты.

***

Когда в кружке заваривался черный чай, а радио поймало волну, на которой играла старая рок музыка, изгоняя тишину из небольшой кухни, когда вечерний город украсили ночные огни, видимые из окна квартиры, только тогда парень позволил себе вернуться к полученной бандероли. -Да, уж, - хмыкнув, брюнет перерезал ножом декоративную веревку, - посылка из прошлого? Окей. Таинственный отправитель, я готов ко всем сюрпризам.

«Я - воспоминание, что стучится в твою дверь. Я стараюсь привлечь внимание, чтобы ты задержал свой взгляд на бумаге чуть дольше. Кривым почерком говорю обо всем, сохраняя себя в этих строчках…

Его передернуло от прочитанного вступления, а сердце словно замерло. Как и тогда… Отдельно было написано письмо, что он держал сейчас в руке, отдельно лежали другие скрепленные листы. Написанная история, что была посвящена только ему. Волнение, даже легкая паника посетили сейчас его сердце, в голове не было ни одной связной мысли, они метались из стороны в сторону, словно случилось что-то непредвиденное, опасное. Хотя, в сущности, так и произошло, что-то непредвиденное и страшное, потому что он не знал, что может прочесть дальше. Ведь хватило нескольких предложений, чтобы он понял, кто ему писал, но также хватило нескольких предложений, чтобы понять, то, что написанное дальше, будет чем-то большим, чем просто приветствие, больше, чем стандартные вопросы: как поживаешь? Что нового случилось в твоей жизни? Выдохнув и успокоив свои слегка подрагивающие руки, он снова вернулся к письму, погружаясь в написанное. В кривые, но такие родные строчки. Человеческая память не самый лучший хранитель информации, который существует в этом мире. Порой, даже самые дорогие люди забываются. Бесследно. Время стирает их из нашей памяти, безжалостно уничтожая все, что может быть с ними связано, оставляя только размытые образы, которые больше портят, чем помогают. Мы забываем их лица, и при всем желании у нас не выйдет точно описать их, эти люди можно сказать, что потеряны для нас. Возможно, именно фотография может помочь, с ней не нужно мучиться, она покажет этого человека, его черты лица, рост, цвет глаз, улыбку, фото восстановит этот пробел. Но помимо самих лиц, людям свойственно забывать и произошедшее, то, что было с нами, где нам было радостно, что-то интересно, что-то такое, что потерю можно было бы приравнять к преступлению. Тогда возникает вопрос, как быть здесь? Ответом может служить видео. Да, это лишь память одного момента нашей жизни, но иногда даже этот небольшой кусочек прошлого может иметь смысла больше, чем самое длинное размытое воспоминание о чем-то. Услышать голоса людей, видеть, как они двигались, словно они рядом.

...Есть разные способы сохранить прошлое, но у меня нет ни одного видео, которые могли бы напомнить мне о тебе, нет записи твоего голоса, где можно было бы услышать твой смех, рассказать о том, что я мечтала увидеть вновь. Есть только одна фотография и чистый лист бумаги, ручка и еще свежие воспоминания, которые согревают меня в данный момент.

Для меня мир всегда был удивительным, неповторимым, желанным. Но, чтобы этот мир раскрылся, нужно к нему прикоснуться. Я этого сделать не могла. Слишком много запретов, слишком много опеки родителей. Я была словно под куполом, который отрезал меня от всех, позволяя наблюдать за всем сквозь пелену, я была среди всех и не была нигде одновременно. Я так жить не могла. Однако, мои попытки освободиться от всех оков были ничтожны и думаю, что я не очень старательно подходила к этой цели.

...Сейчас, мне кажется, что будь я смелее, то наша встреча произошла бы гораздо раньше. Теперь, мне смертельно ужасно больно обо всем этом думать. Представлять то, что наших воспоминаний, наших приключений могло быть больше. Эта мысль мучает меня даже сейчас. Она преследует меня и не дает успокоится, в такие моменты я закрываю глаза и представляю себя где-то далеко-далеко, где слышится океан, его волны, когда они, омывая песок на берегу, возвращаются обратно. Где ветер касается лица, рук, ног, окутывает сверху до низу, даря морскую свежесть. Где не ясно, когда небо касается воды. Это то, что ты мне описывал, это то, что я чувствую.

В тот момент, переломный для меня момент, я была довольно упрямой. Наверно, я никогда так не настаивала на своем, убеждая свою мать в своей правоте, не настолько добивалась того, чего мне так хотелось, я была непреклонна и победила. Она сдалась под моим напором. Думаю, в тот момент она понимала, что мне было это нужно, выйти за привычные, установленные рамки, важно сделать что-то другое, запоминающиеся. Почти месяц полной свободы, а может даже больше – это то, о чем я мечтала, что загадывала, когда на часах минуты совпадали с часами, маленькая победа, которую я бы хотела повторять, как можно чаще. Почувствовать легкое волнение и сладостное предвкушение будущего приключения, а также надежда на что-то, что можно сохранить в сердце и бережно охранять, не отдавая никому. Стать маленьким ребенком, которому подарили долгожданную игрушку, или наконец-то попробовать шоколадный торт, который раньше можно было только разглядывать сквозь витрину кондитерской. Замкнутый когда-то мир, теперь казался более открытым и не важно, что мои надежды могли не оправдаться, главное – это время, которое мне было дано, чтобы попытаться заполнить пустоты прошлого. Забавно, но мы с мамой паковали чемоданы вместе. Конечно, же у меня не было полной свободы выбора места, в которое мы с ней поедем, но зато было обещание, что мне не будет навязано ее общество, так что большее было и не нужно.

...Реальные и нереальные жизненные моменты, и ощущения жизни, позволяют каждому из нас погружаться в происходящие с головой. Где-то всем своим существом, где-то только лишь своими мыслями. Но как-бы это не выражалось, это наша отдача мыслей чему-либо. Время умеет управлять нами в любой ситуации, мастерски играя нашими чувствами.

Я считала минуты до того момента, как объявят посадку и минуты до того, как мы выйдем из аэропорта в другом городе. Ехала в такси непременно вертя головой в разные стороны, чтобы заглянуть во все окна машины, чтобы поймать взглядом как можно больше домов, автомобилей, деревьев, всего, чем только полон этот новый, неизученный мною город.

Считать минуты. Это так странно, вроде это выказывание крайнего нетерпения, а в моем случаи предвкушения чего-то неизвестного, но определенно должного быть незабываемым и восхитительным. Но считать минуты можно и при прощании, когда каждую секунду хочется сделать бесконечной, когда каждая минута – это счастье и боль вместе, это проклятье и благословление. Это такие минуты, после которых слезы наворачиваются в конечном итоге от утраты, от потери частицы себя, которую ты оставляешь при прощании. Каждый человек переживал это, я не была исключением. Но меня никто не предупреждал, что действительно прощаться это настолько страшно. Поэтому, пожалуйста прости мне мою слабость… Я бы все равно не смогла бы сказать и слова, а если бы хватило сил на объятия, то навряд ли смогла потом их разомкнуть…

Асоциальной, да, именно такой я и была, человеком, который трудно сходился с кем-то. Но когда ощущаешь, что стоишь на месте непростительно долго, становится не по себе, поэтому ты насильно делаешь шаг, чтобы поменять привычный ритм жизни. Мне хватило смелости сделать свой шаг. Тогда, разглядывая прохожих, заглядывая им чуть ли не в лица, и я думаю, что это было очень неприлично, останавливаясь по среди тротуара, так что некоторое прохожие врезались в меня, я вдыхала и вслушивалась в этот день, в этот вечер. Это было чем-то новым, большой город, так отличающийся от моего маленького Ривердэйла, здесь и никто не слышал наверно о нем. Мне было важно запомнить каждый звук, сигналящие друг другу водители, бесконечные обрывки телефонных разговоров, лай собак, я впитывала глазами малейшие движения, листья подхватываемые ветром, люди проезжающие на велосипедах с оглушительными звонками, шебуршащие газеты с громкими заголовками, пестрящие своим разнообразием одежды людей, здания и просто небо, которое ловко пробиралось между высокими постройками. Это был мир, который я никогда не видела, но хотела всегда прикоснуться. Я слонялась по улицам несколько дней в полном одиночестве, без навязчивой мамы, которая обязательно указывала мне куда смотреть и что есть. Хорошо, что ее не было рядом, ведь иначе я не пришла в ту кофейню, где проходил очередной вечер поэзии и прозы, иначе я бы не встретила тебя. Ты был в странной шапке с кружкой кофе и самым загадочным образом, который только можно встретить, смотря на человека со стороны. Совершать смелые поступки? Нет, не про меня. Но тогда видимо я была пьяна эмоциями, получила передозировку этого города, потому что села рядом с тобой, и только потом спросила, разрешения. Было бы очень неловко, если бы в этот момент появилась бы твоя девушка или еще кто-то, но никто не пришел, а ты не сказал ничего против. Я смотрела на тебя украдкой, в тот момент я подметила то, что твои глаза очень красивые, и что ты мог бы рассказать гораздо более интересные истории, чем те люди на сцене. -Ты выступал здесь? – это так смущает, шептать незнакомцу вопросы, когда другой человек, читает грустные стихи. -Нет. -Я тоже, - мысленно я уже ударилась головой об этот стол, потому что это самое тупое, что можно ответить. -Понятно. Вот и поговорили. В тот момент я сдалась, но четко для себя решила, что не подорвусь с места из-за этой появившейся досады, так ведь буду выглядеть жутко глупо, да и на сцене теперь выступал довольно интересный мужчина. Потеряв счет времени, я ушла только когда позвонила мама. Она была рассерженной и обеспокоенной. Уже в отеле, сидя перед зеркалом и распуская волосы из привычного хвостика, я думала о том, что смогла бы я так же смело как те люди, выходить на сцену, и читать что-то свое, раскрывая свою душу, смогла бы говорить связно, когда на тебя направленно столько глаз. Я никогда не пробовала быть писателем, мой скучный дневник, который сейчас почти был заброшен, я не считаю, чем-то хоть чуть-чуть значимым. Получилось бы сотворить то, что заденет чужие чувства? Что сможет найти отклик в другом сердце? Провести весь следующий день с матерью, плетясь за ней хвостиком, смотреть на ее хмурое лицо и односложно отвечать, терпеть всю эту серость и унылость, чтобы вечером вновь прийти в то кафе. Лучше рассмотреть его деревянные балки на потолке, на которые были подвешены странные люстры-шарики. На стенах так нелепо контрастирующие картины природы в спокойных тонах и яркие, словно светящиеся неоном, портреты знаменитостей, распробовать чай с малиной и кусочек черничного торта, находясь вновь в твоей компании. Запомнил ли ты меня? Скорее всего нет, но вот я запомнила. Так и застыла в дверях, когда увидела тебя, одиноко сидящего уже в другом конце зала. Я поздоровалась и даже неловко улыбнулась тебе, но ты мне не ответил. Мне снова было обидно, на что я вообще надеюсь? Но похоже я стала зависима от этого места, от кафе с этой неповторимой атмосферой, потому что в моем городе нет таких вечеров, нет таких смелых людей и нет тебя, парня в странной шапке.

Распорядок. Составленный график чего-либо, человеком, который любит порядок во всем. Построить свою жизнь поминутно, четко следуя расставленным события, жить 24/7 словно белка в колесе. Я вполне бы могла быть таким человеком, да что уж тут, я таким и была отчасти. Но таким точно не был ты. Ты-бунтарь, тот кто пойдет против системы и навязанных чужих действий. Тебе не нужно было мне об этом рассказывать, чтобы я все поняла.

Это длилось неделю, как новое расписание: день-маме, вечер-кафе. Кто-то назовет — это рутиной, но для меня это было что-то новое, так отличающиеся от всего, что было прежде. От учебы, от игр нашей сборной команды по футболу, от чирлидинга, от книжек по математике и истории, от светлых школьных коридоров и пустой библиотеки, светлой мебели в гостиной и розовых обоев в моей комнате, от бургеров в местном любимом всеми кафе, или друга детства, которого знала вдоль и поперек. Но именно в этот вечер, именно в этот день ты сказал мне «привет». Честно, я была готова расплакаться, что ты меня заметил. Мне кажется, в тот момент я увидела весь этот мир и утонула в нем.

Знаешь, первые полчаса нашего первого разговора мне казалось, что у тебя странный голос, но уже через час я определенно была бы той, кто может до сорванного голоса доказывать другим, что то, как ты говоришь – просто невероятно.

Определенно, когда мы ходили вдоль магазинов и пестрящих вывесках на них по вечерам, я думала, что ты принц, кто-то сказочный. Потому что в свете тех огней, ты был таким правильным, таким, кто не может быть реален, кого может нарисовать только фантазия.

Я думала, что гуляю со своей мечтой. Я – дурочка, которая, приходя в номер, лыбилась так, что было удивительно, как лицо не треснуло. Я не желала делиться тобой, ты был моим секретом, который я хотела сохранить в своем сердце.

Джагхед Джонс. Парень, который учится на третьем курсе в университете, любитель английской литературы и старых фильмов, который никогда не снимает свою шапку, хотя под ней скрываются чертовски красивые черные вьющееся локоны, пьющий только крепкий кофе без саха и скрывающий очаровательную улыбку, за напускной хмуростью Ты – загадка, сложный пазл, который мне хочется собрать, пока у меня есть время.

Я вырывала наши дни у мамы с боем.

-Ты не можешь шататься по этому городу не понятно с кем! -Могу! И я его знаю! Ты не можешь запретить мне! -Нет, я могу, я твоя мать, никогда не забывай об этом, - когда она смотрит на меня таким взглядом, мне хочется, наоборот, спорить с ней еще больше, потому что сейчас мне действительно есть, что защищать. -Ты обещала мне, - не замечаю слез, - говорила, что дашь мне свободу, - сжимаю кулаки, забывая, что это неправильно, - я прошу не так много, дать мне то, что я не получу приехав домой. Разве тебе не хочется, чтобы я была счастлива? За что ты так со мной? За то, что я стала бременем, камнем на твоей шее?! Потерпи, может недолго осталось, – я не слежу за своими словами. Ты молчишь. Я вижу, как в уголках твоих глазах появляются слезы, и ты отворачиваешь голову чуть в бок, чтобы скрыть это от меня. Кусаю свои губы и щеки и чувствую, как меня слегка трясет. --Мама, - это только шепот, - мам, - делаю шаг навстречу и протягиваю руку, чтобы коснуться тебя, - мам, пожалуйста. «Прости» так и повисает в воздухе. Я проглатываю это слово, по непонятной мне причине, но знаю, что ты услышишь его и так. Мысленно. Я ощущала себя настоящей сукой, чувствовала горечь во рту и не знала, как исправить положение. -Бетти! Думаю, тебе стоит уже ложиться спать, если ты собираешься завтра веселиться, - ты слегка оживилась, но я видела, что это все ложное, положив руки на мои плечи, - и перестань плакать, иначе утром глаза будут опухшими, - ты пыталась улыбаться, а у меня сжималось сердце. Я не могла прочесть твои мысли, не знала, что нужно сказать. Чувствовала лишь то, что сейчас тебе хочется побыть одной. -Спасибо, мам.. Спокойной ночи, - я оглянулась, скользя взглядом по твоей фигуре, на руки которыми ты обняла свои плечи. Дрянная дочь.

Я не хотела делать маме больно. Никогда. Но я это делала, не специально, но я знаю, что это так. Это была еще одна причина, почему я всегда слушалась маму. Я не хотела приносить ей еще больше проблем. Когда попадаешь в западню, из которой не выбраться в одиночку, ты надеешься на чужую помощь, но проблема бывает порой в том, что тебя не могут освободить и спасти, и ты тянешь других за собой, и сколько бы раз ты не сказал бы им: «Отпустите меня, вы же тонете в месте со мной» Твои близкие все равно не отпускают, крепко держат тебя, даже все понимая. Ты злишься на них за это, но в тоже время безмерно благодарен. Потому что на самом деле, ты боишься остаться один. Боишься утонуть в одиночестве, потому что знаешь, ты все равно разрежешь веревку, все равно вырвешь свою руку, они не упадут. Но ты знаешь, что в данный момент они страдают вместе с тобой, можно лишь только догадываться, как сложится их жизнь после всего.

Сидеть в парке, наслаждаться теплым воздухом и безветренной погодой. Рассказывать про Арчи и то, как мы вместе учились кататься на велосипеде и лазить по деревьям, что бы после ты начал в шутливой форме рассказывать про свой байк, первые поездки и мелкую аварию, в которой ты не был виноват.

Я знала, что влюбилась в тебя. Чувствовала, что тебе лишь только нравлюсь. Мне не хватит времени, чтобы что-то изменить. Мне хватит совести, чтобы даже не пытаться.

У тебя был восхитительный одеколон. И если бы не мое жуткое стеснение, я бы точно спросила, как он называется, но вместо этого я сижу рядом с тобой в полной тишине и смотрю фильм. Есть попкорн и ловить кайф от рядом сидящего парня? Это очень просто, нужно только один раз попробовать и станет привычкой, я в этом уверена. Я смотрела на тебя украдкой, но не пропускала ни одного комментария, который ты шептал мне на ухо. Мурашки по коже пробегали каждый раз, как ты случайно прикасался к моей руке. Мой первый действительно незабываемый поход в кино. Нужно обвести этот день в кружочек.

Я действительно была взбудоражена подобной атмосферой в кино, когда ты находился рядом, так что надеюсь теперь тебе стало понятно, почему я еще ходила с тобой на сеансы? Не столько ради фильма, сколько ради ощущений. Секретности, интимности и полной анонимности. Ты не мог прослеживать мои чувства, от чего я не чувствовала себя уязвимой, ощущала себя шпионом, который мастерски похищает твое время, присваивая его себе.

Сидеть в мелкой кафешке в торговом центре и есть мороженое определенно одно из самых любимых занятий после кино. А одновременно выудить из твоей сумки блокнот для заметок, чтобы пролистать его, было коварным, но безумно интересным преступлением.

Мне захотелось оставить что-то после себя, что-то незначительное, но одновременно с этим запоминающиеся. До одного момента не было не одной идеи, что это может быть. Но написать послание, чем не вариант?

-Значит, это сюда ты записываешь все свои идеи, если нет под рукой ноутбука, - я испытывала тебя взглядом, но старалась не смотреть в глаза. Я хотела бы быть кокеткой, но получалось паршиво. -Да, именно так Бетти, - на твоих губах появилась самодовольная улыбка, что я ей невольно залюбовалась. -Я, - чего же я хочу, как всегда, свожу брови к переносице и закусываю нижнюю губу. Я даже не замечаю, как ты разглядываешь гримасы на моем лице посмеиваясь, - я хочу что-нибудь сюда написать, - да! Это определенно то, чего мне хочется. -Ох, - я вижу усталое разочарование на твоем лице и уже готова отстаивать свое желание, - зачем здесь то? Может, проще купить свой блокнот, чтобы записывать свои идеи? -Нет! Ты не понял, я хочу оставить тебе послание, пожелание. Называй как хочешь, - я протянула ладонь в ожидании ручки, но ты просто хлопнул свой рукой по моей и рассмеялся. Я говорила как мне нравятся твои ямочки на щеках? Они очень милые, но я не могу удержать и смеюсь вместе с тобой над этим глупым жестом. -Хорошо, - ты протягиваешь мне ручку, - пиши, что хочешь. А вот тут уже проблема. Что же тебе написать? В голове нет ни одной интересной фразы, которая могла хоть как-то выделиться. Банальности лезут в голову, что становится несколько стыдно, что я не подготовилась к такой ситуации, хотя даже и не знала, что могла вообще появиться. -У писателя даже ручка без чернил всегда будет работать. У художника даже без краски будет написана картина. У Джагхеда Джонса всегда будут те, кто поймут его книги, даже если он попытается от всех отгородиться, - я прочитала это вслух, но несколько сомневалась в адекватности написанного, но аккуратно вывела под фразой «Бетти», не в силах дописать Купер.

Мне некого винить в том, что ты не знал моей настоящей фамилии. Осознанно не сказать, что я живу в небольшом городе Ривердэйл, соврать, что моя фамилия Стоун, а не Купер. Все ради того, что, если бы ты захотел меня найти, то не смог бы. Только Бетти, если ты запомнил это, то я буду тебе благодарна. Именно так я думала в тот момент. Именно это мне захотелось тебе оставить: небольшую фразу с короткой подписью в надежде не потеряться среди твоих мыслей и еще не написанных историй.

Ты повернул тетрадь к себе, а глаза изучали написанное, я следила за каждым твоим движением и эмоциями на лице, однако кроме задумчивости на нем ничего не было. Я даже не заметила, как затаила дыхание от того, что боялась, что ты сейчас высмеешь меня. -Кривой. -Что? – в твоих глазах бесенята, а на губах лукавая улыбка. Джагхед, почему ты такой красивый, а я не могу тебе об этом сказать? -Почерк, - серьезно? - у тебя кривой почерк. Как же у такой отличницы, наверно было трудно списывать, - слегка наклонив голову влево, внимательно смотрел на меня, - такие каракули, аж в глаза бросается, - наигранно выдохнул. -У меня нормальный почерк! – стоп, что-то здесь не так. -Утешай себя, - и твой негромкий смех заставил меня вспыхнуть, как спичку то ли от раздражения, что ты надо мной подшутил, толи от того, что так умело поддел меня. -Хей, ты чего себе позволяешь. Человек, у которого действительно кривой почерк, не может делать другим какие-либо замечания, - легко толкнуть тебя в плечо, было непроизвольным движением, на которое ты ответил задорной улыбкой. Ты улыбался мне так искренне и широко, что я не могла не вернуть тебе такую же улыбку в ответ, я бы могла даже расплакаться от этого безмятежного момента, но совладала с собой. Я вновь вернула тетрадь себе, чтобы написать вдруг возникшую фразу в голове, спонтанно и возможно несколько неподходящей в данной ситуации. «Я - воспоминание, что стучится в твою дверь. Я стараюсь привлечь внимание, чтобы ты задержал свой взгляд на бумаге чуть дольше. Кривым почерком говорю обо всем, сохраняя себя в этих строчках». Ты задумчиво разглядывал надпись, а потом поднял на меня взгляд. -Что это? – я так и не смогла понять, почему ты произнес это тихо, резко изменив свое настроение. -Думаю, что это начало чего-то большего, - во мне было воодушевление и печаль, возможно ты это заметил, потому что после ты сжал мою руку, погладив большим пальцем по ладони. Молчание окутало нас, отгораживая от всего мира, я была Бетти, просто Бетти, которая ощущала связь с Джагхедом, находила защиту в его прикосновение, свое душевное спокойствие в его глазах и теряла себя в его мире. В какие-то считанные минуты мы стали ближе, чем когда-либо. Мне нужно больше времени. Стоять на остановке, болтать о какой-то несуразице, а рядом по крыше барабанил дождь. Это такое клише, но я делаю селфи, чтобы запомнить этот день по максимуму, мне ведь тоже чего-то хочется. Почувствовать, как ты приобнимешь меня за плечи, чтобы лучше попасть в кадр, но при этом ворчишь, что мои блондинистые волосы лезут тебе в рот. Фу! Это совсем не романтично! Но я только смеюсь и ловлю момент, когда ты лучезарно улыбаешься. Просматривая фото на экране телефона, мне казалось, что наши с тобой зеленые глаза светились. Сердце сжимается, а я определенно слышу, как оно громко бьется, ты со мной на одном фото. Когда я впервые тебя встретила я даже мечтать о таком не могла. И почти перед самым приездом автобуса почувствовать твои губы на своих, кажется чем-то нереальным. Это было очень чувственно. Дыхания, просто не было, я была не уверена, что получилось хоть как-то тебе ответить, но это было лучшее, что могло со мной произойти. Смотреть на тебя было как-то странно, ведь я не ожидала всего этого, но нежность в твоих глазах, легкий трепет, говорили мне о многом, обнимать тебя, словно кутаться в теплое одеяло, а чувствовать твое дыхание на коже, одно из самых приятных ощущений. Прижимаюсь к тебе как можно крепче, как за спасательный круг в океане далеко от берега. Надеюсь, что это не мой автобус уже подъезжает к остановке. Сегодня, я позволяю себе не думать о завтрашнем дне, сегодня я не позволяю себе думать о грустном. Сегодня я самый счастливый человек, у которого словно второй день рождения и рождество в одном флаконе.

Многие дорожат своим первым поцелуем. Я тоже дорожила, но боялась, что он может вообще у меня не случиться, но он произошел. С тобой, с дорогим сердцу человеку, которому я боялась сказать: «Я тебя люблю». Ты даже не можешь представить, что я чувствовала в этот момент, стоя на той остановке, когда шел дождь, а у меня не получится описать все это словами. Весь тот день был моим ценным, внезапным подарком, который заставил меня поверить, что очень многое в жизни все же может случиться.

Сидеть в кабинете у врача было уже не странно, уже не больно. Ты знаешь все наперед, просто слушаешь его вердикт. Надеяться на чудо уже бесполезно, потому что есть то, что уже не подвластно, просто тебе это скажут официально с сочувствием в глазах. Не ты первый, не ты последний. Это жестоко, когда тебя лишают надежды, лишают времени, лишают возможностей, говорят, чтобы ты прожил свою жизнь так как тебе хочется, но каждый понимает, что так тоже не бывает. Ты не объедешь весь мир, потому что у тебя нет на это денег, и уж точно не станешь требовать что-то подобное у своей семьи, ведь у них долгие годы впереди, а ты не хочешь им еще больших трудностей. Ты можешь влюбиться, если выйдет, но уж точно не будешь заводить официально отношения, ты ведь исчезнешь, раньше, чем что-либо произойдет. Перед тобой открыты все двери, но на самом деле это ложь, потому что дальше только больнее, тяжелее и мучительнее, у тебя нет этих дверей, напротив они захлопываются очень быстро. Неутешительный приговор, который дает мне совсем мало времени. Я держусь как могу, потому что крепко обнимаю маму, потому что ловлю ее слезы, кусаю губы до крови и шепчу банальные: «Все в порядке, все хорошо», «они не знают какая я сильная» Но я ей лгу, осознанно. Мы обе это знаем. Я крепко прижимаю ее к себе, когда мы стоим в укромном уголке, чтобы другие пациенты нас не видели, прижимаюсь лбом к ее плечу и безмолвно плачу, еще чуть-чуть и она осядет на эту холодную плитку, и я не желаю допустить этого, ведь не уверена, что поднимусь вместе с ней. Плевать, если и нас кто-то и видел. Такое здесь не в новинку. Мы знали, что так будет, просто проглатывали правду, стараясь всегда улыбаться. Закрываясь в ванной комнате, включая воду из-под крана, пытаюсь отгородиться от всех. Падаю на пол и бью ладонями по кафелю, глотаю слезы, которые текут градом и кусаю губы. Чувствовать металлический привкус во рту – нормально, сжимать кулаки до боли – нормально. Боль – это вообще нормально. Нехватка воздуха в легких тоже – нормально. Когда жизнь ускользает – ненормально, когда ты ей уже не хозяин – привычно, когда ты хочешь долго жить – мучительно, когда тебе говорят, что это невозможно – разрушительно. Чувствовать, как содрогается все тело, пытаться убедить себя, что нужно быть сильной, все невозможно. Скоро придется вырвать руку, обрезать веревку, в надежде, что тебя не забудут, но смогут двигаться дальше, не утопая в горьких воспоминаниях.

Я долго собиралась с мыслями, думая о нашей последней с тобой встрече. Как сделать так, чтобы все прошло гладко, что я могу сказать, а что нет. У меня был только один день, который я смогу провести с тобой, последние, что мы сделаем вместе.

Видеть твою улыбку, как подарок. Я целую тебя неловко и осторожно, стараясь запомнить какого это, чтобы была возможность вспомнить это. Я любуюсь тобой и запоминаю каждую мелочь, ловлю каждое слово, и душу предательские слезы. -Бетти, тебе разве удобно носить все время такой идеальный хвостик? - ты оцениваешь мою прическу, слегка касаясь волос. -Да, Джагги, вполне удобно, - глупые улыбки, расцветающие на моем лице, - я же не спрашиваю, а не жарко ли тебе все время в этой шапке, - откусываю еще кусочек от хот-дога, прищуривая глаза. -Один - один. Ты, кстати как-то заикалась о том, что хочешь взять с меня пример и тоже что-нибудь написать, еще не передумала? – ты говоришь об этом так просто, словно это совершенно не сложно. -Я ловлю вдохновение, - важничаю, тем более что у меня есть мысли по этому поводу. -Тогда я буду ждать, вот только есть одна небольшая проблемка, - ты оставил между указательным и большим пальцем небольшое расстояние, - ты отказываешься говорить, где ты живешь, а так же свои соц.сети, - тебе этот факт не нравился, я это прекрасно понимаю. -Я пришлю написанное мною тебе письмом, ты ведь дал свой адрес, так что все получиться, - я поднимаю большой палец вверх, тем самым показывая, что все круто, - тем более это же здорово, ты ничего не подозреваешь, а тут бац! Посылка из какого-то неизвестного городка, от Бетти, это как будто мы познакомимся за нового, - я видела весь скепсис, который был в твоих глазах, но ты все же согласился. В повисшее, между нами, молчание, я ощущала себя предательницей т.к. не была уверена, что смогу тебе хоть что-то написать, но все же решилась поделиться своей идеей. -В строчках, - кратко и четко. -В строчках? И что это значит? – Джаг, ты очарователен, когда хмуришься. -То, что я напишу, а ты потом прочтешь. Мой первый роман или рассказ, я еще не уверена, но я точно назову его «В строчках», - да, это теперь стало моей еще одной мечтой, реализовать которую мне очень хотелось. -А ты не рановато ли решила название придумать? У тебя же нет ни одной идеи. Что, если то, о чем ты захочешь написать не будет соответствовать этому названию? Не будь так уверена, что первое, что ты напишешь будет иметь именно такой заголовок. -Я, просто чувствую это, - пожала плечами, - мое первое осознанное произведение будет именно в строчках, - на моих губах появилась задумчивая улыбка, - игра слов, да? - я была довольна собой, а еще подметила, Джаг не будет спорить со мной, похоже он понял, что все равно мне проиграет. -«В строчках», так «В строчках», - ты устало пожал плечами, - буду ждать твое первое творение именно под таким названием. -Ты будешь первым, кто его прочитает. Обещаю.

Если я что-то и напишу, то ты будешь первым, кто это прочтет, мне не нужны другие читатели, только твое мнение. Но тогда я сохранила при себе обрывок фразы, все должно было быть так: «Ты будешь первым и последним, кто его прочитает». Такое странное название, знаю, что глупо, знаю, что ты прав, но у меня получилось, ведь вместе с этим письмом ты получил мое произведение. Обидно, что оно выглядит, как черновик, с ляпами, почеркушками и действительно очень кривым почерком, но мне так хотелось его закончить, что не было времени что-то исправлять. После встречи с тобой, я четко ощутила то, как мало у меня времени, почти что нет.

Я не сказала, что уезжаю, поцеловала на прощание и сжала крепче ладонь, холодно без твоих объятий, но так должно быть. Там в отеле меня ждет мама, с уже собранными сумками, там в отеле меня ждет реальность, которую я давно уже приняла. Вот только эта реальность навсегда разбила мне сердце. Мне уже не хотелось быть собранной по кусочкам снова, мне уже ничего не хотелось, у меня забрали тебя, этого вполне достаточно, чтобы ненавидеть свою жизнь.

Несколько месяцев. Ровно столько мне тогда дали. Я не могла тебе этого рассказать, не могла тебя втянуть в то, что разрушит эту сказку, которая была между нами. Мне хотелось запомниться здоровой, веселой, запомниться лучшей версией себя. Прощание с тобой было сложным решением, хотелось заплакать прямо там, прямо рядом с тобой, хотелось раствориться сразу же, как только сделала шаг в сторону, потому что осознание, что пройдет еще какое-то время без тебя, прежде чем я исчезну, терзало мое сердце.

Ривердэйл совсем не изменился, когда мы туда вернулись. Изменилась только я. Приехала Полли с детьми, нам всем нужно было быть рядом. Вместе мы согревали друг друга, старались пережить плохие времена. Хотя на самом деле это было долгое прощание, в котором мы боялись упустить друг друга из виду. -Пол, - сестра сидела рядом с моей кроватью вышивая какой-то рисунок, - Пол… -Что Бетти, - она не смотрела на меня, спрятавшись за полотном. -Я хочу попросить тебя, никогда не бросать маму, - говорить было трудно, словно колючки впились мне в грудь, - чтобы не произошло, чтобы в друг другу не говорили, но всегда были рядом. Мы ведь все семья, а значит должны быть вместе, - бесполезно было поймать взгляд Полли, - ты можешь пообещать мне это? – слишком серьезные просьбы, слишком тяжелые для обещаний, но мне хотелось услышать согласие. -Конечно, - голос девушки дрожал, а по лицу текли слезы. Крепкие сестринские объятия, иллюзия прошлого, когда я успокаивала ее, когда ее бросил однажды парень. Объятия, когда после устроенной для меня вечеринки-сюрприз, я не могла иначе передать свое спасибо, объятия, когда мама была очень зла на нас и была недовольна нашим поведением, объятия, когда Полли узнала, что беременна. Наши объятия всегда были разными, но всегда теплыми, успокаивающими, крепкими и надежными. Человек не ощущает, когда глаза закрываются и наступает вечная темнота, это видят лишь только рядом находящиеся люди, которым ты никогда не улыбнешься, не поздороваешься, не обнимешь, не позвонишь, который стал теперь воспоминанием.

Я продержалась дольше, чем мне дал тот врач. Этого времени хватило на то, чтобы я закончила свое первое произведение, хватило, чтобы я смогла написать тебе это письмо. Поделиться с тобой чем-то личным, чтобы знал только ты, ведь ты всегда был моим секретом. И вот ты подошел к самому концу моего письма. Мне так жаль, что я уже не смогу прочесть твой опубликованный роман. Не пробежать глазами по буквам, не вздохнуть запах типографской бумаги, не провести ладонью по обложке. Я не смогу поздравить тебя с этим событием. Если бы мне сказали, что я могу выбрать один момент своей жизни, в котором могу побывать вновь, я бы выбрала время, что провела с тобой, а потом стоя на коленях, просила бы оставить меня там, чтобы раз за разом проживать все за ново. Это звучит бредово? Словно, я сумасшедшая, но пусть будет так, мне все равно на чужое мнение. Интересно, смогу ли я встретить тебя опять? Там, где-то в будущем. В далеком будущем… Я готова поверить даже в самые нереальные теории о параллельных мирах или перерождениях душ, во все самое нереальное, лишь бы оно вновь бы привело меня к тебе. Я отчаянно хочу, посмотреть в твои глаза, услышать твой голос, коснуться твоей руки, провести пальцами по тыльной стороне твоей ладони, нарисовать на твоей щеке узоры, соединяя все твои родинки. Наверно, я хочу слишком много. Но знаешь, я не могу просить, чтобы ты помнил меня, это эгоистичная просьба. Главное, что я никогда не забуду тебя. Джагхед Джонс, ты удивительный человек, который смог изменить мою жизнь. Ты дал мне то, о чем я никогда и не надеялась. Ты подарил мне любовь, ты подарил мне мечту, ты подарил мне чудеса этого мира. Помни, ты сильнее многих, ты умнее многих, и ты сможешь решить любую проблему, просто верь в себя и будь собой. Я люблю тебя, Джагхед.» P.S. Джаг, если ты прочтешь мое произведение, то я не могу не сказать следующее: вот и закончилась история, надеюсь ее было хоть чуть-чуть интересно читать, ведь она была написана кривым почерком на белом листе с незательевым названием «В строчках».