Семья - это высшее благо

Макото Кино — малоизвестный кондитер, которая только-только начала настраивать свою жизнь. Она наконец-то определилась, чего хочет в этой жизни. Решила, что с нее довольно. Года два девушка обивала все пороги всех инстанций за разрешением на открытие совей кондитерской. Пока это была очень небольшая, но уютная забегаловка на цокольном этаже в одном из спальных районов Токио. Но девушка была уверена в своей победе! Не будь она экс Сэйлор Юпитер! Дела шли не плохо. Персонал подбирался на диву приветливый и понимающий. Она сама стояла у печи, надрывая спину за новой порцией фирменных эклеров или в попытке собрать торт, который только вчера заказала одна владелица ресторана «на пробу». Поддержать начинающего кондитера и возможно, заключить долгосрочный контракт на поставку сладостей. Разумеется, девушка должна быть на высоте. А потому немедленно приступила к исполнению заказа, хотя сроки пока позволяли поэкспериментировать. С такими радостными мыслями девушка поднималась на второй этаж, где располагалась ее собственная квартира. Войдя в квартиру, она попыталась включить свет. Но кажется, предохранитель опять сгорел, ибо светом квартира не заполнилась. Странно было другое. В квартире явно ощущалось чье-то присутствие. Макото прикинула, успеет ли выхватить травматическое оружие раньше, чем увидит незваного гостя. Быстро порывшись в сумочке, она нащупала тяжелую рукоятку пистолета и слегка успокоилась. — Я ждала тебя, Мако, — звонкий голос сопровождался резко вспыхнувшим светом. Девушка от неожиданности закричала и выронила сумку со всем ее содержимым, ослепленная яркой вспышкой. В проходе стояла та, кого Кино больше никогда не хотела видеть: — УСАГИ! — взвизгнула она, зло прищуривая глаза. — Не простила значит, все еще? — с грустной улыбкой ответила девушка. — Ты уехала в Америку, а потом пропала на пять лет! Ты правда думаешь, что я прощу или пойму подобное поведение? Ты привязала нас всех, сплотила! Луна в матроске, твою мать! Предательница, — последнее слово Макото уже кричала со смесью злобы боли и бесконечной обиды на подругу. — Ну да, все так. На то были свои причины, Мако. Терра, я знаю, как сильно ты привязана к семье! И что мы стали той самой семьей, я уже давно догадалась. Но эта привязанность болезненна. Она точит тебя изнутри. Именно поэтому я и отпустила тебя. Террата, дорогая. Тебе пора вспомнить настоящую свою семью. Девушка подошла вплотную к Макото и посмотрела ей в глаза. И тут же вихрь бесконечных воспоминаний навалился на Кино. Болезненных и счастливых. Тех, от которых она была готова рыдать и те, о которых она никому не расскажет. Она менялась вместе с каждым своим перерождением. Через минуту-другую перед Сирэн уже стояла ее Террата — любимая сестра, преданная фрэйлина, облаченная в свободное салатовое платье и перепоясанная поясом с ножнами, богато обсыпанными изумрудами. Этот подарок преподнесла своей названной сестре сама королева Сиринити много тысячелетий назад. — Сирэн, — тихо произнесла она. И тут же отвесила громкую пощечину своей королеве. — Это за то, что посмела исчезнуть из моей жизни! — прокомментировала она. Королева рассмеялась: — Узнаю свою младшую сестренку! Терра не ответила. Ее терзали другие воспоминания. Воспоминания об одном далеком прекрасном рыцаре, который уничтожил когда-то ее достоинство, растоптал ее любовь. Заставил ненавидеть некогда любимые цветы. Рыцаре, перевернувшем ее мир вверх ногами. — Этот негодяй и правда умер? — ей не нужно было повторять имя. Королева и так понимала, о ком речь. — Мертв. — Хорошо. Иначе я бы своими руками его задушила за все. — Ты уверена, что не хочешь его воскрешения? Пошли со мной. Сирэн привела сестру в зал, где новенький паркет Макото Кино испортил каменный гроб с толстенным слоем могильной пыли. Рыцарь, изображенный на крышке гроба, против традиции не держал меч, а тело его не украшали доспехи. Скульптор изобразил его в простом монашеском одеянии со свитком в руках, словно отдавая дань не его военным заслугам, а вкладу в искусство. В науку астрономию и алхимию, которые занимали ум Нефрита в те времена. Макото вспомнила, как однажды ночью он по звездам определял их будущее. Правда, тогда он не предполагал, что через каких-то несколько дней, им будет приказано сжечь монастырь, а монахинь предать «справедливому суду инквизиции». В Серебряном тысячелетии он добивался расположения принцессы Литавры отличным вкусом в поэзии. А потом она вспомнила, как хладнокровно он метнул в нее кинжал, когда она защищала принцессу от Металии. — Убери это убожество. Я не желаю видеть его ни сейчас, ни когда-либо еще в своей жизни. — Врешь, Терра. Себе ври сколько угодно. Ему ври. Пусть валяется в твоих ногах, заслуживая прощения. Но мне врать бесполезно. Я ведь знаю, как сильно ты любишь тамплиера. Но, разумеется, я не настаиваю на его воскрешении. Она щелкнула пальцами, возвращая холодный труп Нефрита глазам Макото. — Его искра и камень души, — она протянула их девушке. — Я оставлю их тебе. Ты — его госпожа. Подумай хорошенько: хочешь ты его или его смерти. А потом возвращайся ко мне. Наша семья — превыше всего, сестра. Она уже собиралась уходить, как услышала звук возрождающейся жизни. Конечно же, Таррата не могла позволить Нефриту сдохнуть не от ее руки. Терра — единственна из ее сестер, кто будет с ней даже на дне. Потому что преданность семье — вот что управляло ее душой. Сделка даже не оговаривалась, поскольку в ней не было необходимости. Вся семья теперь в сборе. Конечно, королева даст им несколько дней, наполненных любовью и сексом перед тем, как начнет действовать. Необходимо найти дядюшку Ареса, Аида не мешало бы перетянуть обратно… И, конечно, Эндимион. Она берегла его воспоминания, пока не была уверена в том, что все его вассалы воскресли в своем былом величии. Свет и Тьма поступили с ними со всеми, как с мусором, отдав на растерзание мойрам. Но теперь она просто не имеет морального права простить их. Каждый ответит ей лично: Ник, который сейчас владел ее троном, Ромул, отправивший собственного сына на смерть. Все захлебнутся своей кровью. А она будет стоять рядом и наблюдать. Малышка в животе давала о себе знать. Ее сила росла вместе с силами самой Сирэн. И только эта мысль сдерживала королеву от желания пойти уничтожать всех врагов именно сейчас.