Тысяча и один год

Юмичика, уже давно наблюдавший за Мадараме, заметил за ним несколько нервные жесты. Казалось бы, кто будет вздрагивать при упоминании Уноханы Ретсу? Этой милейшей женщины, что словно маяк надежды светит раненым и обездоленным. Ту, чьи нежные темно-синие, словно два бездонных озера, глаза с безграничной добротой смотрят на всех без исключения членов Готей-13. Сначала, Аясегава списал это на страх перед больницей, где друг отлеживался весь прошлый месяц. Мало ли, что могло случиться после последней миссии, и мало ли каких кошмаров натерпелся Иккаку от этих снабженцев. Но что бы бравый офицер отряда Зараки боялся каких-то уколов и клизм(!), нет уж, увольте. Потом, когда тот, чья лысая макушка начинала отбрасывать беспорядочные блики лишь при упоминании одного единственного имени, столкнулся лицом к лицу с женщиной капитаном, и застыл по стойке смирно, не смея шелохнуться, и отмер только тогда, когда миниатюрный силуэт скрылся за ближайшим поворотом, с облегчением выдохнув, в душу пятого офицера начали закрадываться шальные мыслишки. Да и не одному Юмичике бросалось в глаза странное поведение "Бильярдного шара". Ячиру, вот уже неделю со странным блеском в глазах наблюдала, как её подчиненный тушуется, стоит только капитану заикнуться о нелегком поиске достойного противника. Вроде как и есть ему что сказать, а не решается. Не замечал всего вышеперечисленного разве что сам бравый капитан силового отряда, ну или не хотел замечать. Кенпачи было откровенно скучно. Всех врагов они перебили, на грунт к Куросаки его не пускали. Не жизнь, а сплошное разочарование... Хоть бы напал кто посильнее (Зараки был уверен, у него нюх на достойных противников), уж он бы не растерялся, главное что бы местность по-проглядней была, а там он разберется. Так разберется, что ух! Примерно за такими мыслями самого страшного человека в Сейрейтее и застала его миниатюрный лейтенант, по привычке шмыгнув на законное место, а именно на плечо, интригующе наклонившись самому уху. — Тебе опять скучно, Кен-чик? — её заговорщицкий щебет невольно заставлял умиляться даже этого сурового человека. Однако Зараки отмахнулся от Ячиру, как от назойливой мухи. Слишком щепетильной для него была эта тема, а ребенок, несколько не обидевшись, заполз гиганту на макушку, что б его уж точно приняли во внимание. — Ну Кен-чан! Я же вижу скучно..., — розоволосая девчушка умильно надула губки, для пущего эффекта похлопав любимого капитана по вискам миниатюрными ладошками. Она не боялась разозлить его, у неё понятие страха уже давно атрофировалось как таковое. — Ну и что ты предлагаешь? — наконец подал грубый голос Джуичибантай тайчо, от чего ребенок на его голове радостно заулыбался и тут же очутился перед самым его носом. — Не я! Бильярдный шар!

* * *

Иккаку, так быстро, как только мог, несся к расположению четвертого отряда. В его лысой голове, разрывая мозг, пульсировали только два слова: "Только успеть!". А за ним, на расстоянии не более пары метров семенил остальные члены руководящего состава одиннадцатого в лице Юмичики и Ячиру. Куда делся Кенпачи? — спросите вы. Так этот субъект давно унесся в чертоги Унохны. Спросите зачем? Flashbeck(я не знаю как это правильно пишется *фейспалм*) Грозная фигура нависла над ничего не подозревающим Мадараме. От неожиданности тот не то что бы вскрикнул, но сделать это захотел, он вообще был слишком дерганный последнюю неделю. -Третий Офицер! -Я! -Выкладывай! — от такого заявления этот самый третий офицер впал в ступор, а с дуру не нашел ничего лучше чем сказать правду. — Не имею права, тайчо! — тут уже настала очередь Капитана выпадать в осадок. — Я слово дал! Унохане-тайчо... — Унохане значит... — и капитана след простыл. End — Красавчик-кун! А Кенчик смотри какой радостный побежал! — Кусаджиши, неверно, была единственной, кто радовался вместе с капитаном в этой святой троице. — Ячиру-фукутайчо, Вы бы лучше посмотрели какой "радостный" Иккаку за ним бежит! — в голосе Аясегавы проскальзывали волнительные нотки. Только он хотел потормошить своего друга насчет его странного поведения, когда речь заходила о капитане отряда снабжения, а тут тебе на, и капитан подлил масла в огонь его любопытства. И что это за черт подери слово он дал Унохане тайчо! Что не говори, а вопросов меньше не становилось.

* * *

— Женщина! — голос Зараки словно раскаты грома разносится по обычно тихому крылу четвертого отряда, однако ответом ему служит лишь тишина. И только Мужчина намеревался пойти штурмом на поиски женщины с необычно заплетенной косой (еще бы! одиннадцатый так просто не сдается!). как за спиной его окликнули. — Тайчо! Тайчо, стойте! — Мадараме! Пшел отсюда, подкаблучник! Я сам выведаю... — Да нет же, капитан Зараки! Оно того не стоит! — Что ты имеешь в виду? — от такого заявления, Кен-чан малость поостыл. Все же, если игра свеч не стоит, то и напрягаться зазря не в его правилах. А тем временем воображение Мадараме вернуло его в тот страшный, нет САМЫЙ страшный день в его жизни, и под шквалом впечатлений, он опять выпалил не подумав. — Она вам яйца оторвет, Тайчо! Две пары и еще один глаз уставились на бледного, как мел третьего офицера. Звенящая тишина повисла над присутствующими, и мало кто ожидал, что тишину нарушит сама хозяйка сих владений, незаметно подошедшая еще до роковых слов. — А вот теперь мне бы хотелось, что бы ВСЕ здесь объяснились, господа...и дамы.