исповедь сумасшедшего

Поведение Николая значительно отличалось от других пациентов. Он не бросался на врачей, никогда не предпринимал попыток сбежать из этого ужасного места. Даже, хоть и неохотно, принимал все лекарства, прописанные ему. Однако, была одна причина, по которой все прошлые лечащие врачи швыряли Гоголя друг другу, отказываясь дальше его вести. Остался один-единственный человек, который решил взяться за лечение Николая — Яков Петрович Гуро, врач, проработавший в психиатрической больнице около тридцати лет. За всё время своей работы он ни разу не встречал такого разумного сумашедшего. Казалось, юношу отправили в это злосчастное место по ошибке. Гоголь как обычно неподвижно сидел на кровати, обхватив ноги руками и безотрывно глядел в окно с решёткой, из которого единственным, что было видно, был недостроенный и заброшенный, лет так с десяток назад, соседний корпус. Дверь отворилась, и Николай сжался в ожидании того, что два крепких санитара опять потащат его на процедуры, после которых кости с суставами будто ломало и выкручивало изнутри. И так продолжалось изо дня в день. Но сегодня всё оказалось по-другому. В палату вошёл человек, который показался Николаю довольно знакомым. — Я ваш новый лечащий врач, Яков Петрович Гуро. — представился вошедший. — Поздравляю, вы уже пятый по счёту. — тихо буркнул Гоголь себе под нос. — Присядьте рядом со мной, пожалуйста. — обратился пациент к нему. Гуро махнул рукой санитару, стоявшему в дверном проёме на случай, если Николай начнёт проявлять агрессию. — Пообещайте, что вы поверите мне, что вы не такой, как все. Я вижу, что вы не прогнивший, не такой чёрствый, как они! — юноша поднял голову и посмотрел Якову Петровичу в глаза. — Я слушаю вас. — У меня была работа, девушка, друзья — всё как у обычных людей. И жил бы я дальше спокойно, не зная бед, если бы не один случай, перечеркнувший всё… — по щекам Гоголя покатились слёзы. — Это произошло в Новый Год, тогда мы с Лизой крупно поссорились, из-за глупости. Я её тогда очень обидел. — Позвольте поинтересоваться — кто такая Лиза? — Гуро склонил голову набок, внимательно слушая. — Моя Лизонька… Девушка… — всхлипнул Николай, закрывая руками лицо. — Если вам так трудно про это рассказывать, давайте лучше не будем продолжать. — Нет! — юноша крепко схватил Якова Петровича за кисть руки. — Я хочу, чтобы хоть кто-то здесь знал правду! Это испугало врача, но он не подавал виду, чтобы не разжечь в пациенте вторую вспышку агрессии. — Она в тот день собрала вещи и ушла из дома. Я обзвонил всех ее родственников, общих друзей — никто не знал её местонахождения. Пришлось даже её бывшему мужу звонить, но он не видел Лизу уже полгода. — Гоголь уткнулся носом в подушку, которую обнимал, и просидев так, может, минут десять, продолжил. — Я не простил бы себе, если бы не нашел её и не извинился. Поэтому, в одиннадцать часов ночи, я отправился на поиски. Безуспешно прочесал весь наш район и потерял два часа. Я очень замерз, поэтому, не придумав другого способа согреться, купил в ближайшем круглосуточном супермаркете бутылку водки… — И что, вы прямо так всю выпили? — Яков Петрович, приподняв бровь, посмотрел на юношу. — Ну, а что мне оставалось делать? Дальше все было как в тумане, клянусь, ничего не помню. Очнулся я только через день, открываю глаза, а вокруг… — Гоголь, захлебываясь слезами, постарался внятно продолжить. — Вокруг валяются женские трупы, все зверски истерзаны. У кого-то отсутствуют части тела, у кого-то сорван скальп или распорот живот. Среди них... - виновато опустил голову. - Я сначала думал, что это очередной кошмар. Меня на месте загребли люди в форме. Долго добивались признания… Юноша приподнял больничную рубашку. Всё его тело было усыпано синяками и гематомами, иногда встречались давние шрамы от ожогов и свежие гноящиеся раны, вероятно, появившиеся вследствие тушения сигарет о тело Николая. — Два шокера полностью разрядили, но таки добились своего, — Гоголь едва заметно ухмыльнулся. — Простите, а кто это? — Яков Петрович указал пальцем на тату с изображением симпатичной кудрявой девушки на груди юноши. — Это моя Лиза… Долгая пауза. Пациент продолжил. — Суд признал меня психически больным, собственно, поэтому я последние три года нахожусь здесь, — закончил Николай.

***

Яков Петрович находился в смешанных чувствах. Как врач с таким огромным стажем может поверить сумасшедшему? Однако, у мужчины зазвонил телефон, с экрана на него смотрела кудрявая голубоглазая девушка, высветилась надпись «Лизонька» Гуро поднимает трубку. «Прости, Яша, но нам нужно расстаться, я ухожу» Попытки перезвонить. Абонент вне зоны доступа.