" Родина ждет"

POV Чонун Нормальные люди просыпаются от шума. Я же проснулся от тишины. Да, да, вы не ослышались, именно от тишины. Она спускалась на меня с потолка, сгущалась вокруг, давила на грудь, мешая дышать. От нее звенело в ушах. И вдруг в этой тишине я вспомнил, что сегодня мое последнее утро в этой постели, в этом общежитии, в этом городе. Рядом с семьей и друзьями. Я резко сел на кровати. В голове зашумело, в глазах потемнело. Ох, сколько же мы вчера с ребятами выпили? Мы собирались тихо – мирно посидеть за бутылкой вина или, в крайнем случае, выпить пиво и съесть пиццу. Но Кюхену пришла в голову безумная, идея сходить в караоке. И понеслось. Петь на трезвую голову, конечно, не интересно. Мы же не на концерте. Как на нашем столе оказалась бутылка соджу, я не помню. Потом еще одна и еще. Мы поодиночке и все вместе горланили в микрофон что есть мочи. И как он не сломался от наших стараний? И как я умудрился напиться так быстро, я не понял. В голове был туман. -Так, этот, кажется, готов – констатировал Шивон, пытаясь оттащить меня от кого-то из ребят. Кажется, я полез с поцелуями к Реуку. -Стыд – то, какой! Стыд и позор! – Кое-как встав с кровати, охая и ахая, как старый больной дед, я поплелся в ванную. Контрастный душ привел меня в чувство. Я быстро оделся и вышел в гостиную. Здесь тоже была тишина. Абсолютная. Гробовая. Сонмин сидел на диване с книгой в руках, Шиндон у окна, что – то жуя. Даже Кюхен не резался в «Starkraft». Канина и Шивона вообще не было видно. Хекдже и Донхэ, обычно шумные, вечно подтрунивающие над окружающими и друг над другом, тихо о чем – то шептались. Даже Реук, у которого на кухне всегда все шумело и кипело, стоял, молча помешивая что – то в маленькой кастрюльке и смотрел в одну точку. -Привет, вы чего такие тихие сегодня? – сказал я, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки. Хотя на душе скребли кошки. Все понимали, что через несколько часов придется попрощаться на целых два года. Конечно, уход в армию, это не полет на Марс в полгода и даже не на Луну. Возможно, мы будем переписываться, если будет время, я смогу следить за ребятами, радоваться их успехам. Но сама мысль о том, что меня не будет там, в этой могучей кучке, заставляла мое сердце болезненно сжиматься. Теперь я на своей шкуре испытываю то, что семь месяцев назад испытывал наш лидер Пак Чонсу. -А, Чонун-а, ты проснулся. Чай будешь?– Реук улыбнулся и поставил на стол кружку. Я кивнул. -Как ты себя чувствуешь? – спросил друг и полез в холодильник. Я исподтишка разглядывал его шею, ища на ней следы свое вчерашней «любви» Не найдя ни одного, я облегченно вздохнул. -Нормально, голова немного тяжелая. -Вот, выпей, это приведет тебя в норму. К двум часам ты должен быть в форме.- Реук протянул мне таблетку, которую я послушно проглотил. -Вот когда он наденет настоящую форму, ему уже не до веселья будет – констатировал Хекдже. Я показал ему язык: -Чья бы корова мычала! Посмотрим на тебя в следующем году. Шиндон молчал, лишь изредка тяжело вздыхая. -Парни, не спорьте. Идемте лучше завтракать – сказал Реук и все дружно потянулись на кухню. Позже я поехал в свое кафе Mouse&Rabbit. Мама и Чочжин уже ждали меня. С похоронными лицами. Такое ощущение, что я на войну ухожу, а не в армию. Хотя, на самом деле, я понимал чувства близких. Мне тоже больно расставаться с теми, кого я люблю. -Мам, брат, а где дифирамбы? Где красная дорожка? – шутил я. Брат только грустно улыбнулся, а мама и вовсе сидела в обнимку с коробкой одноразовых платков. Я обнял обоих за плечи и повел в самый дальний угол, усадил на диванчик и сказал: -Родные мои! Я ухожу служить, вы не должны грустить. Ведь я иду исполнять свой долг. Это ли не обязанность каждого настоящего мужчины Республики Корея? Брат уткнулся мне в шею, мама грустно посмотрела: -Мой сын стал таким взрослым – она провела теплой рукой по моей щеке, растрепала волосы. Я поймал ее руку и поцеловал: -Мам, следи за этим прохвостом – я кивнул на Чончжина – а то пока я буду на службе, он отобьет всех моих поклонниц. Слышь, брат? – я дернул плечом, Чончжин поднял голову. -Что, хён? -Чтобы поменьше строил глазки моим фанаткам! Вернусь, отшлепаю! -Есть! – брат по-армейски отсалютовал, и мы вместе засмеялись. Время до отправки тянулось, как резина. Вернувшись из кафе, я закрылся в своей комнате и наконец, дал волю слезам, которые сдерживал все утро. Ну и что? Плевать, пусть думают что хотят! Да, я мужик, черт возьми, но у меня тоже есть чувства! Мои любимые питомцы : малышка Мело и ее старшая сестричка Ккомин, обычно шумные, лежали притихшие на кровати. Я плюхнулся рядом и потрепал Мело по шерстке: -Крошка моя! Обещай слушаться старшую сестру. Оппа скоро вернется и узнает, как вы тут себя вели, хорошо? Мело тихо гавкнула, будто ответила. Ккомин подползла ко мне и уткнулась влажным носом в мою щеку: -Знаю, малыш, знаю. Тебе грустно. Мне тоже. Но с вами будут остальные оппы, главное будьте послушными. В дверь постучали, и на пороге появился Канин – хён: -Ну что, солдат, вперед! Родина ждет. Я тяжело вздохнул и, прихватив дорожную сумку, стоявшую у кровати, поплелся собираться. Когда наш микроавтобус прибыл на место отправки, фанатки уже были там. -Да, Йесон, а ты хотел уйти по – тихому – протянул Шивон. Я обреченно вздохнул. Не то, чтобы я не хотел видеть наших Эльфов. Я любил их, был им благодарен за ту любовь, которую они дарили нам день ото дня. Но прощальные речи – это не мое. -Придется произнести речь – констатировал Канин – Ну что, вперед? И мы дружно выбрались из машины. Людей собралось и правда, очень много. Я не хотел, чтобы мама и брат приезжали сюда, но видимо, их привез наш менеджер. Мы с ребятами встали на небольшой участок земли, окруженный забором, за которым толпились фанатки, мне вручили микрофон, по виду напоминающий бомбу (я всегда их немного боялся). Моя речь была короткой. Я поблагодарил поклонников за то, что они пришли, обещал не забывать о них, но в ответ просил помнить обо мне, приходить в кафе, на концерты. -Пожалуйста, поддержите ребят на «Super Show» в Америке – попросил я. Эльфы в один голос прокричали, что непременно сделают это. Я отдал микрофон кому – то из охранников и заспешил к машине. Пока мы прощались с ребятами, нас бесконечно фотографировали. Хекдже крепко обнял меня и вытер мокрую дорожку на щеке: -Не реви, хён, а то на фото у тебя будет заплаканное лицо, как у девчонки. Я обнял всех по очереди, маму и брата, и сел в машину. -Чонун, подожди – менеджер взялся за ручку двери. -Что такое, хён? Он протянул мне белый конверт и сказал: -Прочтешь по дороге. Я лишь кивнул. Хён закрыл дверь, и машина тронулась с места. Метров через пятьдесят я оглянулся. Парни стояли кучкой и махали мне вслед. Позади них были наши Эльфы и эльфийки. Им тоже не хотелось уходить. Я вспомнил про конверт, который все еще сжимал в руках. Быстро разорвав бумагу, я достал исписанный лист и пробежал глазами по строчкам. Это было письмо от Итука – хёна. Когда он только успел его настрочить? "Привет, малыш! Ты уже такой взрослый, но для меня ты навсегда останешься маленьким ребенком, любящим своих питомцев. Я так горд, что сегодня я могу назвать тебя солдат Ким Чонун. Верь в себя, и в силу сапфировых огоньков, свет которых, я уверен, никогда не угаснет. Пусть он дает тебе силы двигаться вперед. Ты – настоящий сын своей страны и мы гордимся тобой. Файтинг!" Дочитав письмо, я всхлипнул. Водитель странно покосился на меня. Я прижал письмо к груди и стал смотреть в окно. Было грустно, но в то же время после прочтения в душе, поселилась какая – то теплота и свет, которые помогут мне все преодолеть.