В ловушке

Какие бы нравоучения ему потом не читали, Рих оказался в этой проклятой расщелине совсем не специально. Он просто свалился туда, залюбовавшись птичкой, которая, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, разглядывала что-то в траве. Дракончика, пусть даже маленького, она отчего-то не испугалась. На щёчках у птички имелись по три синих полосочки, Рих мог похвастаться практически такими же, а ещё красный хохолок на голове, который смешно вздрагивал, когда она поворачивала голову из стороны в сторону. Птичка походила на разноцветный всполох. Как тут было не залюбоваться? И ведь сколько раз Риху говорили: «Смотри под лапы! А если уж увидел интересное, остановись!» Но кто вспоминает о скучных нотациях, когда перед носом что-то любопытное? Нельзя сказать, что Рих не знал о расщелине, ему о ней рассказывали. Но делали это как-то вскользь, особо не усердствуя в предупреждениях. Для драконов плато вообще не имело бы никакого значения, не приходи на него пастись горные козлы. Но молодняк в охоте не участвовал, а для подросшего дракона в расщелине не таилось уже особой опасности. Ободранная чешуя — не смертельно, а значит, и волноваться особо не о чём. Расщелина представляла собой довольно узкий пролом в скалистом плато, покрытом тонким слоем земли и поросшим густым разнотравьем. Мало ли таких мест в горах и предгорьях? Не делать же повсюду предупреждающие насыпи из камней и палок, тем более, у взрослого дракона в расщелине могла застрять только лапа. Ну или голова, если кто-нибудь особо дурной и старательный решился бы её туда засунуть. Младшие драконы, как правило, учились и играли в совсем другом месте. Это Рих себе на беду отличится. Но он не хотел. Правда! Так случайно получилось. Разве можно его винить? Просто в какой-то момент Рих решил сбежать куда глаза глядят. Те почему-то глядели в сторону границы с исконными врагами — головешками. Ну не к людям же было идти? Да и на Высоком Пике он бы просто замерз. Рих и сам не ожидал, что у него получится. Просто… ну, а чего они?! Друзей у Риха пока завести не получалось. Ну, кроме мамы, конечно. Маленький дракончик связывал это с своим тотальным невезением и откровенно небольшим выбором — в их стае явно не доставало молодняка. Драконы плодились не слишком охотно. Природные враги отчего-то не спешили нападать ни группами, ни по одиночке, а большой срок жизни давал возможность довольно долго вообще не задумываться о потомстве. Вот и оказались в компании у Риха три дракона старше него лет на пятнадцать и парочка совсем уж малышей, лет на пять моложе. Первые считали себя взрослыми и держались поодаль, а со вторыми не хотел водиться сам Рих. Почему это он должен дружить с малолетками? Рих-то уже взрослый. Просто мелкий. А они — дети, и игры у них скучные — детские. И вообще!.. Впрочем, малыши тоже не горели желанием брать его в свою компанию, и от этого почему-то становилось ещё обиднее. Могли бы и поуговаривать. Примерно такие мысли крутились в голове у Риха, пока он брёл, куда глаза глядят. К сожалению, глядели они не под лапы. А тут ещё и птичка… Яркая, такие у них не часто встречаются. Сразу видно — издалека залетела. Она забавно вертела головой, подпрыгивая на месте, будто от нетерпения. После очередного прыжка птичка начала разгребать землю, выбрасывая её лапками далеко назад. Замершему Риху одним из комьев едва не попало по лапе, птица тем временем выхватила из земли толстого червяка и ловко проглотила его целиком. Рих фыркнул, и птичка, наконец обратив на него внимание, заполошно вскрикнула и взмыла в воздух. Дракончик в охотничьем азарте сделал пару шагов следом, не спуская взгляда с объекта своего интереса. Об осторожности и необходимости смотреть под лапы он, конечно же, забыл. Неудивительно, что когда внезапно под ними не оказалось надёжной опоры, Рих успел только удивлённо пискнуть и неловко взмахнуть хвостом, стараясь вернуть равновесие. Но это не помогло, и он полетел вниз, обдирая бока и крылья. Когда падение довольно быстро закончилось весьма жестким приземлением, Рих не стал сразу вскакивать. Он прислушался к своим ощущениям, и те, будто ждали только этого, обрушили на него лавину весьма неприятной информации. Дракончик застонал. Болело, кажется, всё тело. Рих осторожно по очереди пошевелил лапами, потом хвостом. К счастью, всё нормально функционировало, причём без острых приступов боли. Значит, хотя бы об одном страхе, захватившем Риха сразу после падения, пока тот, замерев, лежал на камнях и не решался сделать хоть одно движение, можно было забыть. Рих однажды видел парализованного дракона — жалкое зрелище. Стая его, конечно, не бросила. Присматривали, таскали еду. Тот дракон от столь обильного рациона и недостатка движения даже толстеть начал, ведь передвигаться он мог только ползком. Долго покалеченный дракон не прожил, дополз до ближайшего обрыва и свалился вниз. В этот раз насмерть. По мнению Риха, так сделал бы каждый. С не меньшим трепетом Рих пошевелил крыльями. Правое болело, будто его засунули в огонь, но действовало. Это не могло не радовать. Хоть крылья и являлись больше украшением, чем насущной необходимостью, но и они были важны! Во всяком случае, так сказала мама после того, как Рих окончательно понял, что полететь ни у него, ни у кого-либо из его родичей никогда не получится. Он тогда, помнится, очень разочаровался. Зачем эти крылья тогда нужны, раз они такие бесполезные? Нет, Рих знал — никто из старших не поднимается в небо. В лучшем случае, они могли спланировать откуда-нибудь сверху. Но разве нельзя помечтать, что именно он, Рих, окажется избранным, что именно у него получится взлететь? Не получилось. Даже помечтать подольше не удалось, узнала мама. Дело в том, что мечтать Рих предпочитал весьма активно и на то утро у него был намечен урок полётов. Учиться он решил на примере птиц, тщательно изучив их методы. Особенно один, когда родители выбрасывали своих птенцов из гнезда, а те, пару раз кувыркнувшись в воздухе, всё-таки осваивали полёт. Рих на родителей особой надежды не возлагал, зато скалу себе подобрал достаточно высокую. На пути к ней его и поймала мама, а потом оплеухами погнала домой, где и объяснила всё про крылья без недомолвок и иносказаний. Для полётов они не годились. У Риха остался только один вопрос — зачем эти крылья вообще нужны? «Повзрослеешь поймешь», — ответила мама тем загадочным тоном, который старшие приберегали для разговоров о весеннем поиске пары. Пара Риху не требовалась, но мало ли… Вдруг он потом передумает? Так что относительно невредимым крыльям Рих порадовался. Пригодятся. В целом, всё было не так уж и плохо. Осталось понять, как отсюда выбраться. Дракончик задрал голову, чтобы оценить свалившиеся на него неприятности. Хотя если хорошенько подумать, это скорее Рих упал на них. Вот только, как ни крути, ситуация легче не становилась. Расщелина оказалась с «секретом». Не просто глубокий провал в скале, а широкая у дна яма с «козырьком» почти у самой поверхности — ловушка для глупых дракончиков. Если лезть по стене, то в какой-то момент неминуемо окажешься повисшим вниз головой. Для какой-нибудь маленькой ящерицы это не составило бы труда, но Рих был хоть и маленьким, но драконом и сомневался, что редкие выбоинки, за которые у него получилось бы зацепиться когтями, могли сильно помочь ему. Тут ведь лапы ещё нужно иметь очень сильные, как у взрослых. Но попробовать стоило, другого выхода всё равно не предвиделось. Кричать бесполезно, Рих точно знал, что поблизости нет никого разумного и способного помочь. Не птичку же звать! — Не получится, — раздался за его спиной тихий усталый голос, и дракончик, несмотря на ещё не до конца утихшую боль, резво развернулся. В первый момент ему показалось, что рядом никого нет, а голос ему просто почудился. Не мог же с ним разговаривать невидимка? Но потом рядом с дальней стеной наметилось какое-то движение, и из темноты блеснули чьи-то глаза, слегка замерцавшие в рассеянном тусклом свете, который падал сверху. Рих чуть не завопил как последняя малолетка. — Ты кто? Выходи! — он очень постарался сделать свой крик грозным и требовательным — настоящим рыком, — но, кажется, не преуспел. На последнем слове голос сорвался на постыдный взвизг. В темноте шумно вздохнули, и на слабый свет из расщелины шагнул маленький головешка. Чёрный, как уголёк. Неудивительно, что Рих не заметил ещё одного пленника ловушки. Благодаря своему окрасу, тот практически слился с окружающей обстановкой. Если бы головешка не подал голос, то мог бы ещё долго прятаться. Сородичи Риха предпочитали охотиться при свете дня и строить себе гнезда между скал, а не бродить по пещерам, поэтому ночное зрение у них оставляло желать лучшего. До этого момента Рих не считал это недостатком. Может, зря? От удивления дракончик приземлился на собственный хвост. Никогда ещё он не видел никого из «соседей-злодеев» так близко, зато наслушаться о них успел много всего жутко интересного. Главным образом, ругательного. А ведь еще недавно казалось — ситуация не может стать хуже. — Что ты делаешь на наших землях? Вообще-то земли являлись спорными, и Рих прекрасно об этом знал. Это была ещё одна причина, по которой молодняк сюда старались не водить. Но признать сейчас спорность у него бы не получилось и за все сокровища мира. Риху это виделось почти предательством по отношению к собственным соплеменникам. — Вообще-то они наши, — заявил головешка и воинственно оскалил зубы. Он казался крупнее Риха — как только в расщелину пролез? — но отчего-то не торопился ввязываться в бой. — Наши! — Рих оскалился в ответ и встопорщил свои невеликие крылья, словно стараясь занять как можно больше места в пространстве. Лапы он тоже расставил пошире, чтобы добавить себе устойчивости. Каждый знает, в сражении это первое дело! А дело явно шло к драке. — Врёшь, вонючка! — не стал уступать головешка и тоже встал поудобнее. Такого заявления, приправленного оскорблением, Рих стерпеть не смог. Кому понравится, когда его обвиняют во лжи, да ещё и обзывают так обидно? Хотя доля истины в словах противника присутствовала. Родичей Риха боялись именно из-за их способности управлять запахами. Говорят, в дальних землях водились маленькие зверьки, связываться с которыми боялись даже самые крупные и страшные хищники. Зверьки имели привычку, испугавшись чего-нибудь, поворачиваться к противнику задом, поднимать пушистый черно-белый хвост и выбрасывать в воздух облако вонючей жидкости, настолько едкой, что нападавший надолго терял желание есть, дышать, жить, а главное видеть свою несостоявшуюся жертву и её сородичей. Родственникам Риха не было необходимости разворачиваться задом к врагу, теряя того из вида, нужные железы находились у них недалеко от пасти и действовали по желанию, а не только в случае сильного испуга. Взрослые имели возможность «обработать» большую территорию, но даже Рих при желании и соответствующем настроении мог устроить весёлую жизнь не слишком подготовленному к такому повороту дел противнику. Тем более что сам он, как и все пёстрые драконы, от собственного оружия совершенно не страдал. Риху давно хотелось испробовать свои возможности в действии, но молодых дракончиков и его вместе с ними большую часть времени учили сдерживаться, а не нападать, и это было обидно. Рих считал, что у него прекрасно получилось бы сражаться, но наставники только и твердили о спокойствии и победе над собой. Трусливое старичьё! Рих мечтал о победах над врагом. Хоть над каким-нибудь, хоть над самым завалящимся. Вот эти-то подспудные желания, притаившиеся в теле остатки боли, да возмущение от чужого оскорбления и стали причинами, которые толкнули его воспользоваться «выдохом ярости». Несмотря на его ожидания, немедленной реакции не последовало. Рих даже успел испугаться, что у него ничего не получилось, но потом головешка выпучил глаза и начал заполошно хватать ртом воздух, тихо поскуливая в процессе. Вот только чем больше он усердствовал, тем сильнее у него слезились глаза. Со сдавленным воплем головешка замахал крыльями и, чуть приподнявшись над полом, рванул вверх по стене, почему даже не пытаясь толком зацепиться когтями за выступы на ней. Он просто быстро перебирал лапами, словно продолжал бежать по ровной местности. И всё же, несмотря на все ошибки и нелепости этой попытки, Риху на миг показалось, что ещё немного, и головешка сумеет выбраться на поверхность. Это вдруг не на шутку испугало дракончика, ему совсем не хотелось остаться одному в темноте. Но волновался Рих зря. У стен расщелины действительно оказался обратный уклон, и головешка, в какой-то момент зависнув практически вниз головой и отчаянно захлопав крыльями, рухнул вниз. С глухим стуком его тело встретилось с полом ловушки и затихло. Пока головешка неподвижно лежал, не подавая признаков жизни, Риха успели посетить ужасные подозрения, что падение не прошло даром и окончилось чем-нибудь фатальным. Например, переломом шеи. Подобное развитие событий испугало Риха ещё больше, ведь тогда он остался бы в ловушке не просто один, а в компании мёртвого тела. Дракончика начал бить озноб, пока в душе зарождалось что-то мутное, как застоявшаяся грязная вода, и такое же ядовитое. Впрочем, даже это странное нечто едва не снесла волна паники при одной мысли о невозможности покинуть ловушку. Может, Рих и повторил бы за своим недавним противником самоубийственную попытку восхождения, не обрати он внимание на тихий звук, похожий на хрип напополам с присвистом и всхлипами — дыхание головешки. Шум, производимый им, то исчезал, то вновь возобновлялся, словно головешка всеми силами старался делать как можно меньше вдохов. Безрезультатно, живой не может не дышать. Все его старания приводили к более глубоким вдохам, но головешка попыток не оставлял. Казалось, он давился каждым глотком воздуха. Выдохи его при этом сопровождались то шипением, то тихими всхлипами. В очередной раз втянув отравленный воздух, головешка громко застонал и опять рванул вверх. Достигнув места, где вонючее облако стало достаточно рассеянным, он стал делать быстрые вдохи-выдохи, словно надеялся надышаться впрок, но долго не продержался и с горестным воплем рухнул вниз. Риху стало как-то неудобно. Ему ещё ни разу не представлялось возможности по-настоящему испробовать свои возможности, и он не мог подумать, насколько жуткую и неприглядную форму примет результат. Да и что ему сделал этот головешка? Поспорил немного, а теперь вот мучается. Рих не подозревал, что его первая в жизни атака породит у него нестерпимое желание оказаться где-нибудь подальше и забыть о случившимся, а ещё лучше — вернуть всё обратно. А ведь, последнее было вполне выполнимо. Этому-то его как раз и учили! Причём на практике с повторами и переповторами. Теперь Рих не мог не признать правоту своих учителей — сдержанность, сдержанность и ещё раз сдержанность. Обидчику по уху вполне можно дать лапой или хвостом, без применения столь сильных аргументов. Рих вдохнул поглубже и с громким «хэ-э-э» исторг из себя «выдох жизни». Тот почему-то всегда давался труднее, будто всё тело сопротивлялось подобному развитию событий, и уж никак не мог вырваться самостоятельно в гневе или от страха. Нет, его нужно было испускать самостоятельно, настроившись особым образом, причём занятие это никто не мог назвать приятным или весёлым. В пасти появлялся мерзкий привкус, державшийся потом ещё не меньше пары часов. К сожалению, действовал «выдох жизни» медленно, а у Риха ещё и получалось не слишком действенно, сказывалось отсутствие усердия на тренировках. Пришлось повторить на всякий случай. Головешке об этом знать было неоткуда. Завидев манёвры Риха, он, наверное, подумал, что тот решил добавить ему проблем, и попытался сжался в комок, засунув морду куда-то под крыло. Когда же через пару минут воздух достаточно очистился, головешка смог издать только довольный вздох. Рих опасливо подошёл к скрючившемуся противнику, который больше не помышлял о драке. Сам Рих за такие фокусы дал бы в нос или хорошенько покусал агрессора, но у головешки, кажется, не осталось сил на подвиги. — Эй, ты как? — У-у-у-у… — Очень плохо? — О-о-о-о-о… — Извини, я не хотел. После столь содержательного диалога Риху стало по-настоящему стыдно. Головешка ведь даже не попытался его поджарить. Пусть даже мощной струей пламени он похвастаться не мог — всё-таки это очень зависело от возраста и размера. Известно, чем чёрный дракон больше, тем струя пламени длиннее и горячее. Но хоть какой-то ущерб головешка нанести сумел бы, а он даже не попытался! Риху бы такое терпение и самодисциплину. Неудобно как-то получилось. Пора учиться держать себя в руках. Рих смущенно потоптался вокруг и решил сделать ещё одну попытку завести диалог: — Ты извини, — выдавил он. — Я не думал, что будет так плохо. Я с чужими не пробовал, один тренировался. У меня пока не очень получается. Рих привычно вздохнул, вспомнив, как лихо справлялся с «выдохом ярости» дядя Дамил. У него даже крупные козлы падали замертво в первую же секунду. Правда, знал Рих об этом только со слов самого дяди, и теперь после обретения собственного опыта у него стали появляться сомнения в правдивости этих рассказов. — Не очень? — возмущенно прохрипел собеседник, наконец приподнявшись с земли, и вперил в Риха яростный взгляд. — Ну… считается, что от «выдоха ярости» противник должен… хм… должен сразу умирать, без мучений, — неохотно признался Рих, уже сам сомневаясь в этом утверждении. Получалось, что он хотел убить головешку, но ведь это не так! — О-о-о! — Ну не подумал я! — Рих готов был снова разозлиться. Каяться он очень не любил, даже если был действительно виноват. К тому же, Рих уже извинился один раз. Сколько ещё нужно? — Больше не буду, — пообещал он. — Тебя как зовут? Меня Рих. — Найна. В первый момент Рих не понял, почему у головешки такое странное имя, и хотел немного поддразнить его. По-доброму. Рих даже рот успел открыть, но потом до него дошло. — Ты девчонка?! — выпалил он, выпучив глаза и широко разведя в стороны крылья от удивления. Черная драконица наклонила голову на бок и окинула его плотоядным взглядом. Рих понял, что его сейчас всё-таки поджарят, и поспешил исправиться. — То есть… Ух ты — девочка! — пошёл он на попятный и даже шаркнул лапой, как учила мама. Но Найну это отчего-то не впечатлило. Может, у головешек это не являлось признаком особого почтения? — Как мне повезло! В общем, извините, дана. — Извиняю, — милостиво огласила та своё решение и добавила: — У меня лапа болит. Рих замер, не в силах решить, как реагировать на подобное заявление. Сам он ни за что на свете не признался бы в слабости. Ну, может, только маме. С другой стороны, он же не девчонка. Вдруг для них это в порядке вещей? Среди знакомых ему молодых дракончиков были только две девочки, но они предпочитали общаться между собой. Размышляя о том, кто мог бы стать ему другом, Рих их даже в расчёт не принимал. Может, стоило? Будь у него в приятелях девчонка-другая, глядишь и нужным опытом обзавёлся бы для общения с подобными им. Или любая драконица всё равно рано или поздно поставила бы его в тупик? Вот как сейчас реагировать? — Хочешь, я тебе на неё подую? — предложил Рих неуверенно, вспомнив, как в подобных случаях поступала мама. На морде драконицы отобразился ужас, ясно показавший, что она вообразила себе очередное использование «выдоха ярости». — Нет-нет, просто подую. Воздухом. Чистым, — поспешил успокоить её Рих. Не хватало только, чтобы Найна снова пошла на штурм стены. — Не стоит. Риха потянуло обидеться. Он же от всей души предложил, помочь хотел! — А что? Я могу. — Не надо, — немного нервно ответила Найна и начала потихоньку отползать в сторону. Рих понял, что просто обязан оказать всю возможную помощь, даже если пациентку для этого придётся поймать и скрутить. — Давай сюда лапу! — потребовал он, прищурившись, чтобы разглядеть драконицу в темноте. — Она задняя, идиот! — рыкнула Найна, взвившись вверх и отскочив к стене. Больная лапа ей совсем не помешала. Вот и верь после этого девчонкам. От неожиданности Рих чуть опять непроизвольно не выдал «выдох ярости». Хорошо, что его удалось задавить в зародыше, а то ситуация могла обостриться ещё больше. Что ни говори, а Риху сегодня явно не везло. Даже больше чем обычно. — Хм… Тогда конечно, — промямлил он, не зная, куда девать глаза. — Извини. А ведь хотел-то как лучше! Почему у него всё всегда так получается? Рих ещё не слишком понимал причину, но уже очень хорошо усвоил, что хвост девчонок — табу. И задние лапы, расположенные вблизи от этого хвоста, тоже. Драконица отлепилась от стены, к которой успела прижаться как к родной. Чуть поморщившись, она, как и Рих, устроила своему телу осмотр. Крылья, хвост, лапы. Правую заднюю Найна действительно разогнула как-то особенно медленно и осторожно, будто прислушиваясь к себе, но, судя по облегчению, отобразившемуся у нее на морде, перелома удалось избежать. Глядя на Найну, Рих поразился, насколько необычно она выглядит. Его родичи и знакомые, какого бы пола они не были, все как один обладали яркой чешуёй. Чаще всего на зеленом фоне — темном на спине и светлом ближе к животу — вдоль позвоночника шли узоры из полос и пятен. Как правило, жёлтых или алых. Другие цвета появлялись в окраске реже, но тоже встречались. У Риха рядом с каждым ухом присутствовало по три синих полосочки. Чем он в тайне очень сильно гордился. Девчонка же оказалась совершенно чёрной. Ни одного пятнышка! Впрочем, как и у всех её родственников, насколько было известно Риху. Интересно, как они различают друг друга издалека? Поди пойми родственник это, или в гости кто-то заглянул. Девчонка была немного крупнее его, а её крылья казались Риху огромными, почти как у взрослого пёстрого дракона. Правда, у головешек они, как он слышал, намного больше. Так что и крылья Найны, наверняка, ещё вырастут. Интересно, удобно ли с такими на спине ходить? Крылья же нежные, заденешь ими что-нибудь, и кажется от боли звёзды из глаз готовы посыпаться. Или у головешек по-другому? — Что делать теперь? — отвлекла его девчонка от мыслей, готовых переполниться самой черной завистью. Даже любимые синие полосочки перестали радовать как обычно. — Тебя искать будут? — буркнул он, даже не попытавшись ответить на вопрос. Найна не обиделась. После очищения воздуха, она вообще преисполнилась какого-то чрезмерного благодушия. Казалось, для счастья ей не хватает совсем немногого — уверенности в ближайшем будущем и счастливого окончания их неожиданного приключения. — Будут, — сообщила Найна и, поморщившись, когда случайно оперлась на пораненную лапу, добавила: — но здесь в последнюю очередь. — И меня, — вздохнул Рих. — А взлететь ты не пробовала? Этот вопрос он задавал с затаённым волнением, одну из самых больших надежд Рих возлагал на способности головешек к полёту. — Места мало, — разочаровала его Найна. — Внизу крылья я ещё расправлю, но расщелина слишком узкая — не пройду. А ты?.. — начала она, но вспомнив, кто перед ней, смутилась. — Извини. Ну да, конечно, неудобно получилось. Общеизвестно же, пёстрые драконы в отличие от чёрных, летать не способны. Вот почему одним полёты и завораживающее, жгучее пламя, а другим беготня по скалам и обидное прозвище «вонючки»? Несправедливо! Зато родственники Риха лучше и быстрее лазили по скалам, а вместо огня у них был «выдох ярости», как показала практика, штука чуть ли не более убойная, чем пламя. Струю пламени ведь долго поддерживать не получится. Только до того момента, пока не кончится воздух в лёгких, а потом всё — на перезарядку, делать новый вдох. А если противник от первого залпа смог уклониться, он и в атаку за это время перейти может. Или ещё хуже — сбежать. «Выдох ярости» в этом отношении действеннее: один раз его сделал, и наслаждаешься результатом. Ветер с дождём, конечно служили помехой, но они и пламени на пользу не шли. В условиях же закрытого помещения «выдох ярости» вообще мог действовать практически бесконечно. Но всё-таки несправедливо, что при всех этих плюсах пёстрые драконы были лишены главного, по мнению Риха, — умения летать. Крылья даже у взрослых не вырастали достаточно большими, чтобы поднять тело в воздух. Самое большее, позволяли планировать с одного места на другое или замедлять падение. Ну и по непроверенным пока данным должны были пригодиться в дальнейшем для чего-то загадочного, что Рих, по словам мамы, обязательно захочет когда-нибудь потом. — Я попробую забраться, — решил Рих. Вдруг получится? Всё-таки лазил по скалам он явно лучше этой девчонки. И действительно, забрался он дальше и продержался дольше, даже когда уступ, который нужно было преодолеть, стал больше похож на потолок. Но как не старался дракончик, он всё равно упал. Правда, в самом конце сумел извернуться и приземлиться на лапы. Найна некоторое время молчала, на её одноцветной мордочке отразилось, казалось всё разочарование мира. — У тебя почти получилось. — Почти. Вот только этого недостаточно. Риху не хватило совсем немного для того, чтобы хоть одним глазком выглянуть наружу. Ему удалось только глотнуть чистого воздуха оттуда, поразившись, насколько тот свежий и, можно даже сказать, вкусный; не то что в расщелине — спёртый и сырой. Как же Рих не любил закрытых пространств! Интересно, а как переносит их заключение Найна, которой доступен полёт? Хотя Рих слышал, что черные драконы предпочитали жить в пещерах, но честно говоря, не верил. Разве может тот, кто летает в небе, лазить по каким-то дырам в скалах? — Мы что-нибудь придумаем, — вдруг сказала Найна, подобравшись поближе и вытянув шею в сторону расщелины, в которую падал луч света и виднелись степенно проплывающие облака. — Придумаем, — согласился Рих полным сомнений голосом. И они начали думать. И думали, думали, думали… Рих бросил думать и принялся ждать, пока Найна первая признает — ничего не получилось, но та тоже молчала и чего-то ждала. То ли продолжала думать, то ли тоже хотела, чтобы он признался первым. Изредка Найна искоса поглядывала на товарища по несчастью и вздыхала. — Я есть хочу, — наконец выдала она. И об этом нужно было столько думать?! — Я тоже. — И спать. — Я тоже. — И к папе. — А я к маме. Они синхронно вздохнули и посмотрели вверх. Паучок, спустившийся с края расщелины, поглядел на них в ответ и быстро забрался обратно. — Вот бы и нам так… — Да… — поддержал её Рих и поспешил уточнить: — Я задницей нитки делать не умею. — Жаль. — А мне нет. Найна, знаешь, — Рих замялся, понимая, что его слова вряд ли вызовут восторг у драконицы. Не поджарила бы! — Мне бы только этот выступ преодолеть, дальше бы я… — он смерил Найну нарочито задумчивым взглядом, стремясь сделать вид, будто идея озарила его совершенно внезапно и тут же попросилась на язык. Если ляпнул, не подумав, разве можно за это сильно бить? — Слушай, а ты не можешь меня поднять до него? — Как ты себе это представляешь? — полным подозрений голосом спросила Найна. Её взгляд метнулся к потолку, а потом обратно к Риху. — Ну… — он замолчал в нерешительности, понимая, что план, родившийся у него, не очень хорош, но другого-то не было. И что важно, другого не было и у Найны. Но это не отменяло возможности оказаться покусанным или поджаренным. — Я заберусь тебе на спину, ты немного взлетишь, и я переберусь на карниз. Вот как-то так. Рих вжал голову и напружинил лапы, готовый в любую секунду отпрыгнуть в сторону. Некоторое время Найна молчала. Её ноздри широко раздувались, а крылья вжались в бока. Рих осторожно оглянулся, ища, куда можно спрятаться, не нашёл и загрустил. — Я тебя не подниму, — наконец озвучила Найна итог своих размышлений. И ведь не рыкнула даже. Вот это выдержка! — Я лёгкий. — Ни за что! «У всякой выдержки есть предел», — подумал дракончик, плюхаясь на живот, когда из ноздрей Найны вырвались клубы дыма. Рих приподнял лапу, которой накрыл морду, и взглянул на драконицу, но та уже успела успокоиться и даже развеселиться, глядя на его приготовления. Кажется, в этот раз гроза прошла стороной. — Ты слишком много ешь, — пропыхтела Найна, когда Рих влез ей на спину, и напряжённо замер, боясь пошевелиться. Стоять на скользкой чешуе оказалось непросто, не говоря уже о том, что драконица всё время двигалась. Нет, она, конечно, старалась стоять спокойно, но не дышать не могла. Риху очень хотелось вцепиться когтями в шаткую опору, но тогда Найна его бы точно побила. За крылья тоже хвататься не рекомендовалось, они играли главную роль в плане спасения. Рих мог бы заявить в ответ: «А ты слишком много болтаешь!», но поостерёгся, решив, что не покусанный хвост дороже правды. Не говоря уже о том, что Найна могла просто отказаться участвовать, а у неё главная роль. Ещё час уговоров Рих бы просто не выдержал. Найна с трудом поднялась на лапы, которые ощутимо подрагивали от прилагаемых усилий. Немного покачавшись и пробормотав что-то про больную лапу, Найна рывком расправила крылья, и Рих поразился их размеру. В сложенном виде они не казались такими огромными. В этот момент Рих окончательно осознал, насколько несерьёзно смотрелись его попытки научиться летать. Найна взмахнула своими опахалами, подняв в их пещерке почти настоящий ветер и облако пыли в придачу. Рих едва успел задержать дыхание. Очень вовремя, он не был уверен, что сможет удержаться на скользкой чешуе, если примется чихать. Найна сделала ещё пару взмахов, но ничего не изменилось. Так и Рих своими крылышками мог помахать. — Это всё? — не смог удержаться он от упрёка. — Помолчи, — рыкнула в ответ Найна, чуть не сбросив своего пассажира на землю. — Мне подпрыгнуть надо, а никак. — Ну, хочешь я… Рих замолк, передумав озвучивать пришедшую ему в голову мысль. Умирать лучше не битым. — Что ты? — с подозрением поинтересовалась драконица, а её когти с громким скрежетом оставили на каменном полу несколько царапин. — Забудь. — Нет, ты скажи! — Да ладно, неважно. Ты всё равно не согласишься и… — Ты уже сидишь у меня на спине. Хуже просто некуда. Говори! — Я могу лизнуть тебя за ухом, — скороговоркой озвучил свою идею Рих и чуть не свалился вниз, когда чёрная драконица подскочила от возмущения и начала бить хвостом об пол. — Что?! — Вот-вот. Примерно так, только ещё выше. Возмутишься, подпрыгнешь и взлетишь! Главное, крыльями в нужный момент не забудь начать махать. — Ну… давай, — неожиданно согласилась драконица, тяжело вздохнув. Хотя, может, это от того, что Рих продолжал стоять у неё на спине? — Но потом я тебе… Не буду с тобой разговаривать. Вот! Рих не стал сообщать о том, насколько мало его напугала её угроза. Скорей всего Найна и сама понимала это, но не могла же она позволить такое непотребство просто так! — Договорились, — смиренно согласился Рих и без предупреждения с размахом лизнул её куда-то в район правого уха. Язык не ощутил ничего особенного — просто чешуя, такая же как у самого Риха, но вот пахло от этой чешуи как-то странно: сладко и опьяняюще. Отложив размышления об открытии в физиологии девчонок-головешек на потом, Рих, чтобы усилить эффект, легонько шлёпнул задней лапой по хвосту драконицы. Результат превзошёл все его ожидания. Найна взвилась в воздух и чуть не приложила Риха головой об каменный козырёк, слишком быстро оказавшись у нужного выступа. — Да как ты?! — взвизгнула она. Остальная часть фразы потонула в оглушительном хлопанье крыльев. Они, казалось, находились везде одновременно и при этом постоянно двигались, будто их был как минимум десяток. — Я сейчас прыгну, — предупредил Рих и, немедля, не дожидаясь реакции на предупреждение, осуществил это. Важна была каждая секунда. Найна в любой момент могла потерять высоту. Для прыжка Риху пришлось оттолкнуться от своего насеста. Драконицу слегка занесло, но она каким-то чудом умудрилась не задеть стену. После недолгого парения — кажется, даже его крылья в этот раз пригодились! — Рих налетел на каменную стену совсем близко от такой желанной свободы. Он вцепился в неё, выискивая когтями трещинки и выбоинки, способные дать ему возможность удержать себя на завоёванной высоте. Главное, не упасть, второй раз у них точно не получится. Практически не дыша, Рих пополз к выходу из расщелины. Он видел, как колышется там трава, как мимо пролетела пара мотыльков. Когти, казалось, сейчас просто оторвутся, а потом ещё и лапы стали дрожать от прикладываемых усилий. Стена здесь была не слишком удобна для прохождения, но хотя бы не норовила в любой момент стать потолком. Свет всё приближался, вот только камни под лапами становилась более влажными и скользкими, а проход всё более узким. Как Рих вообще умудрился сюда провалиться и не застрять по дороге? Наверное, он упал правее, там щель выглядела немного шире. Последние движения дались отчего-то особенно тяжело. Казалось, его восхождение никогда не кончится. Но вот, наконец, Рих, забив крыльями, чтобы придать себе немного ускорения, перевалил через край и улегся на живот прямо в траву, оставив хвост свешиваться вниз. Вытащить его у дракончика не осталось сил. — Ну как? — крикнула снизу Найна. Её голос полный беспокойства долетел до него как будто драконица находилась очень далеко. Рих собрал последние силы и встряхнулся. Странно, стоило начать двигаться, как сразу стало легче. Рих развернулся и заглянул в щель, из которой только что выбрался, но Найну ему разглядеть так и не удалось. Её черная чешуя сливалась с темнотой, которая царила в расщелине. Рих вдруг понял, что у него есть возможность просто уйти, и об этом никто не узнает. Не подними он сейчас шум, и Найну никогда не найдут. Не придётся признаваться маме в побеге и в таком опасном приключении. На миг молчание показалось Риху замечательным выходом, но потом перед его мысленным взором встала Найна, как она лежала тяжело дыша после его «выдоха ярости», как жаловалась на боль в лапе. Вспомнился и удушающий стыд, который тут же накатил вновь, только чуть менее сильный. Всё-таки в этот раз трусливое предательское желаньице остаться в стороне и бросить «боевую подругу» пока не стало свершившейся реальностью, Рих ещё мог поступить правильно. — Я выбрался, — отозвался он преувеличенно бодрым тоном. — Теперь будем вытаскивать тебя. Только как? Рих оглянулся. Вокруг в пределах видимости не наблюдалось ничего, способного помочь Найне. Придётся идти сдаваться. Другого выхода он не видел. А ведь Риху так хотелось, чтобы о его глупости никто не узнал. — Я приведу взрослых, — заявил он с решимостью, которой не чувствовал. Как-то подозрительно быстро свобода утратила половину всей своей прелести. Ветер стал просто ветром, а трава просто травой — обычной едой для еды Риха, а не желанной целью, один аромат которой кружил голову. И только небо голубело по-прежнему притягательно, да лениво ползли толстые кучерявые облака, как нагулявшие к осени жирок стада горных баранов. — Да! Папу! — радостно взвизгнула Найна и захлопала крыльями в порыве радостного возбуждения. — Что? Какого папу? Где я тебе его найду? Я же не знаю, где вы живёте! — Ну… я тебе объясню. Рих представил, как ищет сначала место, где живут соседи, а потом среди них отца Найны. Одного чёрного дракона, которого Рих никогда не видел, среди кучи других таких же чёрных драконов. Что-то подсказывало Риху, что сородичи Найны вряд ли будут рады видеть его на своей территории. Особенно, если учесть, что Найна в этот момент будет сидеть в ловушке, их которой он благополучно выбрался. — Не получится. — Почему? Рих замялся, ему совсем не хотелось признаваться в своём страхе перед встречей с соседями. — Пока буду искать это место, я могу ещё куда-нибудь провалиться, — озвучил Рих самую безопасную причину. — Нет уж, я позову свою маму. — А она меня не?.. — Найна замялась. В ней явно боролись желание сказать правду и стремление спастись. — Да ничего она тебе не сделает! Обещаю. У нас же мир с головеш… с чернышами, а ты пусть и ходила по чужой территории, но… — Эй, это наша территория! — раздался из расщелины возмущённый вопль. — Нет, наша! — смело возразил Рих, над которым больше не висела угроза внезапного поджаривания до румяной корочки. — Наша! Из расщелины раздалось хлопанье крыльев и громкий шлепок, а потом наступила тишина. Рих заволновался. Этого только не хватало! — Эй, ты там живая? Эй! Эй, тебя ещё спасать надо? — Живая я, живая, — простонала Найна. — Ладно, зови, кого хочешь. — Поверь, мама тебя спасёт и отведёт домой. Всё будет хорошо. Вот в этом Рих был уверен целиком и полностью. Чего бояться? Не съедят же её? — Хорошо, зови. Только не уходи никуда, — выдала Найна взаимно исключающие инструкции. Она это как себе представляла? — А как я ещё смогу кого-нибудь позвать? — Покричать? — Я так громко не умею. Найна помолчала. Спор грозил затянуться, Рих уселся на траву и тут же вскочил обратно. В траве коварно притаилась незамеченная им ветка, чтобы потом впиться одному маленькому дракончику в самое незащищённое место. Одно только утешало — удалось удержаться от болезненного вопля, а то пришлось бы объяснять всё Найне. Вот бы она посмеялась. — Тогда недолго. — Я постараюсь побыстрее. Я вернусь, — крикнул Рих и припустил домой. Через какое-то время он пошёл тише, внимательно глядя перед собой. Не хватало только ещё раз провалиться куда-нибудь. Кто тогда спасёт Найну? Рих умудрился почти нарушить своё слово. Не по своей вине. Всё потому, что мама не хотела брать его с собой! «Там опасно», — твердила она, пытаясь вразумить Риха, и добавляла: — «ты будешь путаться под лапами», но дракончик стоял на своём. «Я обещал вернуться!» — отвечал он на все аргументы, попытки надавить авторитетом и взывания к разуму и совести. Наконец, спор ему надоел, и он вцепился зубами в кончик материнского хвоста, посильнее сжав челюсти. Дана Ларина возмущенно зашипела и шлепнула сына лапой по заднице, но вынуждена была смириться. Может быть, Рих послушался бы и остался дома, но взрослые имели дурную привычку скрывать важные вещи от младших, прикрываясь просто смехотворными аргументами. Поэтому Рих хотел лично убедиться, что для Найны приключение тоже закончилось благополучно. Говорить о своих подозрениях он не стал, просто продолжал упрямо сжимать челюсти. Тут главное было не перестараться и не прокусить чешую. По пути к расщелине дана Ларина вырвала с корнями молодое деревце и обломала с него все ветки, после чего взвалила его на спину. Хлёсткий кончик этого деревца принялся бить Риха по лбу. Она, наверняка, специально это сделала! Риху хотелось спросить маму, зачем ей палка — не из одной же вредности? — но для этого пришлось бы выпустить пленённый хвост, а это грозило немедленной отправкой обратно домой. Добравшись до расщелины, дана Ларина понюхала воздух, результат ей почему-то не слишком понравился. Она задумчиво постучала хвостом по земле, видимо, совсем забыв о сыне, и заглянула в дыру одним глазом. Некоторое время мать Риха напряженно вглядывалась в темноту и принюхивалась. Рих тоже втянул в себя воздух, но ничего особенного не учуял. Это плохо или хорошо? Пёстрой драконихе надоело прикладывать к расщелине то один глаз, то второй, она покосилась на сына, который наградил её честным взглядом, полным надежды. — Тут кто-нибудь есть? — вздохнув спросила она напряжённо. Ответом её была тишина. — Эй, — ещё раз позвала драконица и снова принюхалась. — Найна, мы пришли! — крикнул Рих, поняв, что его знакомая просто испугалась и забилась куда-нибудь поближе к стене. При её расцветке этого, наверняка, оказалось достаточно, чтобы сделать её практически незаметной. — Это я! Мы с мамой. Сейчас мы тебя вытащим. — Рих? — услышали они из расщелины недоверчиво-испуганный голос Найны. — Ты вернулся! Снизу раздались заполошные хлопки крыльев и громкий шлепок, завершившийся стоном. Некоторых жизнь ничему не учит! — Не делай глупости, девочка, — рыкнула дана Ларина, отодвинув сына хвостом подальше от провала и наградив предупреждающим взглядом. — Сейчас я спущу тебе палку. Зацепишься за неё, и я тебя вытащу. — Хорошо. Мать Риха осторожно просунула свеже-сломанное деревце в дыру. Так вот для чего оно было нужно! — Схватилась? Держись крепче! Упершись лапами понадежнее, дана Ларина стала осторожно вытягивать палку обратно. Рих широко открытыми глазами следил за спасательной операцией. У него непроизвольно раскрылись и замерли в напряжении крылья, а рот приоткрылся, показав ярко-фиолетовый кончик языка. Когда мать в очередной раз перехватывала палку, Рих, будто это могло чем-то помочь ей, напружинивал лапы или начинал переминаться с одной на другую, цепляя когтями клочья травы. Шею Рих вытянул вперёд, желая получить лучший обзор. Глядя, как напрягаются мышцы на передних лапах матери, Рих подумал, насколько она сильная. Оказывается, у него самая лучшая мама! Драконице приходилось тянуть палку строго вверх, чтобы не ударить Найну о стену расщелины, и в какой-то момент она остановилась передохнуть. — Давай, помогу, — бросился к ней Рих, но мать только раздражённо взмахнула хвостом, отбрасывая его на прежнее место. — Отойди! — рыкнул она и перехватила деревце другой лапой. — Не хватало ещё и тебя оттуда вытаскивать! Рих почти обиделся. Он ведь помочь хотел! Но в этот момент дана Ларина сделала последний рывок, и над краем расщелины показалась голова Найны. Рих, забыв про свою обиду и все запреты, снова дёрнулся помогать, но его остановил низкий угрожающий рык матери. — Стой на месте! — слова в нём можно было разобрать большим с трудом. А через секунду Найна уже сама уцепилась за край и, помогая себе крыльями, выбралась наружу. Она упала на землю, раскинув лапы и крылья и глубоко дыша. — Найна, ты как? С тобой всё нормально? — Хорошо… — простонала она и перевернулась на бок, расправив крылья и разложив их на траве огромной чёрной кляксой. Её взгляд будто прилип к небу. — Так хорошо! — Давай, мы тебя проводим? Дана Ларина весело фыркнула, и Рих покосился на неё, не понимая, что смешного она нашла в его предложении. — Зачем? — Найна приподнялась и удивлённо посмотрела на своего недавнего собрата по несчастью, в миг превратившегося в доблестного спасителя. — У тебя же лапа болела. — Лапа? Но я не собираюсь идти пешком. Я полечу. Рих почувствовал себя глупо. Он всё время помнил о способности Найны летать и даже построил на этом план спасения, но так и не осознал, что его новая знакомая может не ходить пешком. — А ну да… Полетишь. Хм, да… Он покосился на мать, на которую отчего-то вдруг напал приступ кашля. Смотрела она при этом на что угодно, кроме сына с его новой знакомой. — Полечу, — кивнула Найна. — Теперь я смогу. Спасибо тебе, Рих. Она вдруг шагнула вперёд и лизнула Риха куда-то в район уха. — Ты чего?! — Это месть, — любезно пояснила Найна и облизала второе ухо. Кашель даны Ларины стал как-то подозрительно напоминать хихиканье. — Ну ты… — Рих запнулся, не зная, что ещё может сказать. Ругаться нельзя, его же не побили, ничего плохого не сделали. За что злиться? Вот только мама ведь всё видала! Она же всем расскажет, что его лизнула девчонка! Рих понял, надо срочно прощаться, пока Найна ещё чего-нибудь не учудила. — Мы тогда пойдём. Ладно? — Хорошо, а я полечу. — Да, — Рих вдруг осознал — это его последняя возможность по-настоящему извиниться. Не для Найны, а для себя. Ему не хотелось вспоминать, как она корчилась от «выдоха ярости» там, в расщелине. — Прости за… — он покосился в сторону матери. — Ну ты знаешь за что. Ты классная, хоть и головешка. — Ты тоже ничего, — хихикнула Найна. — Хоть и ужас, какой пёстрый. Спасибо. И вам, дана. Мать Риха перестала хихикать и важно кивнула. — Удачи, — её глаза были полны веселья. — А ты, Рих, пойдём, нам ещё предстоит серьёзный разговор. — А что сразу Рих? Я не хотел, это случайно всё получилось. — Вот и расскажешь. — Ну, мам!