Картофельная бойня

      Во время третьей Северной войны между Королевствами Севера и Нильфгаардом я попал на сторону вторых. Ну, точней я был крестьянским ребенком, работающим на полях. И меня призвали на службу рекрутом. В начале весны я уже находился в лагере у реки Яруги. Мы занимались переправой солдат на другой берег. Но какому войску не нужно пропитание? Я - грустный Самсон, прозвище дали позже, два брата близнеца - Инждрих и Генри, и еще один парень по кличке Хилый, доспех на нем висел как на швабре, обеспечивали провизией весь лагерь. А точнее чистили картошку. Я, парень деревенский, чистить умею. Но, когда в день ты чистишь с пять сотен картох, или как кто-то говорил, картопль, и это продолжается в течении двух недель, то начинаешь грустить. Хотелось подвигов, славных битв и побед. Все шлюхи города твои. А тут одна картопля. Собственно за это и прозвали меня грустным. Каждому мимо проходящему офицеру я смотрел в глаза, надеясь на хоть какой-нибудь приказ. Но они лишь отворачивались и шли дальше. А я продолжал закидывать очищенную картошку в железный тазик.       Она уже начинала мне сниться. Два огромных картофельных войска. На одной стороне картопли в мундире, с мечами, под командованием Фри вар Потато, на другой - почищенная, с пиками и копьями. Генерала звали Ла Боннет. Грозный картофель с чисткой в лапке махал ей из стороны в сторону, раздавая приказы. Как же хорошо, что это всего лишь сон, и вся эта пюрешка осталась там.       На третьей неделе картошка закончилась. Не знаю каким образом, но это случилось. Ликовали все. Я, Хилый, Генри и Инждрих. Даже солдаты подкидывали свои шлемы вверх, что им не придется ее есть третью неделю подряд. Но счастье наше длилось недолго. Политрук приказал набрать еще картошки в ближайшей деревне. А до нее идти пешком с пол дня. Конечно, коней или обоз нам не дали. Выбора не было, пошли.       К обеду мы уже находились напротив дома главы деревни. После трех стуков он вышел. - Чей шарахаете посредь дня? - Мы из армии, пришли за провизией. - За чем? Нет у нас никакой правизий. Валите обратно. - Дед, ты не понял. Если сейчас продукты по-хорошему не отдашь, то к вечеру тут пол армии будет. - Хоть бай, хоть не бай. Нету ничего, валите! - Тут к деду подошел Генри. - Так, хрыч, я с тобой цацкаться не буду. Гони все, что в поле собрал, или я прямо сейчас тебе хату сожгу. - Лады, лады. Щас принесу. Пока Генри гордился собой. Дед успел юркнуть в дом и воротиться. - Вот, вам провизий! - крикнул старикашка закидывая нас луком. Все бы ничего, и убили бы деда, только слезы потекли страшно. Ничего не видно, только слышно как луковицы о шлем шлепаются. Я наугад побежал на старческий запах, но, видать, влетел мордой в дом и упал. Что делали мои спутники, я не видел, но услышал. Звук убегающих ног. Я последовал за ними, надеясь не врезаться в дерево.       На опушке, когда одним глазом можно было видеть мир. - Нам политрук головы по отрывает. Заставили армию голодать из-за одного пердуна. - мельтешил Хилый. - Без паники. Давайте, ночью с поля картоплю выкопаем. - А собирать куда будем? Тебе в гузно напихаем? - В шлем, или доспех снимем и туда как в тарелку наложим. А то сейчас с дедом вся деревня на нас охотиться будет. - идея Генри всем понравилась. Не зря он первый из мамки вылез.       Дождавшись ночи, мы подкрались к полям. - Генри, ну ты и дятел! Как мы будем во тьме картоплю выкапывать. Ни черта же не видно! - Генри репу почесал, и ответил. - Ровный ряд нащупай, вдоль грядки иди и копай. На ощупь авось найдешь. Делать нечего. Копали, в доспех все что тверже земли складывали. Вдруг услышали копошение в доме. Дед выбежал с арбалетом. Тут уже не на шутку испугались. А ближе всех был Хилый. Дед в него и выстрелил. Прямо в гузно ему зарядил, тот аж на живот плюхнулся. Но Хилого так просто не убить. Он встал, хромая и держась за зад, бежал как мог. - Ух, сука! - Хилый, картошку возьми! - Он обернулся, а дед уже второй болт заряжает. Хилый рванул пуще прежнего. - Бес с этой картошкой! В то же время пол деревни собралось в погоню. А спасаться как-то надо. После секундного переглядывания было принято решение дать деревни отпор, путем использования провизии. В свете факелов стало видно, что лежит в броне. Тогда я разглядел, что мы не на картофельном поле были, а на пастбище, и в доспехах вместо картошки лежит коровьи засохшие лепешки. Но и они летели хорошо. Не жалко израсходовать весь боезапас, чтобы спасти Хилого. Особо меткие выстрелы тушили факелы. А если в лицо попадешь, то выводил бойца из боя мгновенно. Кто-то поскальзывался и падал. Поле боя больше походило на ледовое побоище. Кто падал, больше не вставал. Сейчас крестьяне, черные от навоза, больше походили на солдат Нильфгаарда, чем мы. Мне казалось, именно так выглядит война.       Ближе к утру мы смогли вернуться в наш лагерь. Броню пришлось надеть, не по уставу без нее ходить. Вроде ты идешь, а вроде броня хлюпает и тебя согревает. Первым нас заметил политрук. - Вы, дебилы, где шлялись? Вчера вечером обоз приехал. Вас нет, картошка не начищена. А ну, быстро за работу, иначе на кол насажу через одно место! Следующий день был жарким. Я в навозе грустный продолжал чистить картошку, параллельно отбиваясь от мошек. Быть солдатом Нильфгаарда нелегко.