Женщины Одиссея

Женщина, что ждала так долго…

      Нежный цветок, что выискал цепкий взгляд Одиссея среди других не менее прекрасных цветов. Та, что пленила его сердце и которая не была колдуньей. Та, что захотела построить мир для двоих. Что Одиссей мог говорить про неё?       Как хороши были губы её? Как после жаркого дня в покоях она поджидала его с холодной водою. И как слышался смех, словно колокольчиков звон? Нет, не об этом он говорил при верных друзьях. Да, она хороша, но о прочем ни слова.       Нет нужды возвышать её во взглядах чужого… мужа, что мог бы её увести. В этом он тоже был очень хитёр. Не единого лишнего слова никогда он о ней не твердил.       Ах, как он часто порою ночами её боготворил и любил… и любил… и любил…       Нет, мужа счастливей, чем сам Одиссей, сын Лаэрта, невидовал свет.       И ни одна из богинь не могла посрамить Пенелопу, в душе Одиссея она тоже бывала богиней.       Уставшей иль грустной, но больше конечно счастливой. О чём говорят под глазами морщинки и губ её милый излом.       Но сейчас… Сейчас одинока.       Ни море, ни ветер печаль не утешат, и в звёздное всё смотрит окно. Но нет вдали мужа, и с каждым днём ей всё хуже и хуже. Она — женщина, что ждала так долго.       Двадцать лет словно миг для вселенной, но для неё это целая жизнь.       Ах, Одиссей, где же ты есть? Вернись, поскорее, любимый…       И летят до него ни слова, только крик, закружившей над парусом птицы. «Лети» — кричит он, а шёпотом шепчет лишь только одно.       …Скоро я усну на твоей постели…