***
В ночь на Хэллоуин Тыква со страшной рожей вылетела из окна. Нет, её никто не выбрасывал — она вылетела сама, плавно направляясь к Трусливому Географу — единственному человеку, который в этом маленьком и сыром городке не радовался наступившему празднику. Трусливый Географ боялся всего: боялся выходить из своего двухэтажного кирпичного домика и подходить к уже заржавевшим воротам. А ведь в детстве он мечтал путешествовать по всему миру, заглядывая в европейские квартальчики и африканские хижины. Сейчас он знал все карты наизусть, но он запросто заблудился бы на собственном участке. Тыква знала об этом от его соседей, которые её вырастили и сделали ей лицо. Но это даже не самое главное, что они для неё сделали. Вы удивитесь — что может быть важнее жизни и возможности улыбаться во зубы? Действительно, однако сама Тыква самой важной для себя считала свечку, вставленную в её тело. Когда свечку зажгли, к Тыкве пришло просветление и мысль, давшая ей идею. Идею о том, что Трусливого Географа надо скорее вытаскивать из его скорлупы. Сам Географ и представить себе не мог, что этот Хэллоуин будет в самом деле страшным, а не просто слегка пугающим, как всегда и, пока что, сейчас. Молодой человек уже боялся, но не только самого праздника. Он панически не хотел, чтобы кто-то из местной детворы подошёл к его воротам и начал кричать: "Конфеты или жизнь! Откройте ворота!" Трусливый Географ с радостью бы дал конфет, но тогда надо выходить на улицу, чтобы открыть те самые ворота. А дома сейчас он абсолютно один, и послать на улицу некого. Однако никто и не беспокоил Трусливого Географа. И дети, и взрослые давно свыклись с ним, перестав хоть как-то пытаться изменить его. Одна лишь Тыква только постигала окружающий мир. Ей хотелось всего и сразу, хотелось веселья и великих свершений. Даже подвигов. За лето она устала быть овощем, и героический дух помог ей взлететь. Ни один из жителей не заметил этого странного инцидента. Тыква летела, летела, предвкушая долгое путешествие в таких соблазнительно морозных волнах воздуха. На какое-то время ей хотелось забыть свою конечную точку и навсегда остаться над крышами, сбивая с толку суетливых птиц. "Что за глупости! — опомнилась Тыква. — В первую очередь надо разобраться с делами, а уж потом тешить своё "я". Эх? Но потом как полетаю! Вместе с Географом!.." Встречные потоки ветра чуть не задули свечку, и наша героиня остановилась отдышаться. "Внизу всё такое белое и скучное! — заметила она. Даже серая полоса леса на горизонте выглядит повеселее... Ах, я что же — летала по кругу?!" Да, Тыква облетела участок Трусливого Географа по периметру и, возможно, не один раз. А как бы Тыква насладилась полётом, просто напрямую долетев? Это всего лишь каких-то два человеческих шага. Наша Тыква мастерица растягивать удовольствие и время! "Пора действовать!" — возмущённо крикнула она своему отражению в окне и помчалась к нему, набирая умопомрачительную скорость. Трусливый Географ вздрогнул от подскачившего к ушам сердца. Виной тому был визг разбитого стекла. Полтергейст, дикие звери, неосторожная ребятня, бешеная ворона, маньяки, грабители, дух покойной бабушки и сам Сатана успели за секунду разом проскочить в догадках Географа. А за другую секунду пролетели версии того, что могло разбиться, и где именно. Затем опять мысли о бандитах и призраках. Страх. Надежда на то, что это случилось и не в его доме. А где ещё тогда? Страх. Надежда на то, что это ему всего лишь послышалось. Да быть такого не может! Страх. Ужас. Трусливый Географ замер и заторможено потрогал свой подбородок. Его руки были влажными, холодными и онемевшими, будто из них ушла вся кровь. Он встряхнул головой, словно отгоняя испуг, как надоедливого комара, и немного успокоился. Географ уверенно встал и зашагал в комнату. В груди у него ёкнуло при виде разбитого окна. Из оскалившейся рамы веял морозный воздух, парусом раздувая занавеску. Трусливый Географ, крадучись, обошёл осколки. Приподнявшись на цыпочках и вытягивая шею, он пытался заглянуть в разбитое окно и рассмотреть двор. Правильно, что боялся подойти ближе — с рам всё ещё падали острые останки стекла. "Ничего не понимаю", — подумал Географ, не увидев источника этих повреждений. — Привет! — прозвучало у него за спиной, как в лучших традициях страшного кино. Трусливый Географ судорожно замер, пытаясь переварить услышанное. Было слишком страшно, чтобы оборачиваться. Было бы слишком безрассудно сейчас побежать. Было невозможно вскрикнуть или проявить любые другие эмоции. Но это оцепенение не было настолько долгим, чтобы смутить Тыкву или дать ей мысль о том, что она осталась неуслышаной. В конце концов, свечка это не голосовые связки, а вырезанный рот всегда неподвижен. Но Тыква верила, что сможет заговорить, и это у неё получилось. Трусливый Географ неспешно дёрнулся в сторону своего левого уха. В этот момент сама Тыква почему-то стала трусливой. Ей показалось, что Географ необычайно страшен и уродлив лицом. Может, именно из-за этого он ведёт жизнь затворника. Сзади он не выглядел как-то странно и отталкивающе: молод, худощав, сутул. Вряд ли у него сильное искривление позвоночника — скорее, он просто не утруждает себя держать спину ровно. Он не горбун из Нотр-Дама с синдромом Протея, у которого было кривым и нескладным всё. Однако у Тыквы закрались подозрения касательно его лица. Слишком уж долго он голову поворачивает! Вдруг Географ резко передумал разворачиваться и снова устремился в окно. — Кто здесь? — попытался он спросить скороговоркой, но получился невнятный сумбур заики. Воодушевляющая идея социально адаптировать чудака теперь казалась Тыкве глупой, необдуманной и даже опасной. Она ничего не ответила, оставив Трусливого Географа в наибольшем страхе и недоумении. — Кто. Здесь, — громко повторил он, делая на каждом слове выдох с наклоном туловища. Географ подождал ещё несколько секунд, а затем решительно развернулся. Позади ничего не оказалось, но Трусливый Географ стоял выпрямившись и воинственно разглядывая пустой воздух. Будто он встретился с заклятым врагом лицом к лицу на честной, запланированной дуэли. — Быть такого не может! — уверенно заявил Географ. — Куда же?.. Кто это был? Он уже не заикался. Должно быть, он всерьёз подумал, что никого, кроме него, здесь нет. А слова, которые он сейчас говорил, были для вида, для самого себя. Трусливый Географ никогда признавался себе, что он наивен, и всячески позиционировал себя как остро-циничного и высокоинтеллектуального рассудительного индивида. "Ну и ладно. Вот и хорошо", — заключил для себя Географ, громко выдохнул и вставив руки в боки. Он сначала посмотрел на пол, потом на потолок. Прошёлся по комнате, заглядывая в шкафы с открытыми полками. Книги и вещицы стояли на своих местах, но как-будто что-то поменялось. Географ провёл пальцем по шершавому корешку с выбитыми буквами, совершенно не читая и не понимая ни названия, ни автора случайно выбранной книги. "Хлуп-хлуп", — тихо проступало то ли из глубин шкафов, то ли из толщи стен. Трусливый Географ и раньше слышал этот звук. Он никак не мог понять, что это могло быть, одновременно похожее и на стук пальцем по деревяшке, и на вгибание стенки пластиковой бутылки. Сейчас молодой человек был готов принять это за полтергейст, за проделки домового. Реалистичные и рациональные домыслы предательски оставили его, бросили за чертой мнимого страха. Трусливый Географ почувствовал, что готов упасть в обморок, и медленно сел на пол, прижимаясь лбом к прохладной дверце шкафа. Тяжело дыша и стараясь увидеть хоть что-то, кроме звенящих точек в глазах, он каторжно пытался прийти к спокойствию — к состоянию, о котором забыл, как о своём рождении. Однако спокойство сейчас было не самым важным. Трусливый Географ начал терять сознание. Его зрение окрасилось в рыжий цвет, на фоне которого качалось какое-то округлое очертание. — Наконец-то мы встретились, — проговорило очертание, у которого внезапно нарисовался зубастый рот. Трусливый Географ подскочил как ошпаренный и побежал к главной двери, забыв даже просто накинуть на себя верхнюю одежду. Он забыл обо всём. И он не заметил, как оказался перед воротами. Трусливый Географ схватился за прутья, и они качнулись вперёд — ворота оказались открытыми. Неужели он забыл закрыть их в прошлый раз? А когда был прошлый раз?.. — Тыква! Тыква!!! — кричал он во всё горло, оказавшись на улице в домашних тапочках.***
С тех пор прошло несколько месяцев. Наступила весна, и с её приходом Трусливый Географ принялся паковать чемоданы. Все билеты и путёвки были уже куплены. Трусливый Географ с предвкушением готовился к тому, что впервые в жизни увидит море. После того странного Хэллоуина сам Географ перестал быть странным. Он даже перестал быть таким трусливым, как раньше. По-настоящему его стали пугать только тыквы. Он сам находил это до жути чудным. Ведь даже среди всех его старых бесконечных страхов не было страха тыкв. Впрочем, он редко их видел и почти никогда их не ел, так что его новая фобия не доставляла ему большие неудобства. Главное, Географ перестал бояться открытых пространств и людей, и жить ему стало гораздо удобнее. Тыква была рада за него. Да, она так и продолжила летать по всей округе, но делала она это аккуратно, чтобы её никто не замечал. Правда, местные дети всё замечали, и давно дали ей кличку — Рыжий НЛО. А ещё появилась байка, как Рыжий НЛО чуть не забрал Трусливого Географа на свою планету Кукурбита, на которой ничего не растёт, кроме тыкв и кабачков и гигантскими патиссонами. Сам Трусливый Географ меньше всего хотел оказаться на такой планете. Иногда Тыква грустила. Всё-таки она хотела подружиться с Географом. "Но если бы он оставался таким же странным трусом, да ещё и задружился бы с тыквой — это было бы совсем ненормально!" — утешая себя, думала Тыква. Всё-таки доброе дело лучше сомнительной дружбы.