Весенняя лихорадка

Так уж вышло, что с приходом весны хорошие девочки покупают себе первое мороженое. А хорошие мальчики достают сачки и начинают ловить насекомых, вылезающих из своих укрытий после зимней спячки. С приходом весны мир словно пробуждается ото сна, а мы вдыхаем этот нежный аромат, которым пропитан воздух вокруг. Аромат, присущий только весне, и с этим ароматом в наших сердцах так же пробуждается что-то новое… — Кагура-чан, ты в порядке? Выглядишь какой-то уставшей. Куда смотришь? А! У тебя мороженое тает! — Шинпачи, как-то странно вот тут в груди… может быть у меня весенняя лихорадка? *** — Отосе-сан, это ужас какой-то! Хуже драной кошки в марте! Постоянно в смятении ходит, а как завидит того мальчишку — вся пунцовая становится. А я ей: не смотри, дурак он, окаянный! А она: Папка, отстань! Папка сам дурак! Такая головная боль, — по улицам гулял тёплый ветер, разнося пыль и разноцветные бумажки, а у Отосе было шумно этим вечером. — Дочери-то сколько лет? — спокойно вопрошала Хозяйка, наливая мужчине пиво. — Да, вот четырнадцать как-никак стукнуло недавно. Я уже не знаю, как ей угодить, весенняя лихорадка у детей какая-то! — мужчина качал головой и заглушал своё горе свежей кружкой. — Самый возраст, самое время... *** — Как-то не вовремя. Чайна, а ты чего без своего зонта? — Забыла. Под небольшим козырьком ютились девушка в китайской одежде и юноша в форме Шинсенгуми. Прогноз погоды на весь день обещал быть солнечным и только под вечер могли появиться блуждающие облака. Но природа решила иначе и щедро поливала Эдо дождями. Юноша смотрел в небо, будто надеясь на то, что сможет взглядом прямо сейчас разогнать облака, но большие капли, ударяясь о землю, отскакивали ему прямо на ботинки. Опёршись спиной о стену, он сложил руки на груди и с удовольствием зевнул, словно ему наскучило это ожидание. Девушка смотрела на лужи, которые росли, объединялись, перетекали одна в другую. Отчего-то девушке было неспокойно стоять тут рядом с этим юношей. Отчего-то слова вчерашнего пьяницы слишком сильно отпечатались у неё в сознании, и она начала подковыривать мокрую землю ногой. — Может, прекратишь разводить грязь? Хотя, наверное, самое время детишкам пошлёпать по лужам и вымазаться в земле… — юноша сказал это с усмешкой и отчего-то задумался. Его взгляд словно был направлен в никуда, а тем временем внутри девушки закипало странное чувство. — Детям, да? Какой же ты дурак! — не сумев сдержать своих чувств, девушка со всей силой шаркнула ногой по луже в сторону юноши, но была поглощена стеной дождя… *** — Сого, ты чего такой грязный? Дождь уже давно кончился… — в штаб-квартире Шинсенгуми все, как всегда, были очень заняты. — Хиджиката-сан, вам какое дело? Хотя чего уж там. Чайна из Ёродзуи постаралась. Мы случайно укрылись под одним козырьком, а она как давай меня со всех сил грязью окатывать, — вытирая запачканные в грязи брюки, с долей иронии Окита поведал свою историю зам. командующего. — Ты небось опять её спровоцировал, сам виноват. Хотя знаешь, по весне случаи с безрассудностью подростков на порядок возрастают, — сказал Хиджиката даже не отрываясь от какой-то рабочей писанины. — По весне? Вы о чём, Хиджиката-сан? У вас что? Это самое обострилось? — изобразив искреннее удивление, подначивал Хиджикату Сого. — Закройся! Вытерся? Так вали уже отсюда! — повысил голос раздражённый Тоширо. — Дурак ты, Сого… — возвращаясь к работе, добавил он, обращаясь скорее к самому себе: спина Окиты виднелась уже где-то вдалеке. *** — Шинпачи, что с ней такое? Она похожа на бомбу замедленного действия… и не дай бог нам не тот проводок задеть — взорвется к чертям собачьим, и будем собирать наши внутренности по всему Эдо… — нашёптывал Гинтоки Шимуре-куну. После вчерашнего дождя на улицах было ещё сыро. А Ёродзуя с утра пораньше отправилась в кафе-мороженое, открывшееся неподалёку. Кагура уверенной походкой шлёпала по лужам и усердно размахивала зонтом, а Гинтоки с Шинпачи шли позади неё, прижавшись друг другу. Вчера вечером девушка вернулась вся красная от злости, принялась топтать грязными после дождя ногами ковёр, перевернула стол и надавала оплеух Сакате и Шимуре-куну. После такого шума к ним наверх прибежала Отосе и увела девушку к себе для разговора, посоветовав при этом пострадавшим от гнева девичьего отвести её завтра в какое-нибудь милое место. — Думаешь, она успокоится после пары-тройки «Барген даш»? Похоже, что период полового созревания у Ято опасен для здоровья окружающих… Я и не думал, что с нами такое случится. Кагура, стань опять маленькой девочкой! — продолжал причитать Саката на ухо Шинпачи так, чтобы Кагура ни в коем случае не услышала. — Половое что? Гин-сан, разве в этом дело? Разве Кагуру когда-нибудь интересовали мальчики в таком плане? — несколько неуверенно спросил Шимура-кун. — Ой-ой, я искренне надеюсь, что это не так, но знаешь, последнее время все только о «весенней лихорадке» среди подростков и говорят. Кстати, Шинпачи, у тебя там, в нижней части, надеюсь всё спокойно? — Гинтоки пытался быть деликатным, хотя говорить об этом с Шинпачи ему было в большей степени смешно. — Чего-о? Гин-сан! *** — Ну, что случилось, милая моя? Выпей вот водички, — речь Отосе казалась особенно мягкой и заботливой. Она протянула Кагуре стакан воды и та залпом его осушила, но всё равно продолжала дуть щёки. — Этот дурак! Я не понимаю, о чём он думает! Ненавижу его! Он хуже всех! — срываясь на обиженный крик, говорила Кагура под звуки бесконечного дождя. Громкого настолько, что стук проникал в старый добрый бар Отосе и тихим звоном отдавался в бокалах. — Ммм… Понятно-понятно. Давай я расскажу тебе кое о чём. Об этом тот кучёрявый идиот вряд ли осмелится рассказать тебе когда-нибудь, — Хозяйка одарила девушку лёгкой улыбкой, а Кагура смотрела на неё в ответ так ясно, так искренне… *** Девушка в китайской одежде шла по лужам, оставленным первым весенним дождём. Позади с ней были двое спутников, и никто сейчас ей не был нужен. Она старалась улыбаться тёплому солнцу, но волнение в её груди не унималось. Юноша в форме Шинсенгуми стоял у кафе-мороженого словно в ожидании кого-то. Лёгкий ветер играл с его волосами, а он смотрел куда-то вдаль перед собой. — Гин-сан. это же Окита-сан? Странно увидеть его в подобном месте. — Похоже, кого-то ждёт. — О, а это… это Нобуме-сан? — Эй, Кагура!.. *** Я расскажу, как всё было на самом деле. Эта старая ведьма умеет плести истории. Старая лживая кошёлка! Любовь — это прекрасный дар, причитала она! Что прекрасного в чувстве полуденной тошноты? Или, например, что прекрасного в ощущении того, что голова сейчас взорвётся и хочется биться ей о стены. Тот, кто придумал любовь — настоящий садист. И он тоже… В любом случае, с этим покончено. С меня хватит! О чём я вообще думала, принимая это как должное? Может, мне вскружил голову запах вокруг? Какой-то опасный псих распылил вокруг эту «весеннюю лихорадку». Нет ему прощения! Найду — убью! Однако, хоть мне и было больно... А это было действительно больно, хотя я не падала и не ударялась. Честно говоря, в какой-то момент я подумала, что было бы неплохо, будь это правдой…. Ааааа! Не могу больше думать об этом! *** В воздухе витал нежный аромат цветов, девушка и юноша вновь делили один козырёк. — Эй, Чайна, ты чего задумалась?