Отличная маскировка

Айвен закрыл глаза, досчитал до сотни, потом ещё до десятка, на всякий случай повторил и только потом обернулся. Ничего не изменилось. Он был там — хвост. Проклятый хвост! Нет, хвост, конечно, родной и самый замечательный, но в человеческой форме он смотрелся, мягко говоря, не к месту. Айвен вздохнул. А ведь всё так хорошо начиналось… Оборот получился всего лишь с четвёртого раза. Совсем неплохой результат, даже отличный, если сравнивать с большей частью знакомых. Некоторым из них даже потребовалось несколько месяцев и почти сотня попыток. Хотя там, конечно, случай особый. В среднем обычный дракон на первый оборот затрачивал до десяти попыток. Поэтому, когда после четвёртой Айвен встал на самые настоящие ноги, он ощутил себя королём мира. У него получилось, теперь он сможет покинуть деревню! Айвену не суждено скучать в ней всю жизнь, с завистью поглядывая на тех, кто прилетал только размяться в безопасном небе, поохотиться вволю, найти пару, да проведать подрастающих детей, которым выход из деревни в долине оставался заказан. Так же как и тем, кто не сумел освоить оборот или тем, у кого он получился неполным. Один раз сформировавшись, человеческая форма по большей части оставалась неизменной. Это позволяло практически не тратить силы при последующих оборотах, получая на выходе неизменно превосходный результат. Но подобная особенность одновременно разбивала все надежды всех, у кого оборот в первый раз прошёл с ошибкой. Неправильная форма тоже закреплялась, и с ней ничего нельзя было поделать. Когда-то давно, заметив, как быстро растёт число людей, их желание драться с другими расами и с себе подобными — да с кем угодно! — а так же умение это делать, драконы задумались и приняли решение начать маскироваться. Во всяком случае, об этом говорилось в официальной версии, но Айвен подозревал, что настоящие причины спрятаны гораздо глубже. Драконы жили среди людей, но не всё складывалось гладко. Приходилось лгать, изворачиваться, часто менять Маски. Общего потомства у двух рас не получалось, это вызывало определённые трудности и подозрения. Главным образом потому, что наследование имущества люди зачем-то накрепко завязали на кровных потомках, а драконы не могли показать им своих детей. До определённого возраста дракончики не умели оборачиваться. Детям приходилось расти в деревне, куда не вело ни одной дороги. Попасть в долину можно было только одним путём — по воздуху. Место безопасное, но скучное неимоверно. Особенно, после большого мира. Никто не запрещал родителям оставаться в деревне со своими детьми, но со временем всё меньше и меньше драконов делали выбор в пользу этого варианта. Айвена никто бы не назвал «ранним». Его превращение уложилось во вполне среднестатические сроки. А ведь так хотелось поскорее. За годы, проведённые здесь, деревня успела изрядно поднадоесть молодому дракону. Гости, прилетавшие довольно часто, но никогда не задерживавшиеся надолго, только разжигали интерес перед огромным полным чудес и загадок миром за пределами долины. Айвену так хотелось вырваться туда, своими глазами увидеть пустыни и леса, реки и мосты, города и дороги. Людей в конце концов! А ещё эльфов и сильфид, которые в силу своей антропоморфности и кажущейся безопасности жили не таясь. Ощутив, что готов к превращению и начав обучаться, Айвен и днём, и ночью грезил о дне, когда ему позволят покинуть деревню, и он сможет окунуться в мир, полный беззаботного веселья, где нет места правилам, условностям и драконьим традициям, а главное, скуке. Теперь же это будущее вдруг стало недоступным. А всё из-за него, из-за хвоста! Айвен повертел перед лицом вполне человеческими — никаких когтей! — руками и бросил взгляд в зеркало. Лицо тоже не подвело: ни чешуек, ни огромных клыков, даже зрачки стали круглыми. Если бы не хвост! В первые минуты Айвен даже не понял, что не справился. Увидев результат, он обрадовался — в огромном зеркале, когда-то доставленном в долину и установленном в пещере для превращений, отражался человек: темные волосы, тонкие губы, брови вразлёт, будто на лице написано легкое удивление. Глаза цвета гречишного мёда. Нос с небольшой горбинкой — видно, так отразилось на внешности то давнее падение, когда он только учился летать. Помнится, Айвену тогда показалось, голова расколется на части от удара. Кстати, нос в человеческой форме смотрелся на его вкус слегка длинноватым, но разве это важно? Тело получилось довольно тощим, но плечи не выглядели узкими. Айвену показалось, что он получился высоким, хотя это с трудом поддавалось оценке. По сравнению даже с самым низкорослым драконом в истинной форме люди казались крохами, но коротышкой его, кажется, назвать не получится. Айвену не хотелось насмешек над внешностью. Ещё раз изучив результат, дракон решил, что придраться в его новой форме не к чему. И Айвен обрадовался, действительно обрадовался. Его губы в первый раз в жизни растянулись в широкой улыбке. При мысли, что у него и губы-то есть впервые, изо рта Айвена вырвался нервный смешок, быстро переросший в весёлый хохот. В какой-то момент дракону показалось — он никогда не сможет остановиться, но всему приходит конец. Смех перешёл в хихиканье и затих. Айвен вновь посмотрел на себя в зеркало и увидел там голого растрёпанного человека с лихорадочно-весёлым блеском глаз, раскрасневшегося и очень довольного. Именно этот момент выбрал хвост, чтобы встать торчком, кокетливо высунув кончик из-за плеча Айвена. Хвост явно уменьшился, по сравнению с истинной формой. Наверное из-за этого он и смог так долго оставаться незамеченным. Ну и ещё конечно, благодаря тому, что Айвену привычней было с хвостом, чем без него, да и со спины он ещё себя осмотреть не успел. Но когда хвост обозначил своё присутствие, отрицать его наличие уже не имело смысла. Айвен глухо простонал. Вот и рассыпались его мечты. Деревня, деревня и ещё раз деревня. За что? Даже как пару его станут рассматривать в последнюю очередь. Бытовало мнение о передаче неумения оборачиваться по наследству. Недоказанное и ничем не подтверждённое, но кому это интересно? Несколько наглядных примеров опровергали это заблуждение, но предубеждение оказалось живучей. Надо связаться с родителями. Новости их вряд ли обрадуют, но других у Айвена не было. Очередное перевоплощение далось легче, но хвост остался на месте, хотя где-то в глубине души Айвен надеялся на его исчезновение. Разве он многого просит? Нет, Айвен знал, дракон всегда принимает именно тот вид, который получился у него при первом обращении с учётом возраста и полученных шрамов и ран. Кстати, раны оставались и при обратном обращении, иначе Айвен просто оторвал бы себе хвост. Или отрезал. Откусил в конце концов! Но остаться без руля в драконьей форме и разучиться летать было просто неприемлемо. Отец, помрачневший ещё во время объявления новости, после демонстрации посмурнел ещё больше. Мать придушенно вдохнула и, кажется, забыла выдохнуть. Только бабка Линнева — одна из самых старших дракониц, занимавшаяся адаптацией молодняка в человеческом мире, — осталась подозрительно спокойной. — Ну надо же, — протянула она чуть язвительно, — такую драму развёл. Я уж думала, всё действительно плохо. — А разве нет? — взвизгнула Раинна, резко обернувшись к ней и вытягивая руку в сторону сына. — У него хвост! Айвен почувствовал себя не совсем удобно, словно хвост — это какое-то ужасное заболевание и к тому же ещё и заразное, а не просто часть тела. Все опять уставились на него, а Линнева ещё и рассмеялась. В действительности она приходилась ему не бабушкой, а скорее пра-пра-пра… да ещё и не по прямой линии. Но «бабкой» её величали все. Если она не слышала, то добавляли ещё что-нибудь непечатное. Характер старая драконица имела ещё тот. По той же причине, желая подольститься, обращались официально — Хранительница знаний. — Ну хвост. Могло быть и хуже. — Могло, — согласился Айвен, хотя его-то и никто не спрашивал. У всех взрослых, которые постоянно жили в деревне, ситуация, как правило, тоже складывалась печально. Правда, конкретная проблема редко предавалась огласке для широкой общественности. Неудачники просто больше не принимали человеческую форму, довольствуясь драконьей. Узнать что-то можно было только, если они проговорятся. Но говори — не говори, и так понятно — если безвылазно сидит в деревне и обижен на весь свет, с превращением не всё гладко. Про проблемы парочки знакомых Айвен знал. Один от гребня и крыльев не смог избавиться, другой — человек человеком, только вместо кожи чешуя. Тут уж не до прогулок по городским улицам. Но ведь и Айвену с хвостом не погуляешь! Сомнительное «везение». — У тебя этот хвост вообще мог остаться прежнего размера, — вставила Линнева, будто угадав его мысли, далёкие от благодарности и радости. — Тогда при перевоплощении тело получило бы травмы несовместимые с жизнью. Айвена передёрнуло, о таком возможном исходе он не подумал. Случались упомянутые Линневой ужасы достаточно редко, и драконы об этом старались не вспоминать лишний раз. Считалось, что подобное знание может отвратить молодняк от превращений. Но подробности, конечно же, довольно быстро становились общеизвестны. Замолчать их не получалось, уж очень пугающими и трагическими выглядели эти ошибки. Самое частое, голова оставалась неизменной при превращении: гребень, пасть, клыки, но главное — всё это драконьего размера. Неудивительно, что хрупкая человеческая шея просто ломалась под огромным весом. Поговаривали, бывало голова превращалась в человеческую, оставаясь драконьего размера. Итог следовал тот же. Или ещё болтали о драконьем сердце, не превратившемся вместе со своим хозяином и разорвавшим грудную клетку. Даже сейчас, после оборота, думать об этом не хотелось — страшно. Если так посмотреть, Айвену действительно повезло, хвост уменьшился пропорционально человеческому телу и остался вполне управляемым, особенно, если поменьше волноваться. Вот только сейчас о спокойствии не было и речи, поэтому хвост то ходил из стороны в сторону, то принимался стучать по полу острым кончиком, выдавая душевное состояние хозяина. — Да, не случилось самого ужасного, — голос Раинны прозвучал как-то глухо, драконица обхватила локти побелевшими пальцами и поёжилась. — Но ведь Айвен всё равно не сможет… — Почему нет? — Ну так… Хвост! — Мелочи, — отмахнулась Линнева, одобрительно осмотрев Айвена, словно тот был жирным бычком, доставленным ей на обед. Хорошо хоть облизываться не начала. — Мелочи?! — непонимающе повторила Раинна и бросила взгляд на мужа, ища его поддержки, но тот выглядел не менее растерянным. Айвену же безумно захотелось поверить оптимистичному заявлению Линневы, но ему отчаянно мешал здравый смысл. Бабка подошла к Айвену и одобрительно ущипнула его за бок, заставив отшатнуться и покачнуться, едва не потеряв с трудом сохранявшееся до этого момента равновесие. В этом ему, кстати, неожиданно пришёл на помощь хвост, став третьей точкой опоры. — Была бы сейчас мода, как сто лет назад — строгий силуэт, прямой, тонкие полупрозрачные струящиеся ткани… — Линнева хихикнула, видимо, вспомнив что-то об этом времени. — Тогда да, ничего нельзя было бы поделать, только ждать изменения моды. А так… Да под теперешней кучей юбок можно спрятать три хвоста и копыта! — Юбок? — Раинна опять посмотрела на Кайрона, а тот, видимо, уже догадавшись, куда клонит Хранительница, кивнул жене. — Ну да, брюк ему не носить, — подтвердила Линнева и кивнула каким-то своим мыслям. — Но тут нужно выбрать, что важнее брюки или жизнь в большом мире. Айвен замер, подобный выход ему в голову не приходил. Не даром Линнева слыла одной из самых мудрых дракониц. В принципе, Айвену было всё равно, что носить — ни брюк, ни юбок он ни разу не надевал. Только видел на других, но на его дилетантский вкус, юбки выглядели более удобными. Конечно, одежда показывала статус, служила для различия между мужчинами и женщинами. Но драконицы и так поймут, кто он — если вообще теперь захотят иметь с Айвеном дело, а люди его в этом отношении не волновали. Какая разница, что они подумают? — А так можно? — осторожно уточнил он, рискнув впустить в душу надежду на благополучный исход. — Почему нет? Отличная маскировка. Только ещё придётся корсет носить, — ещё раз внимательно осмотрев его тело, добавила Линнева. — Фигура у тебя совсем не женская. Ну да ничего, привыкнешь. Хорошо хоть бриться нашим мальчикам нет необходимости. Волосы ты ещё обрезать не успел, косметикой пользоваться научим… — она снова захихикала, кажется, жизнь Айвена была для неё всего лишь хорошей шуткой. — Поздравляю с дочкой, Раинна. Мать Айвена вымучено улыбнулась, словно чудом найденный выход чем-то ей не нравился. Кайрон, в отличии от жены, выглядел действительно радостным. Он улыбнулся Айвену, и тот решил считать, что всё кончилось не так уж и плохо. Все его проблемы решит маскировка! Линнева извернулась и, поймав Айвена за хвост, ещё раз хихикнула. — И не стесняйся, мальчик. Если бы не неудобства, многие о таком украшении только мечтали. — Верю, — постарался поубедительнее соврать Айвен, но у него не слишком хорошо получилось. — Ой, что-то не заметно, учись врать правдоподобнее, хороший мой. Но цвет, цвет-то какой! — Линнева снова вцепилась в многострадальный хвост, который судорожно напрягся от такого внимания. — Прямо шоколадка. — Что? — Айвен выдернул хвост из загребущих рук родственницы и подавил желание раздраженно подёргать им. Хвост в человеческой форме оказался непривычно чувствительным, в истинной он и вполовину таким не был. — Сладость такая, — поспешил объяснить ему отец, весь разговор молчаливо игравший желваками и непонятно на кого сердившийся. Но сейчас его лицо разгладилось, видно, решение, предложенное Линневой, ему понравилось. — Попробуешь потом. — Попробуешь-попробуешь, — усмехнулась Линнева, снова примериваясь к чужому хвосту. Что за нездоровый интерес? Айвену пришлось обвить им ногу и покрепче прижать к себе. Бабка разочарованно вздохнула. — Собирайся, мы уезжаем. — Вот так сразу? — А чего ждать? Ждать не стали, но сразу уехать не получилось. Родители, зная пол своего старшего сына, привезли ему мужской наряд. Пришлось всё же немного задержаться. На следующее утро с Айвена сняли мерки, а через неделю Раинна привезла его первое платье. Нежно персикового цвета, оно напоминало кучу цветочных лепестков. Как потом выяснилось, Айвен смотрелся в нём как идиот. Сразу примерить платье не получилось. Оказывается, перед платьем надевалась ещё масса на первый взгляд бесполезных вещиц: нижнее бельё, корсет и целых две нижних юбки. Кто это придумал только? Но маскировка Айвена от этого только выигрывала. Никто не рассмотрит форму его бедер, не сравнит, по-женски ли тонка талия. Ну и хвост, конечно, весь этот ворох тряпок спрячет отлично. Права была бабка. Хвост, кстати, пришлось просунуть в широкие панталоны, служившие женщинам нижним бельём и уже некоторое время отчаянно не модные, как объяснила мать. Это существенно ограничило подвижность хвоста, но полностью укротить не смогло. Панталоны кончались у колен, а он так и норовил согнуться внизу крючком и приподнять край юбки. — Не хулигань, — потребовала Раинна и шлёпнула по хвосту. Айвен зашипел. — А ты тренируй контроль. Нижние юбки, рубашка, а потом пришло время корсета. Вот тут Айвена в первый раз посетило сомнение в целесообразности выбранной маскировки и вообще в покидании деревни. Пока Айвен приходил в себя, коварная Раинна поспешила накинуть на него платье и застегнуть его на пару десятков пуговиц. — Застёжку я попросила сделать спереди, — пояснила она. — С твоей проблемой горничную не наймёшь. Придётся тебе обходиться своими силами и придумать какое-нибудь объяснений для любопытных. Сильная стеснительность вполне подойдёт. Айвен вымученно улыбнулся и шагнул к зеркалу. Оттуда на него исподлобья мрачно уставилась незнакомка. Дракон провёл повлажневшими ладонями по юбке и неуверенно взглянул на мать. — Ну как? Раинна вздохнула. — Красавицы из тебя, конечно, не получилось. Но может, это и к лучшему? Айвен пожал плечами. Ему хотелось спросить почему, но возможный ответ пугал. К лучшему или к худшему — разберёмся. Теперь у него есть время и возможность это сделать. — Нет, я о другом, хвост?.. — Не видно. Айвен облегчённо вздохнул. Маскировка действовала, а остальное он как-нибудь переживёт.