Тень Луны, Море Тени

      За окном давно стемнело, и перед сном Ёко решила выйти на террасу подышать свежим воздухом. Там она встретила своего друга. Он стоял, облокотившись на ограждение, и любовался Морем Облаков. Заметив Ёко, он помахал ей хвостом.       — Привет, Ракушун, — поздоровалась Ёко. — Не спится?       — Да… Размышляю о всяком, — ответил Ракушун.       — О чём?       — Ну, например, о том, как заставить тебя передумать.       В ответ Ёко криво улыбнулась. Она прислонилась к ограждению рядом с ним, и какое-то время они, как и прошлой ночью, молча любовались видом.       — Можно мне задать один вопрос? — наконец нарушила молчание Ёко.       — Конечно. Что такое?       — Почему ты хочешь, чтобы я стала королевой?       — Ну, дело не в том, хочу я этого или нет. Ты уже королева. Тебя выбрал Кирин. Но, несмотря на всё это, ты упорно пытаешься избежать своей судьбы. Поэтому я пытаюсь понять, как заставить тебя передумать, ведь, когда король отворачивается от своего королевства, плохо становится всем.       — Знаешь, мне кажется, что, если я стану королевой, ситуация станет ещё хуже.       — Вовсе нет, — уверенно ответил Ракушун.       — Почему ты так считаешь? — удивилась Ёко.       — Потому что у тебя есть все необходимые правителю качества.       — Но я… не смогу править.       — Ты сможешь, — покачал головой Ракушун, и со вздохом продолжил. — Но почему ты упорно не хочешь подумать о себе?       — Потому что дело здесь не только во мне, — ответила Ёко, разглядывая накатывающие на берег волны. — Если бы решалась только моя судьба, то конечно, я бы попробовала и посмотрела, к чему это приведёт. Тогда я отвечала бы исключительно за свою жизнь и своё благополучие, и совершенно не боялась бы провалиться. Но сейчас от меня хотят совершенно иного.       — И всё же, граждане Кэй верят, что наступит день, когда они смогут вернуться домой.       — Ага, в богатую и мирную страну. Но я не смогу обеспечить им этого.       — Сможешь. И не только потому, что тебя выбрал Кирин. Помнишь, король Эн говорил, что любой человек может научиться править мудро?       — Если так, то почему в Кэй сейчас царит разруха, а Ко стремительно приближается к ней? Пусть даже король Эн прав, но всё равно учиться мудрости — занятие не из простых.       — Но ты сможешь ей научиться.       — Беспочвенная самоуверенность легко может перерасти в заносчивость, знаешь ли.       Не ожидавший такого отпора Ракушун расстроенно опустил голову.       — Дело тут не в моей самооценке, — продолжила Ёко. — Если ты считаешь, что мне не хватает уверенности — я не стану тебя переубеждать, но поверь, на это есть причины. Попав сюда, я открыла для себя много нового, и чуть ли не главным открытием для меня оказалось то, насколько я на самом деле глупа.       — Ёко…       — Не подумай, я не любительница подобного самобичевания. Но я ценю и уважаю честность, и порой настолько сильно, что это перерастает в глупость. Осознав это, я решила попробовать выяснить менее глупые черты своего характера. И вот в чём загвоздка, Ракушун. Если я рискну и попытаюсь стать хоть немного лучше — тогда, возможно, я действительно достойна трона. Если павший на меня выбор Кирина означает, что я могу стать хорошим человеком — тогда я должна всеми силами стремиться стать таковой. Но сейчас я не могу назвать себя хорошим человеком. И не смогу ещё о-о-очень долго — сейчас в моей голове слишком много глупости, от которой нужно как-то избавиться.       — Кажется, я начинаю понимать… — пробормотал Ракушун. Отойдя от ограждения, он принялся с задумчивым видом прохаживаться взад-вперёд по террасе.       — Ты напугана, — наконец, произнёс он.       — Ещё как, — кивнула Ёко.       — И тебя гнетёт слишком большая ответственность, свалившаяся на твои плечи.       — В точку.       — Тогда, Ёко, тебе стоит поторопиться и поскорее освободить Кэйки.       Удивлённо обернувшись к нему, Ёко увидела, что Ракушун стоял позади неё, в тени нависавшей над террасой крыши, и не смогла различить выражения его лица.       –Ты не должна справляться со всем этим одна, — продолжил Ракушун. — Для чего, по-твоему, тебе дан Кирин? Как думаешь, почему Небеса устроили так, что именно Кирин выбирает правителя, и никак иначе? Ты зовёшь себя плохим человеком, и говоришь, что совершала отвратительные поступки — хорошо, я не стану тебя переубеждать, кто я такой, в конце концов, чтобы переубеждать королеву? Но подумай вот о чём: как думаешь, выбирая тебя, Кэйки понимал, что в тебе есть те качества, которые ты так ненавидишь?       — К чему ты клонишь?       — Просто… попытайся взглянуть на всю ситуацию целиком. Ты утверждаешь, что неполноценна, и потому не подходишь на роль королевы. Но Кэйки тоже неполноценен, как и любой Кирин. Вот почему Небеса решили, что правитель и Кирин должны сосуществовать, дополняя друг друга. Можно сказать, что Кирин — подобие хандзю, получеловек-полузверь. Помнится, ты и про себя так говорила, верно? Так вот, две половинки вместе образуют единое целое. Да ты и сама это видела на примере короля Эн и Энки.       Не зная, что на это ответить, Ёко задумчиво кивнула.       — Ты ведь знаешь, что есть люди, которые жаждут власти, — продолжил Ракушун. — И как по мне, то, что ты её не жаждешь, а напротив, слегка побаиваешься — хороший знак, показывающий, что ты достойна править.       — Дело не в этом…       — Просто поверь в Кэйки и его выбор, Ёко.       — Но…       — И попробуй побольше верить в себя. Если тебе понадобится, допустим, пять лет, чтобы стать лучше — почему бы не начать сейчас? Зачем бояться этого?       — Но…       — Кэйки выбрал тебя королевой. Никто в здравом уме не посмеет оспорить его выбор, и все признают в тебе королеву Кэй. Воля Небес — это ещё и воля народа. Выбор Кирина означает, что никто другой, кроме тебя, не способен принести мир и благополучие народу Кэй. Но это не означает, что тебе нужно из кожи вон лезть, чтобы осуществить это. Народ Кэй — твои подданные, но и ты в той же степени — слуга народа.       — Да, но…       — Если ты хочешь стать лучше — взойди на уготованный тебе трон и стань хорошей королевой. Это ведь будет лучше, чем стать просто хорошим человеком, верно? Конечно, обязанности правителя тяжелы, как и лежащая на нём ответственность, но разве так не будет лучше в итоге? Ведь чем больше ответственности человек принимает добровольно, тем добродетельнее становится его душа.       — А что если я не смогу стать хорошим человеком?       — Если в тебе есть желание стать лучше — рано или поздно ты станешь лучше. Твой Кирин и твои подданные будут направлять тебя. Сложно оставаться дураком, имея столько учителей, не правда ли?       Какое-то время Ёко просто молча вглядывалась в океан, обдумывая сказанное.       — Если я стану королевой, я не смогу вернуться домой, — наконец произнесла она.       — А ты этого хочешь? — полюбопытствовал Ракушун.       — Я не знаю.       — Правда не знаешь?       — Если честно, моя жизнь в том мире была не такой уж и хорошей. Я не против остаться здесь. Но я до сих пор не могу выкинуть тоску по дому из своей головы.       — Я понимаю.       — Там остались мои родители. Мой дом, мои друзья. Да, возможно, они не были такими уж хорошими родителями и друзьями — но в этом нет их вины. Это я была слишком чужой, непохожей на них, поэтому отношения, которые я строила, получались неполноценными. Думаю, если бы я вернулась сейчас — я могла бы всё исправить. Начать всё с чистого листа, найти себе место в мире. Теперь я понимаю, что часто вела себя с людьми по-свински, и очень сильно жалею об этом. Вот почему я хочу получить второй шанс, и попытаться сделать всё правильно в том мире.       Слёзы потекли из глаз Ёко, падая со щёк и разбиваясь об её руки, всё ещё сжимавшие ограждение.       — Даже если бы я не смогла, — сквозь всхлипы продолжила она. — Не смогла сделать всё правильно… Если я и правда не принадлежу тому миру… Я всё равно скучаю по нему. Я так ни с кем и не попрощалась. Возможно, будь у меня время приготовиться к отъезду… Мне было бы не так больно. А я ушла, даже не попрощавшись. И всё это время, я говорила себе: «Я хочу домой, я обязательно вернусь домой». Эта мысль поддерживала меня, не давая сдаться. А теперь… если я вернусь домой, я буду жалеть об этом. Если я останусь здесь, я тоже буду жалеть. Любой вариант принесёт боль, ведь я одинаково хочу оба исхода, но могу выбрать только один.       Тёплая, мягкая ладонь прикоснулась к её щеке, вытирая слёзы.       — Ракушун?..       — Не оборачивайся. Сейчас я выгляжу не слишком прилично.       Ёко рассмеялась сквозь слёзы.       — Эй, не смейся, мне пришлось! Просто я не мог дотянуться до твоего лица в форме крысы…       — Да, я понимаю.       — Знаешь, Ёко… Когда не получается определить, какой из путей выбрать — выбирай тот, по которому ты должна идти, а не тот, которого хочешь. Если тебе так или иначе придётся пожалеть о сделанном выборе — пусть хотя бы угрызения совести от того, что ты кого-то подвела, не отягощают последствия.       — Да… пожалуй, ты прав.       — И если ты выберешь путь, по которому должна идти, то ты сможешь оправдать свои жертвы чувством долга. Это должно хотя бы немного облегчить твои страдания.       — Наверное.       Тёплая ладонь погладила Ёко по щеке.       — Знаешь, я очень хочу увидеть, какое королевство ты построишь, Ёко.       — Спасибо тебе, Ракушун.