Тень Луны, Море Тени

      — Прости, — сказал старик. — В моём возрасте сдерживать слёзы всё труднее и труднее. Ёко ничего не ответила, лишь молча кивнула головой.       — Ну так… в каком году это произошло?       — Что произошло? — переспросила Ёко. Взгляд, который на неё бросил старик, был полон непонимания.       — Когда закончилась великая война? — переспросил он.       — В тысяча девятьсот сорок пятом.       — Сёва?       — Эм… — Ёко на минуту задумалась, пытаясь вспомнить таблицы с годами, которые они учили в школе. — Двадцатый год Сёва, кажется.       — Двадцатый год Сёва?.. — старик не сводил с Ёко взгляда. — Я попал сюда в двадцатом году! Когда именно?       — В августе. Пятнадцатого августа.       — Август?.. Пятнадцатое августа двадцатого года Сёва? — старик сжал руки в кулаки.       — Да…       — Я оказался здесь двадцать восьмого июля! — воскликнул он. — Всего за полмесяца до конца войны!       Ёко, понятия не имевшая, что на это ответить, лишь молча кивнула головой в ответ и продолжила слушать старика, который возмущённо перечислял все беды и лишения, которые он пережил из-за войны.       Когда старик, наконец, начал расспрашивать Ёко о ней самой, была уже почти полночь. Он принялся спрашивать о её семье, её доме, о том, какой жизнью она жила. Отвечать на эти вопросы было немного болезненно. Это заставляло её осознать, что перед ней сидел человек, рождённый задолго до неё, который очутился в этом месте и так и не вернулся домой.       Неужели её ждала подобная судьба? Неужели она проживёт всю свою жизнь в этой странной стране и так и не вернётся домой? Ну, хотя бы ей повезло встретить другого кайкяку. Если подумать, то ей действительно повезло, учитывая, сколько времени этот старик пробыл здесь в полном одиночестве.       — Скажи, что я такого сделал, чтобы заслужить такую судьбу? — старик сидел на полу, скрестив ноги и закрыв лицо руками. — Я потерял друзей и семью, и оказался в этом странном месте. Конечно, если бы не это, я наверняка погиб бы в одном из тех чёртовых авианалётов, Но, оказывается, ещё полмесяца и всё бы закончилось! Всего лишь полмесяца!       Его до сих пор не знала, что сказать.       — С окончанием войны всё бы изменилось, а вместо этого я оказался здесь, потеряв способность радоваться жизни, потеряв даже возможность нормально поесть.       — Да, но…       — Множество раз я говорил себе: лучше бы я умер в том авианалёте. Это было бы лучше, чем очутиться в этом месте, не понимая, что происходит, не слыша ни единого знакомого слова.       Ёко бросила на него удивлённый взгляд.       — Вы не понимаете речь местных жителей?       — Нисколько. Лишь пару слов, которые мне удалось запомнить. Так что эта работа — максимум из того, на что я могу рассчитывать, — старик с подозрением посмотрел на Ёко. — А ты понимаешь, что они говорят?       –Да, — ответила Ёко, всё ещё глядя на старика. — Мне казалось, что они говорят по-японски.       — Что за чушь? — ошеломлённо отозвался старик. — Единственный человек, который здесь говорит по-японски, не считая меня самого, это ты. А тебя я встретил только сегодня. Я не знаю, на каком языке говорят местные, но как по мне, это что-то вроде китайского. Но это, чёрт возьми, точно не японский.       — Разве они не пишут с помощью кандзи?       — Да, так и есть. Но они выглядят как китайские кандзи. В доках работало несколько китайцев, и они использовали что-то похожее на местные иероглифы.       — Этого не может быть! — совершенно сбитая с толку, Ёко взглянула на старика. — С тех пор, как я оказалась здесь, у меня никогда не возникало проблем с пониманием языка, ни единого раза. Если бы они говорили не на японском, я бы не смогла их понимать.       — То есть, ты понимала о чём говорили люди на первом этаже до этого?       — Конечно.       — Не знаю, что, по-твоему, ты слышишь, но это не японский, — старик покачал головой. — Никто здесь не говорит по-японски.       «Что, чёрт возьми, здесь происходит?» — подумала Ёко, чувствуя себя ещё более запутавшейся. До этого она совершенно не сомневалась в том, что слышит японские слова. Но сейчас этот старик говорил ей, что это не японский язык. Она не могла найти никаких заметных отличий между речью этого старика и речью местных жителей.       — Это королевство Ко, — сказала Ёко. — Иероглиф, которым пишется «Ко», означает «умелый», правильно?       — Да.       — Мы кайкяку, мы прибыли из Кьекай, это означает «море пустоты».       — Верно.       — Этот город — столица префектуры.       — Столица префектуры? Это город с замком. Должно быть, ты имела в виду, что здесь расположено поместье феодала.       — Нет-нет, это что-то вроде администрации префектуры в Японии.       — Администрации префектуры?       — Где находится губернатор.       — Губернатор, говоришь? Нет здесь никакого губернатора! Самый главный человек здесь это местный судья.       «О чём он говорит?» — мысленно удивилась Ёко.       — Я слышала, как они упоминали губернатора.       — Нет здесь таких.       — А зимой люди живут в городах и с приходом весны возвращаются в деревню, верно?       — Люди живут в деревнях, а весной возвращаются в свои общины.       — Да, но я…       — Да кто ты такая, чёрт бы тебя побрал! — воскликнул старик, свирепо уставившись на Ёко.       — Я…       — Ты вовсе не кайкяку, ты не как я! Я целую вечность жил один в этом странном месте! Я жил в военное время, а потом оказался здесь, не зная ничего о местном языке или обычаях! Без жены, без детей, лишь я один!       «Почему всё это произошло?» — Ёко отчаянно пыталась найти ответ. Сколько бы она не думала об этом, ей в голову не приходило ни одного подходящего объяснения.       — Из огня да в полымя — это обо мне! Мы пожертвовали в этой войне всем! А ты жила и живёшь простой жизнью! Почему так?!       — Я не знаю! — воскликнула Ёко в ответ.       — Что у вас происходит? — из коридора за дверью донёсся голос. Старик торопливо поднёс палец к губам.       — Ничего, простите, — ответила Ёко, повернувшись к двери.       — Тут люди пытаются уснуть.       — Я буду вести себя тише.       В ответ донёсся звук удаляющихся шагов. Ёко вздохнула. Старик смотрел на неё с восхищёнием.       — Ты поняла, что он говорил?       — Да, поняла, — кивнула Ёко в ответ.       — Но ты говорила на нашем языке!       — На нашем?       — Ты говорила на японском!       — Но человек, с которым я говорила, понял меня.       — Судя по всему, да, понял.       Только что Ёко говорила на том же языке, на котором говорила всегда. И в ответ слышала те же слова, что и всегда. Что могло бы объяснить это странное явление?       — Факт остаётся фактом — ты не кайкяку, — тем временем выражение лица старика несколько смягчилось. — По крайней мере, ты не обычная кайкяку.       Он произнёс кайкяку как-то по-другому и дело тут было не в интонации. Сейчас, когда Ёко привыкла к его речи, она поняла, что он произносит местные слова немного по-другому.       — Как так вышло, что ты понимаешь их речь?       — Я не знаю.       — Не знаешь, значит?       — Честно, не имею ни малейшего понятия. Начнём с того, что я не знаю, почему я здесь оказалась, не говоря уже о том, почему мы отличаемся друг от друга.       Так почему изменилась её внешность? Задумавшись об этом, Ёко прикоснулась к своим волосам, ставшим жестковатыми от краски.       — Как нам вообще вернуться домой? — спросила она.       — Я пытался разузнать об этом. Они говорят лишь, что вернуться нельзя. Больше они не говорят ничего, — старик удручённо посмотрел на Ёко. — Если бы я знал, как вернуться домой, то я сделал бы это давным-давно. А сейчас, если даже я как-то вернусь, я буду как Урошима Таро. Так что… куда ты собираешься отправиться, девочка?       — Не то что бы я направлялась куда-то конкретно. Можно спросить у вас ещё кое-что?       — Что такое?       — А вас тоже арестовали, когда вы оказались здесь?       — Арестовали? — Сейзо удивлённо приподнял брови, после чего задумался. — А, верно, местные же арестовывают кайкяку. Но нет, меня не арестовывали. Меня выбросило на берег в Кэй.       — И что? В чём разница?       — Разные королевства относятся к кайкяку по-разному. Я попал в Кей и получил там документы. Я жил там до прошлого года. Когда королева умерла, и всё посыпалось к чертям, жить там стало невозможно, так что я перебрался сюда.       Ёко вспомнила беженцев, которых она видела у входа в город.       — Значит, в Кэй кайкяку могут жить, не боясь ареста?       — Верно, — Сейзо кивнул. — Но сейчас ты там не выживешь. Там идёт гражданская война. Там творится чёрти что. На город, в котором я жил, напали ёма. Половину всех жителей перебили.       — Перебили ёма, не война?       — Когда королевство рушится ко всем чертям, появляются ёма. И не только ёма. Засухи, наводнения, землетрясения. Происходит всё плохое, что может произойти. Так что я поспешил покинуть то место.       Ёко отвернулась. Значит, она могла жить в Кэй, не боясь преследования. Жить в Ко, словно преступница, или рискнуть жизнью в Кэй? Что будет для неё безопасней? Она раздумывала над этим вопросом, но Сейзо прервал её.       — Все женщины давным-давно уехали из Кэй. Не знаю, чем думала королева, но она всех их выгнала.       — Вы шутите.       — Это правда. Я слышал слухи о том, что любую женщину, которую поймают в Гьётене, это столица Кэй, казнят. Не слишком хорошее место для жизни. Большинство людей уехало ещё тогда. Ну а сейчас ты точно не захочешь там оказаться. Там полным-полно ёма. Одно время оттуда валили толпы беженцев. Но в последнее время их поток иссяк. Они закрыли границы.       — Вот как… — пробормотала Ёко.       — Я не знаю о Японии ничего, — Сейзо насмешливо фыркнул. — Но я продолжаю рассказывать тебе о том, что здесь происходит. Видимо, в конце концов, я уже стал частью этого мира.       — Не корите себя за это.       — Если сравнивать с Кэй, в Ко жить намного лучше, — Сейзо махнул рукой. — Но если они прознают, что ты кайкяку, ты мигом окажешься в кандалах. С этим мало что можно поделать.       — Но я же…       Сейзо рассмеялся. Его смех прозвучал как-то похоже на всхлипывания.       — Я знаю, я знаю, это не твоя вина. Но эта угроза никуда не денется. Не принимай это на свой счёт. И будь готова постоянно перемещаться, это будет непросто.       В ответ Ёко лишь кивнула головой.       — Мне нужно возвращаться к работе. Приготовить завтрак, всё такое. Будь осторожна, куда бы ты не направлялась, — с этими словами он вышел из комнаты.       Ёко собиралась остановить его, но сдержалась.       — Спокойной ночи, — сказала она ему вслед.