Спасение

Самые тонкие оттенки звуков, переливы тишины в сознании, хрустальный шелест листьев, драки неуместно стоящих рядом аккордов… Девушка все это слышала. Дар музыкального «парфюмера» был дан ей с рождения, и если бы она захотела, то могла бы создать композицию, что сведёт с ума толпы, самыми божественными оттенками звуков открыть сознание в волшебные миры и заставить потеряться там навсегда… Именно поэтому она и была здесь. Лидия Мартин — студентка Джуллиарда. Как раз одна из тех, про кого говорят «лучшая ученица лучшего университета». Инструмент — фортепиано. Цвет волос — клубничный блонд, который впрочем успел растаять в огненную лаву. Характер — зазнавшаяся стерва, с еле видимыми нотками кошачьей мягкости. И если бы не её музыкальный гений, то пожалуй, любой бы назвал Мартин олицетворением типичной королевы школы, которая после выпуска со временем теряет свою яркость до уровня дешёвой мамаши одиночки с выжженными прядями. Но Лидия была другой. С каждым днём огонь внутри неё словно загорался все ярче, заставляя талант распускаться в сверкающее обещание грандиозного успеха. А в глазах сияли всполохи кровавого рассвета самолюбия. Будь это мистический сериал, кто-то бы непременно сказал, что мисс «клубничный блонд» заключила договор с дьяволом. Но мистика была лишь в том, что однажды должен был появиться принц, что спасет девушку от её собственных демонов, снимет маску изнурительного разгона в успех… Этим принцем стал скромный парнишка из маленького городка, название которому Ривердейл… — Ты серьезно думаешь, тебя возьмут в программу? — янтарные ресницы под черничной тушью устало взмыли вверх. Не успело пройти и недели, как этот новенький уже был ей поперек горла. Миловидный брюнет немного стушевался, но уже готовя в ответ серьезную речь, был нагло прерван. — Фостер, тебе здесь не место, и скоро ты сам это поймёшь, — оттенки персика с клубникой рассыпались по воздуху, и девушка скрылась в коридоре, оставляя за собой лишь шлейф бесспорной победы. — Кажется, эта девочка гроза всех юных гениев, — музыкант вздрогнул от неожиданного голоса рядом. С другой двери в кабинет вошёл парень, сверкая на солнце янтарными волосами. — Видимо боится конкуренции, — усмехнулся он в ответ и дружелюбно протянул руку незнакомцу, — Я Брендон. — Арчи Эндрюс. Арчи нравились смелые яркие девушки. Тень дамы в чёрном пронеслась в сознании образом давно ушедшей любви. Но он пережил это. И теперь душа снова молила об урагане страсти, что пробудит его из забытья. Арчи всегда было это нужно — кто-то рядом, ради кого захочется свернуть горы, захочется жить… Кто будет будоражить разум и заставлять меняться ради любви. С Вероникой не вышло. Так может эта самоуверенная нимфа с волосами цвета огненного персика вновь пробудит в нём жизнь… Только вот нимфу сначала стоит саму спасти из омута собственных защитных реакций. Она была словно сказочная банши, что выплёскивает свою глубокую боль на окружающих, отравляя всех вокруг предвестием конца, хоть внутри умирает сама… Кто знает, может именно поэтому драматичные сонаты под её нежными пальцами трогали даже самое холодное сердце. Хоть и лёд внутри самой рыжеволосой нимфы давно выгравировал бесчувствие в стенах её души. Арчи знал такую однажды. И знал, что за маской королевы всегда прячется раненая душа. Шерил не выдержала своего огня и сгорела до тла… И провожая взглядом незнакомку, в которой увидел слишком знакомые тени, Эндрюс знал, что в этот раз может попробовать спасти её. Чтобы она спасла его. — Слышал, ты одна из номинанток в программу, — он поймал рыжеволосую нимфу в библиотеке. — Это не место для светских бесед, мальчик, — холодно ответила Лидия. — Также как не место для грубости, — Арчи тихо ухмыльнулся и опустился за стол ровно напротив. Что ж, «девочка», игра началась. — Фостер… — Мартин отложила в сторону биографию Баха. В её глазах зажглись острые огоньки ненависти, — Спорю, это он тебя подослал. — Брендон не причем. Все дело в тебе, Ли-ди-я… — растянул он её имя как сладкую клубничную карамель. — Не помню, чтобы мы знакомились, — Мартин наклонила голову, избегая прямого зрительного контакта, — да что этот парень себе позволяет! — и оглядела его гитару в чехле, которую тот водрузил на соседний стол. Слишком потрёпан для Джуллиарда. С таким проблем не возникнет. — Арчи. Поступаю через год, направление — вокал. Теперь знакомы, — ровно процитировал он на выдохе и улыбнулся самой очаровательной из своих улыбок. По лицу девушки скользнула тень смущения. Неужели она хотела улыбнуться в ответ? Но Лидия была бы не Лидией, если бы позволила так помыкать собой. Этот наглец ответит за свою глупую браваду. — Может ты цепляешь так девчонок у тебя в пригороде, но мы в Нью-Йорке, и твои дешёвые подкаты выглядят смехотворно, — книга громко захлопнулась в нежных руках, и гордо поднимая голову, Мартин приготовилась уйти. — Но это ведь работает. И если бы ты не притворялась такой сучкой, то даже смогла бы улыбнуться парню, который влюбился в тебя с первого взгляда… В глазах девушки загорелось непонимание, смущение и шок одновременно. И заливаясь краской, но все ещё пытаясь выглядеть надменно, Лидия удалилась прочь из чертовой библиотеки. Кажется это место только что превратилось в бар для снятия шлюх. Сердце застучало тихим ужасом. Она чувствовала себя испачканной. Словно рыжеволосый незнако… — ах да, «Арчи-поступаю через год- направление вокал» — только что окунул её с головой в ледяную воду совершенно невыносимых ощущений. После того, что случилось в Бикон Хиллс, она не хотела никогда больше чувствовать этого… Но рыжий наглец умудрился обрушить её каменную защиту от прошлого всего за пару секунд. И он за это поплатится… По коридору разливались приглушённые звуки дуэта двух гитар. Лидия замерла на секунду. Идеальный слух заставил девушку остановиться у двери и прильнуть к ней. Музыка далеко не была совершенной. Звуки накладывались друг на друга неровно, скользили через такты. Но было в ней что-то приятное, от чего на душе становилось тепло… Лидия улыбнулась и прикрыла веки. Аккорды сливались с мелодией в лёгком непринужденном союзе, без спешности, мягко, свободно. Должно быть эти двое знают друг друга целую вечность… Готовясь мысленно отдать реверанс очаровательным музыкантам за стеной, она вдруг услышала знакомый голос. — Проклятый Фостер, — раздражение сорвалось с губ, когда легкий мужской голос запел в незнакомой мелодии. Больше всего пожалуй, девушку пугало, что этот парень и правда хорош, а значит может стать ей достойным соперником в будущем. И собираясь прервать его наглый триумф, Лидия вдруг застыла на пороге. «Wanted if you want me I love you everyday And every night…» Совершенно новый мягкий волшебный голос заставил девушку дрогнуть. Арчи… Наглый незнакомец из библиотеки. Это он, Лидия была уверена. Он, но в то же время словно другой человек… Самодовольство в голосе и ехидная ухмылка сменились мягкими добрыми оттенками душевного тепла. Он словно пел для любви всей своей жизни… Но что с ней стало, если он подкатывает к каждой встречной? Беря себя в руки, Мартин смахнула глупую улыбку с лица и нагло распахнула дверь. Гитара Эндрюса неловко повисла на предпоследнем аккорде. — В это время кабинет мой, мы разве не договаривались, Фостер… — Лидия взглянула на ещё одну посетительницу «своего кабинета», которую не ожидала увидеть. — Ты сюда и зрителей теперь водишь? — Это Келли, моя девушка, — Брендон коротко взглянул на парня напротив, — Арчи скоро уезжает, мы хотели немного поиграть… Пусть ты и учишься здесь, Лидия, но кабинет — не твоя собственность. Мартин на секунду замерла. Когда этот недо-пианист успел стать таким дерзким? Но вглядевшись в лицо незнакомки рядом, её вдруг осенило… — Постой, а ты разве не та скандальная защитница иммигранток… Как же это… — Лидия остановилась на секунду, чтобы поймать ужас на лице своего противника, — Ах да, Келли Фостер! Арчи стушевался. И нервно усмехаясь, с подозрением глянул на нового друга. Как там говорят, «у всех свои скелеты в шкафу»? — Не знал, что люди теперь так рано женятся… — Да они не муж и жена. Брендон просто пялит свою сестру, — победоносное выражение заискрило на лице Лидии. Но триумф местной стервы прервала сама «сестра». Низенькая брюнетка резко встала и грубым движением прижала рыжеволосую звезду Джуллиарда к ближайшей стене. — Думаешь, ты здесь самая святая? — прошипела Келли ей в лицо. — Я знаю таких, как ты. Сама была такой… Конченной сучкой, натворившей много дерьма в жизни. Но за этой маской идеальной bitchin' ты не спрячешь гниющую дыру в душе… Слёзы предательски пронзили глаза тяжёлой болью. Лучше бы эта дрянь ударила её. А Лидия бы просто ударила в ответ. Но они не шарились на окраине Бруклина. Это был престижный университет, и разборки здесь проводились на другом уровне. Но иногда слова, особенно неглупых людей, ранят сильнее любых кулаков… — Келли, прекрати пожалуйста… — даже парень сорвавшейся брюнетки понял, что возлюбленная перегнула палку. Арчи не проронил ни слова. Он наконец увидел это воочию. Увидел эту боль в глазах рыжеволосой нимфы. Тень убившей себя девушки промелькнула в сознании страшной картиной. Шерил слишком много потеряла в этой жизни. Если сначала она держалась, то убийство любимой, убило и её… И в этот момент парень увидел в душе Лидии ту же боль. Самое главное никогда не скрыть. Блоссом вытащила его из-за решетки, но он не сумел отплатить ей тем же… В этот раз Арчи все сделает иначе. Он спасет её… И пусть Лидия не Шерил, у него появился шанс на искупление. Локоны клубничного блонда рассыпались по воздуху глубокими страданиями души, раненной по самому больному. Лидия бежала долго. Бежала, желая скрыться от того бесконечного дерьма, что натворила в прошлом, как выразилась сучка Фостер. Бежала, желая больше никогда не чувствовать, что чувствовала тогда. Не чувствовать вообще. Гнаться за мнимым грандиозным успехом было так глупо. Словно он может сдвинуть этот многотонный камень с сердца. Словно может простить ей все грехи. Но она хотя бы больше никого не потеряет… Потому что терять было некого. Вот и славно… — Лидия… — Арчи догнал её на крыше… Ветер развевал ягодный янтарь по краю уходящего солнца. Скоро его автобус. Скоро он вернётся к Бетти, единственной подруге, что у него осталась. Но сейчас… Он здесь, на крыше самого престижного университета Нью-Йорка, спасает прекрасную незнакомку из лап собственных монстров. — Не подходи… — она у самого края. Жемчужный сатин её костюма волнами скользнул сквозь один шаг в пропасть. Спрыгнуть с крыши Джуллиарда, как скандально, Лидия. — Поверь, все можно исправить… — Арчи осторожно сделал пару шагов к ней. Хотелось устремить взгляд в бесконечный горизонт, отвлечься на яркие отблески заката. Взять её за талию и бесконечно смотреть вдаль… Но для начала стоило отговорить рыжеволосую нимфу от роковых ошибок… — Не́чего больше исправлять… Их больше нет. Я не смогла никого спасти… — голос сорвался. Чёрная тушь текла по белому жемчугу её платья, заливала прекрасные локоны клубничного блонда. Арчи не мог поверить, что десять минут назад это была идеальная восходящая звезда. По крайней мере выглядела именно так. И только он знал правду. Потому что уже видел такое. Знал, что можно выглядеть совершенством, медленно разлагаясь изнутри… — Ты ещё можешь спасти себя. — Зачем? Я никому не нужна… — слезы словно закончились. Осталась лишь пустота. Лидия скинула белый жакет, оголяя хрупкие плечи, и подошла ближе к краю спасительной пропасти… — Ты нужна мне… — Арчи, ты едва меня знаешь, — горькая усмешка сквозь взгляд в бесконечность. Именно бесконечность ждёт Лидию на том конце. Может она вновь увидит всех, кого потеряла… — Её звали Шерил… — новые имена прервали тёмные мечты Лидии. Парень сделал ещё пару осторожных шагов, чтобы девушка не сделала последний. Ветер стих. Отдаленный вой сирены и приглушённый гул машин напомнил, что мир ещё живёт, движется… Но для гениальной пианистки Лидии Мартин он давно застыл. — Что? — Её звали Шерил. Вы с ней очень похожи… — Ты серьезно думаешь, рассказывать сейчас о своей бывшей — лучшее решение, — если бы не растекшаяся черничная тень, Лидия бы даже закатила глаза на свой привычный манер. — Я просто расскажу её историю, хорошо? А дальше ты сама решишь, — Арчи тихо опустился на холодный бетон, в паре шагов от девушки. Лидия устремила последний взгляд вдаль, тихо посмотрела вниз и опустилась рядом. Пожалуй, ради этого милого парня она может потерпеть ещё пару минут своей боли. Как-то же она жила с ней последний год… — Слушаю… Арчи грустно улыбнулся и потянулся во внутренний карман куртки. — Это она… — он протянул Лидии маленькую потертую фотографию. — Красивая… — Мартин вежливо улыбнулась, все ещё пытаясь заглушить громкий голос в голове, кричащий ей прекратить цепляться за всякие жизненные глупости и закончить все это как можно быстрее… Но вглядываясь в очертания яркой девушки с огненными волосами, ей почему стало отчаянно жаль, что такая красота покинула мир… А скорее всего именно эту историю и собирался проведать Арчи… — Она была королевой нашей школы. Родилась в богатой семье. Ей никогда ни в чем не отказывали… — У нас и правда есть что-то общее, — по губам Лидии скользнула тёмная улыбка. — И что же случилось с золотой девочкой? Папа не купил ей машину на 16-тилетие? — Её отец убил её брата, — сухо отрезал Арчи, — А потом повесился сам. — Какой ужас… — действительно жутко, и если бы Лидия чувствовала что-то, кроме собственной боли, то эта история и правда бы могла задеть за живое… — Это ещё не конец, — Эндрюс бросил на девушку взгляд отчаяния. Собственная боль начинала заливать его с головой. И почему он думал, что такое можно просто забыть… — Одна прекрасная девушка спасла душу Шерил… начала спасать. Тони, милая Тони… Но однажды ночью пришли упыри… Всю банду змеев — Тони и моего лучшего друга Джагхеда — вырезали одного за одним. — Господи… — новый камень опустился на дно накатившего ужаса. Осознание подбиралось к Лидии незаметно. На глазах парня предательски проступили слезы. Слишком больно вспоминать. Но необходимо… Лидия глубоко вздохнула. Чужое горе на секунду открыло доступ к воздуху, который до этого словно закончился. Да у этого парня столько же причин прыгнуть с этой крыши, как у неё… Мартин тихо протянула руку к Эндрюсу и осторожно провела пальцами по влажной щеке. — Она кстати вытащила меня из тюрьмы… — горько усмехнулся Арчи, прикрывая глаза и мягко беря нежную руку в свою. — А я не смог её спасти. Видел, что-то не так… Но она улыбалась и продолжала строить из себя королеву школы. А потом вдруг… Её нашли в особняке, который они со змеями ремонтировали несколько месяцев. Новая дорогая ванна, которую они выбирали вместе с Тони, была вся в крови… Тишина застыла между ребрами, не давая сделать вдох. Однозначно не последний вдох. Лидии почему-то захотелось дышать. Дышать бесконечно, лить слезы в его куртку, утешаться в теплых объятиях такого теперь знакомого незнакомца, и утешать самой… Девушка тихо придвинулась ближе, сжимая дрожащими пальцами темную куртку. И заплакала вновь. Новыми слезами. Слезами его боли. — И если ты сейчас прыгнешь, я просто… — тихо прошептал он в нежную шею. — Я знаю, Арчи. Знаю… В глубоком понимании, чувствуя боль друг друга, янтарные волосы сплелись закате уходящего солнца. На двоих не так страшно, не так вырывает сердце из груди, не до самого основания прожигает душу, а лишь наполовину, другую половину отдавая свету надежды. Парень поднялся и протянул ей руку, вновь подводя к самому краю. Лидия была права в своем решении. И теперь он был с ней согласен… — Вместе? — Арчи глубоко заглянул в такие родные теперь глаза, в которых отражались все его растаявшие сожаления. Рядом с ней, на самом красивом закате в его жизни. Самом красивом и самом последнем… Лидия тихо вдохнула холодный ноябрьский воздух и взглянула в бездну под ними. Он так надеялся спасти её, а она… Она заразила его кровь своей безысходностью. Кривое отражение сыграло с парнем злую шутку. Но сейчас Лидия видела все как никогда ясно. — Нет! — она отошла от края, и потянула его за собой. Сладкое обещание конца пустило по венам разочарование. Арчи и правда хотелось все закончить… Как тонка граница между собственным концом и спасением чужой души… — Нет, Арчи, мы будем жить, — Лидия одним движением руки заставила парня посмотреть ей в глаза, — Пусть мы потеряли столько… Но мы должны жить, ради них, понимаешь? Мы должны. Поцелуй лучше рассказал о её боли. Она целовала его словно в последний раз, хотя он и был первым. Целовала так, словно хотела пустить по венам свой яд надежды, который он же ей подарил. Сжимала грубую влажную от их слёз ткань куртки, так сильно, словно кричала «Живи, Арчи! Умоляю! Тогда я тоже буду… Ради тебя.» И Арчи поверил. Поверил поцелую истинной веры. Веры, что у них ещё может быть будущее. Будущее без боли и удушающего чувства вины. Без масок самолюбивых стерв и дружелюбного парня с гитарой. Ведь у них будет на счету одно главное достижение — они сумели спасти друг друга.