Семейный круг дона Уцуро

Смс ушла давно, а ответ так и не пришёл. Наверное, сегодня снова до ночи работает с выключенным телефоном, въедливый сукин сын. Сасаки Исабуро, глава семьи Сасаки и дон киотской группировки Мимаваригуми, недовольно поджал губы и стукнул дверным молоточком в двери богатого особняка, построенного по западному типу. Ему открыли вышколенные слуги со светло-синими знаками дома на одинаковых униформах и, оказав всевозможные знаки почтения, препроводили в банкетный зал, где все уже сидели на своих местах. Сасаки посадили по правую руку от хозяина дома, дона Уцуро. Семья дона Уцуро, состоящая из него и его приёмного сына, занималась разработкой альтановых рудников на планетах не только Солнечной, но и других систем и, по сути, управляла энергетическим богатством Земли. Проще говоря, если бы дон Уцуро пожелал, он мог бы заморозить деятельность любой другой семьи. К счастью для всех, он не был в этом заинтересован. Было большой честью получить приглашение на банкет, приуроченный ко дню рождения его приёмного сына. Сасаки попытался вспомнить имя этого мрачного типа, совсем не похожего на милого улыбчивого дона Уцуро. Обо... Оборо? Он редко имел счастье с ним беседовать. Вот дон Уцуро — совсем другое дело, он неизменно приветлив и всегда находит время для главы элитной семьи. Дон Уцуро рассеянно улыбнулся Сасаки, но едва Сасаки открыл рот, чтобы, следуя праву элиты, заговорить с ним первым, дон Уцуро повернулся к тому счастливцу, который сидел по его левую руку. С огромным неудовольствием Сасаки обнаружил, что такой же чести, как и он, был удостоен не кто иной, как Дикая горилла Кондо, глава своры диких собак. И, более того, дон Уцуро самым любезным образом начал расспрашивать эту Дикую гориллу о том, удалось ли его семье наладить отношения с коррумпированной полицией и не слишком ли в их дела вмешивается коррумпированное правительство. — Мы все одна семья, — ласково, но настойчиво убеждал Кондо дон Уцуро. — Если неприятности у кого-то одного из семьи, мы все должны помочь. Не стоит держать всё в себе, мой дорогой Кондо. Я знаю, что судья Такасуги будет рассматривать дело вашего подчинённого. Какого именно? Как его зовут? Кондо, как обычно, вёл себя развязно и говорил с доном Уцуро как с лучшим другом, а не верховным доном. — Тоширо, дон Уцуро. Он курил в неположенном месте, и его за это привлекли к административной ответственности. Но Такасуги — уголовный судья, известный своей непримиримостью по отношению к нашему брату. Нам не повезло. — Не волнуйтесь, я сделаю так, что дело отдадут другому судье. В моих силах пока решать такие вопросы. Так значит, Тоширо. Разве не он ваш знаменитый Дьявольский заместитель? Он младший босс или советник семьи? Младший босс? И вы не привели его сегодня с собой, какая жалость. Я так хотел с ним познакомиться лично. И дать напутствие, — доброжелательный тон дона Уцуро вдруг сменился на угрожающий, — не нарываться по пустякам. Добродушный Кондо не уловил смену ритма, а Сасаки уловил и злорадно усмехнулся. Дон Уцуро ненавидел вмешиваться в судебные дела. Но, поскольку это было в его компетенции, он это делал для любого члена семей, даже для бродячего пса вроде Хиджикаты Тоширо. На самом деле Кондо Исао, разумеется, не был ни гориллой, ни доном своры собак. Его семья называлась Шинсенгуми и состояла из отборных деревенщин, приехавших покорять Эдо десять лет назад. У себя в деревне они строили из себя защитников крестьян. В Эдо они в основном вели алкогольный и сигаретный бизнес и крышевали хост-клубы. После введения сухого закона и запрета на курение в общественных местах им пришлось несладко. Дон Уцуро знал это и относился с долей снисхождения к их бесконечным деревенским выходкам. Но и у дона Уцуро терпение было небезграничным. — Тоширо очень хотел прийти со мной, но его задержали дела. Он встречает груз на пристани, хочет лично всё контролировать. Простите, дон Уцуро. Я приведу его, когда захотите. «Почему это говорит он, а стыдно мне?» — взмолился Сасаки. Какие могут быть дела, если тебя пригласил на званый ужин сам дон Уцуро?! Дон Уцуро, однако, воспринял этот бредовый ответ как должное и завёл беседу о поставке двенадцати ящиков коньяка на следующей неделе. На этой трогательной ноте телефон Сасаки завибрировал. О, неужели он сумел найти время и черкнуть пару строк? Пока Сасаки читал ответ, он не заметил, что дон Уцуро уже закончил разговор с Кондо и теперь с любопытством разглядывал его. И не только он. На него смотрели все гости. — Сасаки-сан, вам настолько скучно? Вы полностью ушли в телефон и даже не пробуете закуски. Мне даже неловко, что я лично пригласил вас отметить день рождения Оборо вот так, в семейном кругу. «Семейный круг» дона Уцуро состоял из высокопоставленных членов группировок не только с Земли, но и с других планет. Сасаки пришлось поспешно убрать телефон, изнывая от невозможности дочитать философскую смску до конца, и при этом сохранять выражение дохлой рыбы на лице. Так проколоться, да ещё на глазах у Дикой гориллы! — Что-то личное? — спросил дон Уцуро, наливая вина себе и ему. — Выпьете со мной? — Прошу прощения, я забыл выключить телефон, дон Уцуро, — Сасаки принял бокал и вяло улыбнулся. — Я спросил: что-то личное? — улыбка дона Уцуро казалась приклеенной. Сасаки мог ответить, что нет, но тогда дон Уцуро вполне мог попросить показать или даже зачитать вслух. Как завсегдатай таких приёмов, Сасаки помнил и худшие варианты развития событий, когда член семьи врал дону Уцуро при всех. — Личное, — подтвердил Сасаки. Дон Уцуро наклонился к его лицу близко-близко, так, что его длинные мягкие волосы касались щеки, и прошептал, чтобы его слышал один Сасаки: — В таком случае произнесите тост и пройдите в уборную. Там, я надеюсь, вы сможете решить все личные вопросы, а затем вернётесь к нам обновлённым. *** В уборной Сасаки прислонился спиной к холодному кафелю и выудил телефон. Дочитал философское послание и улыбнулся. Этот человек был единственным, кто не просто отвечал на его послания, но и делал это содержательно. Как красиво он пишет про воронов и потерю сна! Кто-то вошёл в уборную. Сасаки поспешно спрятал телефон, обернулся и увидел Хиджикату Тоширо. — О, надо же, сам Хиджиката-сан! Перепутали банкетный зал с туалетом? Бывает. В деревне, наверное, всё находится в одном помещении. Хиджиката усмехнулся. — Что вы забыли в таком неэлитном месте, Сасаки-сан? Я думал, такие, как вы, в простые туалеты не ходят. — Вы знаете, туалетная тематика очень вам к лицу. Но тем не менее ваш дон сказал, что вы не сочли нужным посетить дона Уцуро из-за важных дел. А вы всё это время крутились вокруг туалета, думая, что это банкетный зал, и не могли найти вход. Хиджиката постучал пальцем о кафель. — Если бы я, как вы изволили выразиться, «крутился вокруг», тогда бы вы увидели меня на подлёте, Сасаки-сан? Кстати говоря, как поживает судья Такасуги? Он же единственный, кто отвечает на ваши пространные е-мейлы, да? А вам известно, что в кодексе дона Уцуро есть правило, по которому нельзя иметь отношения с лицами, представляющими судебную власть? Сасаки совершенно не поменялся в лице. Откуда у этого наглого сукиного сына такая личная информация? — Потрясающе, — уныло протянул Сасаки, — вы делаете большие успехи в искусстве троллинга. — Вы хороший учитель, — отчеканил Хиджиката и закрыл за собой дверцу кабинки. Сасаки поплёлся назад на банкет. Мало того, что он опозорился перед доном Уцуро, так ещё и этот здесь. И только телефон грел его израненную душу обещанием скорого продолжения переписки с лучшим другом.