Изгой

      Изуку ещё раз оглянулся — никого. Несмотря на слабость причуды, он ещё мог видеть в темноте, поэтому он точно знал, что там никого нет. Ни души.        Парень отошёл за асфальт на песок, чуть оттолкнулся и…упал. Он хотел пробежать, но…        Изуку поднялся. На его глаза накатывали слёзы. Он поднёс руки к лицу и задрожал.       Он, конечно, знал, что его причуда либо не действует, либо приносит огромный ущерб здоровью, даже жизни преемника Символа мира. Но неудача всё же огорчила его. Очень огорчила.        Это значит… значит, что он не сможет не то, что спасти мир, ну или Токио, а даже отомстить за смерть близкого человека. Он не сможет бросить вызов его убийце. Изуку остаётся лишь быть наблюдателем, лишь до конца своих дней таить злобу на того урода.        Невыносимо. Даже жить невыносимо. Ему хотелось лишь умереть. Или убить Заклинателя. Без Один За Всех. Да что там Один За Всех, даже без слабенькой причуды. В общем, либо вниз с крыши, либо совершить чудо…  — Я…я, — Изуку сглотнул и поднял глаза к небу. — Отомщу за тебя, Шото. Твоя… смерть не сойдёт ему с рук, клянусь. Я сотворю чудо, если потребуется. Он ещё будет умолять тебя простить его, там, на небесах.       Изуку с удивлением услышал смех. Нечеловеческий, громкий, и какой-то грубый и злой, совсем не весёлый. И только спустя несколько секунд спустя, Мидория понял, что это был его смех. Это смеялся Изуку.       Парень ещё раз зачем-то посмотрел на свои руки и упал на колени. Он не мог объяснить, что с ним творится в последнее время. Почему 4:08, ЧТО его тогда потащило в чулан, что с причудой, да в конце концов…        Как много вопросов, и как мало ответов, как бы банально это не звучало. Мидория не мог ответить ни на один вопрос про себя, но зато он точно знал, кто виноват в смерти самого близкого друга. Он знал, кому мстить. И он будет мстить.       Он встал и, качаясь, снова отошёл за асфальт. Он оттолкнутся и… на этот раз ему удалось пробежать с одной восьмой силы Одного За Всех пару метров, но он вновь упал. На этот раз он разбил себе лицо. На асфальт хлынула кровь. Парень поднёс руку к носу и чуть надавил на ноздри. Рука тут же испачкалась в крови. Он закрыл глаза и вздохнул. Надо идти домой. Надо будет ещё объяснять Инко, почему всё лицо в крови.       5:04. Изуку тихо закрыл дверь и оглянулся — вдруг Инко проснулась? Парень зашёл в ванную и достал с верней полки шкафа аптечку.       Он посмотрел в зеркало и волей-неволей отпрянул. Всё лицо было разбито в кровь и испачкано грязью. Оно выглядело ужасно. Мидория вздохнул и принялся обрабатывать раны. Они, однако, оказались не такими сильными, как ожидал Мидория.       Через полчаса он завершил «вечерний туалет». Его лицо сложно было назвать конфеткой, но, однако, оно теперь вызывало только вопрос: как и когда?        Изуку открыл дверь в комнату и прямо в одежде плюхнулся на кровать. Изуку, несмотря на свои приключения быстро заснул и спал крепко, без снов.

***

      Окна Токио. Ширу их обожал — такие аккуратные, такие разные, и каждое — как душа живущего в «нем» человека. Какое-то яркое, что аж глаза режет, в нем наверняка живет небольшая семья среднего или высокого достатка, а в этом, тусклом, скорее всего живёт пара пенсионеров…       В какие-то окна ты можешь заглянуть и увидеть всё — всю жизнь людей, всю поднаготную, а какие-то завешены плотными гардинами, и ты как ни старайся, не увидишь в них ничего. Такие окна Ширу терпеть не мог.       Но сейчас не время — босс будет недоволен, если Ширу опять будет заглядывать в чужие окна, вместо того, чтобы выполнять поручение.       Ширу искал конкретное окно, вернее, конкретного человека. Это был его последний шанс остаться в агенстве. Если он провалит задание, его выгонят, и он пойдёт в забытое всеми агенство какого-нибудь героя-неудачника. Ширу не имеет права на ошибку.