Ведьма и тысяча бед

Утонуть бы хотела в Москва-реке И поплыть по течениям резвым, Я бы стала русалкой из темного вне Ты бы снился мне добрым и трезвым. Я хотела бы петь тебе, ласковый, Я хотела бы петь тебе песни. Пробираться к тебе из глубин морских, Останавливать на одном месте... Моряков, корабли, слухи глупых солдат, Отвечай, я же больше, чем слухи. Но молчат. Как же долго они все молчат. Но молчат, убиваясь от муки. Все бы знали легенды, а девушке-сне Все бы помнили страх, мои руки Забирала младенцем к своей темноте И смеялась от будничной скуки. Ты красивый и резвый. Ты юный король. Я — девчоночка из провинции. Жизнь в Москве повела себя грубо, изволь, Утону как ущербность амбиции. Меня рвёт от людей и от их скверных лиц, От всех пафосных ведьм и вампиров. Здесь, в Москве, каждый день появляется зверь, Только жаль, что не нечисть, а глупых кобель, Все они как товарищ Манилов. Поплыла бы по вихрям и по кабакам, На меня бы кидали окурки. Прожигали бы лоб, и кричали: «Улов!», Выпивая настойки, микстурки. Но река ядовита, сожжёт, словно день, Но река не оставит ни следа. Я одна. /Я красива?/ И я твоя тень, Я твоё отражение неба. Здесь нет ритма и рифмы, Здесь мысли мои, а глаза твои, Пусть цвета стали. Выцветали и пели О синих морях. Всё же чаще они выцветали. Здесь не будет конца, и не будет речей, Я тону, мои лёгкие в море. Твоё море — глаза, но игра без свечей, Ты их тоже уже не достоин. Слышится пустота, надрывание спин, Крылья ломаны, нет здесь ни сна, ни могил, Здесь нет смерти. А кто всё плывет по реке? Этот юный студент без глазниц — дань Москве. Я люблю тебя, город и речку люблю, Пусть горит моя жизнь с полынья полынью, Оставайся один в глубине под водой, Я люблю тебя, мальчик, над бездною стой. Я любила идею о сути твоей, Но тебя больше нет. Ты за сотней дверей. Ты один. Ты один. Ты один. Ты один. Голод мой жаждой мести и тьмой утолим.