Крики чаек

Лучше умереть, чем видеть сожаление в глазах того, Кто не смог полюбить Тебя также отчаянно, Сильно, Честно.

***

— Мне нужны деньги. — я стою перед Олегом и пытаюсь сохранить спокойствие в голосе. — Ты ушла! Какого черта ты просто исчезла?! — от крика начинает болеть голова. Нет, я не приду в себя. И мне абсолютно плевать, нравится это ему или нет. —Олег, пожалуйста. — черт, я стою перед ним уже час! Живая и здоровая! — Что он с тобой сделал, а?! — Олег подходит ближе и начинает сильно трясти меня за плечи. Третий раз за этот час. — А что ты хочешь услышать? — я отталкиваю его как можно дальше и отхожу к подоконнику. Мы это уже проходили, только напротив меня стоял PLC. — Кристина, я… Я искал тебя, звонил твоей маме, понимаешь?! Секунда, и все рушится. Время замедляется. Будто я лечу в пропасть и никак не могу приземлиться. Точнее, разбиться насмерть. Мама… — И где она? — он закрывает глаза и глубоко выдыхает. — Она любит тебя… — Я чувствую горечь и вину. Чёртову вину, когда только она обязана ее чувствовать! — Где она?! — я перехожу на крик. — Крис… — Она… Она хотя бы пыталась найти меня? — нет, только не эта знакомая дрожь в голосе. Я не выдержу. — Скажи правду, Олег. Он поднимает взгляд и чётко, достаточно чётко, чтобы я окончательно разбилась, говорит: — Мне жаль. Я медленно прокручиваю его ответ снова и снова. *** «Мне жаль»       Это мне жаль, что в ту ночь, в ту самую ночь, когда отец ушёл, вызвала скорую, когда нашла ее полуживую в ванной на полу с горстью таблеток. Когда теряешь вечную любовь всей своей жизни, ты умираешь. Правда, я знаю, о чем говорю. Вернее, ты убиваешь все вокруг, что напоминает тебе о той боли, которую ты не смогла пережить. Одним ранним утром ты понимаешь, что не способна больше любить. Уничтожая то, что напоминало моей маме отца, она разрушила меня. Разве так поступают мамы? Разве есть что-то сильнее любви родителей и детей? Разве любовь к мужчине может быть настолько сильной и отчаянной? Может. В ту ночь я поняла одну истину: Слабые люди не нуждаются в помощи, потому что если тебя сломали… Если тебя разбили, словно стеклянную вазу, на миллион кусочков, тебя способен склеить только тот человек, который это с тобой сделал. Папа не вернулся. Мама осталась разбитой. Любовь уничтожает, А шрамы не заживают. *** Не желаю здесь больше оставаться. Ни секунды. Прошлое слишком сильно сдавило моё горло. — Мне нужны деньги. — пробую сконцентрироваться только на помощи Максу и PLC. Олег молча идёт в другую комнату и через секунду приносит нужную сумму. — Я верну. Обещаю. — с этими словами я разворачиваюсь и ухожу, не оборачиваясь. — Крис… Ты нужна мне. Живой. Ну, насчёт последнего не знаю. Убираю единственную слезу с щеки и захлопываю дверь. Бегу. Бегу быстро, задыхаюсь, боль освобождает тело. Нужно начать жить заново. Без матери, которой безразлично, жива я или мертва. Без отца, который предал. Без всего того дерьма, которая я успела пережить. Через полчаса я оказываюсь возле двери квартиры Макса. Дышу и считаю про себя, надеясь расслабиться. Вдох-выдох-вдох-выдох Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь… Открываю дверь и захожу внутрь. Мой взгляд сразу падает на Свободу и его почти бездыханное тело. Макс лежит на полу, синяки стали темно-синего цвета, губы в крови, голова… Я еле сдерживаюсь, чтобы не упасть на колени рядом с ним и горько заплакать. За него. За себя. За нас. За жизнь, которой у нас не будет. Главное не кричать. Я слышу приглушённые рыдания и смотрю в сторону. Мой взгляд останавливается на девушке с тёмными каштановыми волосами, которая сидит рядом с PLC и гладит его по голове. Беззащитного, разбитого и растерзанного собсвенными страданиями и болью. Моего. Он поднимает голову и смотрит на меня. В глазах видна боль, усталость и нежность. Взрывоопасная комбинация, которая может разбить сердце. Кажется, проходит вечность, когда мы наконец нарушаем тишину. — Кто это? Снова считаю. Раз-два-три-четыре… — Моя жена. Стоп. В этот момент Земля перестаёт вращаться. Где этот чертов апокалипсис, который убьёт всех, а не только меня! Потому что только что случился мой собственный! Делаю шаг назад, сохраняя зрительный контакт. Его слова режут лучше ножа. «Моя жена» Слова отрезвляют, словно сильнейшая пощёчина. — Милая… Я открываю рот, чтобы запретить ему так меня называть, но получается только судорожно вытягивать воздух. Был первый удар, второй, третий, но этот… Лучше умереть, чем видеть сожаление в глазах того, кто не смог полюбить тебя также отчаянно, сильно, честно. Я мотаю головой, но не вижу тех парней. В квартире пусто. Ну, не считая полумертвого Макса, PLC с женой. Меня И моего разбитого сердца. Я не могу двинуться с места, только продолжаю смотреть на него и винить себя, что позволила завладеть своим несуществующим сердцем. Прочищаю горло, чтобы истерика девушки прекратилась. — Вот деньги. — она смотрит на меня, потом кивает и снова обнимает его. Собираюсь с силами и наклоняюсь к Максу. — Свобода, ты мне нужен живым, пожалуйста… — Трясущимеся руками тянусь к его голове и целую в висок. Он начинает кашлять. Медленно открывает глаза, в которых нет боли, только спокойствие и умиротворение. — Ты… Мартышка, ты выбрала его? Нет, я никого не выбирала. Ни сердцем, ни умом.. Правда — лучший советник в таких вопросах. — Я выбрала себя. — Макс медленно кивает и закрывает глаза. — Я спасу тебя, обещаю. Если не себя, то Макса. Достаю телефон и набираю Скорую. Уже не сдерживаю слезы. — Мой друг… Он умирает… Чувствую чьи-то руки на плечах и оборачиваюсь. Девушка, которая только что разрушила мою жизнь, опускается рядом со мной и прижимает меня к себе. Забирает телефон и говорит адрес. Я содрогаюсь в рыданиях. Чем крепче она меня обнимает, тем сильнее ножи пронзают все моё тело. Она обнимала этими руками его. Целовала, успокаивала, гладила… Я закрываю глаза и… Темнота. *** Есть вещи, которые мы не способны выдержать.