Помоги мне

Неизвестно, что это было точно, судьба или закон подлости, но оно определённо было странной штукой. Оно заставляет тебя возвращаться в места, которые ты давным-давно поклялся больше не посещать, и встречаться с людьми, с которыми ты никогда не хотел бы больше встретиться. И при этом всё это происходит против твоего желания, просто обстоятельства складываются именно так, и у тебя не выбора, ты обязан это сделать. Ривен Скотт не верил, что снова стоял перед этой дверью. Сколько времени прошло с того единственного раза, когда он был здесь, и его совсем не привлекала мысль вернуться. Хо-Боэ Джонсон ему не нравился. Сколько он помнил, этот человек только и делал, что причинял Музе боль, а слишком любящая его дочь позволяла это, пока даже у неё не кончилось терпение.Он был жалким эгоистом, стремящимся подстроить свою дочь под какие-то понятные лишь ему критерии. И, находясь здесь в тот, первый и единственный раз, Ривен выложил ему всё, что о нём думал. Поэтому он никак не ожидал, что снова окажется на его пороге. Мельком он бросил взгляд на Флору, стоящую рядом с ним и переминающуюся с ноги на ногу. Девушка была одета в джинсы и чёрную тенниску, смотрящиеся на ней также не естественно, как клоун на деловом совещании, – почему-то ему казалось, что она рождена для пастельных тонов. Сам собой его взгляд переместился на её шею, где красовался свежий пластырь. Этим утром в её руках совершенно неожиданно сломалось зеркало, и осколок поранил её. Эмерсон списала всё на свою неудачу и старость зеркала, но Ривен был уверен, что это была попытка Музы остановить их, учитывая, то, как прямо перед этим замерла Флора, будто что-то увидела, и что всё случилось за несколько минут до их выхода из дома. Муза стала прибегать к отчаянным действиям, а значит, они были на правильном пути. — Думаешь, у нас всё получится? — спросила она, словно почувствовав его взгляд на себе. Она обняла себя за плечи и нервно закусила нижнюю губу. Он вздохнул, медленно качая головой. — Я не знаю, — прошептал тихо. — Я на это надеюсь. — Ты не похож на человека, который надеется на что-то, — улыбнулась она немного грустной улыбкой, посмотрев на него. Удивившись, услышав такое, он поднял вверх брови. Он хотел спросить, что это значит, но девушка уже сама продолжила: — У тебя такой вид, словно в своей голове ты уже всё продумал, и всё идёт точно по твоему плану. Будто всё просто обязано получиться, и другого варианта нет. Ты не выглядишь так, будто нервничаешь и просто надеешься на удачу. Приподняв уголки губ, он наклонил голову, прекрасно понимая, что она имела в виду. Ему хотелось выглядеть сильным и собранным, чтобы она не видела, насколько сильно он сомневается, что они раскроют смерть Музы, что виновный поплатится. И новость о том, что у него это получилось, хоть и чуть-чуть, но грело душу. — Я хорошо притворяюсь, — не понимая, почему, ответил он ей. Поднял на неё глаза, замечая понимающую улыбку. — Готова? Тут же эта улыбка спала с лица девушки, а взгляд стал напряжённым, брови нахмурились – Ривен сразу пожалел, что так быстро напомнил ей об их миссии. Нужно было дать ей немного больше времени. Но девушка, в который раз удивляя его, расправила плечи и решительно кивнула, произнося: «Я готова». Несмотря на всю свою внешнюю мягкость и ранимость, она была сильной, и ему стоило бы почаще об этом вспоминать. Кивая ей в ответ, он потянулся и постучал в дверь тремя сильными громкими ударами. Мужчина, что открыл им дверь, был совсем не похож на того Хо-Боэ Джонсона, которого когда-то знал Ривен. Он сильно исхудал, на круглом лице была недельная щетина, а под глазами залегли такие глубокие тени, что было сложно узнать того грозного мужчину, которым он был когда-то. Он словно постарел лет на двадцать. Отец Музы хмуро посмотрел на Флору, после чего перевёл взгляд на Ривена, и признаки жизни вспыхнули на его лице, ярость зажглась в миндалевидных тёмных глазах. — Какого чёрта ты делаешь на моём пороге? — практически прорычал этот уставший, явно потерявший себя человек. — Разве ты мало уже натворил? Разве ты мало уже натворил?.. Раньше Ривен непременно бы в ту же секунду разозлился и высказал бы всё, что думает на это заявление. Ответил бы яростью на ярость. Постарался бы причинить как можно больше боли тому, кто причинил её ему. Но теперь он и без этого видел, как страдает Хо-Боэ, в каком он отчаянии. И без его помощи, Муза уже неплохо наказала его. Поэтому всё, что он чувствовал, была лишь жалость. — Может, лучше поговорим о том, что натворили вы, мистер Джонсон? — раздался тихий, практически нежный, но такой серьёзный голос Флоры. Она выглядела собранной и уверенной, но Рив видел, её полные сочувствия глаза и спрятанные за спиной руки, ногти которых впивались в ладони, пока она старалась обуздать эмоции. Он сам часто так сжимал ладони: физическая боль неплохо так помогала включить рассудок. — Что, простите? — от удивления чуть ли не задохнулся мужчина. Хмуро посмотрел на девушку, складывая руки на груди. Гнев, по-прежнему, бушевал в его глазах с той же силой, а может даже сильнее. Не отдавая себе в этом отчёта, Ривен сделал шаг ближе к Флоре, чтобы защитить её, если мужчина слишком сильно разозлится. — Говорите так, словно обвиняете меня в смерти дочери. Хотя любому понятно, кто её убил. Ривен так сильно сжал челюсти, что желваки заходили. Он прищурился и глубоко вздохнул. Он не станет злиться, чтобы не сказал этот мужчина. Его эмоции им сейчас точно не сыграли бы на руку, если они хотели вывести на чистую воду настоящего виновного. — Знаете, а я ведь сначала тоже думала, что в её смерти виноват именно Ривен, — произнесла девушка, медленно выпуская воздух из лёгких. Удивляясь, Рив повернулся к ней. Слегка приподнял брови. Но она даже не взглянула на него, продолжая говорить с отцом Музы. — Это выглядело логично. Пазл в моей голове прекрасно складывался, появлялся смысл в этой истории, всё говорило против него. Но кое-чего я никак не могла взять в толк. — Флора перевела дыхание, взглянула на Ривена всего на секунду и снова вернула взгляд к мужчине. — Если виноват Ривен, если он убил её, почему не покинул город? Зачем ей исписывать стены в своей комнате в вашем доме фразой «Я ненавижу тебя»? — Глаза отца Музы расширились. Он явно был удивлён, что она знает об этом. — Зачем ей продолжать преследовать вас? Зачем ей так стараться, чтобы мы не узнали правды? Кого она защищала? Да и вообще, кому нужно было её убивать? Но знаете, эти вопросы отпали сами собой, как только я перевела фокус с Музы на Ривена. Потому что я думаю, мистер Джонсон, любая дочь стала бы защищать своего отца, даже ненавидя его. — Думаете, я смог бы причинить боль своей дочери? Моей любимой малышке? — Последнюю фразу он произнёс уже сквозь слёзы. — Нет, не думаю, — нежно произнесла она, приседая рядом с ним и ласково касаясь сотрясающего плеча мужчины. — Конечно же, вы не хотели причинить ей вреда. Но вот тому, кого вы считали её недостойным? Тому, кто украл её у вас? Тому, кого вы винили за то, что дочь отвернулась от вас? Да, от него вы бы хотели избавиться. Вы просто не думали, что она окажется в той машине… Подняв на неё яростный, полный боли взгляд, Хо-Боэ оттолкнул её от себя и подскочил на ноги. Не ожидавшая этого девушка шлёпнулась назад, царапая локти о деревянное крыльцо. В её глазах появились слёзы, но она не заревела и просто принялась подниматься. Ривен посмотрел на мистера Джонсона. — Какого чёрта? — прошипел он, не веря, что он действительно сделал это. Хо-Боэ никуда не сбегал и даже не вбежал в дом, захлопывая перед ними дверь. Он стоял всё на том же месте, продолжая мотать головой и смотреть себе под ноги. — Нет. Нет, это не моя вина. Не моя. Нет, не моя вина. Он бормотал и бормотал, одни и те же слова, словно заставляя в первую очередь себя поверить в них. И именно это потушило весь гнев, вспыхнувший в Ривене из-за того, что он толкнул Флору. Он определённо в шоке, и сам вряд ли понимал, что сделал. Вздохнув, Ривен помог Флоре подняться на ноги и повернулся обратно к Хо-Боэ. — Но это ваша вина, мистер Джонсон, и как бы вы не старались, вам этого не изменить, — сообщил он, продолжая сжимать руку девушки в своей, не зная, кого в первую очередь стараясь успокоить, себя или её. — Только ваша. — Нет, это твоя вина, сукин сын! — яростно крикнул мужчина и изо всех сил толкнул Скотта. Отпуская руку Фло, он упёрся в перила крыльца, хватаясь за них руками. Нет уж, он не станет отвечать на эту агрессию. — Не появись ты в жизни моей девочки, не отрави ты её мысли, не настрой против меня, мне не пришлось бы искать выход, чтобы спасти её из твоих паучьих сетей! Ты забрал её у меня дважды. Первый раз, когда выкрал из этого дома, и она ушла с тобой, оставив после себя только эти проклятые надписи на стенах, и второй, когда позволил ей сесть в свою машину. Это твоя вина. Твоя… Захлёбываясь слезами, мужчина осел обратно на пол крыльца, только в этот раз Флора не торопилась его утешать. Она медленно подошла к Ривену, взяла его за руку. Сам же Скотт понятия не имел, что он чувствовал. Он знал, давить на Хо-Боэ больше не нужно, он почти раскололся. Но никаких чувств больше в Риве не было: ни злости на него, ни жалости, даже ни боли, которая не отпускала его на протяжении последних дней. Он не чувствовал буквально ничего. Но тем не менее, сжал руку Флоры в ответ, ведь только так он мог сказать ей, что с ним всё в порядке. — Я заходил к ней накануне, хотел убедиться, что она не пострадает, — тихо сообщил мужчина, продолжая реветь. Флора крепче сжала свою руку, слушая его. — Но она обманула меня, сказала, что у неё выходной, что она не собирается выходить из дома весь день. Я считал, что ты как обычно поедешь на работу сверхурочно, что пострадаешь только ты. Я не думал, что она сядет за руль, что она вообще будет в тот день в машине… Её не должно было там быть… Шмыгнув носом, Флора отвернулась от мужчины и уткнулась лицом в плечо Ривена. Она плакала, но он не мог понять из-за кого: из-за него, из-за Музы или из-за всей ситуации в целом? А может, из-за того, что они, наконец-то, выяснили всю правду, и больше призрак его девушки не будет её преследовать? Переведя дыхание, Ривен наклонился к маленькому микрофону, спрятанному на его куртке, и спросил: — Ты услышала достаточно, Лейла? Тут же раздался звук полицейской сирены, и в свете сине-красной мигалки машина въехала на подъездную дорожку дома Джонсонов. Одетая в джинсы и чёрную кожаную куртку, из неё показалась Лейла Эспосито, детектив департамента полиции города Лос-Анджелес. Каштановые волосы собраны в тугой хвост, а висящий на поясе значок блестел на солнце. Она уверенно подошла к Хо-Боэ, доставая из кармана наручники. — Господин Хо-Боэ Джонсон, вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание. — Она подошла к мужчине и одним резким движением поставила его на ноги. Прижала к стене, надевая наручники. Ривен уверен, она действовала немного жёстче, чем обычно, и он не мог винить её за это. — Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете себе его позволить, он будет предоставлен вам судом. Вы понимаете свои права? Лейла повела его к машине, бросив паре напоследок просьбу никуда не уходить, пока она не вернётся, ведь у неё ещё есть несколько вопросов. Ривен, молча, ей кивнул. У них с Флорой не было права что-либо скрывать от неё после того, как она так легко согласилась им помочь, когда они прошлым вечером заявились к ней домой и сказали, что знают виновного в смерти Музы. Она даже вопросов задавать не стала, лишь спросила, чем именно должна им помочь. — Ривен, — испуганно произнесла Флора, когда полицейская машина отъехала от дома. Она смотрела прямо перед собой, на небольшой сад, находящийся сбоку дома. — Скажи, что ты тоже её видишь? Скотт проследил за её взглядом и тут же замер на месте. О, да. Он тоже видел… Муза стояла посреди сада, окружённая странным сиянием, исходящим от тела, которое было видно даже в свете солнца. Она была также прекрасна, как он запомнил. Белое платье, стройная фигура, светлая, практически прозрачная кожа, и чёрные прямые волосы. Его дыхание перехватило, когда их взгляды встретились. Не отвечая за свои действия, он двинулся ей навстречу даже раньше, чем смог это осознать. Флора не последовала за ним, прекрасно понимая, что им нужно это время. Время, чтобы попрощаться. — Привет, — сказала Муза, как ни в чём не бывало. Красивый мелодичный голос, словно ножом, ударил по сердцу. Он и не знал, что будет так больно снова увидеть её, понимая, что это последний раз. — Видимо, где-то сверху решили, что нам нужно попрощаться. Не в силах больше стоять на месте, он подскочил к ней, прижимая хрупкое тело к себе. Девушка замерла всего на секунду, после чего уткнулась лицом ему в грудь и обвила талию руками. Её кожа была невероятно холодной, но ему было наплевать, потому что это всё ещё была Муза, пусть чувствовалась она иначе. Он чмокнул её в макушку, теснее прижимая к себе, после чего поставил на неё подбородок. — Эй, у нас мало времени, — прошептала она. — Я это чувствую. — Прошу, Муза, заткнись ещё на секунду и дай мне тебя обнять в последний раз. — Я должна извиниться, Ривен, — произнесла она, будто и не услышав его просьбы. Принимаясь водить пальцами по его спине, она продолжила: — Мне стоило верить только тебе. Это я виновата, что мы попали в аварию, я виновата в наших ссорах, виновата в твоей боли. Если бы только я была поувереннее в себе, если бы заставила себя поверить в долгосрочность твоих чувств, если бы не поверила Дарси… — Неужели так сложно помолчать всего секунду? Он отстранился всего сантиметров на десять, чтобы снова наклониться, только теперь припадая губами к её губам. Даже если она и хотела сказать что-то ещё, все её слова утонули в поцелуе, на который девушка ответила со всей свойственной ей страстью. Снимая руки с его талии, она провела ими вверх по его груди и, сжимая ворот куртки в кулаках, притянула его к себе ещё ближе. Дрожь пробежала по телу парня, когда она чуть прикусила его нижнюю губу, заставляя его приоткрыть рот и углубить поцелуй. Одной рукой он продолжал удерживать её за талию, когда другой обхватил за затылок. На периферии сознания мелькнула мысль, какая же она холодная, но она быстро была отметена, когда язык девушки скользнул в его рот. Все её движения были такими привычными, такими желанными, что всего на долю секунды он забыл, что она мертва, что она здесь затем, чтобы попрощаться. Это просто обычный день в их доме, и он целует её, как будет целовать ещё множество раз. Он бы так этого хотел, но было что-то неправильное в этом поцелуе. Вроде всё было как обычно: её язык заигрывал с его, он скользил вдоль его языка, проходился по нёбу, выныривал изо рта и очерчивал губы, но из действий девушки словно пропала вся чувственность. Это было не так, как раньше. Ривен отстранился от её губ, прижимаясь своим лбом к её. — Ты ничего не чувствуешь, да? — прошептал он, проводя рукой по её волосам на затылке. — Я больше не могу испытывать таких чувств, — согласно кивнула она. — Но ты чувствуешь. И я хочу, чтобы ты запомнил этот поцелуй. Не хочу, чтобы последним твоим воспоминанием обо мне была наша ссора, Ривен. — Она коснулась его щеки, провела большим пальцем по скуле, очертила губы. — Я правда виновата, и мне уже ничего не исправить. Но я не хочу, чтобы ты помнил меня такой. Может, это эгоистично, но я хочу, чтобы ты помнил только хорошее, что у нас было. — Я бы не смог думать о тебе плохо, даже если бы захотел. Ты лучшее, что случалось в моей жизни. Мне жаль, что я не смог убедить в этом тебя. — У тебя бы не вышло. Я тонула в жалости и ненависти к себе на протяжении почти пятнадцати лет. Проблема была именно во мне, тебе было не по силам это изменить. Но помни, что каждую секунду нашей общей жизни, я любила тебя, даже если считала, что ты не любишь меня. Вздохнув глубоко, потому что глаза стали жечь предательские слёзы, он поцеловал её в лоб долгим поцелуем, после чего заправил ей за ухо прядь волос. — Я люблю тебя, — прошептал он, жалея, что слишком редко говорил ей это раньше. — Я знаю, — ответила она, заглядывая в его глаза. — Теперь я это знаю. — Она посмотрела куда-то на небо и сделала глубокий вздох, хоть он был ей и не нужен. — Кажется, моё время подходит к концу. Но я скажу тебе кое-что ещё. Я желаю тебе счастья, и, пусть ты думаешь иначе, не хочу, чтобы ты оставался один. И это правда. — Она начала странно мерцать так, словно у неё стал заканчиваться заряд или типа того. — И передай Флоре мои извинения, я просто защищала того, кого люблю, считая, что моё наказание лучше, чем тюрьма. И, возможно, я немного ревновала. — Она улыбнулась. — Она мне нравится, Ривен. Но не настолько, чтобы отдать тебя ей. Вот и всё.

***

Устало вздохнув, Флора откинулась на спинку сидения, пока Ривен вёл жука Текны к дому девушки. После прощания с Музой он был погружён в свои мысли, практически не произнося ничего, поэтому Флоре пришлось самой выдумывать для Лейлы более реалистичное оправдание, как именно они поняли, что в смерти её лучшей подруги виновен её отец. Это и допрос Хо-Боэ чуть ранее вымотало её морально и физически. Всё, о чём только могла думать Флора, это горячая ванна и крепкий сон, который не потревожит никакой призрак. Даже возможно, со временем она начнёт без опаски смотреть в зеркала. Когда машина припарковалась на их подъездной дорожке, оба, и она, и он, вышли из машины. Фонарь на крыльце был отключен, поэтому источником света была лишь яркая луна над их головами. Держа руки в карманах, Ривен проводил девушку до крыльца, при этом оставаясь погружённым в свои мысли. Флоре очень хотелось поддержать его и помочь разобраться в том, о чём он думал. Но Ривен ни слова не сказал о том, что именно произошло во время их прощания с Музой, а Флоре совсем не хотелось допытываться этого. Это был личный разговор, и только Ривен мог решить, рассказывать о нём или нет. Она не имела права давить на него. — Что теперь будет? — спросила она, желая отвлечь его от раздумий. Она обняла себя за плечи, когда он поднял на неё глаза. — Чем ты планируешь заниматься после суда? Вернёшься в больницу? — Нет, — покачал он головой. — Я не могу здесь находиться. Всё будет напоминать мне о том, чего у меня больше нет. Думаю, вернусь домой, в Мэн, поживу какое-то время с родителями и постараюсь переварить всё, что произошло. А ты? Флора не нашла, что ответить, слишком поражённая новостью, что он уезжает из Магикса. Она-то думала, что у неё будет время, чтобы понять, чувствовала ли она к нему что-то, или это всё были эмоции призрака, просто передающиеся ей через их связь. Она думала, что у неё будет время, узнать его поближе и стать хорошими друзьями. Но, видимо, не судьба. — Что ж, а я вернусь к работе. В архитектурной фирме, где я работаю, меня, конечно, ещё не ждут, у меня ещё есть полмесяца отпуска, но мне нужно себя чем-то занять. Никак не могу перестать думать о том, что произошло. Ривен кивнул, и Флора знала, он прекрасно её понимал. Им ещё предстоит только разобраться с последствиями всего, что здесь происходило. Ему придётся пережить потерю возлюбленной и научиться жить без неё, а ей вновь привыкнуть к безопасности: нужно будет научиться без страха смотреть в зеркала и постараться не перепугаться до смерти в следующий раз, когда подует очередной сквозняк, захлопывающий дверь или роняющий фоторамку со стола. — Значит, это всё? — прошептала она. — Мы больше не увидимся? Вздохнув, Ривен сделал несколько шагов вперёд, останавливаясь прямо перед ней, и притянул девушку в свои объятия, дружеские, целомудренные, но невероятно тёплые и приятные. Она обняла его в ответ, прижимаясь щекой к его груди. — Я обещаю, мы ещё увидимся, — сказал он, поглаживая её по спине. — Мы столько пережили вместе, Флора. Не знаю, как ты, но я считаю, что это сделало нас друзьями. Поэтому, мы определённо ещё встретимся. Просто сейчас мне нужно пространство от всего, что было хоть как-то связано с Музой, и прости, но и от тебя тоже. — Он отпустил её, снова отступая на шаг. — Помнишь, ты говорила, что всё, что мы чувствуем, это нормально? И что когда-нибудь я захочу отпустить Музу? Теперь я очень хочу это сделать, и, наконец-то, чувствую, что это правильно. Но для этого мне нужно пространство. — Я понимаю, — кивнула она, улыбаясь ему. И она, правда, понимала. Отпустить такую любовь, какая была у них с Музой, будет очень непросто. — Только пообещай, что, когда ты вернёшься, ты дашь мне шанс. Обещаю, я не такая странная, какой была все эти дни, что мы знакомы. Думаю, я слишком привязалась к тебе. И я очень хочу этот шанс. Ривен наклонил голову и, улыбнувшись, кивнул. Облизал губы и поднял глаза на неё. — Хорошо. Обещаю. Этот шанс уже твой.