Помоги мне

Вечер выдался прохладным, хотя прогноз погоды и обещал тёплую ночь. Луна светила ярко, освещая весь Магикс. На улице даже фонари зажигать не стали — таким светлым был этот вечер. Светлым, но холодным… В небольшом нежно-розовом доме не горел свет. Луна и старенькая настольная лампа были единственным освещением в крошечной тьме спальни молодой девушки-архитектора. Укутавшись в тёплый коричневый, как кора деревьев, плед, Флора Эмерсон крепче обхватила кружку с горячим шоколадом и положила дневник на колени. Аккуратно провела рукой по обложке. Дневник был очень дорог прежней хозяйке, судя по тому хорошему состоянию, в котором он находился даже после аварии. Девушка снова прочла запись на первой странице, сделанную правильным, красивым почерком. Добро пожаловать в моё сердце, — писала хозяйка. В этой небольшой книжке была вся её жизнь. Но что такого важного было в этой жизни, что она решила навсегда запечатлеть это? Флора перевернула страницу. Старое, пожелтевшее от времени фото было приклеено там. На нём молодая женщина сидела на диване с младенцем в руках. Вид у неё был измученным, уставшим, но она светилась от счастья. Любовь к этому маленькому свёртку была написана на её лице. Молодой мужчина стоял за спиной женщины и с улыбкой на губах разглядывал ребёнка. В этом фото было столько нежности, столько заботы… Девушка невольно начала понимать, почему хозяйка дневника хотела сохранить воспоминания о своей жизни. Она никогда не видела столько любви в одном фото. Её родители не уделяли много внимания детям, всё время занимаясь изучением и охраной природы. Так что нежность этого фото заставляла слёзы подступить к глазам. Стерев несколько всё-таки успевших побежать слезинок со щёк, она посмотрела на следующее фото. Оно выглядело не менее старым, чем предыдущее. Маленькая девочка в кофте пшеничного цвета и длинной юбке смотрела улыбающимися синими глазами в камеру.Губы растянуты в улыбке. Волосы собраны в два маленьких хвоста. Золотая флейта находилась в её руках, замерев на уровне рта. Это была милейшая девочка, которую Флора только видела. Смотря на неё, ей и самой хотелось улыбаться. В малышке присутствовал огонёк. Сразу бросалась в глаза любовь к инструменту, к музыке. К следующей странице была приклеена записка.«Муза, ты делаешь успехи с флейтой. Продолжай в том же духе, и тебя ждёт успех!» — говорилось в ней. Бумага старая, потрёпанная. Следы, где эта записка была сложена, до сих пор оставались видными. Красивое имя… Хозяйка занималась музыкой, — наконец поняла Флора. — Наверное, она была знаменитой певицей или просто музыкантом. У таких людей обычно жизнь складывается идеально… Интересно, сколько ей было лет, когда произошла авария? Стоило девушке прочитать записку на следующей странице, улыбка спала с её лица. «Милая Музочка, я очень сожалею на счёт кончины твоей матери. Это большой удар для ребёнка. Но помни, всё будет хорошо. Только почему твой отец отменил твои уроки? Неужели ты решила перестать заниматься? Твоя мама видела тебя певицей, девочка…» В раннем возрасте она потеряла мать. Это, наверное, перевернула с ног на голову всё в её мире. Как же Флора ошиблась, сказав, что её жизнь была идеальной… Рядом была ещё одна записка, словно ответ на предыдущую: «Отец запретил мне заниматься музыкой. Ненавижу его!» Эмерсон отпила из своей кружки. Тёплый, приятный шоколад согревал тело изнутри. И почему эта ночь такая холодная? Согреться никак не получалось… В Магиксе ещё никогда не было так холодно. Именно сейчас Флора заскучала по родному Малибу… «Дорогая мамочка, Наверно, странно вести дневник и обращаться к тебе. Но мне легче, если считаю, что так я разговариваю с тобой. Школа закончилась. Завтра я отправляюсь в Алфею (странное название для колледжа, не думаешь?). Папа считает, что лучше мне поехать учиться на доктора, чем становиться певицей. Он не хочет меня слушать, пусть я ему и объясняю, что не могу жить без выступлений. Пение для меня — всё. Музыка — моя жизнь. Я не могу её бросить! Твоя смерть слишком сильно по нему ударила. Теперь он ненавидит музыку и всё, что с ней связано. Но это единственное, что объединяет тебя и меня, мама. Почему он не хочет этого понять?» Флора вздохнула и перевернула страницу. Ещё раз она убедилась, что поспешила, назвав эту жизнь идеальной. Всё было плохо. Так могло ли это заставить девушку подстроить аварию? Когда вообще были сделаны эти записи? Почему Муза не поставила дату ни на одной из них? В чём тогда смысл дневника? «Мама, Была ли ты когда-нибудь одинокой? Тебя всегда окружали люди, все тебя любили. У тебя был папа. Не думаю, что тебе было знакомо это чувство… Мне казалось, стоит мне покинуть Лос-Анджелес, и моя жизнь наладится. Говорят, люди в маленьких городках дружелюбнее, чем в больших. Я думала, что заведу здесь друзей… Но это не так. Здесь, в Алфее, я всё так же одинока. Я живу в общежитии, в квартире с тремя другими девушками, и у меня даже есть соседка по комнате. Но эти девушки не замечают меня. Для них я пустое место… Моя соседка — Текна. Она из Вегаса. И вечно пропадает в своём компьютере. Весь её мир состоит именно из виртуальной реальности. Сомневаюсь, что ей нужно живое общение. В соседней комнате живёт Стелла. Принцесса, и этим всё сказано. Эгоистичная, заносчивая девчонка, думающая лишь о парнях и тряпках. Мы не сошлись бы с ней, даже если бы она попыталась со мной заговорить, чего, конечно же, не было. И есть ещё Флора. Она хорошая, но всё своё время проводит с растениями или за учебниками. Думаю, мы похожи. Природа для неё так же важна, как для меня музыка! Три года будут мучительными!» Она жила в одной квартире со мной? — удивилась Флора, повторно пробегая глазами запись. Теперь ей было стыдно. Она не помнила этой девушки. Неужели они были соседками? Но почему тогда не были знакомы? Девушка всегда относилась к людям с трепетом. Как так вышло, что её соседка была для неё невидимкой? Это правда, что в колледже она уделяла больше времени учёбе и своим растениям. Просто она была слишком застенчивой, чтобы просто так взять и подойти к людям. Но она думала, что уж с соседями-то она дружила. С Текной всегда было приятно пообщаться, да и Стелла всегда приветствовала её, когда утром они пересекались. Но она не помнила Музы, ей всегда казалось, что Текна живёт одна в комнате, как и она со Стеллой. Флора перевернула страницу. Из дневника выпало фото, видно оно не было приклеено. Несколько девушек в белых тогах улыбались в камеру. Муза была среди них. Она улыбалась, но эта улыбка не касалась глаз. С распущенными чёрными волосами она казалась настоящей греческой богиней. Её тога, в отличие от других, не заканчивалась на бедре, она достигала пола. Вернув фото на место, девушка прикоснулась к словам, написанным всё тем же почерком. «Мамочка, Сегодня была приветственная вечеринка для первокурсников. Я не хотела идти на неё, но все с медицинского факультета шли, поэтому пошла и я. Возможно, я надеялась, что что-то изменится. Что я перестану чувствовать себя в колледже, словно в ловушке, перестану задыхаться здесь. Я убеждала себя, что мне просто нужно встретить человека, который бы скрасил моё пребывание здесь… Сегодня я встретила всего одного человека. Будущего хирурга, мнящего себя лучше других. Самовлюблённый придурок. Прости, мам. Знаю, мне не стоит так выражаться. Но этот недоумок врезался в меня, облил пивом и даже не извинился. Сказал, что это моя вина. Как же он бесит! Мне так хочется, чтобы ты была рядом, мама. Как я по тебе скучаю. Ты бы точно знала, как утешить меня или избавить от злости. Почему ты так рано покинула меня?» Горячая слеза скатилась по щеке Флоры. Жалость к этой одинокой девочке переполняла её, как и отвращение к самой себе. Как она могла прятаться за своей замкнутостью, когда рядом был человек, который настолько сильно страдал? Она должна была заметить Музу и помочь ей. Холодное дыхание коснулось шеи. Просто сквознячок, — попробовала убедить себя девушка, продолжая смотреть на текст, написанный от руки. Но вот это повторилось снова. Словно кто-то дышал в шею. Вздрогнув, она подскочила на ноги. Дневник, приземлившись на пол, закрылся. Флора обернулась. Ничего. За диваном никого не было, но она точно знала, это было дыхание. Такое, будто кто-то стоял за спиной и читал книгу вместе с ней. Эмерсон провела ладонями по рукам, покрывшимся мурашками. Почему тёплый и уютный домик вдруг стал таким чужим и страшным? Как только она успокоилась, убедив себя, что совершенно одна в доме, из комнаты соседки заиграла музыка. Совсем тихая, невозможно и слова разобрать. Флора нахмурилась, направляясь к лиловой двери, ведущей в мир современных технологий или, говоря иначе, в комнату Текны Мейсон. Они с Текной жили вместе в колледже, и, когда после выпуска два года назад она сказала, что не хочет возвращаться в Вегас, Эмерсон предложила ей жить у неё. Плед и дневник так и остались лежать на полу. Флора осторожно стукнула по двери, хоть и знала, что соседка сейчас на работе. Как и ожидалось, ответа не последовало. Она прислушалась. Тишина продолжалась. Лишь мягкие слова тихой песни нарушали её. «Под небесами без луны…» — пел красивый мелодичный голос певицы. Прогоняя нелепый страх, Флора сомкнула пальцы на ручки двери, повернула её. Двери открылась без единого звука. Света в небольшой комнатке не было, но этого и не требовалось. Ночь была не такой тёмной. Осматриваясь, девушка постаралась найти источник звука. Может, Текна оставила дома телефон? Но нет, музыка шла из плеера, лежащего на столе. Она нажала на «паузу», останавливая песню, попутно читая имя певицы. Ванин Джонсон… Интересно, кто это? Флора никогда не слышала об исполнительнице с таким именем. Возможно, она была не очень известной. Но песня была красивой, пропитанной некой особой печалью. Вздохнув, девушка кивнула, направилась к двери. Но замерла на пороге. Музыка снова заиграла. Снова эта же песня, с того же момента, на котором Фло поставила паузу. Как такое возможно? Эмерсон закусила губу, медленно обернулась. В комнате ничего не изменилось. Она всмотрелась в темноту. Может, Текна вернулась пораньше и решила пошутить над ней? Если это так, то шутка совсем не смешная! Комната была пуста. Никого, кто мог бы включить музыку. Странно. Плеер сошёл с ума? Сделав глубокий вздох, Флора вернулась к столу, снова выключила песню, заодно и отключая сам плеер. С резким стуком дверь захлопнулась. Девушка вздрогнула и обернулась. В комнате стало неожиданно темно. Свет из коридора больше не освещал её. Страх холодком пробежал по спине. Она бросилась к двери, попыталась её открыть. Ничего не вышло. Не понимая, что происходит, стала стучать по двери. — Текна, это ты? — крикнула она, продолжая барабанить. — Это не смешно! Но никто не ответил. Правильно, соседка никогда бы так жестоко не поступила, зная, что она даже после «Корабля-призрака» спать не может. Но кто тогда закрыл дверь? Лёгкий ветерок ударил в спину. Нет, — помотала Флора головой. — Окно закрыто. Это только моё воображение. До ушей донеслось тихое цоканье. Будто стук каблуков по асфальту. Цок цок цок. Слёзы появились в глазах — так девушка была напугана. Она не знала, что происходило, да и знать не хотела. Ей нужно было только одно — выбраться отсюда как можно скорее. Цок цок цок. Она с удвоенной силой застучала по двери. Авось, кто-нибудь и услышит. Цоканье стало громче, словно идущий приближался. Флора в очередной раз со всей силы ударила по дереву. Дверь распахнулась. Текна шокировано смотрела на неё. Шмыгнув носом и облегчённо выдохнув, девушка бросилась в объятья подруги.