Тлеющие

Музыка:Justin Bieber - Yummy Apocalyptica feat. Brent Smith - Not Strong Enough Artik & Asti - Любовь Никогда Не Умрёт Они столкнулись с Тихоновой у входа. Она молча прошла, и он лишь бросил взгляд, пропуская девушку вперед. Ни единого чертового комментария, колкой фразочки, смущенного взгляда, пугливых глаз. Ничего, блять. Так будто не знают друг друга. Будто бы между ними ничего нет, не было и не может быть. Просто одноклассники. Просто повисшее в воздухе слово "тебя". Между его застывшим лицом и ее затылком. Совсем не то, чего он ожидал, и от того позорно-правильное. Может они просто промолчат до конца семестра? Выдох. Ты сможешь молчать? Потому что,да,он не знал, не понимал, что дальше? Если это такая изощренная игра, то радуйся Никусь, это, сука, тупик. Вот, теперь то, ты на своем месте, там, где чертово правильно? Стоишь и смотришь ей вслед, как послушная, верная собака, облизывая взглядом. Чего.Ты.Ждешь? Думаешь, она обернется и побежит целовать тебя? Комедия на грани фола. Серьезно влип, раз до сих пор стоишь,вперив взгляд в худощавую спину. Даже не смотря на все прошлые загоны с ее стороны, все гребаные НЕправильные поступки, то, что нормальный человек не смог бы простить, ты находишь в себе силы просто стоять и смотреть на нее. Так, будто она- твоя личная Вселенная. Просто личная твоя. И это просто из-за гребаной смс? Между Вами столько черной пропасти, а ты готов броситься на другой берег просто потому, что... надеялся что это правда? Стоишь и, как конченный дебил, ждешь, что она действительно сможет, так, без всякого подойти и поцеловать тебя? Прижать свой охренительный рот к твоим губам. Ведь это она собиралась сделать в субботу? Интересно, как бы это было, Тихонова робко прижалась бы к его рту, под вопли Гавриленко или же набросилась на него, как тогда в классе, наплевав на всех. А если бы они были одни. Как бы это было? Он ответил бы? А главное, когда ты стал думать об этом? -Чувак, ты вообще слушаешь? Поморщился, громкий голос Дэна вызывал мурашки раздражения.Вспышки такого животного, необузданного, будто его тронули в священный для парня момент. Просто не сейчас. Отъебись, не время. Не тогда, когда он так уязвим. -Не выспался. -Оно и понятно, после такой то вечеринки. Да, именно после нее. К слову, с вечеринкой нужно было еще разобраться. Точнее с той фигней, что ты устроил. Потому что вмешиваться в это он пока не позволял никому, и даже Пономаренко не исключение. -Так вот, у тебя же остались те фоточки, малышки Тихоновой? Стоп, ему точно не послышалось. Он встретил любопытный взгляд друга, что это? Что ты задумал? Опасная зона. Не лезь. Какие к черту фотки? -Нет,-врешь, и Пономаренко недоверчиво кивает, наклоняя голову в бок, смотря прямо в душу,-Я потерял флешку. Так, актерочка, нужна, как никогда раньше. Он расслабляется, и даже немного грустно вздыхает. -Если бы были, поверь, ее бы здесь уже не было,-и контрольный, чтобы наверняка.Ухмылка. Самому не противно? Дэн понимающе кивает и немного задумчиво смотрит на стену. Кажется, сработало. Тугой узел напряжения раскручивается. Анализировать зачем соврал совсем не хочется, потому что следующие слова друга заставляют его подавиться воздухом. -Как хорошо, что у меня остались. Поверь друг, скоро она не будет раздражать тебя своим присутствием. Он засмеялся, чтобы не выглядеть странно. Кивнул. И никогда бы не признался, что стало страшно. Перед глазами всплыла Тихонова в своем розовом платье с его вечеринки. Такая красивая. И эти глаза. "Что я тебе сделала?" Кожей ощутил ее ладошки на промокшей рубашке. Так будто только что было. Нет, не сейчас. Он не готов, чтобы она ушла. -Пока, я нихуя не хочу. Лолка и так постоянно подозревает меня о какой то связи с Тихоновой. -Фу, разве у Вас что то есть? Он лишь закатил глаза. Разве у них что-то есть?

***

Ни хрена у них нет. И никогда не будет, только не с ней. Он кипел от злости,потому что она опять сидела с ним. Опять улыбалась так, будто бы сейчас челюсть сломается. Господи, его тошнит от этого. Лживая сука. Писать сначала ему, а потом так заискивающе смотреть на Самойлова. Так, будто бы у мудака в глазах, сосредоточен весь её мир. Так приторно, что хочется кирпич на голову. Сука. Лживая стерва. Господи, и главное, как он мог так повестись на это? Поверить, судорожно вдыхать, задыхаться от осознания, что эти слова могут быть правдой. Они ведь были? По крайней мере,он так думал. До сегодня. До сейчас. Ты думал поцеловать ее утром,вспомни Гармаш, ты прям верил, что между Вами что-то есть. Что между вами что-то может быть. Соврал лучшему другу из-за нее. Из-за мать его девушки, которая растоптала тебя и продолжает это делать, а ты позволяешь. Ему хотелось вырвать этот внутренний голос из себя, выжечь газовым баллоном. Потому что так было, и отрицать очевидное было глупо, он поклялся бы всем миром, что видел это сегодня в ее глазах. Тогда. На перемене, 20 минут назад. Она вышла с класса,подымая голову и пронзительно сверля руку Лолки на его плече. И позор бля, но он сбросил. Будто бы это было не умесно. Будто бы она не его девушка. Так, если бы у него уже была та, которая имела право так касаться. Только одна.Даже не смог нормально объяснить, чем руководствовался . Просто пожал плечами в ответ на недоуменный взгляд Гавриленко. Правильно. И это слово больно впивалась в ребра. Чертово правильно. Такое ненужное сейчас, и так, что другим не объяснишь. День кретинизма и не до лингвистики. То и дело, впиваясь глазами в застывшую в дверях Нику. Смотреть в оленьи глаза и замирать в таком, уже давно забытом, чувстве. Нерешительность. Господи, он не ощущал себя так целую вечность умноженную на два. Потому что чувствовал, даже смотреть не надо. Тягучее, липкое, с отвратительным запахом оно сочилось с её глаз, как с раны. Понимание. Разрослось огромным облаком. И, казалось, вот-вот доберется и до него. Сдавит легкие, вдавит свою правду, и он захлебнется ей. Даже несмотря на то, что очевидно повисло между ними,словно дамоклов меч,она казалась чересчур беззаботной. Так и хотелось схватить за плечи, орать ей в лицо,что она должна, если не избегать его,так хотя бы не открыто так смотреть. Совсем не смущает ничего? Будто бы не она чуть не разрушила их. Заставила пялиться на черные буквы, пока телефон не сел. С хера ли ты такая бесстрашная? Смотрела так бесстыже смело, так охуенно-непохоже на неё, что он моргнул два раза, прежде, чем также не отрываясь смотреть в глаза. Голос Лолки показался просто раздражающим шумом. А когда она пыталась взять его за руку, он лишь покрепче сжал телефон в кармане, немного отстраняясь от блондинки. Не смотри. Но она смотрела, на его кулак, чётко виднеющийся в кармане брюк. Так, как будто это был подарок на чертов Новый год. А затем сделала то, что напрочь высосало воздух с лёгких. Ты этого не видишь, отвернись,пародия на человека. Уголки пухлых губ немного приподнялись и, она понимающе кивнула себе, прежде чем снова посмотреть на него. Не смей, это не из за тебя.Ты слышишь? НЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ. Но даже если бы он мог это сказать,проорать на весь коридор, почему то мысль о том, что она бы не поверила, была настолько разрушающей, что готовность биться голову об стену усилилась в сто крат. Выпустить пар. Дышать. Просто не забывай дышать. Это ничего не значит, слышишь совершенно ничего не значит. Просто она также свихнулась, как и ты. Вы на одной волне, хоть где-то.... вместе. Смотрел,совсем нехотя, бросая очевидные безмолвные вопросы, на которые получал изучающий взгляд. Она улыбнулась три раза. Может, не смотря в открытую на него, и скорее всего эти улыбки были предназначены дурацким тараканам в голове. Но после каждой оценивающе кидала взгляд. Смотрела будто бы проверяя его реакцию. А он, как умалишенный очерчивал контуры её губ и представлял, как они раскрываются, шепча: "тебя". То громко, выкрикивая, срывая голос, яростно хватая за плечи и прижимаясь к шее. То тихо, застенчиво, по девчачьи, после закрывая рот ладошкой, отвернувшись, отчаянно краснея. Но любимое: так тихо на ушко. Обнимая за шею,нежно прижимаясь к нему всем телом. Плавясь, отдаваясь, сходя с ума. Тебя тебя тебя Так что кровь с ушей. Не идет? Уже скоро. Он почти сделал шаг к этим губам, наплевав на себя самого, пока... Самойлов не подошёл к ней протягивая булочки. И она улыбнулась, смотря на блондина, это было что? Гребаный кирпич все таки упал? Принимая булочки, и заливисто смеясь, будто бы Паша был способен рассказать что-то смешное, кроме своих спортивных достижений. Он отвернулся прямо на том моменте, когда она смеясь прижалась ртом к его щеке. Тем самым, которым выстанывала его имя в каждом сне Данила Гармаша. Поклясться больше не вспоминать ее было самой правильной вещью, которую нужно было сделать. И разобраться с хуя ли идиотка не послушала его. А остальное? Он уже похоронил его. Запечатал, поцелуем с Гавриленко. Грубо прижимая блондинку к стене, почти что до хруста. Она смотрела, он был уверен,каждый мимо проходящий зевака смотрел, но как раз именно в этот момент, было совершенно насрать. Смотри, скоро тебя не будет в этой школе.

***

- Кажется я говорил, что ты больше не встречаешься с Самойловым. Или ты забыла? Он больше не называл ее по фамилии. Такой глупый факт, но заметила. И, конечно, эти взгляды. Не ненавидящие, не презирающие. Скорее недоуменный утром, задумчивые на уроках и ее любимый, не побоясь этого слова, обжигающий на перемене, когда она клюнула Пашу в щеку. Чистая, кристальная ревность Гармаша. Ничем не прикрытая, будто бы хозяин забыл задернуть шторы. Ни с чем не спутаешь, такая знакомая, что ломает кости, выкручивает суставы, раздирает все нутро. На секунду показалось, что он подойдет. Но все, на что хватило его такого кричащего эго, так это на показушное сосанье с Лолкой. Напряженная спина и руки выдавали всю злость, что бурлила в нем. Из-за нее. И он знал, что не скроет это никакими фразами. Никакой едкой ненавистью. Поэтому прижимался к Гавриленко сильнее. А она смотрела, будто мазохистка. Но боли не было. Потому что наигранно, не правдоподобно, смешно. И губы непроизвольно растягивались в улыбку. Это так банально. Он хотел подойти. Черт, это было так читабельно в его глазах. Его злость на нее с Пашей,с которым они помирились после выписки с больницы. Просто как друзья, ничего более. Но Гармашу знать не обязательно. Он ей никто, чтобы что-то запрещать, кидать требования. Никто, что бы что-то хотеть. Он никогда не сможет стоять с ней вот так, приносить булочки, смешить, просто быть с ней, а не со своими предрассудками. Но. Он хотел, хотел, чтобы Ника поцеловала его тогда. Черт, даже под этой личиной ублюдка, которая теперь всегда сопровождала его повсюду, она видела это. Неверие, страх. Разбитого, не знающего, что с этим делать, метающегося между ней и своей ненавистью. Но разве сейчас девушка нуждалась в этом, после всего? Где ты был, когда был мне нужен? С кем ты был, когда я лежала в больнице с разрезанными руками? Так, почему именно сейчас, почему после всего придуманного тобой же, ты до сих пор цепляешься к прошлому? То, проклятое смс. Она старалась не думать об этом. Просто получилось на эмоциях, просто потому что было все равно, но она совсем не думала, что это могло произвести такой эффект. Такой потрясающе-ужасный эффект: ему было не все равно. Ни слова за день. Ни единого гадкого, отвратительного слова в ее адрес. Будто бы это ошеломило настолько и перекрыло доступ к кислороду, что застряло на языке, заблокировав речь. И на перемене, когда скинул руку Лолки с плеча. Совсем маленький жест, но она заметила. Карие глаза смотрели на нее. Прям в тот момент, между намерением Лолки прижаться к его телу и выходом Ники из кабинета. Смела ли она предположить что это из-за нее? Смела ли думать так? Тогда почему же он промолчал на вечеринке? Или уничтожь меня полностью, или убирайся из моей жизни навсегда. Хватит,Гармаш. Я устала. -Ты мне не указ. С кем хочу с тем и встречаюсь. Просто, на выдохе. С жалостью смотря на лестничную площадку, желая поскорее сбежать отсюда. Стоило согласится и уехать с отцом, стоило. -Детка, ты совсем осмелела? Будешь также храбриться, когда твою фоточку случайно увидит Паша в моих руках, например? Или может сначала Королису ее покажем? Фальшиво. Господи, какой же ты... невыносимый болван. И уже не страшно, потому что ты лжец. И все уже давно написано в твоих глазах. -Закрой рот! Как то не слишком яростно, скорее скучающе. -А то что? Ему ведь нравилось это,да? Видеть как она ломается, видя, что может влиять на неё. А хрен тебе. Просто, чтобы не давать ему то, чего он ждёт, и только поэтому. -Мы не встречаемся с ним. Тихо,но он услышал. Дурацкая улыбка так и норовит растянуться на лице. Крепко сжать скулы. Нет, не будет он, как кретин улыбаться. Какая ему разница вообще, пускай хоть трахается со своим Пашей. -Да мне похуй. На всех твоих ебарей. -Я тебе не верю. Что прости? Не послышалось. -Ты больная. -А ты ревнивый кретин. Холод. Рассмеялся громко,так чтобы её мозг находящийся явно в другой вселенной услышал. И не поверил сам себе. Она тоже. Когда они перестали отрицать это между ними? -Ты ебнулась, что ли. Мне совершенно насрать на тебя. Она пожала плечами, разворачиваясь. Стоять, ты так не уйдешь. Не оставишь последнее слово за собой, я не позволю. Сказать хоть что-то, что может ее остановить. Придумай хоть что-то. Она не может уйти так просто. Он, мать твою, не закончил. -За...Зачем ты это сделала? Что? О,блять. Прекрасно. Еще утром ты не собирался даже вспоминать об этом. Закопать внутри себя так глубоко, чтобы никогда не достать. Гребаное кладбище внутри. И это одна из его наименьших странностей. Что изменилось? До сих пор бесишься из-за недопоцелуя Самойлову, тому что не получил его сам? Пиздец. Тотальный. Просто она не послушала, нарушила его запрет. А должна ли? Вы никто, и она ненавидит тебя точно также, как и ты ее. Ведь так. Ведь вы так неудержимо орете это в друг друга. Не позволяй вырваться этому наружу. Не сейчас,не с ней, ты давно ушел с этой остановки. «Тебя» Она никогда не узнает, что он так и не сомкнул глаз. Не смог, потому что отчаянно останавливал себя, чтобы не поехать к ней, в шесть гребанных утра, даже пешком пошел бы, срань Господня. Что бы он ей казал? Об этом даже думать не хотелось. Фразы по умолчанию, такие новые-хорошо забытые старые. И писал же. Те,слова до сих пор в черновике его смс. Чертовых 5 смс. Пять пуль по его гордости, затерянных пять жизней. Нет, Ника, не меня. А Пашу,Королиса и кого угодно, не меня. Она смотрела в пол, затравленно, сосредоточено, молча, наверняка зная, чего от нее так хотят. Не желая отвечать. -Написала мне это чертово смс,- хватая за предплечье, против воли притягивая ближе, чем того требовала ситуация. Не хотя отмечая, что тело наполнилось теплом. -Отпусти придурок. -Отвечай, что ты задумала,психопатка конченная? Она резко выдохнула, вырывая руку, заставляя сделать шаг назад. Нет, они не могут быть вместе, нельзя переступить этот океан неприязни. Никакая судьба не поможет. Абсурд. -Господи, ты можешь хоть на минуту выключить этого придурка внутри себя. Забудь это. Поворачиваясь. Вот так вот. Вот это правильно. Подальше от этого бреда. Сжав лямку портфеля на плече, медленно двигаясь к лестнице. -Как же я ненавижу тебя,-тихо, вычерчивая круги на подоконнике. Слова слишком громкие, до охренения заезженно-пустые. Сам не устал от этого. Еще не подавился своим "ненавижу". Настолько фальшивое, что и сам уже едва ли верит. Зачем? Остановить ее. Что ты можешь сказать нового? В твоей голове еще остались фразочки на потом? Шумно выдохнул, вглядываясь в мимо пролетающих птиц. Спокойно, дыши. Ты не должен, ей это не нужно, Гармаш, блять. Тотальный пиздец, о чем он там думал? Она стояла спиной к нему, дрожа от его голоса. Неужели боишься? Да прекрати. Это фарс и ты это знаешь, как никто другой, знаешь. Нога безвольно застыла ,вися будто бы над черной пропастью. Она выдохнула также глубоко, как и он утром, читая свою последнюю смс . Глубоко и содрогаясь от ужаса. Ты не сделаешь этого. Не можешь, и это то, что он читает в ее позе. Натянуто, сомневаясь, ровная до хруста спина, рука крепко сжимающая лямку. Блять, уходи, ибо скоро я остановлю тебя и нам, вряд ли, что-то поможет. Не можешь? Я тоже не могу. Застыла, не имея сил идти или остаться. Можно просто исчезнуть? Пятая ступенька была единственным, что было важно сейчас. -Тебе ведь этого мало, да? Делая шаг по направлению к этим лопаткам, этим волосам, к ней. Все его тёмное естество рвалось к ней. Повторяя, как мантру, что она нужна, нужна тебе.В голове было пусто, и даже извечный колкий голос заткнулся в нем. Скукожился где-то в углу. Бормоча себе под нос о предательстве. Даниил не слышал, не хотел слушать. Он хотел тепла, этой кожи, губ. -Мало того, что ты и так в каждом моем сне. Каждом, блять. Ты хочешь, чтобы я напрочь слетел с катушек, сломать меня. Тебе мало одной своей победы, хочешь еще? Скажи же мне. Она молча сверлила плитку. Иди. Он того не стоит. Но тело не слушалось. Тело рвалось к нему ,к этому хриплому, сумасшедшему голосу.Мурашками проник в тело . Стой,он врет,он всегда врет . Просто вспомни, зачем он здесь, зачем здесь Дэн. -Что значит Д? -Имя бывшего. - Ты то девушка? Бешеная сука, а не девушка. Месть. Вот его правда. У него есть девушка. Ника, это уже не тот Даня. -Он не подходил к твоей чике. Вот смотри,-фиолетовые трессы. Скажи, зачем ты здесь Гармаш? Что ты еще не отнял у меня? Смотри, во что ты превратил нас. Медленно разворачиваясь, отмечая, как оказывается близко он стоял. Развернулась, не понимая зачем, просто по инерции, впиваясь в эти глаза. То море, в котором она любила тонуть. Которое было теплым для нее когда-то. Это ведь была не ошибка. Это был выбор. Осознанный выстраданный,чертовски глупый, но выбор. И вопреки иголкам, впившимся в ребра, она сделала бы его снова. Они же гребаные соулмейты, они пара, они так много сделали друг другу, что скоро сердце само перестанет биться. Потому что она чертова мазохистка,кретиничка, конченная дура. А он такой красивый, смотрит, своими такими прекрасными глазами, которые сейчас сгущались, превращаясь в шоколад. Тягучий, сладкий, нужный. Он смотрел так напряженно, как будто бы только что дал ей что-то ценное, то, что могло убить его... свою правду. Почему ты не позволяешь мне уйти? Зачем ты написала? Потому что была разбита? Частично. В отчаянии? В точку. Была безрассудной? Определенно. Хотела? Да. -Ты снишься мне еще чаще. Его глаза были такими голыми. Два высоковольтных провода. Она могла обжечься.И он позволял увидеть, то, что нельзя было. Но не смотреть было еще больнее. Руки сами потянулись к волосам,зарываясь, крепко сжимая, вырывая полувздох-полурык с любимых губ.Он прижался к ней, рывком притягивая к себе, приподнимая. Она не поняла, когда он успел поменять их местами, чтобы быть на одном урне. Просто глаза в глаза. Ощущая, как он прижимает свои руки к ее щекам , выдыхая, смотря на ее губы. Между ними было так мало места, и так много слов. Выбросить бы их огромной кучей. Затерянное скучал, когда была в больнице, затерянное прости. Где то сквозь шум в ушах она услышала его тихий шепот в губы. Тот самый вопрос. -Кого бы ты выбрала? И она прикрыла глаза, поддаваясь, цепляясь за его плечи, легонько касаясь уголка рта. -Тебя А потом он его глаза остекленели, резко, что она не успела осознать, потому что он оттолкнул ее так грубо, будто бы не собирался только что поцеловать,будто бы не смотрел на нее секундой ранее, как на самое ценное, что было в его жизни. Другие руки, мерзкие, слишком теплые подхватили ее за талию. -Оу, я разочарован, что, все-таки, Никуся выбрала тебя. Как в замедленной съемке, до блеска кристально-белый кроссовок опустился на чертову пятую ступеньку. Ступеньку которую она не могла преодолеть. И ее «тебя» разбилось об его спину, возвращалось обратно. Повисая между ее застывшим лицом и его затылком. Только противный смех Пономаренко ей вслед напоминал, какую чудовищную ошибку она совершила. Опять обжигаясь об лживые глаза Данила Гармаша.