"Just two weeks"

В последний полноценный день в России ребятам дали выспаться вволю. Будильник не завел ни один, поэтому утро у них началось примерно в час дня. Небывалая роскошь, учитывая, что день наших звезд, как правило, начинается с рассветом. На сегодня программа не так уж насыщенна… Последнее интервью в стране, генеральная репетиция, заключительный концерт для «сливок» общества, который обещал перейти в светскую вечеринку с шампанским и моделями. Дальше возвращение в гостиницу, а в 4:20 – самолет. Даже не верилось, что уже завтра днем они будут в другой стране (Турция, кажется). Гарри сидел на краю кровати, раскрывая пустой чемодан. Пора собирать вещи. Интервью уже прошло, дальше репетиция, и собраться будет некогда. Он подошел к шкафу, натягивая черную футболку, и раскрыл шкаф. На дно чемодана полетели джинсы, шорты, толстовки, футболки, носки… Когда полки опустели, Гарри застегнул чемодан, поставил его у двери и вернулся на кровать. - Уже? – спросил Зейн, указывая на чемодан. Гарри вяло кивнул, - Мне тоже пора начать, - парень молчал в ответ. Зейн присел рядом, потирая шею. - Как дела? – произнес, наконец, Зейн, чем вызвал смешок Гарри. - Уже лучше, - Зейн редко примерял роль психолога, отчего теперешняя попытка делала его забавным. - Все в порядке? – продолжил Малик. - Да, - Гарри ткнул Зейна в бок и широко улыбнулся, - В порядке настолько, насколько это может быть возможно сейчас. - Философствовать – моя фишка, - не обращая внимания на глубокий смысл фразы, сказал Зейн. - Точно, прости, - Гарри усмехнулся, - Твоя фишка… - он опустил взгляд, руками потирая колени. Не находя больше слов, Зейн поднялся с кровати и подошел к комнатной двери. - Спасибо, Зейн, - Гарри взглянул на друга. Зейн немного вздохнул и слегка улыбнулся. - Увидимся на репетиции, Гарри. Найл свои чемоданы собрал раньше всех и теперь репетировал с Аней сегодняшнее выступление. - Постой, - парень перестал играть на гитаре, - здесь чуть тише, хорошо? – он вопросительно смотрел на Анну голубыми глазами. Господи, они были настолько глубокими, чистыми, просто потрясающими, что Аня поняла смысл фразы «утонуть в глазах». Свою роль учителя Найл выполнял очень ответственно (парень заново вспоминал всевозможные музыкальные оттенки, даже выучил некоторые на русском языке). Да и замечания делал Ане осторожно. Не хотелось ему выглядеть заносчиво. - Да, - они сыграли еще несколько раз, прежде чем Найл вспомнил, что через десять минут здесь будет репетиция. - Тогда мне пора, - Аня закрыла крышку инструмента и поднялась со стула, - Меня не должны видеть. - Встретимся на концерте, ты помнишь наш план! - Найл достал бутылку с водой. - Помню, - Аня остановилась в проходе, - Найл, не знаешь, никто из вас не отправлял мне подарок через курьера? - Нет, - не задумываясь, ответил Найл, он и вправду ничего не знал об этом. - Ну ладно, - Аня опустила взгляд и закинула сумку на плечо, - Тогда до вечера! - Счастливо! - Да, Найл, - Аня улыбнулась, - Спасибо. Вообще, весь день прошел очень натянуто. Все знали, что завтра утром двухнедельная работа со звездами прекратится, но вслух об этом предпочитали не говорить. За две недели и организаторы, и рядовые помощники сильно привязались к каждому участнику, что скрывать… Подготовка к вечеру шла полным ходом. Кажется, в работе люди пытались забыть о грустном, все-таки, впереди целый вечер… только вечер. Находясь в работе, Маша не заметила, как стрелки часов подошли к четырем. С Зейном они не успели увидится, она вообще никого и ничего сегодня не видела, кроме очередного интервью One Direction. «У меня осталось двадцать минут». Все правильно. В половине пятого она будет в своем номере, и у нее полтора часа, чтобы достойно выглядеть на столь пышном мероприятии, на которое, на самом деле, идти особо не хотелось. Все эти элиты, ходячие деньги, которых вряд ли заботят простые смертные… Она бы с радостью предпочла провести последний вечер с группой в тихом, «семейном» кругу. Маша устало перебирала карандаш в своей руке, читая готовый перевод, но тут же выронила его на пол, когда, наконец, вчиталась в строчки: «… И: Как теперь вы относитесь к России? Лиам: Отличная страна с необыкновенной историей! И: Так ли недоброжелательны русские люди, как принято считать за границей? Найл: Нет, все очень доброжелательны, правда! Луи: Просто тебя везде узнают (смеется). Найл: Сомневаюсь, что нас слушают старенькие бабушки! Луи: Но их внучки… (смеется). И: Успели ли вы сдружиться с кем-нибудь из местных знаменитостей? Все-таки, две недели – большой срок! Лиам: А Александров Алексей Андреевич известен у вас? И: Да. Лиам: Значит, успели! Гарри: И не так уж это много – две недели, я бы не отказался остаться здесь на более долгий срок. Зейн: Это было бы отлично! И: Неужели? Приобретете недвижимость в России? Зейн: В России слишком дорогая недвижимость (смеется). И: Что вас привязало к нашей стране? Луи: Точнее, кто? Зейн: Девушка (Гарри кивает). И: Не может быть! Русская девушка? Зейн: Да, русские девушки не только красивы, но и очень интересны в общении. Гарри: Британские дивы могли бы взять это себе на заметку. И: Не об одной ли девушке идет речь? Зейн: Нет, точно нет. И: Зейн, будете ли Вы скрывать возлюбленную от прессы? Зейн: Не успел обдумать это. В любом случае, долго от вас не скроешься (смеется). И: Значит, Гарри, и Ваше сердце больше не свободно. Гарри: (смеется). Есть девушка, о которой я постоянно думаю. Вряд ли мое сердце теперь можно назвать свободным. И: Но как же расстояние? Или вы прекратите общение? Лиам: Что Вы, это серьезно! У обоих! Зейн: Не считаю расстояние проблемой. Из-за туров я одинаково редко бываю как в Лондоне, так и в Москве. Гарри: Главное чувство! И: И взаимно ли чувство? Зейн: Да. Гарри: Не знаю (смущается). И: Бедные фанаты! Я знаю, какую страну они будут ненавидеть больше всего! Найл: Фанаты всегда у нас были лучшими, они все поймут! ...» Перечитывая свой же перевод, девушка почти не прекращала улыбаться. Каждое слово Зейна отдавалось теплом в ее теле, и глупо это отрицать. «Не считаю расстояние проблемой. Из-за туров я одинаково редко бываю как в Лондоне, так и в Москве» - Маша и не предполагала, что Зейн настроен настолько решительно. Да, влюбленность, да, красивые слова, но заявить о своих чувствах практически на весь Мир, в то время как продюсеры готовы сожрать его за выходки, негативно влияющие на рейтинг группы? Это действительно неожиданно, даже для Марии, которая, казалось, успела узнать такого необыкновенного, загадочного и, как бы громко не звучало, рассудительного Зейна Малика. Мария вернулась в номер. Начало вечера запланировано на семь, но к шести обе девушки были готовы (на Маше висели некоторые организационные вопросы, а Аня должна успеть опробовать инструмент). - Машина уже у входа, - сказала Мария, надевая бесподобные туфельки на высоком каблуке. - Так быстро, да, - Анна через зеркало многозначительно посмотрела на подругу, - Их гастроли в России закончены, - Мария прошла в комнату и присела рядом с Аней. - Да, - она, наконец, сняла с себя маску безразличия, - Действительно слишком быстро, - девушка всегда старалась выглядеть сильнее остальных, не показывать истинных эмоций, но к чему это сейчас, тем более с Аней. Они вышли на улицу. Легкий ветер приятно ласкал кожу, в верхней одежде не было нужды. Дверца авто захлопнулась. Вечер начинается. - Их последний вечер в России. - Завершающий, - Мария улыбнулась, - Не последний.