Фигурный микс

      Чем ближе подходило мировое первенство, тем невыносимей становилась Загитова. Ее раздражало все вокруг и горе тому, кто попадет под горячую руку. Одногруппники старались ее избегать или проскальзывать тенью мимо. Иногда Морис вызывался побыть щитом и задабривал гневную чемпионку яблочком. Тогда Алина меняла гнев на милость — примерно на полчаса, пока от яблок не оставался только огрызок и послевкусие на языке. Очередной сеанс самобичевания прервал шум и, сдернув полотенце с головы, Алина, сузив глаза, нашла источник. Столпившись у дальней стены раздевалки девчонки что-то бурно обсуждали, вывалив на лавку все имеющиеся запасы косметики.        — Да нет же! Ну, банально эти две точки будут смотреться. Надо изюминку добавить, — ныла Косторная, перебирая карандаши для губ в поисках подходящего оттенка.        — Насколько помню, он ее всю искусал, пока шло превращение.        — Представляю, выкатываешь ты вся с ног до головы в шрамах от укусов и в кровищи. Приз за порванный шаблон у зрителей гарантирован, — хихикала Щербакова, параллельно делая домашнюю работу по английскому.        — Ну да, после ангела-то!        — Да, крови надо бы добавить, — задумчиво покивала головой Алена, разглядывая в зеркальце место будущего «укуса».        — Ну что там у вас опять? — мягким голосом спросила Алина, предвкушая разборку. Загитова не могла собраться и была готова покусать любого, кто окажется поблизости.        — Не могут укус нарисовать, — хихикнул кто-то из девочек помладше, а потом ойкнул, поняв кто спросил.        — Да что там делать!        Алина схватила первый попавшийся тюбик, в два движения нанесла помаду на губы и чмокнула пискнувшую Косторную в шею.        — Ну вот!        — Загитова! Там тебя зовут, — весело прокричал кто-то из мальчишек в коридоре.       Когда за Загитовой закрылась дверь раздевалки, кто-то прочистил горло, разрушая установившуюся тишину и выводя из транса.        — Вообще-то про «свежеукушенного» я немного иное имела в виду, — охрипшим голосом прокомментировала Саша.        — Капец, — похоронным голосом оценила результат Алена и тут же возмутилась. — Я не собираюсь кого-то просить! — все еще не веря в выходку Загитовой, Косторная в ужасе осматривала шею в зеркальце. Алина не глядя, схватила самую темную из имеющих помад и «поцелуй» резко контрастировал со светлой кожей.        — Чего только не сделаешь ради команды, — коротко вздохнула Щербакова и хохотнула, когда Трусова с Косторной отодвинулись от нее на пару шагов. — Девочки, вы нетолерантны.        — Толерантность — восприимчивость организма к возбудителям болезней, — ворчала под нос Алена, пытаясь стереть помаду с шеи влажными салфетками. Пятно быстро потеряло форму и размер, но наводило иные от укуса ассоциации.        — Это что, засос? — пошутил Даниил, цепляя воротник тренировочной формы и обнажая пятно на шее.        — Да, Загитова поставила, — Алену бесило то, что кто-то так грубо нарушил личное пространство, а мелкая мстя утихомирила бушующие внутри эмоции и принесла теплое чувство удовлетворения. У Глейхенгауза от новости вытянулось лицо, а Розанов, отцепляющий «удочку», мелко хихикнул:        — Вот это любовь!        — Нафиг такую любовь! Ой…