Четвёртое

      Это был ничем не примечательный день. О нём нельзя было сказать, что он очень уж плох, но и хорошим деньком его не назовёшь. Погода была не то что бы скверная, не было ни дождя, ни снега, но и солнце не освещало город своими лучами. Об этом дне нельзя было сказать ничего стоящего даже маме, которой любопытна малейшая новость, рассказанная вами. Пары в универе не были ни длинными, ни короткими, ни скучными и не интересными, разговоры с одногруппниками велись, как ни странно, в этот день ни о чём. Вот и Мила, пережив этот никакой день, чувствовала себя никакой. Никакими были новости ВКонтакте, никаким был ужин, оставленный мамой на столе, и кровать, на которой Мила лежала, тоже была никакой. Вот так вот грустно.       Мила уже собиралась на никаком айфоне набрать никакой подруге ответ на заданный ей вопрос о домашке, что домашки нет никакой, когда раздался голос. — Вы не против, если я побуду здесь?       Мила нахмурилась. Настроение было и так никакое, а тут ещё и голоса мерещатся. Она оторвалась от экрана телефона и огляделась. Нет, отчим не пришёл, да и не такой голос у отчима. Что уж говорить о вежливости.       Девушка проверила открытые на ноутбуке вкладки, но ни одна из них не должна была воспроизвести вопрос. Тогда Мила посмотрела, не включена ли музыка Вконтакте, но и та была неактивна. — Откуда звук? — вслух задалась вопросом Мила, оглядываясь вокруг в поисках источника шума. — Эм, это я, — раздался тот же голос, что и раньше, откуда-то из ниоткуда. — Кто здесь?! — Мила от неожиданности подпрыгнула. Растерявшись, она схватила первое, что попалось под руку — подушку в виде сердечка. С запозданием подумав о том, что это не самое грозное оружие, она, добавив угрозу в голос, потребовала: — Покажись!       Тут же возле окна появился человек, парень или девушка, было не очень понятно. Мила решила, что это всё-таки парень. Как парень он ей не очень понравился. Дело в том, что он был никакой. Ни высокий, ни низкий, ни красивый и ни страшный, ни мужественный и не женственный, и голос у него был соответствующий, бесполый. — Как ты сюда попал? — спросила Мила шокировано. — Как-как, через четвёртое измерение, как же ещё? Не через дверь же и не через стену. Последние, как видишь, у тебя целые. — Какое измерение? — переспросила Мила. Она никогда не слышала о таком измерении, оно казалось ей чем-то вроде байки, непонятного научного термина, шутки математиков над гуманитариями. — Ну как же, — возмутился парень, — ты живёшь в третьем измерении, вот он, — он ткнул пальцем в плакат с Шерлоком, — он находится во втором измерении. Ну, не то что бы находится, — поправился парень, — но если бы он был живым, то он бы жил во втором измерении. — Кто жил? Шерлок? — Да нет же! И-зоб-ра-же-ни-е! — по слогам пояснил парень. — Я, наверное, сплю? — спросила у себя Мила. — Да, точно, я уснула на линейной алгебре п мне снится кошмар о векторах. — Пусть так, — легко согласился парень. — Ну так что, можно остаться с тобой ненадолго? Это ведь так интересно — быть в измерении, в котором естественные для тебя вещи тебе недоступны! — Это как?! — удивилась девушка. — Расскажи. А то может, я, как Менделеев буду, только математик. — Ну, вообще-то, — замялся пришелец из четвёртого измерения, — нам нельзя рассказывать ничего такого, до чего вы не смогли бы додуматься сами. — Расскажи тогда, что можно. Пожалуйста! — Мила уже давно смирилась с неизбежной странностью всего положения и, прося, взглянула на парня, надеясь, что в своём повествовании он забудется и расскажет какую-нибудь тайну своего измерения. — Мне так интересно! — Ладно, слушай. Так как я не могу рассказать ничего о своём, четвёртом, измерении, я проведу аналогию между моим, твоим, третьим, и вторым измерениями. Где у тебя лежит карандаш? А листка не найдётся? — он посмотрел на письменный стол Милы в надежде быстро найти писчие принадлежности, но на столе было пусто. — Чистюля, — сказал он полушутливо-полунадменно.       Предупреждая посягательство со стороны пришельца по отношению к ящикам своего стола, Мила быстро организовала ему рабочие условия. Оба они склонились над листком. — Вот смотри, — начал парень. — Житель двухмерного пространства, листа, например, может идти только в двух направлениях: направо и налево. Он не знает слов «вверх», «вниз», «вдаль», «вглубь» и так далее. — Он нарисовал карандашом человечка и пять стрелочек, три из которых зачеркнул. — Также, как и у тебя, у это жителя есть дом. Житель и сам располагается в двухмерном пространстве, он ощущает себя в нём, он даже знает о существовании третьего и четвёртого измерения, но не знает, как расположить третью ось координатной плоскости, к примеру. — Угу, — только и нашлась, что ответить Мила.       Парень между тем продолжил: — И дом у этого жителя есть. Дом для него — ограниченный четырьмя стенами «кусок» плоскости. — Она нарисовал на листе прямоугольник, а в нём — человечка. — Житель думает, что попасть в его дом можно лишь двумя способами — через отверстие в стене, то бишь дверь или окно, или же проломив стену. Напомню, что так как он не знает верха и низа, у его дома нет потолка и пола. Итак, вопрос: как ты можешь попасть в его дом? — Ну, — неуверенно пробормотала девушка, — перелезла бы через стену, потолка-то нет. — Верно! — непонятно чему обрадовался парень. — Так и я, не пройдя через дверь и не сломав стену, из четвёртого измерения проник в твою комнату. — Круто, — признала Мила, — а какое-нибудь практическое применение кроме домушничества у этой способности есть? — Разумеется, — немного обиженно сказал пришелец. –Можно ведь делать операции на внутренние органы, не разрезая кожу! У меня отец этим занимается. А хочешь, фокус покажу? — Дотронешься до моих почек? — усмехнулась Мила. — Нет, спасибо огромное, мне не надо.       Парень насупился. — Нет, это не такой фокус. Так хочешь или нет? Я тебя трогать не буду, честно.       И всё же Миле было любопытно увидеть возможности человека из четвёртого измерения вживую, поэтому, скрепя сердце, она согласилась. Парень схватил Милу за руку и потащил на кухню. Открыв холодильник, он внимательно что-то искал. Наконец, его взгляд остановился на маленькой чёрной бутылочке в дверце. — Ага, — сказал он, доставая её. — Ликёрчик. — Это сестра отчима из Франции привезла, собирались на Новый год открыть, — пояснила Мила. — Сойдёт, — он покрутил бутылку в разные стороны и спросил: — Бутылка еще ни разу не открывалась? — Ну, как видишь, она закупорена. — Значит, не нарушив целостности бутылки, то есть, не откупорив её или не разбив, ты не сможешь достать содержимое? — Не смогу, — подтвердила девушка. — А теперь гляди внимательно, — приказал парень, подняв бутылку на уровень глаз Милы.       Мила же, не в силах поверить в то, что видели её глаза, ошарашенно переводила взгляд с очень быстро пустеющей бутылки на пришельца. — Ты что, всё выпил? — наконец спросила она. — Что я отчиму скажу?! — А во так. Внимательно следите за ликёром из третьего измерения, ведь его может выпить человек из четвёртого! — засмеялся парень и достал их холодильника яйцо. — Возьми его в руку, — он передал его девушке. — Тяжёлое? — спросил он и, получив утвердительный ответ, забрал его. Прошла какая-то секунда, и он снова вернул его Миле. – А теперь? — Лёгкое… Ты что, и его съел? — Разбей скорлупу и посмотри сама.       Мила поднесла яйцо к раковине, чтобы не запачкать пол в случае, если содержимое яйца никуда не делось, и с силой стукнула его о дно раковины. Скорлупка и правда оказалась пустой внутри. — Убедилась? — хмыкнул пришелец. — Я и не такое могу, но мне пора бежать, иначе я навсегда останусь в мире, где я неполноценен. — Что это значит? — переспросила девушка. — Ну, представь, будто ты перенеслась в плоскость плаката и стала там существовать: двигаться, говорить и так далее. Но в своём измерении ты ведь можешь больше, ты можешь, например, отдалиться и приблизиться. Так и твоё измерение ограничивает меня. Ну всё, auf Wiedersehen.       И с этими словами он исчез, а Мила так и осталась стоять на кухне с пустой бутылкой и скорлупкой от яйца. Отчего-то она чувствовала, что жизнь её, пусть даже если это был всего лишь сон, не станет прежней, ведь четвёртое измерение, равно как и пятое, и десятое, и миллионное, неверное, и вправду где-то да существует.