Миллион миль

       Она проснулась, когда солнце уже взошло и время дошло до девяти утра. Захарра потерла глаза, разлепляя их. Ей казалось, что проснется она минимум в обед. Окончательно проснувшись, она поняла, что они стоят на обочине трассы и что Захарра одна в машине. О нет, Марк, что, бросил её? В таком случае мог хотя бы для приличия оставить пару тысяч долларов. Затем Драгоций помотала головой, отмахиваясь от навязчивых мыслей. Ляхтич же сам решился на машину только потому, что не собирался тратить время на ходьбу. Куда бы тот не пошел, он должен был вернуться, Захарра уверена. Поудобнее расположившись на сидении и прикрыв глаза, она принялась ждать.        Драгоций едва ли не вскрикнула, когда в окно резко застучали и там показалось лицо Марка. Увидя, как подскочила на сидении девушка, он слегка ухмыльнулся, обошел машину и сел за водительское кресло. Он кинул небольшой бумажный пакет на колени Захарре и положил на панель — судя по запаху — кофе.        — Завтрак, — объявил Марк. — Лучше поешь, не думаю, что мы будем где-то останавливаться.        Захарра хмыкнула, раскрыла пакетик и вынула оттуда хорошо прожаренные булки с сыром и ветчиной.        — Это что такое?        — Тост с ветчиной и сыром, — на автомате ответил Ляхтич, делая глоток кофе — на секундочку — Захарры. — Там был просто с сыром, но я подумал, что ты потом всю дорогу будешь ныть, что хочешь есть.        Захарра закатила глаза, откусывая тост. Ужасно. Слишком много сыра и мало ветчины. Она поморщилась, но продолжила есть, потому что хотелось. Взяв в руки свой кофе и сделав глоток, Захарра чуть не выплюнула его обратно. Ощущение, словно он был просроченным, и, чтобы это исправить, его решили пересахарить. Он был слишком сладким и вязким, и Драгоций была готова поаплодировать себе за выдержку. Завтрак выдался просто отвратным, но Марк не спрашивал её мнения, заводя машину. Зеленая линия на навигаторе говорила им, что ехать, видимо, еще долго, ибо пункт назначения Захарра все еще не видела. Она опустила свою голову на окно и посмотрела на пролегающий за окном пустырь, на котором изредка красовались пара-тройка деревьев. Солнечный день быстро скрасил паршивое настроение от неудавшегося завтрака, и теперь Захарра прикрыла глаза, нежась от лучей солнца. Ни о чем не думать было прекрасно. Драгоций чувствовала себя хорошо от ощущения дороги, тихих вздохах Марка и даже завтрака. Это приключение, в которое она нырнула с головой, заставил чувствовать странно-трепещущие ощущение, и сбросил груз ответственности, повисший на ней с приходом в Зодчий Круг. Какая ответственность лежит на плечах Фэша и Василисы, она даже знать не хотела. Быть самим Временем, наверное, очень круто, но они ведь всего подростки. Захарра точно уверена, что не справилась бы с подобным званием.        Как оказалось, не пользоваться часодейством выходило затруднительным, чем показалось Драгоций сперва. На Эфларе и в Змиулане можно было часовать, когда захочешь. А ночью устоять перед искушением выдавалось еще труднее, и хоть Захарра поговорила с друзьями, все равно её терзают смутные сомнения насчет этого, поэтому она послушалась Марка. Она надеется, что дальше станет легче, потому что прошел всего лишь день.        Все же, даже когда Захарра съела отвратительный завтрак, через несколько часов езды есть захотелось снова. Она оторвала голову от окна и выжидающе начала пялиться на Марка, словно тот должен догадаться, чего хочет девушка. О, Марк несомненно знает, чего она хочет, он понял это еще с момента, когда та оторвалась от стекла, но виду не подавал, продолжая смотреть на дорогу. И только когда Захарра открыла рот, чтобы начать ныть, Марк перебил ее.        — Нет, мы не будем есть, — отрезал Ляхтич. Драгоций надула щеку, все еще пялясь на парня. Тот тяжело вздохнул и искоса глянул на девушку.        — Ты вообще видишь здесь хоть одну забегаловку? — он слегка изогнул бровь. — Как появится хоть одна, так сразу.        Марк очень надеется, что Захарра не заставит его говорить что-то вроде «клянусь» или «обещаю», потому что он этого еще ни разу не говорил, да и не собирается. Ляхтич на самом деле даже не уверен, сдержит ли его, ибо быть у кого-то в долгу не в его характере. Обещания — ненужная трата времени, которыми можно легко шантажировать, а Марк не собирается быть управляемым. Он хмыкнул. Иронично получается. На его радость, Захарра лишь прищурилась, но потом улыбнулась и тоже посмотрела на дорогу. И, если честно, то Марк чуточку удивлен, что они едут в тишине достаточно длительное время. Ему представлялось, что Захарра будет болтать без умолку, а он, проклиная всех за это, что-то отвечать, продолжая темы для её болтовни.        В реальности они едут в благоговейной тишине, прерываемый шумом колес, и Марк позволяет себе расслабиться и почти насладиться ею. И почти не из-за того, что какая-то часть его хочет слушать болтовню. Ляхтич снова скользнул взглядом по девушке, которая продолжала легко улыбаться, наверное, думая о чем-то хорошем. Марк усердно старается игнорировать внезапное желание тоже подумать о чем-то хорошем, поэтому прибавляет газ. Захарра слегка нахмурилась и задумчиво протянула:        — Знаешь, я почти уверена, что здесь есть ограничения в скорости.        Ляхтич усмехнулся, давя на газ сильнее.        — Мы даже не живем на этой планете. Кого это действительно волнует?        Драгоций фыркнула и покачала головой.        — Мою жизнь. Ты такими темпами приблизишь нас к смерти, — бросила та. Марк не слушал её, продолжая гнать, отчего Захарра все же вцепилась в перекладину. На всякий пожарный. Через какое-то время, привыкнув к скорости, Захарра начала рассматривать панель машины. Там все время что-то горело и было множество кнопочек. Не удержавшись от любопытства, Драгоций нажала на одну самую большую, и в это момент в салоне заиграла музыка.        — Да это же радио! — восторженно заговорила та. — Василиса мне как-то про него рассказывала.        Марку хотелось сказать, что его это не интересует, но вовремя прикусил себе язык. И вовсе не потому что она может обидеться и замолчать. Он только буркнул себе под нос «понятно». Песня приятно разрушала тишину, хоть и была на незнакомом языке. Драгоций слегка покачивала головой в такт музыке и даже бормотала слова. Вернее пыталась.        — Кстати, — вдруг повернулась к Марку Захарра. — Как называется место, куда мы едем?        — Сандаски, — невозмутимо ответил Ляхтич.        — Да не город, — она махнула рукой. — Вроде горки какие-то.        Марк хмыкнул.        — Выбрала место и даже не знаешь какое? Парк развлечений.        Глаза Захарры загорелись, она даже чуть поднялась с сидения, восторженно смотря на Ляхтича. Она слышала об этом месте и даже видела мельком, но шанса побывать там не было. И теперь они едут туда! Её радости не было предела: она переполняла каждую клеточку тела, окрыляла и заставляла с нетерпением ждать их прибытия. Кажется, Марк заметил её взбудораженное состояние, поэтому со смешком поспешил добавить:        — Нам ехать еще около суток.        Настроение вкупе с радостью мгновенно разбилось на осколки. А Марку, видимо, очень нравится насмехаться над ней. Она раздосадовано закусила губу и злобно прищурилась. Но потом быстро выкинула это из головы: уже почти вечер, время доходит до четырех, эту ночь она проспит, и, можно сказать, приехали.        Захарра легкостью настроила себя положительно, пока машина внезапно не остановилась посередине трассы. Захарра вопросительно поглядела на Марка, который тоже выглядел недоуменным, а значит, это не по его вине.        — Мы остановились.        — Да ну? — Ляхтич скептически поднял бровь.        — Мы остановились, — повторила Захарра. — Почему мы остановились?        Парень раздраженно выдохнул, начал осматривать салон машины и пытаться её завести. Все было тщетно: машина не заводилась, ни на пятый, десятый и даже двадцатый разы. Парень чертыхнулся и откинулся на спинку кресла. Захарра чувствовала его раздражение: резкие выдохи, сжатые кулаки и зауженные глаза. Драгоций дает ему время, чтобы чуть-чуть успокоиться и затем осторожно интересуется:        — Ну так?        Марк зло рыкнул, ударил руками по рулю и вылез из машины, громко хлопая дверью. Захарра шокирована осталась сидеть на месте. Дверь сбоку от нее распахнулась и девушка недоуменно смотрела на Марка.        — Особого приглашения нужно?        Захарра свела брови к переносице, тупо уставившись на Ляхтича.        — Чего? — не поняла та.        Парень закатил глаза, наклонился к ней, оперевшись одной рукой за подголовник. Его волосы неприятно щекотали шею, а большой палец руки слегка касался уха. Прозвучал щелчок, и ремень с глухим звуком «освободил» Захарру. Она все еще вопросительно смотрела на Марка, который продолжал стоять в этом положении. Драгоций слегка оттолкнула его, и тот отступил на пару шагов, выпрямляясь.        — Толкать машину будем.        Подперев обеими руками на заднюю часть машины они надавили на нее всем своим весом. Машина чуть-чуть сдвинулась. Вот так: пыхтя и кряхтя, они старались толкать ее. Драгоций испробовала, как ей казалось, все положения: и спиной, и сбоку, и просто выставив руки перед собой. Мышцы и конечности уже начали болеть, вены на руках вздулись.        — Какого… вообще… черта… — Захарра ужасно выдохнула, казалось, они тащат эту машину больше двух часов.        — Эта махина не сдвинулась ни на дюйм!        Драгоций резко опустила руки, из-за чего Марк сдавленно закряхтел и сильнее напрягся, чтобы машина не покатилась назад.        — Тебе просто кажется, — еле проговорил он. — Давай, Захарра, может нам помогут.        — Кто?        — Не знаю, встретим кого-нибудь, Боже Драгоций, просто положи свои руки на машину, продолжай толкать.        Это на самом деле было очень тяжело и выматывающее, поэтому Захарра вымаливающее посмотрела на Марка. Они должны сделать хотя бы небольшую передышку, ибо за все это время им не встретилась ни одна машина. Долго Ляхтича уговаривать не пришлось: видно, уже сам изрядно выдохся, даже спорить не стал, молча отправившись в салон машины. Громко выдохнув, Захарра опустилась прямо на асфальт. Желудок жалобно заурчал и она была готова съесть даже тот отвратительный завтрак снова, лишь бы хоть на чуть-чуть избавиться от чувства голода.        Вдруг на её ноги упал небольшой батончик в яркой, желто-оранжевой упаковке. Почти не веря, она подняла взгляд на рядом севшего Мрака.       — Просто съешь это и перестань выносить мне мозг, — буркнул тот, даже не глядя на нее. В руке он тоже держал шоколадку, но поменьше размером раза в два. Он неспешно раскрыл его, поднося ко рту и надкусывая. А затем поморщился, с явным отвращением проглатывая.        — С фундуком. Ненавижу фундук.        Захарра переместила взгляд на свою шоколадку в руках. Это все так неправильно. Она сейчас должна быть там, в Расколотом Замке, с друзьями, а не весело — Марку, естественно, это незачем знать — проводить время с отступником. Получается, она предательница? Плохая? Ее окатило будто холодной водой, и она еле сдержалась от порывистого вздоха. Они наверняка разочарованы в ней. Все: и Василиса, и Фэш, и Диана, и Ник, и Маар. На худой конец, она могла сбежать с последним. Захарра поджала губы; она всех подвела.        — Если ты сейчас не съешь эту шоколадку, то это сделаю я.        Драгоций резко зажала батончик в руке и, словно очнувшись, ухмыльнулась, смотря на Марка.        — Если ты думаешь, что я поделюсь с тобой, то ты определенно не прав.        Она ухмыльнулась еще шире, когда нарочито медленно принялась за её поедание, громко чавкая и вставляя никому не нужные комментарии. По крайней мере никто из них не выглядел разочарованным. Никто.        В конце концов половинка шоколадки была безжалостно съедена Марком.

***

       Холодные капли заставляли тело покрываться мурашками, но теплой воды не было. Однако Захарра была рада даже этому: она наконец освежится и помоет голову, даже если у них не было средств для мытья.        Ближе к ночи они все-таки докатили машину до какой-то гостиницы — мотеля — и сейчас Марк разбирался в чем проблема авто, а Драгоций купила им номер на одну ночь. Один, потому что Ляхтич негодовал, какого черта он должен отдавать непозволительно большие деньги за два номера. Гостиница выглядела так себе: выцветшие обои во многих местах облазили, обшарпанный паркет и никакого отопления. Хоть и было лето, но даже в их машине было теплее, чем здесь. Однако номер выдался сносным: компактный, с двумя кроватями по середине и даже душем, которым Захарра незамедлительно решила воспользоваться. Выключив поток воды и вытеревшись полотенцем — жестким и колючим, Захарре было очень неприятно — она переоделась в недавно купленную одежду. Драгоций с жалостью посмотрела на свои волосы и разочарованно выдохнула: отмотать время, чтобы они стали сухими нельзя, а фена не было.        Как только она вышла из ванной, то сразу же плюхнулась на одну из кроватей, которая располагалась ближе к окну. Она не была мягкой, но спать возможно.        Входная дверь с глухим стуком захлопнулась, заставляя девушку чуть вздрогнуть.        — Топливо! Этой чертовой машине нужно топливо, чтобы ехать. За которое еще и нужно платить!        Драгоций могла почувствовать раздражение Марка своими кончиками пальцев, поэтому продолжила лежать и ждать, когда он успокоится. Это было странно: Ляхтич всегда казался таким хладнокровным, эгоистичным и подлым, что сейчас его чрезмерная раздражительность смешила.        — Ну, должны же они как-то зарабатывать, верно?        Марк вздохнул и опустился на свою кровать, а потом и вовсе разлегся на ней звездочкой.        — Не важно. Не такое уж оно и дорогое.        Внезапно Драгоций почувствовала, как её желудок истошно урчит, и она вспомнила, что не ела с самого утра.        — Здесь же вроде был супермаркет, да? — задумчиво протянула она, поднимаясь с кровати. Ляхтич закатил глаза и покачал головой.        — Сейчас почти час ночи.        — И что? — Захарра фыркнула. — От этого я не становлюсь менее голодной.        Марк ничего не сказал, лишь махнул рукой в сторону небольшой прикроватной тумбочки, на которой валялся конверт. Захарра поняла намек, так что вытащив пару купюр, пошла обуваться. На улице было не так уж и холодно, поэтому Драгоций сняла капюшон с толстовки. Она, вообще-то, принадлежит Марку, но её в стирке. Им удачно попался мотель со стиркой в подвале. В паре метрах виднелась неоновая вывеска круглосуточного магазина, рядом с которым в несколько рядов стояли колонны со шлангами. Скорее всего, это топливо для машин.        Захарра не раз была в подобных магазинах, так что примерно знала, что купить. Взяв в руки небольшую корзинку, она оглядела магазин. Как оказалось, он был не только продуктовый: в каком-то отделе виднелась косметика, где-то строительные материалы, а где-то техника. Однако Драгоций это все было неинтересным, поэтому она направилась к отделу с едой. Захарра проходила мимо пачек из-под полуфабрикатов, печенек и еще кучи другой еды. Она остановилась, взяла пару больших бутылок воды и наконец дошла до того, что искала. Огромный стеллаж с сэндвичами. Совершенно разных: с белым хлебом, черным, и тем, и тем. Так что Захарра просто накидала в корзину пачек четыре первых, которые она увидела и, чуть подумав, взяла пачку пончиков, что находились на самой нижней полке стеллажа.        А потом все же не удержалась, проходя мимо техники, и задержалась подольше. О телефонах, часах и наушниках она узнала от Василисы, которая очень любила рассказывать о всяких побрякушках с Осталы. Про фотоаппараты, видеокамеры ей рассказываемой Рок и даже когда-то принес её специально для Захарры. Она помнит, как на радостях старалась снимать как можно больше в Змиулане. Другие Драгоций закрывали глаза и неодобрительно качали головой Року, как бы говоря, что ему не поздоровится, когда Астрагор узнает. Камеру у нее потом отобрали, а Рок отдалился, и она осталась совсем одна, пока не пришел Фэш.        Словно в забвении, она взяла коробку с видеокамерой. Теперь нет никакого Астрагора, который бы наказал её.        Захарра немного удивилась, что не растратила все деньги — пятьдесят долларов — которые взяла. Расплатившись с кассиром, Драгоций вышла из супермаркета. Звезды отливали серебром и Захарра, чуть потоптавшись на месте, опустила голову и направилась к гостинице. Она была всего в два этажа, без единой вывески, так что Драгоций подумалось, что если бы не поломка машины, проехали бы мимо, даже не заметив здание. Быстро перемахнув лестницы, она уже стояла у их номера, впрочем через минуту Захарра разувалась, параллельно кидая пакет на кровать.        — Ну наконец, — вздохнул Марк. — Я едва не начал волноваться.        Захарра закатила глаза, хотя, если честно, была удивлена, что тот не спал: сама бы уже вырубилась давно. Драгоций внезапно нахмурилась и поджала губы. Если так подумать, то она вообще не видела, как тот спит, не считая автобуса. Даже когда она, еще перед побегом, неожиданно ворвалась к нему в комнату, тот не спал. Захарра поняла, что слишком долго молчит, поэтому натянула улыбку, порылась в пакете и кинула в сторону Марка пачку сэндвичей вместе с пончиком. В конце концов, дела Ляхтича её не волнуют.