Миллион миль

       — Гранд-Каньон! Мы на чертовом Гранд-Каньоне!        Захарра чуть виновато втянула голову в плечи, но взгляда от сердитых глаз Марка не отводила.        — А что тебе не нравится? Ты хотел сбежать, потому что чувствовал себя ничтожеством в часовом мире, а я — потому что мне нужен отдых!        Она говорила так, будто это самое обыденное дело, на что Ляхтич лишь фыркнул.        — Ладно, возможно Гранд-Каньон — это не то, что нам было нужно, — призналась Захарра. — Но это потому что ты читал про него! Я подумала, что ты захочешь побывать тут!        Марк свалено простонал, потер глаза и устало посмотрел на девушку.        — Мы в чертовой Америке.        — Ого, ты знаешь, что это такое?        — Заткнись, конечно я знаю. Каждый уважающий себя часовщик должен знать Осталу. — Захарра хотела сказать, что он, вообще-то, больше не часовщик, но тактично промолчала, что, ого, как удивительно. Захарра горда собой. — Да и книги Миракла сделали свое дело. В любом случае, у нас нет одежды, нет остальских денег, мы не знаем языка, у нас вообще ничего нет. Верни нас обратно!        — Зачем? В чем смысл побега, если сразу же возвращаться? Да и вообще, раз не хотел сбегать, зачем тогда шел за мной?        — Потому что мне было скучно! — не вытерпел Марк. — Меня, черт побери, вернули из затерянных, обвинили во всех плохих делах, лишили самого сокровенного и кинули гнить в Расколотый Замок! А потом, с какого-то перепугу, ты пришла ко мне с заявлением сбежать, и мне просто подумалось, что это должно как-то разнообразить мое проживание, и согласился, но никогда и подумать бы не мог, что это выльется вот в это все!        Ляхтич прерывисто задышал, пока Захарра поражена пыталась что-то сказать.        — Ты хотя бы дышал, когда говорил?        Часто поднимающаяся грудь Марка говорила сама за себя. Он сжал кулаки, колко посмотрел на Драгоций, которая заметно насторожилась.        — Что же ты наделала, черт тебя побери! — растасовано воскликнул он, пиная небольшой камушек в пропасть. — Они будут считать, что я сбежал!        — Но ты ведь и так сбежал.        — Нет! — яростно сверкнув глазами проговорил Марк. — Это ты сбежала, черт знает зачем, прихватив меня с собой. Я и так считаюсь отступником, а с моей пропажей… Нам нельзя возвращаться Эфлару.        Драгоций пожала плечами.        — Да мы вроде как и не собирались. И насчет вещей не переживай: я просто сейчас наэферю их.        — Не доставай часовую стрелу.        Захарра так и застыла с вытянутой рукой, вопросительно глядя Марка с поднятой бровью.        — Раз уж мы пока не собираемся возвращаться, то нельзя сделать так, чтобы твои друзья нас нашли. В Расколотом Замке утром все поймут, что мы пропали, и начнут нас искать, — начал объяснять Марк. — Конечно, они сначала начнут искать по Замку и Эфларе, но, когда поймут, что нас там нет, переключатся на Осталу. Знаешь, что у каждого часовщика есть собственная энергия, которая высвобождается при часовании и оставляют след. В этом случае, они быстро найдут нас по нему.        — А что делать, чтобы не нашли?        — Ты меня вообще слушала? — процедил Марк. — Понятное дело — не часовать.        — Совсем?        — Да, совсем.        Захарра ошарашено вздохнула и уставилась на уже светлеющее небо. Даже если бы и хотела, то ничего бы не смогла сделать. Когда наконец оба замолчали, Драгоций осмотрелась. Неровные, блекло-бурые скалы возвышались, извивались, словно лабиринты, Марк с Захаррой стояли почти у самого обрыва, с которого непременно упали бы, пройдя на пару метров вперед.        Восходящее солнце осветило скалистый горизонт, и до этого почти не заметная в темноте река начала поблескивать от лучей, а поверхность словно загорелась красно-оранжевым пламенем.        — Так красиво, — выдохнула Захарра. Марк скептически поднял бровь и тоже направил взгляд вперед.        — Ого, скалы.        — Не будь таким кретином.        Марк хмыкнул и присел на землю, широко потягиваясь руками.        — И ты даже не боишься?        Захарра подняла бровь.        — Чего?        — Ну не знаю, например того, что я прямо сейчас скину тебя со скалы.        — Нет, — пожала плечами Захарра, — иначе бы ты давно это сделал.        Она тоже плюхнулась на сухую, слегка песчаную землю. Глаза и мозг требовали сна, в чем девушка не могла себе отказать. Голова опустилась на плечо Марка, и она действительно была готова провалиться в долгожданный сон.        — Какого черта?!        Если бы только её голова не была насильно скинута, из-за чего Захарра уткнулась лицом в землю.        — Я тебе не подушка.        Ляхтич мило улыбнулся, надменно поглядывая на Драгоций сверху-вниз. Захарра что-то говорила, что ему должно быть тяжело или он меняется? Черта с два. Кулак Драгоций так и просился врезать ему по аккуратному носу.        — Кретин.        Захарра выплюнула это с такой злобой, что сама удивилась, а Марк рассмеялся негромко и хрипло. Признаться честно, она никогда не видела его улыбающимся. Только надменные смешки и ухмылки, и Захарра решила, что пока оставит его нос в покое. Но усталость все же брала свое, поэтому, перекатившись на спину и закинув руки за голову, она закрыла глаза.        Она проснулась от пощечины. Вернее, от второй. В первый раз она была едва ощутимой, легкой. Захарра сдавлено зажмурилась и чертыхнулась после третьей достаточно сильной затрещины.        — Да проснулась я!        Драгоций резко раскрыла глаза и увидела самодовольного Марка, возвышающегося над ней. Врезать ему захотелось еще сильнее. Ляхтич, удостоверившись, что девушка проснулась, поднялся на ноги. Захарра аккуратно приняла сидячее положение, похрустела спиной — все-таки спала на земле — размяла затекшие конечности и только потом поднялась на ноги. Видимо, время уже начинает подходить к полудню: солнце поднялось достаточно высоко.        — Не знаю, как ты, — наконец протянул Марк. — Но я оставаться здесь и ждать, пока нас найдут, не намерен, — парень кивнул в сторону автобуса, который, наверное был в метрах двести от них. И судя по всему, только приехал: из него начали вываливаться люди, и Захарра отметила, что их маловато для такого достаточно большого автобуса.        — Постой, ты же не хочешь…        — А ты предлагаешь идти, черт знает куда, пешком и в такую жару? — Марк скептически поднял бровь. — Лично я нет.        Ляхтич, не давая и слова вставить девушке, схватил её за руку и повел в сторону транспорта. Раздвижные двери все еще были открытыми, и Марк, хмыкнув, бесшумно проскользнул внутрь салона, утягивая за собой Драгоций. В автобусе было свежо: прохладный ветерок охладил его, и оба почти вздохнули от облегчения. Аккуратно передвигаясь по узкому проему, они шли к самым последним рядам. Только Марк с Захаррой сели на сиденья, как сразу же в автобус вошел мужчина: в коротких шароварах, свободной белой футболке и отвратительными усами. Оба, как по команде, успели пригнуться за передними сиденьями и задержать дыхание. Через несколько минут послышался звук закрывающихся дверей, и теперь даже внешний шум не мешал образовавшейся тишине.        — Еще бы чуть-чуть, — облегченно произнесла Захарра, поднимаясь и уходя в противоположную сторону от Марка, к другому окну. Оперевшись спиной на него, она закинула ноги на сиденья, блаженно растягиваясь.        — И куда мы хоть едем?        Марк молча посмотрел на небольшое табло, где ярко-зелеными буквами высвечивалось название города. Ляхтич чуть нахмурился, а потом тяжело, будто неуверенно, произнес:        — Лас-Вегас.        Захарра пораженно вскинула брови.        — Ты знаешь язык?       — Меня не редко посылали на миссии на Осталу, поэтому заставляли учить. Мол, вдруг пригодится, но я забросил. Кто же знал, что действительно пригодится.        Драгоций еле пересилила себя закрыть свой рот и отвести взгляд. Астрагор всегда считал, что подобная деятельность - лишняя трата времени, но, на самом деле, ей было бы очень интересно изучить другой язык. Она посмотрела в окно, любуясь видом. Только рассматривать было мало что: окно все в разводах и грязное, с толстыми слоями пыли. Минуты словно растягивались в часы безмолвного молчания, и все, что оставалось делать Захарре — смотреть на грязь на окне. Шатенка мельком глянула на закрывшего глаза Марка и как-то невольно отметила темные мешки под глазами. Быстро проведя взгляд на окно, она еле слышно вздохнула.        Еще через несколько минут самобичевания Драгоций откровенно страдала от скуки, поэтому протяжно вздыхала. После пятого вздоха глаза Марка нервно дернулись, и с неприкрытой злобой он уставился на нее.        — Чего еще?        — Мне скучно.        — Не мои проблемы. Обрадую, они там будут шататься около часа, если не больше, а на дорогу уйдет приблизительно семь.       — Семь часов езды?! — как ненормальная заорала Захарра, сразу же зажав себе рот. — Но с чего ты взял?        Марк молча указал на то самое табло, где рядом с городом стояла цифра семь. Драгоций скрючилась, будто съела лимон, и разочарованно произнесла:        — Но тут же скучно.        — Поспи.        — Но я не хочу.        — А я хочу. Спокойной ночи.        С этими словами Марк снова прикрыв глаза, но у Захарры были другие планы.        — Эй, давай сыграем «в кто больше назовет эферов»!        Драгоций могла поклясться, что чувствовала волны ненависти и обреченности от Марка, который страдальчески поднял глаза к потолку.        — Великое время, я надеюсь, что мне за это хотя бы заплатят.        — Не утрируй. Шок.        — Смерть.        — Ого, так сразу. Страх.        — Гибель.        — Шепот.        — Погибель.        — Нет, не считается, ты уже говорил это слово.        — Кончина.        Захарра прищурилась.        — Я начинаю подумывать о том, чтобы запретить смертельные эферы.        Марк зыркнул на девушку напротив него и плотно сжал губы.        — Я начинаю подумывать о том, чтобы сбросить тебя с каньона.        Захарра показательно фыркнула и отвернулась от парня, который не без облегчения вновь закрыл глаза.        — Кретин.        На что Марк только самодовольно ухмыльнулся.        На минуту Драгоций подумала о друзьях. Поняли ли они, что она сбежала? Или, может, настолько загрузились, что даже не заметили её исчезновения? Захарра замотала головой. Конечно, они беспокоятся за нее и сейчас уже наверное обыскали весь Замок в её поисках. Легкий укол вины кольнуло сердце, и Захарра начала думать, что ее спонтанное решение не было такой уж и отличной идеей. И Драгоций может все вернуть: ночью просто свяжется с ними и скажет, где они находятся. Она может. Но не хочет. Стоит только вспомнить, что, вернувшись, вновь окунется в учебную рутину, да еще и получит наказание за такую самовольность, сразу же отбрасывает чувство вины куда подальше. Она сбежала, чтобы передохнуть и развеяться, и пока не почувствует себя полностью обновленной и переполненной энергией, никуда не вернется. Именно поэтому она не собирается скучать во время её отдыха.        — А тебе нравится Маришка?        — Надо же, ты выдержала десять минут молчания, я удивлен.        Ляхтич продолжал сидеть с закрытыми глазами полностью расслабленный.        — Ну так? — Захарра напомнила ему о вопросе.        — Зачем тебе?        Он лениво, будто нехотя, приоткрыл один глаз, устремляя тёмный взор на девушку.        — Ну, ты же зачем-то ошивался возле нее, — пожала плечами та. — Серьезно, рядом с ней могут находится или самоубийцы, или влюбленные в нее люди.        Марк громко фыркнул, открывая на этот раз и второй глаз.        — Допустим, тебе-то что? — он насмешливо поднял бровь. — Или это причиняет тебе боль, потому что тайно влюблена в меня?        Захарра подавилась воздухом, тяжело закашляла и распахнула глаза настолько широко, насколько это вообще возможно. Ляхтича такая реакция позабавила: он слегка улыбнулся и еле смог подавить в себе смешок.        — Прости, но мне не нравятся кретины, — наконец откашлявшись, чуть хрипловато проговорила Драгоций. — С чего такие мысли?        — С чего такие вопросы?        Захарра надула щеки и пожала плечами.        — Надо как-то развеять скуку.        — Ну, я все еще хочу спать…        — Эй! — воскликнула Захарра. — Давай сыграем в двадцать один вопрос.        — Не хочу.        — Какая твоя любимая еда? Моя, например, стрелки-хрустелки от Жан-Жака. Серьезно, он просто восхитительно готовит, ты не пробовал?        — Я сказал, что не хочу заниматься этим.        — А что насчет цвета? Мне вот, нравится желтый.        — Это дурацкая игра. Я не собираюсь играть в это.        Захарра нахмурилась, обиженно смотря на парня, которому уже надоела вся эта болтовня. Кулак Драгоций с завидной регулярностью хочет врезаться ему в лицо, и, если честно, сдерживаться все труднее и труднее. Но Захарра не отчаивалась, и, если Марк не хочет взаимодействовать с ней, она просто его заболтает. Драгоций это может. Особенно, когда за это время внутри столько всего накопилось, и Марк казался идеальным кандидатом для этого.        — А предмет? Какой тебе больше всего не нравится? Я просто не выношу Историю Часодейства.        Сопение Марка служило всем ответом, но Драгоций не останавливалась.        — А сладости? Я просто обожаю чаролад.        — Великий Эфларус, почему они смотрят эти дурацкие скалы так долго? — протянул Марк, состроив самую страдальческую физиономию, которая у него была. Захарра только в ожидании подняла одну бровь. Марк тихо чертыхнулся.        — Я все еще надеюсь, что мне за это заплатят. Пряники.        Захарра весело фыркнула, а потом захихикала.        — Да ладно, серьезно, пряники? — Марк метнул на нее злобный взгляд, на что Драгоций широко улыбнулась, поднимая руки ладонями вверх, мол, ничего такого. На самом деле нет. Марк не любил пряники. Не то чтобы у него вообще были любимые сладости или предметы, или цвета. Он никогда не задумывался над этим. И если у него спросят что-то подобное, то он, наверное, просто зависнет, не зная, что ответить. Но вот если у него поинтересуются о том, что он не любит, то, Марк готов поклясться, тирада об этом займет целую бесконечность, даже если остановить время.        Захарра продолжила говорить, а Ляхтич — односложно отвечать, но это уже огромный прогресс. Через какое-то время в автобусе начала подниматься температура, становилось душно, и Захарра поняла, что очень хочет пить. И есть. Но больше все-таки пить.        Когда они уже отсидели около часа и потеряли надежду на скорую отправку, двери со скрипом разъехались, впуская свежий воздух и гору возбужденных туристов. Захарра с Марком еле успели принять сидячее положение и съехать с сидения, чтобы их не заметили. Шум и гам быстро поднялся в салоне, не оставляя былой тишины. Автобус тронулся, и Марк с Захаррой облегченно переглянулись. Их не заметили. Но находится в этом положении на протяжении семи часов обещала быть трудной задачей, а Драгоций по-прежнему хочется пить и есть.        Она действительно не знала, чем занять себя на время поездки, в то время как Марка, видимо, даже не волновала его поза: он откинул свою голову к плечу и, кажется, по-настоящему заснул, будто это самое лучшее положение для сна за всю его жизнь. Наверное, он действительно не спал прошлой ночью. Драгоций вздохнула: она тоже хочет заснуть, чтобы быстрее сократить время. Рыхлая, красно-бурая земля сменялась зеленоватыми пустырями, и Захарра не нашла ничего лучше, чем попытаться разглядеть пейзаж за окном. Одно спасибо этой рухляди за то, что вновь поддувал прохладный ветерок, не давая девушке окончательно расплыться в непонятную жижу.        Все стало куда хуже, когда один из пассажиров, видимо, захотел есть, и дурманящий запах еды заполнил весь автобус, на что Захарра едва не заскулила. С каждой минутой запах усиливался, проникая и щекоча нос Драгоций, и это уже стало настоящей пыткой. И даже после того, как пассажир закончил свой обед, её нос улавливал нотки специй и, кажется, корицы. Захарра зажмурила глаза, говорила, что должна побыстрее заснуть и тогда все будет хорошо. Ей хотелось кричать от скуки, чтобы все обратили на нее внимание и хоть как-то развлекли, но вряд ли здесь приветствуют безбилетников.        Это было действительно ужасно и для мозга, и для желудка девушки. Солнце уже не светило так ярко, потихоньку уходя из горизонта. Шатенка давно сбилась со счета времени, но душой чувствовала, что осталось совсем чуть-чуть        Марк за все это время ни разу не проснулся, даже не сменил позу. Хотя она замечала его мелкие дёрганья. Когда автобус остановился, Захарре хотелось закричать от облегчения, но, прильнув к окну, она не увидела заветного города. Драгоций сумела разглядеть все тот ж пустырь и поля, а также стоящую у самой обочины забегаловку. Люди разом вскочили с мест, потянувшись и снова начинали громко беседовать. Через несколько минут салон вновь опустел, однако повисшую тишину разрушил легкий стон боли. Марк, от резкой остановки, подался вперёд, больно стукнувшись лбом.        — Мы ещё не приехали?        — Нет, — бросила Захарра. — Но ты хотя бы поспал. А я мучалась все это время! Они сейчас мирно кушают, я тоже хочу есть!        Ляхтич окончательно проморгался, встал и потянулся.        — Ты что делаешь, нас могут заметить! — зашипела на него Драгоций. Марк хмыкнул и захрустел позвонками.        — Через эти стекла хотя бы что-то увидеть.        А затем, как ни в чем не бывало, прошёлся по салону и залез в чужую сумку.        — Ты что творишь?!        Марк недоуменно поднял бровь, продолжая рыться в сумке.        — Ты же хотела есть, — он пожал плечами и достал несколько пачек еды. Ляхтич молча кинул один Захарре, которая тоже поднялась с места и поймала пакет чисто по реакции одной рукой. Понять, что там внутри, Драгоций не смогла, но, судя по ощущениям, это были какие-то сухарики. Захарра озадаченно уставилась на упаковку, в то время как Марк со спокойной душой открыл её.        — Это же неправильно.        Парень закатил глаза и сел обратно на сидение.        — Не волнуйся, тут нет твоих дружков за справедливость. Здесь только я.        Драгоций сморщилась, но голод, переполняющий её, пересилил, так что она в следующую же секунду разорвала упаковку. Это и вправду оказались сухарики с множеством специй, от которых защекотало в носу. Теперь, когда пачка была уже полностью открытой, долго ждать Захарра не стала и просто бросилась на еду. Драгоций едва ли не закрыла глаза от долгожданного вкуса еды.        — Им об этом ни слова.        — Разумеется.        Голод чуть притупился, и девушка чувствовала себя намного лучше. Как бы трудно это не было признавать, но она была благодарна Марку. Когда Ляхтич доел свою пачку, то серьезно посмотрел на Захарру.        — А теперь поговорим, — Драгоций слегка нахмурилась. — Наш дальнейший план, в смысле.        — А что с ним? Найдем деньги и уедем еще куда-нибудь.        — Как у тебя все просто. И как ты их заработаешь?        Захарра пожала плечами.        — Я думала, ты знаешь. Я решаю проблемы по их наступлению, поэтому давай задумаемся об этом, когда приедем…        — В Лас-Вегас, — услужливо подсказал Марк.        — Когда приедем в Лас-Вегас.        Ляхтич задумчиво нахмурился и закусил губу.        — Постой, — он глянул на девушку. — Ты хочешь еще куда-то ехать?        Захарра пару раз закивала, смотря на него.        — А почему нет? Оставаться на одном месте скучно.        — Для тебя, видимо, все скучно, — хмыкнул Марк.        Девушка ничего не ответила, уставившись в окно. Через мутные разводы можно было разглядеть силуэты, выходящие из придорожной забегаловки. Драгоций быстро прикрылась за сидениями, засунула съеденную пачку из-под сухариков в карман и приготовилась к страданиям еще раз. Марк тоже решил не терять времени и слегка съехал с сидения.        Когда все уселись, автобус вновь начал движение, Захарра до сих пор удивляется, как им удается оставаться незамеченными. Хотя, если бы водитель тщательно проходился по всем рядам, то их бы давно вышвырнули из автобуса. Им просто повезло с таким непредусмотрительным водителем.        Ехали они, как оказалось, всего ничего: около часа, но Захарра, если честно, не уверена. На улице уже давно стемнело, и даже через грязное окно Драгоций увидела миллион светящихся огоньков и зданий, сияющих неоновыми подсветками. Она едва успела зажать себе рот рукой от протяжного вздоха восхищения. Губы слегка приоткрылись и Захарра буквально прилипла к стеклу, стараясь рассмотреть еще что-нибудь. Она была предвкушении, и ей уже не терпелось сорваться с места, выбежать на улицу и разглядеть все в мельчайших деталях. Опасность того, что они незаконно проехали семь часов только подливала масла в огонь, разгоняя по крови адреналин. Марк выглядел более спокойным и сдержанным, чем девушка, но по всему его виду можно было понять, что тот тоже с нетерпением ждет остановки автобуса. Осталось действительно совсем чуть-чуть.