Несочетаемые

Любовь… Любовь — непонятное и такое очевидное, прекрасное и ужасное чувство. О ней рассказано множество историй, она воспета в тысячах легендах и преданиях, она покоряет и разрушает целые миры. Их любовь была неправильной, глупой, запретной… Вампир и оборотень. Темные волосы против светлых, кожа, словно фарфор против той, что с легким загаром, холодная роскошь против зелени лесов. Они несочетаемы. И всё-таки они сошлись. Их встреча не предвещала ничего хорошего. Они воюют с незапамятных времен, пытаясь уничтожить друг друга. Этакие Монтекки и Капулетти. Вот только с Ромео и Джульеттой сравнить их ни у кого бы язык не повернулся, они кардинально отличались от этих невинных детей.       В первый же день знакомства, она чуть не убила его, почти пустив ему кровь, а он в отместку оставил глубокие шрамы на коже, в том месте, где должно было бы биться сердце. — Ненавижу, — в бессилии прошипела она, когда оборотень припер её к стене, держа за горло. — Взаимно, миледи, — издевательски ухмыльнулся он, вглядываясь своими, сейчас желтыми, глазами в её, темные как ночь.       В тот день она больше не сказала ни слова, лишь прожигала глазами его фигуру, время от времени маячившую около её решетки. Реджине не оставалось ничего, кроме как скалиться, показывая свои зубки, когда этот оборотень смотрел на неё, будто на зверушку в зоопарке. Тогда она подумала, что все должно быть наоборот.       Вскоре оказалось, что имя парня Робин, и у него пронзительно-голубые глаза.       Вампирша не представляла, сколько времени она сидит взаперти и старается казаться сильной, но в один момент оборотень соизволил заговорить. — Как тебя зовут? — обратился он к ней. — Тебе какое дело, — брюнетка прищурила глаза, вглядываясь в его, полностью расслабленное и довольно симпатичное (не без этого) лицо. — Интересно, — пожал оборотень плечами, — надо же к тебе как-то обращаться. — Перебьёшься, животное, — фыркнула она, надеясь, что клан спасет её, — вы всё равно все скоро подохните. — Я не был так уверен, пока, что все шансы подохнуть есть лишь у тебя, — брови мужчины нахмурились, видимо ответы девушки его не обрадовали. — Вампиры не могут умереть, так, что ты обречен, дорогой, впрочем, как и вся твоя грязная семейка. Если отпустите меня добровольно, может быть я оставлю кого-нибудь в живых. — она поморщила свой аккуратный носик, выказывая всё своё презрение к оборотням, а потом улыбнулась. — Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы качать права? — Робин приподнял бровь и вошел в клетку, медленно приближаясь к женщине. — И что ты мне сделаешь? –она снисходительно улыбнулась, хотя внутри всё сжалось в один тугой узел. — Ооо, вот в чём ваша проблема, вампиры, — оборотень улыбнулся, оказавшись в нескольких сантиметрах от Реджины, — вы считаете себя лучше других, и практически всегда недооцениваете своих противников. Его рука тягуче медленно прошлась по бледному лицу и спустилась ниже. Робин неспешно повернул женскую шею в бок, и ему на глаза попалось родимое пятно в виде короны. Подушечки пальцев прошлись по этому месту, и мужчина почувствовал, как вампирша вздрогнула. — Так, ты из королевской семьи? — Реджина не видела лица, своего тюремщика, но прекрасно знала, что он улыбается, — Ну и, как твоё имя? — Ты знаешь мой ответ, животное, — произнесла женщина, не скрывая своей ненависти. — Чтож, вас осталось не так много, полагаю, ты Реджина, — его рука продолжила свой путь, опускаясь к женскому декольте. Робин почувствовал, как вампирша вздрогнула, и понял, что попал в точку. — Даже если и так, какое тебе дело? — каждая клеточка тела женщины была напряжена, и она изо всех сил старалась не дать проникнуть страху в её душу, если от той что-то осталось. — Ммм, знаешь, это многое меняет. — Что это меняет, вы отпустите меня по мановению волшебной палочки? — Нет, но тебя не убьют, хотя бы. — Вампира нельзя убить, кажется, ты очень плохо слушаешь. — Неужели ты думаешь, что за столько лет мы не нашли способ усмирить таких как ты? , — Реджине не оставалось ничего, кроме как промолчать, и она уже очень сомневалась в своей безопасности и в том, что её спасут. — Мне плевать, вы животные и животными останетесь, даже если истребите, или что вы там собирались делать, всех нас, — наконец нашлась девушка. — Ещё раз посмеешь говорить со мной в таком тоне, и я за себя не ручаюсь, — он прошипел ей эти слова прямо в ухо, обжигая холодную кожу горячим, живым дыханием, перед тем, как выйти и закрыть решетку с другой стороны.       Это была их вторая встреча, после которой они увиделись только через месяц. И она опять говорила с ним грубо и с примесью отвращения, за что поплатилась, как и было обещано. Она в очередной раз оказалась прижатой к стенке, этим сильным мужским телом. Вампирша уже прикидывала, как вопьётся в его шею, обрекая этого самовлюблённого идиота на верную смерть, вот только что-то пошло не так и её губы оказались на его губах. Секундное замешательство и его язык сплетается с её, его руки гуляют по сексуальному телу, она чувствует его естество и её бросает в жар от близкого контакта тел. Оборотень избавляет девушку от одежды и вскоре идеальное тело оказывается в его власти. Реджина расстёгивает джинсы и снимает с мужчины. Напряжение нарастает, она чувствует как он входит в неё, уже полностью готовую для плотских утех. Её острые коготки проводят по его широкой рельефной спине, чувствуя, как по влажной загорелой коже течет кровь, она дьявольски улыбается. Он в отместку оставляет пару засосов на её теле, считая, что этой мести вполне хватит. Робин понимает, что вампирша уже на пике, стенки её влагалища сжимаются, и они кончают вместе. Он переносит её на кровать и там они продолжают свою игру. Полностью обессилевшие они лежат на кровати в комнате Реджины, слыша, как часто бьётся сердце мужчины. — Так значит спать с животными, мы можем? –ухмыляется оборотень, оглядывая полностью обессилившую женщину, тело которой просто идеально контрастировало с темными простынями. — Ты меня вынудил, — фыркнула вампирша, уже жалея о произошедшем. — И когда же? Может тогда, когда ты набросилась на меня с поцелуем, — ухмыльнулся оборотень. — Да ты прямо король иронии, — огрызнулась Реджина, тоже поглядывая на мужчину и отмечая, что он очень даже неплох. — Стараюсь, ну что ж как-нибудь повторим, — пошло улыбнувшись, Робин оделся и вышел из комнаты. И они повторили. Он часто приходил к ней, всё больше и больше влюбляясь в эту сумасбродную девицу. Вначале между ними был лишь секс, страстный, ненасытный и до безумия яркий секс. А потом они влюбились. Это было — опрометчиво, совершенно несвоевременно, но они влюбились, будто глупые подростки. Ему уже не хотелось прикончить девушку, а хотелось лишь оберегать её, как оказалось такую хрупкую и нуждающуюся в защите. Она уже не хотела, чтобы его тело гнило где-то в яме, проедаемое червяками и воняющие хуже тысячи тухлых яиц, она хотела лишь заботиться о нем, чувствовать нежные поцелуи в плечо, когда он просыпался бы, она просто хотела быть счастливой. И эта война между их расами стала такой неважной, что однажды они решили сбежать. Сбежать туда, где их не нашёл бы не один вампир и не один оборотень, сбежать туда, где они могли бы спокойно целоваться на улицах, у всех на виду, а не жаться по каким-то темным углам. — Ты готова? — именно с этим вопросом он вошел в её комнату, оглядывая помещение и девушку, одетую в джинсы и майку, ничем не примечательную девушку. Разве что только слишком бледная кожа была несколько необычна. — Как никогда, — она подбежала к нему и подарила сладкий поцелуй, — наконец-то всё закончиться. — Надеюсь, — задумчиво произнёс Робин. — Ты не уверен? — Я боюсь, что нас так просто не отпустят. — Но никто не знает. — Надеюсь, — повторил оборотень, — Ну что идём? Реджина кивнула, и они выскользнули из дома, как им казалось незамеченными. Их путь лежал через темные болота. Место не самое приятное, но самое безопасное для побега в иную жизнь. Так они решили. Вот только жизнь вносит свои коррективы и уже очень скоро Робин и Реджина стояли друг напротив друга, удерживаемые оборотнями и вампирами. Брюнетка смотрела своей матери прямо в глаза, женщине, презиравшей оборотней и вступившей с ними в сговор, лишь бы вернуть единственную наследницу клана. — Ты идиотка Реджина, — произнесла женщина, злобно глядя на дочь, — ты подвела всех нас, вступив в связь с оборотнем, — Кора даже поморщилась, — и за это ты заслуживаешь наказание. Твоего любимого не примут больше ни в один клан, он предал их так же, как ты предала нас. Поэтому ему будет проще умереть. К Робину стали приближаться два вампира из ближнего окружения, Реджина прекрасно их знала, — Джефферсон и Виктор — двое сумасшедших, обожающих пытки и смерти. — Неееет, — истошно закричала брюнетка, видя как из тела Робина, её, черт побери, Робина, вырезают сердце. Прямо с кожей из грудной клетки оборотня вытащили слегка подрагивающий орган. А Реджину всё ещё держали за руки, вырывающуюся, брыкающуюся, ее всё ещё крепко держали , едва не ломая кости. Слезы лелись из глаз, а крики стали похожи на вой, что-то внутри перевернулось, оборвалось, заставляя весь мир потухнуть, окрашивая все в серые тона, как в старых черно-белых фильмах, заставляя поделить жизнь на "до" и "после". Мать бросила к ногам дочери уже навсегда остановившееся сердце, — Вот, что бывает, когда ты идёшь против клана, Реджина, — женская рука крепко схватила девушку за мокрый от слез подбородок, вынуждая замолчать, — а чтобы ты усвоила урок, дорогая, — неспешно произнесла Кора, доставая серебряный клинок, — ты будешь видеть этот день в течении двухсот лет, каждый раз переживая боль от потери этого щенка. Тогда я надеюсь ты запомнишь, что любовь — это слабость, и что бывает за предательство.       В следующее мгновение брюнетка лежала на земле, с виду бездыханное тело, она переживала свой личный кошмар снова и снова, моля всех богов о его окончании. Тело Робина похоронили где-то в глуши, так что теперь его и не найти даже с самой опытной ищейкой. А Реджина оказалась в фамильном склепе, смиренно ожидая своего часа, когда она наконец сможет отомстить…