Лестница в небо

Над осенним лесом восходил усталый рассвет, озаряя могучие стволы вековых дубов своими оранжевыми лучами. Золотом искрили падающие листья, устилая сырую землю желто-красным ковром. Чуть дальше леса, где был увядающий луг, над тусклыми травами парила густая дымка тумана. Шелестела опадающая листва, шумел ветер в редеющих кронах…

Только весь этот утренний покой нарушал шорох быстрых крыльев, что доносился из туманных зарослей. Ударяясь о стебли цветов, о листья трав, Няня Плам летела в сторону Великого эльфийского дуба. Она с трудом могла понять в какую сторону лететь, ведь перед глазами стояла бессменная призрачная пелена тумана. Дыхание феи было на пределе, стук сердца отдавал уши, но Плам, казалось, не замечала усталости и боли — так сильно она была напугана чем-то…

***

Тем временем эльфы только начинали просыпаться и готовиться к работе на своих эльфийских фабриках

. Старый Мудрый эльф, заглушив ладонью надоедливый звенящий будильник, и лениво привстал с жесткой старой кровати. Старые пружины в матрасе заскрипели. Седрик сладко зевнул, потянулся, щелкая суставами и встал. На ватных ногах эльф лениво побрел в ванную, чтобы умыть сонное лицо и привести себя в порядок. Несмотря на то, что сейчас надо будет идти на многочисленную работу, эльф радовался началу этого дня, этому запаху хлорки и сырости в ванной комнате, холодной, местами отколотой плитке на стене, и даже своему нелицеприятному отражению. Стабильность — вот что ценил старик. На кухне Седрик мог расслабиться за кружкой горячего кофе перед тяжелой работой. Здесь, на старом скрипучем стуле, укутавшись в пыльный плед, можно было ненадолго забыть счет времени. Наблюдать за золотым листопадом из окна…

Что могло нарушить это доброе осеннее утро? Только фея, внезапно влетевшая в квартиру через окно.

Оконное стекло в один миг разлетелось сверкающими осколками, а на кухонный кафель с грохотом упала Няня Плам в мокром от росы, изорванном платье фиолетового цвета. Осколки порезали ее нежную кожу и оставили на ней кровавые раны. Она приподнялась с холодного кафеля и посмотрела на Мудрого эльфа взором, полным надежды на спасение. В ее глазах колебались едва сдерживаемые слезы. Седрик скинул плед, поставил кружку на стол и, подбежав к незванной гостье, нервно воскликнул: — Няня Плам, в квартиры заходят через дверь! И не важно, умеешь ты летать или нет! Эльфа трясло от гнева — бестолковая волшебница опять нарушила его покой, потревожила извечные раздумья об угасающей жизни. — Прости, Старый ворчун! — Сдвинув брови, ответила Плам, поднимаясь с пола и жадно глотая воздух — Ты… Ты не знаешь, как все серьезно!.. Ее голос иногда прерывался для очередного вдоха. Старик помог фее подняться, усадил ее в старое самодельное кресло, исшитое заплатками, и пошел за антисептиком. Как же ему было неприятно это вторжение в самый пик размышлений. Плам же не сиделось не кресле спокойно. Ее крылья продолжали нервно верещать, как при полете, ногти медленно соскребали краску и кусочки влажной древесины с волшебной палочки. Седрик вернулся на кухню с аптечкой, поставил ее на стол и открыл. Мимолетным взглядом эльф столкнулся со взглядом феи. Ее зрачки были сужены, а влажные глаза покраснели от слез и усталости. Седрик отвел взор в сторону, а у самого что-то будто бы дрогнуло внутри. Наверное это была жалость к крылатому существу. — Успокойся. Расскажи, что произошло? — Неожиданно ласково спросил он, открывая перекись водорода. Плам перевела дыхание и ответила усталым скрипучим голосом: — Помнишь, королева Репей давно уже чувствовала себя неважно?.. — Она расслабила крылья и, перестав ковырять древесину, продолжила, — Так вот, ее больше нет…