Их вой

Надо мной нависает Зверь, горящими глазами впечатывая меня в заснеженный асфальт. Он рычит, проглатывает мое дыхание, сжимает лапу на моем горле, а под ребро загоняет нож. Сквозь зубы прорывается требовательное «кто». В голове эта фраза отражается острой болью - еще парой ударов под ребро, отчего я почти перестаю дышать. Кажется, что я в персональном лимбо, вижу сны, но в реальности мои губы произносят тихое «фарго». Темнота. Не знаю, сколько она длится, но кажется, будто целую вечность. Вокруг словно сотня зверья, и все рыскают, в поисках моего тела, а я лежу в центре, захлебываясь собой же. Единственный звук, что я здесь слышу - бульканье собственной крови из глубокой раны на шее. Ниже пояса будто и нет ничего - такая небывалая легкость, медленно тянущаяся к верху, оставляя за собой хорошо знакомый отпечаток - теплый, но вспомнить никак не могу. Чьи - то руки? Вряд ли они, я бы их точно вспомнил. Зверье воет, приближается. Впереди бежит он - самый огромный - Зверь. Его глаза освещают стае дорогу, прокладывают путь к добыче, словно маяк для кораблей. Их лапы бьются о поверхность, отстукивают угрожающую чечетку. Их пасти раскрываются в боевой песне, постукивая зубами, между своеобразными куплетами. Это сводит меня с ума. Приятное тепло исчезает, оставляя мне давящую темноту. Я готов умолять, чтобы оно вернулось, но все еще не могу пошевелиться. Снег мягко опускается на землю, оставляя на ней алую тропу, которая тут же растекается в лужу подо мной. Редкие лучи света пронизывают это место. Надо мной нависает Зверь. Его стая так близко, что я могу разглядеть некоторых из них: один полностью покрыт льдом, у второго торчит нож из затылка, а третий тащит за собой петлю, на которой и был, вероятно, повешен... Они пришли, не чтобы сожрать. Они хотят сделать меня их частью. Стая завывает, пока их лидер медленно наклоняется к моему лицу, рыча что - то на своем языке. Я не чувствую ничего, кроме нарастающей боли. Страха нет, боевая песня подходит к концу. Я медленно умираю. Он принимает меня к себе. Снова нытье в шее, вкус собственной крови во рту. Земля твердеет, а теплота возвращается. Зверь поднимает голову вверх, смотрит на то, как рассеивается тьма, а снега становится больше. Взгляд ударяется об привычно - серое покрывало надо мной, украшенное узором из свежих снежинок. Рядом сидит Ренч. Он плотно стянул рану дрожащими руками, прижал меня к себе. Я пытаюсь улыбнуться - выходит бульканье, расплескивающее кровь на его любимую куртку. Он хмурится, его губы поджимаются, будто он улыбается мне в ответ, пока изнутри его жрет хищная печаль. Я умру на его руках - это нечестно. Меня укрывают снежинки. Пока - еще тающие на моем лице. Они стараются смыть тот ужас, что натворил Зверь с моим телом, накрывают ноющие раны прохладной рукой, стягивают алые капли на землю. Ветер носится в моем пальто - тоже пытаясь помочь, он приглушает мою боль тихой песней, укутывает меня в свое одеяло. Ренч всхлипывает, роняет теплые слезы на мое лицо. Пока - я их еще чувствую. Он знает, что сейчас - самое время, чтобы попрощаться, ибо скоро я стану звериной куклой, примкну к стае его трофеев. Тьма медленно наступает. Я остываю на руках лучшего друга, теперь плотно прижавшего меня к себе. У него в груди мое угасающее сердце, а в глазах зияющая рана, он дрожит от слез, всем своим телом говоря мне: «прощай». Даже на это у нас теперь нет времени. Я проваливаюсь в холодную темноту, Ренч неохотно отпускает меня, сквозь тьму даря мне свой прощальный всхлип. Снег больше не валит. Облаков не видно, а земля стала моим же отражением. Издалека виднеется свет огромных глаз, Зверь быстро приближается ко мне, готовясь поработить. Я снова слышу их вой - их жуткое пение.