Несгибаемая

Никогда ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами всё предложат и сами всё дадут. © Булгаков

На самом деле, Вильгельмина Венейбл — единственная из всех обитателей третьего аванпоста, кого он забрал бы с собой без малейших «но» и «сперва докажи, что ты этого достоин». Майкл не говорит ей, конечно — о, он сказал бы ей об этом в последний момент, и хранил бы выражение её лица в памяти, как драгоценный камень. А её саму — берёг бы как сокровище. Вильгельмина Венейбл его завораживает. Изящная. Непреклонная. Закованная в свои строгие платья, как в броню. Будь она мужчиной, ей подошло бы имя "Пётр", но она прекрасна такой, какая есть. Майкл любуется ею каждую секунду: она как чёрный алмаз, некогда разбитый неодолимой силой и склеенный вновь — шов остался, но грани сверкают по-прежнему. Болезнь сломала её, конечно. Но ломаются многие — поднимаются после этого единицы. Собирая себя из осколков, не желая примиряться со своей участью. Вильгельмина сломана, но не сдалась — и это вызывает уважение, в отличие от некоторых, которые бесконечно гнутся, не ломаясь, но даже не пытаясь выпрямиться. Слабым быть легко. Легко и быть сильным — когда эти силы есть у тебя изначально. Майкл видел ведьм, в конце концов, он помнит их Верховную — но что ему та верховная? Это её магия была от земли до небес и немного — под землю, а сама она — ничего особенного. У Вильгельмины Венейбл не было ничего, кроме неё самой, её ума и воли, злости и гордости, и Майкл смотрится в её душу, как в зеркало. Её безжалостность, её смелость диктовать собственные правила, её упоение властью и глубоко скрытая эмоциональная уязвимость — о, как хорошо он её понимает, как он сочувствует ей! Вильгельмина переиначивает маленький мирок станции по своему подобию — он делает то же с миром снаружи, и он нашёл бы, да, непременно нашёл бы в этом мире место для такой, как она, для такой же, как он. Может быть, он даже исцелил бы её — только ради того, чтоб посмотреть, будет ли она благодарна или возненавидит его ещё больше за то, что теперь слишком обязана ему. Он бы принял любой исход. Он был бы счастлив продолжать враждовать с ней. Но — какая жалость! — Вильгельмина Венейбл всего лишь человек, а человеку свойственно ошибаться. Если бы она пришла убивать его в одиночку, она бы выжила. Но Вильгельмина доверяет оружие, кому не следовало — и вот теперь её нет. Может быть, однажды он спустится за ней в ад и приведёт обратно в их мир, в свой мир, и позволит ей снова вступить с ним в извечный спор. Может быть, к тому моменту, когда он закончит свою работу, он перестанет нуждаться в ней. Майкл не знает. Всё, что он может сделать для этой несгибаемой гордой женщины прямо сейчас — пообещать, что никогда её не забудет.