(Не) больно

Когда-то Джудару казались страшными все эти нескончаемые раны, ушибы, уродливые шрамы. Шею, запястья обеих рук, щиколотки на ногах что-то ужасно натирало… до крови, но его никто не бил, да и сам он никому себя в обиду не дал бы. — «Рабские»… — когда-то произнес один из лекарей Императора, лишь раз глянув на него и на шрамы, покрывающие его тело. Джудар не был рабом, как обычные слуги, его на руках носили, словно редкую птицу в золотой клетке, прибавляли к его имени «господин», и шрамы эти он возненавидел, как только понял смысл слова «раб». — Рабские… — Джудар повторял это слово словно мантру про себя, читал множество книг, пытаясь разобраться в себе и происходящем вокруг него и с ним самим, но ответа так и не нашел. Он ходил по торговым улицам Империи, пару раз покидал дворец и смотрел на рабов, выставленных на продажу, искал взглядом шрамы на их телах, сравнивал со своими и находил так много схожестей, что казалось, еще немного, и он точно сойдет с ума. — Это бред!.. Чушь собачья, я не раб! — кричал он, когда спину обжигало ударом. Кажется, это была плеть, но позади него не было никого, кто бы посмел сделать это с ним. — Прекратите! — молил он, когда ног касалось что-то ледяное, тяжелое, давящее ноги, словно тиски. Кажется, это были кандалы, и он пронес эти невидимые рабские цепи, корчась от боли и полученных ран, через все свое детство. … и однажды ему приснился сон. Один единственный, который, кажется, был ключом к тому ужасу, что творился с ним. Один единственный, который оставил неизгладимый след-ожог в его сердце. То была девушка. Яркая искра в глазах, необузданный огонь в каждом ее резком движении. И сама она была словно огонь — ярко-красные волосы словно множество огненных лент, алые глаза, в которых бурлит горячая кровь — древняя, как сам мир. Джудар видит ее во сне, дикую, неукротимую, необузданную, и он просто не смеет отвернуть взгляд в сторону, и не хочет даже. А потом ее, уставшую и вымотанную после долгого сражения, настигает черная тень, бьет ее со всей силы. Первый раз, второй… удары сыпятся один за другим, и Джудар кричит в агонии, потому что удары те обжигают и его, дотягиваются до него словно ядовитые змеи, вонзают в его тело отравленные клыки. И он ненавидит, всей душой, и обещает найти и убить… он просыпается ночью, садится на кровати и оглядывается по сторонам, дотрагивается до каждой новой раны, чтобы с усмешкой на губах обнаружить, что они… настоящие.