Наследница из Калькутты

Третий месяц фрегат находился в плавании. После быстрых остановок в мелких портах и укромных бухтах Африки, корабль направился к Мадагаскару, чтобы далее углубиться в воды Индийского океана. Капитан судна, зеленоглазый испанец Гильермо Кордеро Эль-Горра, подобрал себе команду из настоящих морских волков. Пятьдесят четыре испытанных в боях матроса было на борту Ля Граха; старик боцман, прозванный за свирепость Бобом Акулой; старпом Альберто Грелли – молодой итальянец, за свои свирепые бои на шпагах заслуживший кличку Леопард, и, разумеется, сам Гильермо, Зеленоглазый Дьявол, — весь экипаж Грача. Кордеро не смог набрать больше людей на почерневший от солнца и соли фрегат, поэтому старался не высовываться у торговых линий, где охрану купцам частенько осуществляют военные суда с командой в полторы сотни. Такая тактика, однако, начинала надоедать пиратам, изголодавшимся по славной драке и звону золотых монет. Ропот усилился, когда капитан уменьшил порции воды и рома, выдаваемые команде. Уговорив свою норму тростниковой водки, Ирландец Джон плакался тощему Лео на карманы сюртука, что оставались пустыми вот уже три месяца с начала плавания. - Да, Джон, я и сам был бы рад даже малышу фартингу, - подхватил собеседника немец. – Не плавание, а тоска. Когда старина Крейг был нашим боцманом, можно было достать бутылочку другую вина или рома – они отлично скрашивают время. - Потише, ты! Капитан не любит, когда поминают бывшего боцмана и Джузеппе. - Не удивительно. Если бы меня попытались облапошить, тоже бы невзлюбил их, - усмехнулся Леопольд, набивая трубку табаком. - О чем это ты, старина? – поинтересовался новичок. - Слышал от ребят про перепалку Грача в Средиземном море? – Леопольд заскрежетал огнивом. - А то! Мичман хвастает, будто вы разбили целую эскадру. - Ну, всего лишь два корабля: французский корвет и испанский бриг. Только ни у тех, ни у других не было такого рулевого, что мог сравниться с Кордеро. Он обвел их так умело, что теперь сторожевые за пазухой у Дейви Джонса. Бриг напоследок пробил Грачику левый борт, но значительно выше ватерлинии, - старик затянулся и пустил кольцо белого дыма. – Дело это было недалеко от Каталонии – родины Гильермо. Этот лис там знает каждую бухту, каждую пещеру и грот. Спрятал фрегат в окрестностях Бадалоны, и мы тихо-спокойно латали дыру. Но трюмы тогда были забиты хорошим уловом, спасибо турецким торгашам и их посудине. И Эрнест Крейг и Джузеппе Веллино хотели поделить добытое. - Правильные мысли. Хотя свое я бы и сам взял. - Там было все на корабельные нужды. Кордеро планировал продать все добро в Португалии и накупить припасов. Но дело было видать не в деньгах, а в том, что капитан стал костью в горле у Крейга и Веллино. Когда работы были почти закончены, нас нашли испанцы. И, кстати, очень вовремя, потому что юнга Фернандо Диас, которого Гильермо вытащил из какой-то дыры, поведал своему обожаемому капитану о готовящемся мятеже. А перерезать горла Дьяволу должен был Крейг. - Как у вас все закрутилось, - прищелкнул языком ирландец. - Не то слово! Так что испанские солдаты спасли двоих мятежников от шпаги Кордеро, но не надолго. Ох, и жаркая стычка была в той бухте! По иронии судьбы, больше всего досталось Крейгу – оторвало обе ступни, Джузеппе и Диасу. Еще хорошо зацепило Энрико Роя, что был на побегушках у старпома. Лекарь уже как неделю, на тот момент, кормил рыб. На судне они нежильцы. Было решено спустить их на берег. И тут Грелли начал настаивать, что раненым нужно отдать долю от навара. А охота ли Кордеро платить изменщикам? Конечно, нет. Он только Фернандо приказал занести в свою каюту. Через щель меж занавесок я видел, как капитан достал кожаный мешок из нагрудного кармана, вынул из него два алмаза и отдал их мальчишке с наказом отвезти один в Барселону к матушке Гильермо, чтобы старушка ни в чем не нуждалась. А Грелли в это время поболтал со своим дружком Роем и отсыпал ему горсть монет. Потом под покровом тумана мы чудом проскочили Гибралтар, подлатались в Португалии, закупились в Марокко, где ты и подсел к нам. И вот уже третий месяц танцуем вокруг проклятой Африки. - Достать бы тот кожаный мешок из кармана Кордеро, - произнес Джон. - Ага. А потом нужно будет доставать твой труп с глубины. Дьявол даже спит не спуская пальца с курка. - Что-то мне подсказывает, что солиться в индийском океане будет труп одного жадного капитана. Пару дней назад Грелли прощупывал почву. Он видать, тоже хочет свергнуть Дьявола с его трона. Пока матросы точили лясы за деревянными столами в брюхе грозного фрегата Ля Граха, его капитан размышлял стоя у штурвала. Гильермо Кордеро умудрился за пятнадцать лет в статусе командира пиратского судна навести ужас на все страны средиземноморья. Ему была оскорбительна идея продажи рабов, чем стали заправлять многие коллеги Гильермо, зато нравилось обкрадывать как раз этих купцов, да и любых торговцев, в принципе. За все время своей вахты на морских просторах он умудрился так достать правительство Испании, Франции, Греции, Англии и Турции, что эти страны снаряжали отдельные корабли для его поимки, и если бы правители усмирили гордость и действовали сообща, возможно, и смогли бы его изловить. Но, несмотря на всю грозность и репутацию самого жесткого и жестокого пирата, он упустил момент, когда итальянский таракан пробрался под личиной леопарда на его судно и стал мутить воду. То, что Крейг и Веллино действовали по указке, было для Кордеро яснее самого неба над его головой. Вдобавок, Гильермо лишился самого верного матроса - Фернандо Диаса, и теперь не мог стопроцентно положиться ни на кого, кроме себя и своей шпаги. Закат принес мертвый штиль. Грач сдул свои белые паруса и пустился в дрейф. Утром ситуация не изменилась. От такой удручающей картины нервы команды и так взвинченные до предела начали звенеть, а играть на этом инструменте своими костлявыми пальцами принялся Альберто Грелли. Вторая безветренная ночь разразилась громким выстрелом. Это Гильермо Кордеро отправил на тот свет первого из бунтовщиков, ворвавшегося к нему в каюту, и алчный ирландец Джон безжизненно рухнул на доски пола. Откинув в сторону, ставший совершенно бесполезным, мушкет, капитан обнажил шпагу, чтобы принять вызов от Леопарда и Боба Акулы. Звук лязгающего металла, бранные ругательства и одобрительные крики членов восставшей команды, что не уместились в небольшой каюте, заполняли пространство. - Все ждал, когда же ты наберешься смелости и выступишь открыто, - Кордеро распорол сюртук своего старпома, но не успел сделать решающий удар, потому что боцман, рухнувший на пол под адским натиском ударов зеленоглазого Дьявола, решил вновь занять боевую позицию. - Капитан, спешу доложить, что матросы требуют вашей отставки, - съехидничал Грелли. - Сын свиньи и монаха, где были твои глаза! Мятеж начали готовить еще четыре месяца назад, - отразил его выпадку испанец. – Ну, ничего. Этот жалкий кукарача будет нанизан на мою шпагу. С этими словами Гильермо, оправдывая свое прозвище, кинулся на Альберто. Но вновь ему помешал боцман, который отцепил сдерживающие крюки от книжного шкафа, стоящего у стены, и опрокинул со всем внушительным содержимым на спину владельца. Не ожидая этого, Кортеро не успел отпрыгнуть и оказался под завалом из многочисленных томов на английском, испанском, греческом и тяжелого дубового шкафа без сознания. Отдышавшись, Леопард Грелли вытер пот со лба и, повернувшись к зрителям, что стояли у порога, произнес: - Отнесите этого жалкого неудачника в карцер. Можно было бы его швырнуть за борт прямо сейчас, но у меня есть идея, как над ним потешиться напоследок. Несколько ребят, повинуясь воле нового главаря, поставили предмет мебели на место и вытащили Кордеро из-под его библиотеки. Быстро поволокли испанца в трюм, пока он не пришел в себя. На следующий день новый капитан разглядел на горизонте караван из трех судов, который не привлекал к себе внимания, пока на пиратском корабле бурлил котел человеческих страстей. Грелли не упустил возможность поднять свою репутацию в глазах матросов, и тут же созвал всех на палубу. - Море посылает нам добрый знак. Впереди торговые суда. Вовремя мы скинули труса с места у руля. Корабли застыли в штиле, как и наш Грач. Но как только бриз проснется, мы разнесем по одному эти посудины и наполним кошельки! Слушатели ответили одобрительными возгласами.