Наследница из Калькутты

Пряный аромат цветов заполнял комнату через распахнутое окно. Легкий тюль развевался от сквозняка, тихонечко шурша. Утро все еще было наполнено свежестью ночи, перед невыносимой жарой летнего апреля. В детстве сложно поверить, что где-то июнь может быть зимой, а октябрь - весной, но теперь Виктория способна такое представить. Здесь в Индии все немного изменилось, и лето заканчивается в мае, затем идет сезон дождей, которого люди ждут, как благословения, так как без воды не будет урожая. В родном Лондоне с удовольствием променяли бы вечные тучи на яркое солнце… Ах, дом. Холодные ветра, серые стены фамильной усадьбы, надменные лица слуг и их хозяев. Виктория не была в столице уже добрых четыре года. Когда единственной дочери Эдуарда Стратена виконта Кентского исполнилось девятнадцать лет, и ее мамаша кудахча, словно наседка, принялась разъезжать по соседям в поисках подходящей партии, предприниматель решил взять дело в свои руки. Не упустив из виду, что чадо не проявляло энтузиазма к женихам, и с детства грезило о путешествиях и дальних странах, мужчина решился на отчаянный шаг, который обернулся настоящим скандалом от супруги. Он отправил Викторию в Индию, чтобы присмотреть за шахтами, находящимися во владении виконта. Разумеется, с добычей драгоценных камней было все в полном порядке – в Калькутте служил весьма толковый управитель, но для дочери Эдуард придумал прикрытие в стиле: «Меня обворовывают рабочие. Доверять могу только члену своей семьи». Англичанка должна была провести в столице британской колонии 5 лет, затем вернуться в Лондон и смиренно принять в мужья человека, выбранного родителями, разумеется, если ее вариант не будет выгоднее. И вот совсем юная девушка с десятком слуг и учителей отправилась в эту дикую и жаркую страну, игнорируя слезы эмоциональной матери и с благодарностью обняв отца на прощанье. Совершенно незаметно пронеслось время среди райских цветов, увлекательных книг, удивительных танцев и веселых праздников, что устраивали знатные семьи города. В распоряжении Виктории остался один год. Потом она соберет свои вещи, слуг, выручку и товар, что собираются для отправки каждое местное лето и перед началом муссонов отправится на Туманный Альбион к своей судьбе. Но пока у нее все еще есть свобода. Пряный, цветочный аромат растений пьянит, а свежее хлопковое постельное белье дарит отрезвляющую прохладу. Девушка сладко потягивается на своем огромном резном ложе, разминая сонное тело. Отбрасывая в сторону легкое одеяло, садится в постели и ставит изящные ножки на плетеный коврик, что лежит у самой кровати. Не улыбаться этому дню не получается, и Виктория сияет, как солнце в небесах в этот час. Нужно бы позвать камеристку Нэнси и, облачившись в голубое платье (под цвет ее глаз) отправиться конной прогулкой в город или на окраину, где до джунглей можно дотянуться рукой. В дверь тихо постучали. - Войдите, - произнесла Виктория, вставая с постели. Дверь из розового дерева распахнулась, и в комнату вошла Нэнси. Глаза ее обыкновенно большие, округлились еще сильнее, на лице отпечаталось горе, а пальцы переминали белый фартук. - Как раз собиралась вызывать тебя. Ты как знала, - девушка умолкла и посмотрела внимательно на свою служанку. – Что-то случилось? - Да, мэм, - Нэнси опустила взгляд. – Прибыл юрист из Лондона. Он ожидает вас в гостиной. Почуяв неладное, Виктория выбежала из комнаты, схватив на бегу бархатный халат. Цветастая ткань взметнулась в воздух, и тонкие руки в белой сорочке скользнули в широкие рукава, пока шустрые ножки считали лестничные ступени. Запахнувшись и подвязавшись поясом, хозяйка дома вошла в просторную комнату, где на широком диване с бежевой обивкой в самом углу сидел небольшого роста пухлый человек в черном костюме и очках. Голова, почти лишенная волос, была опущена, а на коленях лежал кожаный портфель. Звук открывшейся двери заставил его дернуться и вскочить с места. - Здравствуйте. Вас послал мой отец? Что-то случилось в Лондоне? – Виктория молниеносно преодолела расстояние от двери до незваного гостя. - Здравствуйте. Меня зовут Томас Мортон. Работаю солиситором в компании «Томпсон и сын». У меня для вас печальные новости, мисс Стратен, - мужчина в летах склонил голову. – Дело в том, что ваш отец, Эдуард Стратен, скончался в прошлом месяце. Виктория отшатнулась и рухнула в кресло за своей спиной. - Вам надлежит вернуться на родину, дабы вступить в наследство, - продолжил клерк. Несколько минут понадобилось девушке, чтобы прийти в себя. Как рыба, вытащенная из воды, она глотала воздух безмолвным ртом и часто моргала густыми ресницами от наступающих слез. - Здесь некоторые документы и письмо от вашей матери, - мужчина щелкнул замком на портфеле, достал связку бумаг и протянул их наследнице. *** Следующие несколько дней проносятся, как табун чистокровных скакунов. Матушка писала, что отец сгорел за неделю от пневмонии, что Виктории нужно срочно возвращаться, что она ничего не понимает в бизнесе, но чувствует, как растаскивают все нажитое мужем и без дочери, которую он наставлял в вопросах коммерции с малых лет. Было решено взять билет на «Белую Орхидею» - один из трех галеонов, в скором времени отплывавших от берегов Индии. С наследницей виконта отбывала ее камеристка Нэнси и лондонский юрист Мортон, которого пребывание в столь жарком климате выматывало нещадно. Все остальные работники семьи Стратен должны были дождаться фрегата «Фельдмаршал» - любимую игрушку Эдуарда. Он заказал постройку корабля на Английской верфи и лично следил за процессом. Следовало укомплектовать судно по обыкновению - приправами, драгоценностями и различным товарам, а также погрузить все личные вещи Виктории, которых за эти годы набралось предостаточно. Сама же она брала исключительный минимум, что мог пригодиться в дороге – всего лишь один зеленый сундук, где среди тафты, шелка и корсетов с китовым усом покоились полдюжины книг, сотня золотых монет (на всякий случай) и двурукий нож из дамасской стали с рядом самоцветов посередине. Дальняя дорога может быть весьма опасным предприятием. Покачиваясь на волнах скрипучим корпусом, "Белая орхидея" несла девушку облаченную в черное траурное платье от солнечных берегов Азии к туманному острову под названием Великобритания. В каюте было непривычно душно, хоть и занимала Виктория самую большую. Воздуха на корабле не хватало, и лишь на палубе его было в избытке. Брызги соленой воды освежали всех желающих, оставляя на коже характерный привкус. Мисс Стратен нравилось проводить время любуясь, оперевшись о бортик, на искрящуюся синюю гладь, или с завистью смотреть, как матросы шустро взбираются по реям и вантам туда, на самый-самый верх. Через несколько дней корабли прошли мимо Мадагаскара. Они еще не добрались до крайней точки Африки, как караван тяжелых торговых судов накрыл штиль. Стихия показала кто здесь главный. Без ветра галеоны не сдвинутся с места. Застынут. Замрут под жгучими лучами солнца, усиленного отражением в воде, которая раньше дарила прохладу. Но холодит кровь людей на борту не гробовая тишина и неподвижность, а черные паруса на горизонте, которые так же замерли в безветрии. Матросы и пассажиры с замирающим сердцем ждут, когда вновь повеет бриз, потому что понимают - легкий фрегат быстро нагонит корабли, чьи трюмы набиты индийским товаром. И пусть у мирных граждан целых три корабля, но вооружены они не так славно, как бандитское корыто, чей главный смысл стрелять из пушек. Когда у Виктории подходила к концу пятая книга, которая помогала справиться с ненавистно тянущимся временем, с противоположной стороны от черных парусов границу между голубым полуденным небесным сводом и зеркальной морской гладью начинали заполнять серые одутловатые тучи - предвестники шторма. Пока в вышине увеличивалась огромная гора из дождевых облаков, спокойная вода начала идти волнами, а белоснежные паруса встряхнули с себя дремоту и натянулись под освежающим ветром, который не бодрил измаянных от пекла людей, а лишь добавлял головной боли, так как гнал суда к начинающемуся урагану. Через пару часов благородные корабли "Белая орхидея", "Мое отп" "Олифант" и "Королева Елизавета" оказались в неописуемом водовороте, где трудно было определить верх и низ. Гигантские волны поднимали многотонные суда словно перышки и обрушивали их с высоты своих гребней. Капитан приказал всем штатским закрепить вещи в каютах и не высовываться, пока обстановка не станет хотя бы сносной. Виктория предложила мистеру Мортону и еще 4 пассажирам Первого класс переждать непогоду у себя - все таки это были самые лучшие апартаменты, да и вместе будет не так страшно. Шторм, казалось, длился целую вечность, пусть и прошла пара часов. Но все когда-нибудь кончается. Теперь волны и были буйными, но не проявляли желания поубивать всех и каждого на своем пути. Это желание проявляли люди. Последствия борьбы со стихией были весьма плачевны. Олифант пал первым, не выдержав натиска девятого вала. Зато Королева Елизавета была в отличном состоянии - ее капитан успел убрать все паруса. А вот Орхидея осталась без такелажа... один из матросов замешкался и паруса, не выдержав шквалистого ветра, порвались. Грот-мачта рухнула на палубу, свесив остатки такелажа через фальшборт. Но хуже всего, что корабль с Веселым Роджером, казалось, мерещившийся на горизонте во время штиля, сумел обойти шторм и приближался к жертвам. Пассажиры, высыпавшие было на палубу, вновь устремились к каютам, чтобы забрать необходимые вещи и бежать на последний уцелевший корабль. Однако, судьба была не на их стороне. Подгоняя пиратский фрегат, ветер мешал неповоротливой Елизавете подойти к разбитой Орхидее в плотную. Они близко. Они уже здесь. Пираты. Залпы орудий грохотали в воздухе подобно недавним раскатам грома. Щепки дерева, что недавно служило так исправно транспортным средством разлетались в стороны. Абордаж! Разбойники на Белой Орхидее! Доблестный капитан, оставшиеся после шторма матросы и пассажиры мужского пола, что могли держать в руках шпагу или мушкет, сражались с кровожадными коршунами. Хотя скорее с наглыми стервятниками, ведь нос корабля украшала огромная черная птица, а справа по борту красовалась надпись на испанском языке "La graja". Грач. В это время в каюте мисс Стратен из сундука вылетали в разные стороны платья. Дело в том, что Виктория искала свой нож, чтобы не встречать бандитов с голыми руками. Она не собиралась просто так сдаваться этим аморальным типам. Это точно не в ее правилах. В самом углу сидел мистер Мортон, вцепившись короткими пальчиками в свой кожаный портфель и раскачиваясь из стороны в сторону. Если вспомнить о бедной Нэнси, то ровесница Виктории предпочла, чтобы о ней не вспоминали, а дали тихо дрожать от нарастающего ужаса. Ее бурная фантазия мигом рисовала печальные картины скорого будущего, так что единственным ее желание было стать незаметной. Особенно для пиратов. - Мистер Мортон, я так понимаю, мушкета у вас не найдется? - наконец-то выпрямилась во весь свой небольшой рост владелица сундука, сжимая в руке холодную белую сталь с самоцветами. - К сожалению, нет. А ведь я мог бы сейчас спокойно и быстро застрелиться... - кивнув каким-то своим мыслям, юрист продолжил. - Нужно им сразу сдаться. Вы ведь богаты. Скажите, что за вас дадут выкуп. Баснословный выкуп. И вас не тронут. И не тронут ваших спутников, если вы попросите. Томас Мортон многозначительно посмотрел на девушку в черном траурном платье. - Ну уж не. Просто так я им не сдамся. - Мадам, прошу вас, не нужно, - залепетала дрожащим голосом Нэнси. - Милая, спрячь у себя несколько монет, - Виктория протянула служанке дюжину золотых из кожаного мешочка, в котором осталось еще несколько десятков, и спрятала его под корсаж. - Мортон, встаньте и помогите мне хоть в чем-то! Давайте передвинем сундук к двери. - Но тогда мы утонем с кораблем, скорее всего. - Но тогда нас не проткнут шпагами, скорее всего, - передразнила она заикающуюся манеру старика. Но шум сражения наверху стал почти не слышен, а по лестнице раздавались шаги. Они не успели достаточно близко пододвинуть громоздкий зеленый сундук к узкой двери. Перед их носом лакированное дерево отлетело в сторону, и на пороге встал, по видимому главарь этой шайки. Черные высокие сапоги с красными отворотами, черные кожаные штаны, белая рубашка, жилет, черная бандана, треуголка и совершенно мерзкие тараканьи усики. В левой руке он держал мушкет, а в правой - сверкающую шпагу. Это был Альберто Грелли по прозвищу «Леопард».