Бывшие

Ты расхаживаешь по комнате передо мной уже добрых полчаса. Длинные пальцы то и дело зарываются в темные волосы. Мне смешно, это выдаёт в тебе все того же подростка, в которого я до дрожи в коленях влюбилась десять лет назад. У меня дрожат колени и вот это уже, как раз, не смешно. — Так как? Что ты думаешь по этому поводу? — ты раскрываешь и снова захлопываешь маленькую бархатную коробочку, словно проверяя ее содержимое. — Ты правда так ее любишь? — я старательно скрываю все эмоции за обликом участливой подруги. Ты на секунду останавливаешься, вскидывая на меня свои шоколадные, по детски бесхитростные глаза и мне уже не нужно слышать ответ. — Очень, — просто и искренне отвечаешь ты. От этой самой искренности мне хочется встать и уйти, но я продолжаю сидеть, лишь сминая и похрустывая пальцами, вновь и вновь. Я гребаный мазохист, но это не доставляет мне удовольствия, как тем больным на голову извращенцам. — Она будет счастлива, Томас, как… — слова застревают у меня в горле, отнимая возможность дышать. «Как я»… выдает мой глупый мозг, «как я» вторит ему сердце. Как я уже никогда не буду. Страшнее всего наблюдать как любовь утекает из глаз любимого тебе мужчины… До изнеможения я пыталась убежать от правды, забыться и не видеть той пустоты в таких теплых и родных глазах. Смешно, но я осознала, что ты разлюбил меня раньше чем ты сам. Это проявляется сначала в мелочах, в неотвеченных звонках, в отсутствии утренних поцелуев, в том как у тебя больше не было потребности касаться меня. Ты по инерции продолжаешь быть с человеком не замечая, что самого важного уже нет. Утекло сквозь пальцы, испарилось черт возьми. Свет потушен, а на ощупь больше не получается. Я любила тебя до тупой боли в груди, именно поэтому я обезболила это для тебя, предложив остаться друзьями. Ты искренне удивился, но от меня не укрылось как облегченно ты выдохнул и как легко распрямились твои плечи. Словно я была неподъемным грузом, который у тебя больше не было сил нести. Тот случай, когда своя ноша все-таки тянет. И сейчас я сидела в полном раздрае. Потому что промолчать означало потерять тебя навсегда, а сказать означало убить тебя. Я знаю доброго и милого мальчика Томаса, который всегда боялся брать ответственность и делать людям больно. Ты не сможешь, ты просто не вывезешь всего этого, любовь моя. Я знала, что если скажу тебе о своих чувствах это убьет тебя. Так пусть лучше это убивает меня. — … как и любая девушка, Томми, — я улыбаюсь, а где-то внутри меня плачет маленькая пятнадцатилетняя девочка, отказываясь верить тому, что не в силах принять.