Прости, я ничего не помню

      Юто и Хонока шли по оживленной улице, держались за руки и молчали. Официально они не встречались. Хонока всё ещё переживала из-за Руру, а теперь ещё и из-за Нико, Юто все понимал и не настаивал. Ему нравились такие их тихие прогулки. «Давай посидим где-нибудь, я немного устала» — попросила Маки. Юто тихо кивнул и мягко потянул девушку за собой, в сторону скамеек. Они сели, Хонока положила голову парню на плечо. Она думала о том, как неделю назад, когда Юто провожал ее до дома, она неожиданно решила на прощание поцеловать его в щеку, а исполнив задуманное, смутилась и быстро ушла, оставив ошарашенного парня одного. Тогда ей было ужасно неловко, а сейчас это воспоминание казалось очень забавным. Солнце ласково светило, не ослепляя, но приятно согревая. «Ее волосы пахнут поездами» — подумал Юто, улыбнулся и лишь потом удивился своей мысли. «А что если у нас не получится?» — после долгого молчания заговорила девушка, — «Что если Нико так и не вспомнит нас?». «Попробуем что-нибудь другое, должно же быть какое-то средство» — невозмутимо отозвался парень. Маки усмехнулась и посмотрела на Юто. Тот сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку скамейки. Рассматривая его аккуратно причесанные волосы она думала о том, как хорошо было бы, если бы все ужасы последнего времени оказались сном. Наконец, она потянула его за рукав: «Нам пора. Время посещений скоро закончится, а нам нужно ещё договориться с лечащим врачом Нико, чтобы ее отпустили с нами прогуляться». Юто нехотя открыл глаза и поднялся со скамейки.

***

      Вечером к Нико пришли родители. Они пробыли с дочерью около часа, а затем ушли, однако девушка слышала, как они ещё долго обсуждали что-то с ее лечащим врачом. Она была рада видеть отца и мать, хотя какое-то странное чувство, поселившиеся в ней с момента пробуждения, не отступало, а лишь усиливалось. Нико рассматривала фотографии ребят, которые навещали ее, одноклассников, семьи, однако, ей казалось, что воспоминания не только не восстанавливаются, а скорее наоборот исчезают.       Медсестра зашла в палату и мило улыбнулась: «Пора спать, солнышко». Нико кивнула и пошла в ванную. Умывшись, она посмотрела в зеркало, собственное лицо показалось чужим. Голова немного болела, но меньше всего девушке сейчас хотелось разбираться в своих ощущениях и чувствах. «Завтра спрошу об этом у доктора» — решила она. «Тадаши, перестань» — девочка почти начала плакать, пытаясь отобрать куклу у обидчика. Какая-то девушка улыбается, стоя с букетом сиреневых цветов. Сильные руки одного из врачей удерживают вырывающееся тельце девочки, пока второй вкалывает ей какой-то препарат. Девочка перестает плакать и вырываться, кажется, будто она совсем перестала что-либо чувствовать.       Нико проснулась в холодном поту. Часы показали три часа ночи. «Что это был за сон. Такой реалистичный» — подумала девушка и, почувствовав неимоверную тяжесть во всем теле, опустилась обратно на подушку и практически сразу отключилась.

***

      «Нияма Нико» — начала рассказывать Уруши, смотря на Ямаду и Сонозаки, — «Девушка, получившая серьезные повреждения головного мозга, будучи связанной с остальными подопытными, пришла в себя после комы, длившейся больше месяца. Во время комы наблюдалось снижение чувствительности у остальных членов группы, однако, полноценно отследить данный процесс не удалось — период существования связи между испытуемыми подходил к концу. В данный момент у Ниямы частичная амнезия и мы следим за ее состоянием. Все было стабильно, однако, сегодня ночью доктор Хинаба зафиксировал сильный скачок мозговой активности. Пока что мы не знаем, с чем это связано, однако нельзя исключать вероятность причастности эксперимента». «То есть ты хочешь сказать, что эксперимент усугубил травму Ниямы?» — спросил Ямада, садясь в кресло. Уруши вспыхнула и попыталась ответить, что у них было слишком мало времени на исследования и что Нико нужно побыть в привычной среде, но Ямада перебил ее словами о том, что Нияму наоборот следует перевести в лабораторию, где будет возможность следить за ее состоянием круглосуточно. Ученые начали спорить. «Я буду следить за ней в школе, и некоторое время вне занятий. Этого будет вполне достаточно» — произнесла наконец Сонозаки и направилась к выходу из кабинета, оставив удивленных коллег наедине друг с другом и со своими мыслями.