Эпоха Свободного моря

      На острове в самом разгаре шла битва между живыми и мертвыми. Джек и Барбосса все так же резво скакали, не обращая внимания на остальных, они были заняты лишь друг другом. Эделмира пряталась за горами золота, а Люси, Эдмунд и Уилл пытались разобраться с оставшимися пиратами.       — И что дальше, Джек Воробей? Мы, двое бессмертных, так и будем рубиться, пока не настанет судный день? — усевшись на минутную передышку, хотя она и не была нужна, насмешливо спросил Барбосса.       — Да, если ты не надумал сдаться, — пожал плечами Джек и тут же напал, продолжая этот бессмысленный и беспощадный бой.       Они кружили бы так, как и сказал Гектор, до скончания времен, если бы Тернера не осенило, что остановить всю эту бессмыслицу могут лишь он и Эделмира, которая, как нельзя кстати, попалась кузнецу на глаза.       — Идем!       Уилл схватил тельмаринку за руку, надеясь, что она беспрекословно послушается, но вышло все как раз наоборот. Принцесса недовольно посмотрела на грубо схватившего ее парня и сильно ударила по его руке каким-то кубком, валявшимся в куче золота.       — Да дурная ты, нам проклятье разрушить надо! — прошипел, тряся конечностью, чтобы унять боль, Тернер, и тут же пригнулся чисто инстинктивно.       Пират, подлетевший к Тернеру, чуть было не отсек ему голову. Кузнецу пришлось отбиваться, пока Мира, поджав колени к груди, вжималась в сокровища. Было жутко неудобно и страшно, и потому, когда Уилл скомандовал, девушка кинулась бежать, закрывая голову руками. Почему-то голова ей казалась самым важным, ведь если ее отрубят, то она умрет, а Мира умирать не хотела.       Она подлетела к сундуку, наполненному золотыми монетами. На каждой из бляшек был узор в виде черепа, сверху лежали два медальона. Тот, что передал ей принц Тибальд, отличался изящностью, а второй напоминал бляшку ацтецкого золота, коими был заполнен сундук.       Уильям подбежал спустя пару минут, дезориентировав пирата тем, что надел на его голову какую-то вазу. Дальше все происходило слишком быстро, чтобы можно было что-то понять. Тернер бросил одну окровавленную монету, которую ему кинул Джек минутой ранее, в сундук. Он протянул девушке ее медальон с лунным камнем, а сам взял свой, и, выплатив кровавую дань, двое хранителей соединили амулеты в свете полной луны.       Раздался выстрел.       — Ты хранил эту пулю десять лет, и потратил ее зря! — с некоторой досадой произнес Барбосса.       — Нет, не зря! — громогласно заявил Тернер, заставив обернуться капитана Черной жемчужины.       Они выпустили амулеты из рук, и когда оба камня оказались в сундуке, проклятие пало. Не было теплых волн, подтверждающих, что магия совершилась, да и никто из живых не понял, что произошло. Только Гектор и его пираты. Грязная рубаха Барбоссы окрасилась в бордовый, и он упал с застывшей улыбкой на лице.       — Покойся с миром, друг. — С грустью произнес Воробей.       Он грустил недолго и через несколько секунд уже рылся в сокровищах, выискивая то, что придется по нраву.       На Покорителе зари не сразу поняли, что произошло. Сначала зазвонил колокол, а затем на них набросились скелеты, притом не убиваемые.       Каспиан очнулся в самый разгар битвы, когда лорд Дриниан вылил на его Величество ушат воды. Сначала он не понял, почему с палубы раздаются крики и звуки битвы, голова немного побаливала от удара. Последнее, что он видел, это Эдмунда, с которым сражался. Очень коротко капитан корабля объяснил, что творится, и Каспиан, решив не терять ни единой минуты, кинулся на помощь своим товарищам.       Удача была далеко не на стороне нарнийцев, пока вдруг напавшие на них разбойники не стали скидывать оружия и поднимать руки. Пираты сдались, как только поняли, что снова смертны, без боя, потому что теперь им всем было что терять. И теперь им грозил срок длиною в жизнь провести в тюрьмах Нарнии.       Сначала на тархистанском судне стихли крики и любые звуки, напоминающие драку. Те фиаллэ, кому повезло остаться в живых, стояли, молча и совсем не понимая, почему скелеты, которые только что с ними дрались, стали настоящими людьми. Кто-то из пиратов смеялся от счастья, кто-то ощупывал себя, пытаясь удостовериться в правдивости случившегося, но драку продолжать не осмеливались даже самые ярые бойцы. Они сложили оружие точно так же, как собратья, находившиеся на нарнийском судне.       Старпом тархистанского корабля поспешно закрепил саблю на портупее и спустился в каюту командира, чтобы доложить обстановку. Он постучался прежде, чем открыть дверь. Каюта, освещенная парой масляных ламп, пустовала, лишь неприятный сквозняк гулял из-за открытого окна. Мужчина недоверчиво огляделся, затем закрыл оконный засов и, предположив, что Имхотеп должно быть поднялся на капитанский мостик, сделал пару шагов. Под ногами что-то захрустело, заставив старпома остановиться и посмотреть вниз.       — Откуда здесь песок?       Бессмертная жизнь жреца Хамунаптры унеслась подобно самой быстрой лани в пучину морских вод, оставив после него напоминание о пустыне, из которой пришел. Проклятие разом снялось со всех мертвецов, и Имхотеп, желавший отчаянно бессмертия и весь остальной мир, превратился лишь в песок под ногами фиаллэ. А Калипсо, как и говорила, ушла следом за любимым, превратившись в воду.       В тот день народ огня не нашел своего нового бога, и под предводительством старпома, решившего взять на себя капитанскую участь, они возвратились в свою пустынную обитель.       В пещере была лишь одна лодка, на которой они могли покинуть остров. Эдмунд, Уильям, Люси, Эделмира и, конечно же, капитан Джек Воробей. Последний лишь попросил об услуге, докинуть его до Жемчужины, вернувшейся к нему после смерти Барбоссы. Пират до конца оставался верным себе в своем странном поведении, набрав золота столько, сколько помещалось в его руках, и, водрузив поверх треуголки корону, он залез в шлюпку.       — Мне очень жаль, Джек, — сочувственно проговорила Люси, легонько коснувшись его плеча.       Пират покосился на прикосновение. После того, как эта ненормальная, по его мнению, спалила весь ром на острове контрабандистов, он ее немного побаивался. Женщины в принципе были страшными существами, обладающими всеми инструментами для управления мужчинами, а порой бывали жестоки в своих решениях. И Джек знал это не по наслышке.       — Сделали, как лучше им. Что еще от них ждать? — разочаровано пожал плечами Джек, поправив съехавшую на бок корону. — Мерзкие пираты.       Черная жемчужина со всей сворой освобожденных пиратов покинула остров еще до того, как закончился бой. Тельмаринцев, которые остались верны короне, погрузили в шлюпку и оставили качаться на волнах. Тархистанское судно тоже отчалило спешно, скрываясь в густой ночи, а шлюпка с Джеком Воробьем взяла единственно верный курс.       Они поднялись на Покоритель зари, где матросы пытались привести корабль в порядок, хотя бы чисто визуально. Каспиан встретил Люси и Эдмунда без особого удовольствия, у него вновь засаднил затылок, отозвавшись памятью об ударе.       — Пирата в кандалы, а вы оба…       — Прости, — протянула жалобно Люси, схватившись за руку Каспиана. — Я, правда, не хотела, но выбора не было. Ты бы нас ни за что не отпустил!       — Извините, что прерываю, — вмешался Воробей, распихав Тернера и Эдмунда. — Но я бы хотел сказать, что этой мадам самое место в трюме. Она спалила весь ром! Люси не сдержала улыбки, на замечание, хотя уже давно признала себе, что идея эта была не такой уж и замечательной. Не разожги она огромный костер, они бы не попали на тархистанский корабль. Хотя это тоже сыграло своего рода важную роль. Каспиан смерил пирата тяжелым и недовольным взглядом, от чего Джек тут же съежился.       — Знаю, — он протянул руки вперед, скорчив недовольную гримасу, — в карцер его?       — Прежде, чем ты что-то скажешь, — тут же заговорил Эдмунд, — хочу напомнить, что мы бы не спасли Люси без него.       Король Справедливый закинул одну руку по-свойски на плечо Джека, который, ни на секунду не растерявшись, согласно кивнул.       — Мистер Воробей, — не без отвращения в голосе произнес Каспиан. — Мы с моей невестой премного благодарны, что Вы помогли спасти Люси.       Круг лиц, состоявший из значимых персон, Воробья и Тернера, переглянулись между собой, но больше всего удивлены были, конечно же, Люси и Эдмунд. Младшая Певенси перевела слегка недоуменный взгляд на Каспиана, и в ответ на его смущенную улыбку, просияла.       — Вы с Сьюзен женитесь? Я так рада за вас!       — Оу, свадьба! Обожаю свадьбы! — перебив общее ликование, закричал Джек, вальяжно размахивая своей шляпой. — Налить всем по чарке!