Эксперименты над болью

- Эй, красавчик! – вальяжно обратилась Наташа к выдающему ключи лысоватому мужчине неопределённого возраста. – Дай-ка нам номер на двоих! Да побыстрее, а то мой дружок слегка перебрал, ему прилечь надо! – девушка, продолжая придерживать Бартона, которому даже стараться не надо было изображать едва держащегося на ногах человека, положила на стойку три стодолларовые банкноты. – И дай нам аптечку. - Десятый номер по коридору направо, – мужчина сгрёб деньги и передал Наташе ключ от номера. – Аптечка есть в ванной. Только не загадьте там всё. - Постараемся, – криво усмехнулась шпионка и повела напарника в номер. Усадив Бартона на кровать, она быстро заперла дверь, помогла ему снять куртку, а затем осторожно уложила на подушку. – Я сейчас, – Романофф принесла аптечку и начала в ней рыться. – Чёрт, да я с собой больше ношу! Обнаружив, что большая часть медикаментов уже просрочена, девушка взяла только широкий бинт, пластырь и пузырёк со спиртовым раствором, а из своей сумочки достала некое подобие длинных щипчиков и иглу с нитками. - Собираешься… заняться шитьём? – хрипло усмехнулся лучник. - Угадал. Только сначала самая «приятная» в нашем деле процедура. – Наташа взяла ножницы, разрезала пропитавшуюся кровью футболку парня, потом продезинфицировала руки и щипцы спиртом и села рядом. – Прости, обезболивающего в аптечке нет. Прикуси вот это, – она сунула в зубы напарника крепко скрученный бинт и посмотрела в его глаза. – Готов? Соколиный Глаз кивнул, шумно сглотнув, и зажмурился. Когда Наташа ввела кончики щипцов в рану на его животе, лучник дёрнулся всем телом, хватаясь за кровать. Из его горла вырвался хриплый крик, лоб сразу покрылся испариной, а на висках проступили прожилки. - Лежать! – скомандовала Романофф, стараясь сдержать дрожь в руках. – Я всё понимаю, знаю, что больно, но если хочешь жить, - держись и терпи! К счастью, пули не задели жизненно важных органов, застряв в мышцах. Осторожно нащупав первую, Наташа прихватила её щипчиками и извлекла из тела напарника. - Так, одна есть… Лежать, я сказала! – бросив пулю на салфетку, шпионка придавила коленом ноги Бартона, который едва не начал метаться на кровати. – Кричи, плачь, делай, что хочешь, только не дёргайся, иначе я могу навредить тебе ещё больше! Пока девушка вытаскивала вторую пулю, Соколиный Глаз едва не потерял сознание от боли. Он больше не кричал, только тихо скулил, часто и прерывисто дыша. Когда Наташа закончила, она собрала все использованные салфетки, забрала у напарника бинт, который он едва не перегрыз, выбросила всё в мусорку и занялась зашиванием ран. - Мужчины… не плачут, Нат... – срывающимся шёпотом проговорил Бартон. – Это… позорно… - В жизни не слышала большей глупости! – нарочно невозмутимо ответила Романофф, стараясь как можно аккуратнее прокалывать кожу на животе парня иглой. – Мужчина, наоборот, не должен стыдиться своих слёз. Неважно, из-за чего они: от боли или от радости. Аккуратно закрепив стежки, Наташа взялась за перевязку. Делала она это довольно быстро и умело. Стерев выступившую кровь, шпионка закрепила стерильные салфетки пластырем, оторвала от многострадальной юбки ещё кусок, намочила его холодной водой, села на кровать и принялась обтирать лицо, шею и грудь напарника. Внезапно лучник прижался к девушке, уткнувшись лицом в её грудь, и она почувствовала на коже горячую влагу. - Вот так… – Таша обняла Сокола, поглаживая по голове, как маленького. – Всё будет хорошо, Клинт. Поплачь, станет легче… Никто об этом не узнает, я никому не скажу… – Романофф понимала, как мучается Соколиный Глаз, и сама невольно прослезилась. Она очень редко испытывала жалость к кому-либо, считая это лишней и ненужной эмоцией, однако Бартон был исключением. Этот человек не раз спасал ей жизнь, доказывая, что ему можно доверять, и Наташа доверяла. Он никогда не врал ей, не подставлял её и не лицемерил. Пожалуй, шпионка могла даже назвать его своим лучшим другом. Хотя, иногда его загадочные взгляды в её сторону… Девушка отбросила эти мысли, начиная уже думать о том, как им обоим выбраться отсюда, и одновременно бережно убаюкивала раненого напарника. Вскоре он, действительно, уснул, но Наташа ещё долго сидела рядом, продолжая обнимать его… Она прокручивала в голове все эпизоды, когда они с Клинтом помогали друг другу выбираться из разного рода ситуаций при выполнении заданий… Через некоторое время, заботливо укрыв уснувшего напарника одеялом, Наташа решила, что пора заняться своей раной. Девушка пошла в ванную, включила воду и тщательно смыла с себя грязь и кровь. Чистота висящего на крючке полотенца оставляла желать лучшего, поэтому шпионка воспользовалась припасёнными в сумочке салфетками, а затем, оставшись в одном нижнем белье, принялась обрабатывать глубокую царапину на боку. - Чёрт... – зашипела она сквозь зубы, поморщившись от боли, однако, сразу взяла себя в руки, понимая, что Бартону сейчас намного хуже. Закрепив на ране пропитанную антисептиком салфетку, Романофф натянула на себя топ с укоротившейся юбкой, смочила кусок ткани от неё холодной водой и вернулась в комнату. Сокол хрипло дышал во сне. Это означало, что он и сейчас чувствует боль. Девушка осторожно присела рядом с напарником и принялась промокать его лицо и шею прохладной тканью. Одновременно с этим она снова попыталась связаться с Фьюри. Наташа понимала, что по звонку её телефон могут отследить враги, но ситуация была безысходная: если не помочь Бартону в ближайшее время, он попросту умрёт от внутреннего кровотечения. Сначала в трубке слышались только длинные гудки, потом, наконец, раздался голос директора Щ.И.Т.а. - Слушаю! - Директор, забирайте нас отсюда! – громко зашептала Романофф. – Я уже несколько часов не могу Вам дозвониться! - Откуда? Где вы оба? – Фьюри говорил совершенно невозмутимо. – Вы выполнили задание? - Это Ваше чёртово задание едва не стоило Бартону жизни! Он серьёзно ранен, ему срочно нужна медицинская помощь! - Что с ним? – интонация, с которой говорил директор, абсолютно не изменилась. - Две пули в животе! Этого мало? - Агент Романофф, сбавьте тон! Мы прибудем, как только сможем! - А агент Бартон выживет за то время, как вы соизволите прибыть? - Вы оказали ему помощь? - Я сделала, что смогла. Но ему нужен врач! - Значит, ждите. Мы уже отследили ваше местонахождение. В трубке послышались короткие гудки. Наташа чертыхнулась, бросила телефон на столик у кровати и снова промокнула лоб, щёки и шею лучника куском юбки. - Клинт, ты только держись, ладно? – девушка понимала, что напарнику сейчас очень плохо, что он мучается, и сама мучилась от того, что не может ему помочь.