Суровые студенческие будни

Лара выскочила на меня и толпу нашенских первокурсников из торцевой стены. Наивные желторотики с восторгом уставились на полупрозрачную эльфийку в летящих одеждах, колышущуюся на сквозняке. Мне тут же прилетела «пятёрка», призрачная ладонь проскочила мою насквозь, а от дружеского поцелуя в щёку по спине пробежали мурашки. Лис поинтересовалась о том, как придвигается учёба и когда же я уже навещу её в библиотеке, покивала в ответ и смылась в одном из коридоров, оставив меня на растерзание самым талантливым первокурсникам в стране. Пришлось таинственно улыбать, усаживаться на подоконник и раскрывать «страшную тайну», известную всему университету. Тайна заключалась в том, что Ларка на самом деле — заколдованная кошка эльфийской породы, умершая во время попытки превращения. Ну не думали же они в самом деле, что я раскрою тайну, известную лишь близким? *** … Однажды в студёную зимнюю пору… Нет, не так. Весной в эльфийском лесу произошло удивительное событие: в первый раз за долгое время в одной из семей родился ребёнок. Герцог аунд Велле нарадоваться не мог с внучки, хвалился об этом даже на Совете, где вообще-то были запрещены разговоры не о делах Леса, и в целом являлся самым счастливым эльфом во всём государстве. Ровно до того момента, пока ближайший его круг не узнал о том, что ушки у наследницы роды совсем даже не острые, волосы очень даже рыжие, да и черты лица ни капли не эльфийские. Тогда и вышла наружу правда о том, что юный аунд Велле влюбился в человеческую девушку и не нашёл ничего лучше, чем на ней жениться по древнему обряду — что примечательно, нерасторжимому. Счастливый дедушка, в отличие от ужаснувшегося Совета, совсем не горевал, решив, что нерасторжимый брак — вполне себе основание для попрания вековых традиций — абы с сыном и внучкой всё было хорошо. В любом случае, после нескольких скандалов с участием самого Правителя, Лари и её матери было дано официальное разрешение на проживание в Лесу — пока временно, до совершеннолетия девочки. После такого начала, никто уже не удивлялся, что приключение сопутствовали Лариссе почти всегда. Невозможно было бы описать всю её до корочки жизнь — не хватило бы места и времени, потому что эльфы живут долго, но основные моменты я знала. По достижении двадцати одного года, эльфийка — почти официальная — совершила побег. Ещё бы, какая бы тут не убежала, когда её хотят женить на каком-то отпрыске эльфийской элиты, лишая любой возможности познать мир? Как бы не пытались скрыть это и от неё самой, и от других, человеческая кровь в Лариссе была сильна. Она и закипела в жилах, когда, на официальном принятии её с матерью в род, было объявлено о помолвке. Лис почти не думала тогда ночью, собирая дорожную сумку, набирая еду из родительской кладовки, оставляя записку деду — единственному, кто о ней заботился. Злость застилала глаза и только эльфийское равновесие, сияющая капля среди бушующих рек, помогло ей без сучка без задоринки выполнить план побега. Естественно, и тут она не смогла сдержаться и уйти просто так — утром предназначенный ей в мужья эльф с рёвом носился по городу, пытаясь уничтожить магически наколдованные рога. Магические способности у Лари были. Перебравшись через границу, девушка стала думать о том, что же делать дальше, благо злость исчезла, оставив лишь спокойствие и уверенность. И полуэфийка не придумала ничего лучше, кроме как прикинуться человеком. Осев в человеческом городке недалеко от столицы, на половину честно накопленных денег она сняла комнату на постоялом дворе, взяла имя Лары Лисовой, и отправилась искать работу. С этим неожиданно повезло — столичный лекарь, узрев её способности, недолго думая взял девчонку в ученицы и начал обучать медицине. Спустя какое-то время Лара смогла позволить себе снять комнату в столице, обзавестись кругом постоянных клиентов и парой друзей, а так же начать жить относительно спокойной жизнью. В двадцать один её старение начало замедляться, чтобы к двадцати пяти остановиться совсем. Пациенты не переставали удивляться молодости своей лекарки, а учитель — уже начинающий седеть — только хмыкал в усы. Хуже стало, когда знакомые клиенты начали удивлённо коситься — ещё бы, уже их дети повырастали и женились, они одной ногой за порогом, а эта девчонка, появившаяся в столице пару десятков лет тому назад, всё так же выглядит на двадцать пять! Не то, чтобы столица не любила эльфов — нет, толерантности у жителей хватало, но совсем другое дело, когда этот эльф прикидывается человеком. Поэтому Лара дождалась, пока не получит официальный лекарский диплом её ученица (сама она такого диплома не имела), поцеловала на прощание учителя, заменившего ей семью, и исчезла из города. Спустя пару лет в другом уже городке будто из ниоткуда появилась Лари Лис, которая на всех официальных бумагой подписывалась первой буквой имени. L-ка в её исполнении действительно выглядела как лисица, заметающая хвостом следы. Как истинная (наполовину) эльфийка, Лари действительно умела красиво петь — да и писала стихи вполне неплохо. Слава Лари длилась около десяти, ну, может пятнадцати лет, и как многие известные артисты она исчезла с горизонта, как только схлынул пик. Ещё через пару лет, с дипломом техника-травника одного из магических колледжей, Ларисса аунд Велле, уже под своим настоящим именем, пришла в Магическую Академию, и окончательно была зачислена на факультет теормагии по профилю магических дисциплин и природных даров. Спустя три года она умерла. Честно говоря, это была не совсем чистая история. Никто так до конца и не понял, почему это случилось — то ли обиженный некогда жених дал о себе знать, то ли Совет решил наконец уничтожить попирающую все эльфийские традиции девчонку, то ли это был просто неудачный магический эксперимент… В любом случае, на случившееся решили закрыть глаза, особенно после того, как появившаяся в виде призрака Лари на всю Академию объявила, что сама разберётся с этим нехорошим человеком и просит никого не лезть. Ей, чтобы не путалась под ногами, вручили почётную должность факультетского призрака, а заодно и приспособили под работу в библиотеке — благо, с книгами обращаться проще, чем с человеческими болячками, а уж в этом она некогда была специалистом. Там мы с ней и познакомились — первокурсница Алия забежала за учебниками, а Лис увидела во мне старую подругу. Библиотека стала для меня вторым домом, а Лари заменила семью — мы часто засиживались допоздна, обсуждая самые разные вещи — Дио, домашние задания, приближающиейся праздники. Я и не заметила, как самым близким человеком в Академии для меня стал призрак.