Believe me, they're gonna try

- Ты такая жалкая. Слова эхом отразились в барабанных перепонках и канули вниз, проникли в сердце. Девушка стояла надо мной после очередного пинка и, глумясь, тихо смеялась. Я медленно подняла голову вверх, устремив взгляд на нее. Черные, бездонные глаза - казалось бы, самые красивые на свете - но такие пустые и безжалостные. Глаза человека, давно продавшего свою душу, а может и тело, Саймону. Я потерла ладонью ушибленное, кровавое колено и перевела взгляд ниже, на губы - верхняя была рассечена. Угадаете, кто ее так поцарапал? Эта неприятная свежая кровь, струящаяся по подбородку, заставила меня отвернуться. - Правильно Саймон сказал, вы стоите друг друга, - гневно произнесла девушка, постепенно срываясь на крик. Мой взгляд видимо выводил ее из себя, и девушка переменилась в лице. - Два ничтожных слабака, не способных ни на что. Сопли, слюни - это ваш конек! Слабаки, значит? Милая, эти два сопливых слюнтяя пережили больше, чем ты, раз в десять. Кому-кому, а ей не стоило говорить этого. Я резко развернулась и посмотрела на нее. Глаза, которые недавно были черными, приобрели каштановый, более жизненный оттенок. Девушка содрогалась от каждого вздоха; казалось, что каждая клеточка ее тела трепещала с невиданной миру силой. Это был не страх, нет - она не боится ничего и никого. Что-то иное, не присущее ей. - Послушай, ты можешь называть нас как угодно, - я поднялась с асфальта, отряхнула ладони и медленно приблизилась к девушке, заглядывая в ее глаза. - Мне все равно, правда. Ты для меня никто, как и Саймон. Знаешь, а вы ведь стоите друг друга. Два бесчувственных, лишенных радости жизни придурка, которые хотят власти над остальными. Заставь нас поссориться или окончательно прервать общение, но знай, что легче тебе не будет. В тебе убиты все эмоции, начиная сочувствием и заканчивая любовью. Кто ты? Существо с чувствительным диапазоном зубочитски? Я жалкая, а ты лишена эмоций. Как думаешь, что хуже? Ненависть в глазах девушки вспыхнула с новой силой, зубы стиснулись так крепко, что был слышен скрип. Кулаки сжались крепче, вены выступили на руках. Удар, пощечина. Неслабая, неприятная. - Ты получишь за свой острый язычок по полной программе! Она приблизилась ко мне и оттолкнула со всей силы. Я полетела назад и, оперевшись спиной на железную балку, вцепилась в нее руками. Девушка шла на меня, яростно размахивая руками в стороны, подружки же пытались ее остановить. - Хэйли, угомонись! - та из девушек, которая была одета в шорты, перегородила путь подруге и обернулась на меня. Она широко расставила руки в стороны, не позволяя подруге пройти дальше, и, окинув меня печальным взглядом, быстро отвернула голову. Хэйли, девушка, которая обещала мне отомстить, пыталась вырваться снова и снова, но все попытки были тщетны. Спустя минуту она наконец-то перестала сопротивление и отпрянула от подруги. Девушка устало закрыла глаза и встала перед двумя другими. Я, почувствовав неладное, отпустила столб, за которым пряталась, и разжала ладонь. Пальцы сильно покраснели и неравномерно пульсировали, однако дыхание пришло в норму. Я уперлась спиной в бетонную стену и скатилась вниз по ней. Ноги рухнули на землю, будто неподвижные. Шнурок на одном из кроссовок развязался, и я почувствовала внезапный порыв ветра и женский крик. Поворачиваюсь - на меня все так же быстро бежит девушка, яростно кусая губы. Я быстро вскочила с раскаленного асфальта, так и не завязав шнурок, и помчалась вперед. За спиной кричала Хэйли, обещала порвать меня на куски, но я не оборачивалась, дабы не сбить дыхание. Поднимаю голову и вижу развилку - мой шанс на спасение, которым непременно нужно воспользоваться. Я бегу вперед, по-прежнему не оборачиваясь, но слышу тяжелые вздохи девушки. Она отдаляется, а я, воспользовавшись моментом, забегаю за стену огромного кирпичного здания и подскальзываюсь. Еще секунда, и я падаю на колени, а позже скольжу по них до первого людного места. *** Ноги ужасно жжет, будто бидон перекиси вылили, и я не могу подняться с земли. Вдруг чья-то рука возникает перед носом, а затем хватает мою и тянет вверх. Мужчина, лет сорока пяти, аккуратно ставит меня на ноги и, протараторив что-то на английском, исчезает на домом. Я вновь опираюсь на стену, стараясь снова не упасть. Успешно, практически ничего не чувствую. Начинаю передвигать ногу вперед и вскрикиваю от пронзающей тело боли. Почти сразу зажимаю рот ладонью и падаю на землю. Я и шага не могу сделать самостоятельно, а мне нужно добраться до дома. Остается надеяться лишь на везение.