Синусоида жизни.

- Тоби Кавано мертв, - сквозь слёзы шепчу я, стараясь отгородиться от нахлынувших эмоций. Не выходит, я не могу, нет. Это выше моих сил, сильнее, я не справляюсь. Оно поглощает меня, заставляя подчиниться. И я подчиняюсь, сдаюсь, медленно падая в безмолвную пучину бездны и отчаяния, где, наконец, смогу обрести покой. - Спенсер? Спенсер? Ты меня слышишь? – чей-то бархатный голос, пытающийся прорваться сквозь пелену боли. Чья-то легкая рука дотрагивается до моей, слегка сжимая её. - Держись, ты справишься. Ты сильная, - слезы начинают течь с новой силой, как будто кто-то повернул невидимый кран, установив выключатель на полную мощность. Не могу остановиться, потому что знаю, что это не так. Я не справлюсь, я не смогу. Я сдалась. Я не хочу больше бороться, мне не за что бороться, теперь всё пропало. Он ушел, но он забрал с собой смысл, смысл моей жизни, мою душу. Меня больше нет. Я умерла вместе с ним. - Спенсер Хастингс, - незнакомый женский голос буквально вырывает меня из водоворота воспоминаний. На миг, перестав рыдать, я провожу подолом платья по красным глазам, пытаясь вытереть слезы. - У вас посетители, - бесстрастно холодным голосом произносит она, скрываясь за железной дверью. Я не успеваю сказать «нет». Я не хочу никого видеть, только не сейчас, умоляю. Пожалуйста. Хочу закричать, но с алых губ срывается лишь жалкий стон беспомощного ребенка. - Мона, - шепотом произношу я, увидев знакомое лицо на пороге комнаты. Она стоит, будто не решаясь войти, переступить невидимую черту, за которой нет ничего кроме боли. - Я пришла помочь, Спенсер. Прими мою помощь, - ласковый голос невольно убаюкивает расшатанные нервы. Я поднимаю заплаканные глаза и на мгновенье встречаюсь с её собственными - цвета расплавленного шоколада. Она молчит, не успокаивает, не просит перестать плакать, не просит взять себя в руки, не требует быть прежней. Её сочувственный проницательный взгляд говорит куда больше, чем тот триллион слов, выплеснутых на меня окружающими. Она понимает меня. Хочет помочь, я автоматически киваю, жестом предлагая присесть. - Ты устала, Спенсер. Устала бороться. Это бессмысленно, пойми. Те, из-за которых ты здесь, не нуждаются в тебе, Спенсер. Им хорошо. И без тебя. Я слушаю, я верю ей, отчего мне становится в разы хуже. Снова комок в горле, не могу ответить, не могу заплакать, хочется кричать, кричать, так чтобы тебя услышали. Я сказала, что я верю? Нет, этого не может быть. Девочки любят меня, так же, как любил Тоби. Пока не предал самое дорогое, что у нас было – нашу любовь. А может, ничего и не было? И это лишь мои фантазии, смешавшиеся с жестокой реальностью бытия. - Не надо, милая. У тебя есть я и я с тобой, помни это, - она вновь прикасается к моей руке, сочувственно глядя в глаза. Она проходила через это, она знает, что я чувствую сейчас. Эту боль, от которой тебя выворачивает наизнанку, эти чувства, насквозь прожигающие сердце. Мне хочется верить. Мне хочется знать, что я могу ей доверять, не боясь быть обманутой. - Что я должна сделать? - немного окрепшим голосом, шепчу я, не веря, что она ничего не попросит взамен. - Ничего, ты ничего не должна делать. Просто будь с нами, со мной. На нашей стороне, Спенсер. Она медленно встает, улыбаясь кончиками губ, машет мне рукой и бессловесно удаляется, не сказав «прощай». Нет, она не прощается, она знает, что мы ещё увидимся. И тогда, тогда всё будет по-другому.