Закон стаи

— Когда же ты уже сдохнешь? — по-змеиному шипит Хейли когда Питер в пятый/сто сорок пятый раз, падает к её ногам, в прямом смысле этого слова. Она с трудом затаскивает раненого волка в свою двухкомнатную квартирку в самом преступном и грязном районе, и едва слышно ругается матом. Питер всё слышит и довольно улыбается. Маршалл только на вид такая грозная волчица. В душе — она грациозная кошечка, обожающая ласку и тепло. — Как же ты меня достал, Хейл? Хейли привычным жестом раздирает ткань светлой футболки, скептически хмурится, осматривая рану, а затем достаёт металлический пинцет, который спёрла из больницы, где недолго проработала уборщицей. — Вякнешь — глотку перегрызу, — угрожающе шипит она. Хейл слабо смеётся. — И будь добр, сотри с лица свою мерзкую улыбочку. Она не церемонится, не пытается сделать всё аккуратно и безболезненно. Ей совершенно плевать на то, что Хейлу может быть больно. Быстрыми, отточенными до автоматизма движениям извлекает пулю, заливает рану перекисью и накладывает сверху давящую повязку. — В следующий раз, ползи к кому-нибудь другому, — предупреждает, ядовито улыбаясь. — Ты говоришь это каждый раз, — слабым, но довольным голосом произносит Питер. — Ты не можешь меня бросить, потому что я волк. Закон стаи, Маршалл. — Верно, — Хейли поднимается на ноги и идёт к раковине, мыть руки, что по локоть в чужой крови. — В следующий раз, просто сообщу Дереку или Арджентам, твоё местонахождение. — Сурово волчонок, — по-царски улыбается Питер, садясь в кровати. — Смотрю, тебе уже лучше. Ещё слово, и отправишься ночевать на улицу. Утро встречает Хейла дребезжащим расцветом и душем из холодной воды. Питер недовольно фыркает, садясь в кровати и надменно взирает на склонившуюся над ним Хейли с пустым графином. — И тебе доброе утро, волчица. — Тебе пора сваливать, — хмурится она, ставя графин на стол и подойдя к окну, одёргивая шторы, впуская в комнату солнечный свет. Питер прищуривается, закрывая глаза рукой. Маршалл тихо смеётся. — Даже завтраком не угостишь? — Много чести. Питер улыбается, поднимаясь с кровати и ощущая себя как никогда здоровым. Рана затянулась, спасибо Маршалл сделала всё в лучшем виде. Хейл накидывает на плечи куртку и зажимает Хейли в дверном проёме: — До скорых встреч, волчиц, — легко касается губами женской щеки. — Катись к чёрту, — Хейли хмурится. — В следующий раз захвати перекись или спирт, — кричит в след захлопнувшейся двери, — На тебя медикаментов не напасёшься. Хейли падает на широкую кровати, раскинув руки и ноги и закрывает глаза. «волк никогда не бросит раненного волка в беде. таков закон стаи. таков закон волка. по этим принципам из года в год Хейли притаскивает в свой дом раннего Хейла, который не заслуживает право на жизнь. Маршалл стоит перегрызть ему глотку — закон стаи не позволит».