Я тебя защищу

Зевран и Йеллен твёрдо решили тренироваться подальше от лагеря, после того, как кинжал, ловко брошенный долийкой, чуть не отрезал ухо Алистеру и аккуратно укоротил причёску Огрену. Гном, кстати, так ничего и не заметил, а вот Алистер ещё долго хныкал на тему того, что его никто не любит и все хотят от него избавиться. Поэтому антиванец и Йеллен спасались ещё и от непрекращающегося нытья недохрамовника. Сперва Зевран называл это «тренировками», но тут же понял свою ошибку, услышав от Йел массу криков «Я лук научилась держась раньше, чем говорить, а ты мне говоришь про тренировки?». Не желая вызывать на себя гнев долийки, Зев именовал их совместные вылазки «обмен опытом». Сейчас они находились на поляне, на вполне приличном расстоянии от лагеря, совершая этот самый «обмен». Эмм, спокойно, пока ничего не началось! Йеллен, например, кидалась узкими антиванскими кинжалами, любезно одолженные Зевраном, а ворон в свою очередь осваивал навыки стрельбы долийцев. Кинув в импровизированную мишень, начерченную на дереве, последний кинжал, Йеллен повернулась к Зеврану: — Ты поесть захватил? Зевран оторвался от смазывания ядом стрелы (этот процесс он уже на автомате совершал) и с удивлением посмотрел на Йел: — А должен был? — Нет, что ли? — долийка сделала недовольное лицо. – Когда мы ходили на многодневную охоту, первым делом клали в сумки еду! Потому что воин должен предусматривать все, мало ли, какие обстоятельства. Как ты мог забыть, я не понимаю? Зевран усмехнулся и протянул: — О, ты мне уже скандалы семейные устраиваешь. Рановато-о-о… — и хитро улыбнулся. Щёки Йеллен покраснели и она сбивчиво пробормотала: — Да я… вообще… Зевран! – эльфийка с силой выдернула из древесины все ранее брошенные кинжалы и снова начала их бросать, делая особые акценты на силу броска. Зевран с опаской покосился на Йел и молча принялся накладывать стрелу на тетиву. Выстрел оказался метким, Зевран довольно посмотрел на долийку, а она, в свою очередь, опустив кинжалы, заметила: — Ты быстро учишься. Но долийцы поднимают лук выше — у оружия такой формы выстрел может уйти ниже, — она говорила без высокомерия, как опытный наставник, стараясь научить делать правильно и не обидеть несправедливой критикой. — Ах, я постараюсь быть более прилежным, мой учитель, — с весёлым огоньком в глазах, шутливо поклонился Зевран. – Теперь пришла моя очередь указывать на твои ошибки. — Конечно, — кротко кивнула Йеллен. — Все превосходно. — Как? – с неподдельным удивлением переспросила девушка. – Я впервые взялась за метательные клинки. У меня просто не может не быть ошибок! Да и лучницей в клане я была не самой хорошей. — Скромно, — с улыбкой заметил Зев. – Однако без лести – ты потрясающе овладела техникой. Мои поздравления. — Спасибо, — Йеллен смущенно потупила взгляд, принимая похвалу Зеврана, оказавшуюся для неё неожиданно приятной. – Может, передохнём? Три часа уже здесь. — Дельная мысль, — кивнул Зевран, откладывая стрелы и лук в сторону. – Вот только перекусить у нас с тобой не получится. — Не мне это надо говорить, — улыбнулась Йел, аккуратно вытаскивая кинжалы из мишени и складывая их на плаще, расстеленном на земле. – Но ты не волнуйся, любой долиец сможет найти пищу в лесу. — А зачем же вы тогда еду с собой берёте? – поинтересовался Зевран, и усевшись на землю, скрестил ноги. — Подстраховаться всегда не мешает, — пожала плечами Йеллен, опускаясь на землю рядом с антиванским вороном. Зевран решил, что это вполне логично. И долийцы казались ему практичными. Но он знал о лесных эльфах меньше, чем хотелось бы. — Йел, — попросил антиванец – Расскажи мне о долийцах. Ты так часто их упоминаешь, но ничего конкретного о них я не знаю. Расскажи, моя прелесть…— Зевран придвинулся к Йеллен поближе, глядя ей в глаза. — Они не такие развратные! — воскликнула Йеллен. — О, как сразу-то! – засмеялся Зевран, всплеснув руками. – Подробности личной жизни долийских эльфов меня интересуют, я бы сказал, очень интересуют, но давай начнём не с этого! — Ой, — смутилась девушка. – Я… просто.… Нет, нет, ничего. Я расскажу. Мы, долийцы – эльфы. Мы настоящие эльфы, а не те наши жалкие копии в эльфинаже. Долийцы свободные и независимые, мы никогда не променяем свободу лесов на душные людские города. И живём мы по своим обычаям, соблюдаем традиции предков, следуем правилам, которые они нам завещали. В кланах иногда рождаются эльфы, одаренные магией, они становятся учениками Хранителей, а впоследствии – Хранителями. Кланы даже иногда отдают своих детей в другие, которые нуждаются в магах. К примеру, Мерриль – Первая нашей Хранительницы Маретари. Она родилась не в нашем клане, её отдали в ученики хранительнице. -Ты права, — прервал её Зевран. – За всю свою жизнь я встретил всего пару эльфов-магов. — Если такие маги рождаются в эльфинаже, с ними поступают так же, как с людьми – отдают в круг Магов. Эльфы, живущие в Круге, не знают о своём прошлом или знают мало. А долийцы.… Когда храмовники находят кланы, они нередко забирают с собой Хранителей или их учеников. Тогда клан вынужден объединиться с другим кланом, иначе он погибнет. Долийцы-маги для храмовников — всего лишь отступники. — А разве клан не может защитить своего Хранителя? – с удивлением посмотрев на Йеллен, спросил Зевран. — Может! Но когда храмовников много, даже долийские лучники не могут справиться. Долийцы никогда не отступают и борются до последней капли крови! Но и они бессильны перед вооруженным отрядом храмовников… — Йел сникла, опустив голову. — Прости, — Зевран прервал рассказ долийки, положив ей руку на плечо. Ему не хотелось больше мучить её воспоминаниями о прошлом – он знал, что она ушла из клана не по своей воле и до сих пор скучает по долийцам. Он видел, что ей тяжело в мире людей. Этот мир так отличался от того, в котором она родилась и жила. Этот мир был не для долийки. — Всё в порядке, леталлин — улыбнулась Йеллен, вставая с земли. – Пойдём в лагерь, мне хочется отрезать Алистеру уши. — Как так? – Зевран недоумённо поглядел на девушку. – С чего это ты решила помучить беднягу? Не подозревал, что ты так кровожадна. И вообще, мы собирались продолжать тренир…. Обмениваться опытом. Йел аккуратно складывала кинжалы в кожаный мешок, сворачивала в кулёк плащ. Зев принялся ей помогать, подхватив лук и колчан стрел. Взяв у девушки мешок, Зевран закинул его на плечо. Йел тем временем наблюдала за антиванцем, скрывая смущённый взгляд. — Мне опостылело его нытье, — слишком уж добро улыбнулась долийка, положив плащ под мышку. Она бодро зашагала к лагерю, напевая какую-то красивую песню на долийском. Зевран пожал плечами и пошёл рядом с Йеллен, пристально смотря по сторонам. Зевран словно загородил собой эльфийку, что бы уберечь в случае опасности. От внимательной девушки это не могло укрыться, от смущения щёки Йел покраснели, но она отвернулась, стараясь это скрыть, хотя сама бросала взгляды на Зеврана. Йеллен вообще была кроткой девушкой, и многие вещи приводили её в смущение. Однако и отрицать того, что опека Зева была ей приятна, Йел тоже не могла. В лагере стоял гул и шум. Услышали его эльфы ещё не выйдя на место стоянки. Обменявшись непонимающими взглядами, Йеллен и Зевран вышли на поляну… А там царил хаос – палатки перевёрнуты, запасы вывалены, все носятся и что-то кричат, и лишь непоколебимый Стэн оставался спокойным. — Ну и что здесь происходит? – нахмурившись, громко воскликнула долийка. Время будто бы остановилось. Все замерли и смотрели на командира, Зевран выглядывал из-за плеча девушки, с любопытством осматривая стоянку, которая напоминала поле битвы. — Да мы тут… — первым опомнился Огрен. – Плюшками балуемся… — Ммм… Что? — недовольство на лице Йел сменилось удивлением. Любопытство на лице Зеврана приобрело насыщенный оттенок. Йел решительным шагом направилась к центру лагеря… Разобравшись во всем, Йел и Зевран не знали, что им делать – смеяться или плакать. Ситуация была просто идиотская. Началось все с того, как Алистер предложил приготовить ужин без Йеллен. Поскольку Морриган отказалась принимать участие в этой затее и гордо удалилась в свою палатку, Алистер принялся сам руководить процессом. Делом он занял решительно всех – Лелиану, Огрена, Стэна и даже собаку. Морриган красивым слогом всех послав, одолжила свой котелок, и приготовление ужина началось. Никто и не вспомнил, а может никто и не знал, что Алистер никогда в жизни не проходил курсов молодого повара, а если и принимался готовить, то тогда его товарищи Серые Стражи спешили ретироваться, и убедить Алистера, что совершенно не голодны. К сожалению, никто из команды не знал об этом, и все доверились «богатому кулинарному опыту» псевдопринца, который убедил их, что «его блюда повергнут всех в шок». Так и получилось, но явно не по задумке Алистера. Когда парень что-то помешивал в котле и бурчал под нос стишки (не иначе как заклинания, как отметила Морриган), проснулся Огрен. И свалился в котёл. Визгу, ору и крику было столько… Вряд ли кто-то мог подумать, что гномы умеют так визжать. Огрен убедил в этом всех, носясь по лагерю, сшибая всё вокруг. Алистер, конечно, расстроился. Алистер очень расстроился. Он был так расстроен, что всё это время бегал за подстриженным гномом следом, размахивая устрашающего вида ложкой и крича, что тот всё испортил. Как ни странно, всё решила Морриган. По словам очевидцев, ведьма лениво вышла из палатки, привлечённая шумом и как бы неохотно вкинув руки, остановила катавасию простым ледяным заклинанием. Застывшие фигуры гнома и недохрамовника передвинули поближе к кострам и оставили отогреваться. Когда те полностью пришли в себя, народ стал по-быстрому приводить лагерь в первоначальное состояние – кроме Морриган, разумеется, заявившей, что она здесь вообще не причём. И именно в момент восстановления лагеря появились Йеллен и Зевран. Сейчас оба катались по земле, хохоча в голос и размазывая счастливые слёзы по лицу. Они все — таки решили смеяться. Остальные нависали над ними, перекидываясь хмурыми взглядами. Они-то теперь понимали, что половина запасов уничтожена, и рассчитывать на вкусный ужин каждый день не приходилось. А до Денерима ещё несколько дней пути… Отсмеявшись, эльфы поднялись с земли. Они ещё издавали смешки, но в целом в себя пришли. Йеллен отдала всем приказ срочно реабилитировать место кулинарного сражения, а сама отправилась заново ставить палатки. Зевран автоматически последовал за ней. — Оу… — протянула Йел, пытаясь отряхнуть ткань палатки от какого-то подозрительного порошка. – Кажется, это была моя палатка… — А это моя? – в изумлении нагнулся Зевран над кучей палок, бревён, прикрытых мокрой тканью. – Кто пролил на неё вино? Йеллен и ворон переглянулись. — О-огрен… — в унисон протянули они. — Что ж, давай попытаемся из всего этого хоть что-то сделать, — предложил Зевран. Йеллен кивнула и принялась вкапывать деревянные палки в землю, которые должны были стать опорой для будущей палатки. Зеврану пришлось тяжелее – ткань, которая должна была стать крышей его палатки, насквозь промокла и пропахла вином. По этой причине ему пришлось повесить её на ветку дерева и искать сухое полотно в мешках, которые были разбросаны по всему лагерю. Антиванцу удалось отыскать нечто, что могло бы заменить ткань, но по размерам это самое оно не очень подходило. В общем.… С помощью Йел Зеву пришлось переустанавливать палатку, уменьшать количество балок, укорачивать деревянные столбы, что бы устроить место, где можно было бы поспать. — Остается надеяться, что я не свалю её, ворочаясь во сне, — критично отметил Зевран, придирчиво оглядывая получившееся место обитания. Новый вариант палатки был слишком уменьшен, и вольготно развалиться в ней мог лишь гном. Этим гномом явно не являлся Огрен, уж этот был слишком размашистым. — Хм… — издала Йеллен неопределённый звук. — Можно я переберусь к тебе? – Зевран грустными глазами посмотрел на эльфийку и сложил руки в молитвенном жесте – Пожалуйста… — Зе… Зевран! – вспыхнув, закричала Йел. — Хе, — усмехнулся антиванец. – Я не храплю, Йел. Йеллен всплеснула руками и стремительным шагом направилась к костру, на котором сообразительная Лелиана уже жарила мясо. Как удалось сохранить его в таких условиях – загадка. Бард переворачивала на вертеле мясо, высунув от старания язык. — Готово? – поинтересовалась Йел. Рыжая девушка от неожиданности вздрогнула и обернулась. — Ой, Йеллен.… Почти готово. К сожалению, на сегодня мы не можем себе позволить больше, — отозвалась бард. – Ты знаешь, кого благодарить. — Ага, — буркнула Йеллен. – Снимай мясо, подгорит. У костра собралась вся команда, разумеется, кроме… ну, понятно кого. Разговоров не возникало, все ели молча, делая вид, что так и надо. Но какие взгляды доставались Алистеру и Огрену… Закончив с ужином, народ начал сонно разбредаться. У палатки ведьмы огонь уже не горел, все остальные залезли по своим палаткам. У некоторых они были вообще полуразрушены, но сон оказался сильнее. Зевран с ехидной улыбочкой напомнил, что сегодня очередь дежурить Йеллен. Долийка ответила такой же улыбкой, не заметив в золотом взгляде Зеврана странного оттенка. Пожелав спокойной ночи, Йеллен села на поваленное дерево у костра. Вскоре все вокруг замолкло. Птицы уже не чирикали, шуршание в палатках прекратилось, Алистер уже не ворочался с боку на бок, и только треск дров и веток в костре нарушал хранимую эльфийкой тишину лагеря. Она задумчиво мешала угли, подбрасывала хворост и отвлечённо думала о сегодняшней «тренировке» с Зевраном. Быть может, Йел и казалась невнимательной простушкой, ничего не понимающей. Однако же долийка, как истинная дочь лесов, умела различать любую мелочь и от неё не укрылись ни взгляды, ни тон, ни фразы Зеврана. Это наводило Йеллен на размышления. Другое дело – она не знала, как ведут себя мужчины, пытающиеся привлечь внимание девушки. «Но ведь насколько я успела узнать Зева, он не из тех, кто хранит семейный очаг и остаётся до конца жизни с.… Нет. Его характер явно глубже, чем кажется. Он хочет казаться не тем, кем он есть – поэтому составить о нём поверхностное мнение легче лёгкого. Но нельзя же так судить? К тому же он… милый». В своих размышлениях она не услышала шагов за спиной. Очнулась Йеллен лишь тогда, когда чья-то рука коснулась её плеча. Йел подняла голову. — Ты грустишь? – негромко спросил эльф, присаживаясь рядом на бревно. — Нет, с чего бы это, — отозвалась Йеллен. — Ты выглядела такой задумчивой, — Зев придвинулся чуть ближе, но Йеллен не стала отодвигаться. — Ах, это… Я просто… да, задумалась, — легко улыбнулась долийка. — О чем же, моя дорогая? – поинтересовался Зевран. Заметив, что Йел опять покраснела, он добавил – О, ты очень мила, когда смущаешься. Йеллен не нашла, что ответить. Простой комплимент смутил её сильнее, чем она могла бы подумать. — Да ни о чём, — лёгкомысленно пожала плечами Йел и поёжилась. – Холодно. — Холодно, — согласился Зевран, приобнимая Йеллен за плечи. Тепло тела Зеврана согревало эльфийку , и она быстро пригрелась. Зев подбросил сучьев в костёр. Жар от костра и неожиданно мягкое тепло Зеврана создавали уют. Странно, но ей было удивительно уютно и тепло посреди леса, в холодном лагере, ночью. — Зев… И кто же ты на самом деле? — Неожиданно. В смысле? — Я хочу узнать, кто ты. Ты ведь не тот, кем казаться хочешь. — Может быть, Йел, — ответил Зевран. — Почему ты выставляешь себя не таким, какой ты есть? Ты ведь не такой жестокий, циничный и лживый, каким ты выставляешься. Ты честный и нежный, я знаю это,– наивным тоном рассуждала эльфийка. — А знаешь, почему мне надо, что бы все видели меня таким? – смотрел Зев ей в глаза. — Нет, — кротко ответила Йеллен. — Нежный и заботливый – значит, незащищённый. Но ты права, у меня честнейшее сердце, — улыбнулся антиванский ворон. — Незащищённый? Но ты же охраняешь… меня, — смутилась Йеллен. — Тебя я защищу, — твёрдо ответил Зевран и прикоснулся рукой к щеке долийки. Он провёл пальцами по линиям татуировки и приблизил лицо Йеллен к себе. Поцеловав её, он шепнул: — Ты можешь на меня положиться. Йеллен улыбнулась. — Знаю, — эльфийка прижалась к Зеврану сильнее, ища тепла. … — А теперь мне можно перебраться к тебе в палатку? — Зевран! Но теперь её лицо выражало лишь добрую улыбку.