Речной лорд

      Глава 15. Компромисс       Порыв ветра, несущий снег вперемешку с дождем, ударил в закрытые ставни. Кейтилин Старк вздрогнула и проснулась. Вернее, очнулась от дремы, в которую незаметно провалилась.       Она находилась в одном из покоев Нового замка, и перед мысленным взором предстала её молодость. Она, красивая и беззаботная девушка, прохаживалась по лугу в нескольких милях от Риверрана. С ней была сестра Лиза, младший брат Эдмар и Петир Бейлиш, и все в дорожных одеждах. Они болтали и весело смеялись. Слуги накрывали обильный стол на скатерти, прямо под внушительным дубом. А отец, Хостер Талли, могучий и широкоплечий, стоял в тени деревьев с несколькими рыцарями и егерями над тушей только что убитого оленя. Оттуда доносились соленые шутки. Яркие солнечные лучи насквозь просвечивали листву. Порхали бабочки. Пахло хорошо прогретой смолой, летними травами и легким дымком от разгорающегося костра. О Боги, какими же тогда молодыми они были, здоровыми и счастливыми!       Кейтилин встала с кровати, накинула на плечи теплую шубку и задумчиво прошлась по покою. Решив не звать служанку, она нагнулась, взяла несколько сосновых поленьев и подкинула их в затухший камин.       Судя по всему, ее ожидала еще одна долгая ночь. Пить маковое молочко, помогающее от бессонницы, которое советовал мейстер Теомор, она категорически отказывалась. Старк не хотела туманить собственный разум, да и мейстеру, Ланнистеру по рождению, не доверяла. А значит, уснуть в очередной раз не сможет.       Женщина подошла к закрытому окну. В узкую щель трудно было что-либо разглядеть. Да и нечего там смотреть — Белую Гавань окутал мрак.       — Не спать! Не спать! — послышалась перекличка стражников. Их голоса облетели замок, и вновь настала тишина.       Судя по всему, полночь уже миновала. Все же, ей удалось немного вздремнуть. Тем лучше. Кейтилин прижалась лбом к холодному стеклу. На сердце лежала тяжесть. Робб, ее милый мальчик, первенец и опора, стоял перед глазами как живой. Его улыбка, каштаново-рыжие кудри и горделивый разворот плеч. Он так любил жить и дышать полной грудью! И он остался где-то там, в холодном и мокром лесу, и никто не знал, что стало с его телом. А проклятый мучитель и убийца Болтон продолжает радоваться. Куда же смотрят Боги, раз допускают подобную несправедливость?       Оглядываясь назад, Кейтилин понимала, что и сама не всегда поступала правильно. Не стоило бросать Робба и отпускать его одного в Западные земли, где он столь безрассудно женился на Джейн Вестерлинг. Ведь с посольством к Ренли Баратеону можно было отправить и кого другого. Робб нуждался в ней и ее советах. Вот одна из ошибок. А вторая, и самая главная заключалась в том, что она, именно она, а никто другой, уговорила Неда принять пост Десницы и отправиться с королем Робертом в столицу. Тогда ее смутило письмо сестры, Лизы Аррен. Она хотела помочь ей, а вон как все вышло! Лиза заперлась в своей Долине и плевать хотела, что происходит во всем Вестеросе и как дела у родни. А потом сестра погибла. Теперь, спустя время, Кейтилин ясно осознала, как необдуманно она поступила.       Да и Робб мог бы не торопиться и не рубить голову Карстарку. Лорда Рикарда стоило держать под стражей. Или предложить надеть черное и отправить в Дозор. И Теона не стоило отпускать.       И все равно, до определенного момента дела у них шли не так уж и плохо. Но одно событие перевернуло буквально все. Именно после него началось падение ее сына и всего королевства Севера. В тот день, когда родной брат Эдмар встал в позу и заявил, что отказывается подчиняться Роббу, начались их злоключения. Именно тогда, когда среди Талли произошел разрыв, когда Эдмар предал родную семью, они вступили на путь невзгод и страданий. Эдмар мог жениться на девице Фрей, мог помочь вернуть мир между Винтерфеллом и Близнецами и стать тем, кто поможет начать все с начала. Робб не раз говорил, что у старого лорда Фрея четыре тысячи воинов. Как бы они пригодились! Но Эдмар оказался настолько слеп и глуп, что все испортил и не захотел мириться. Кейтилин так и не простила брата. И не собиралась забывать, что в смерти Робба есть и его вина, пусть и косвенная.       И сейчас, когда им так нужны силы, чтобы выстоять, Эдмар отказывается прислать подмогу. Он пишет, что в Речных землях полыхает война, и на счету каждый воин. Да, так все и есть, но как он не понимает очевидных истин! Если он поможет им здесь, на Севере, разбить Болтонов, Рисвеллов и Карстарков, то затем северяне сами придут ему на помощь.       Эдмар мог бы отправить сюда Черную Рыбу с двумя тысячами воинов. Их бы хватило, должно хватить. Но младший брат поступил иначе. Кейтилин и сама не знала, когда Эдмар успел так измениться, позабыв, что у него есть родная семья, и когда он превратился в такого черствого и неблагодарного брата.       Он воевал на своих землях, выиграл несколько мелких сражений и приструнил Фреев. Правда, последнего Кейтилин не одобрила. Вот уж чего следовало избежать, так кровопролития среди собственных вассалов. Тем более, Эдмар, как был смелым и пылким юношей, так им и остался. Близоруким и наивным. Он воевал храбро, спору нет, но не понимал, что не на Трезубце, а именно на Севере куется их победа и решается будущее. Начинать следовало отсюда. Подавить восстание Болтонов, навести порядок и вновь двинуться на Утес или Королевскую Гавань.       Вдобавок, вся семейка Вестерлингов покинула Белую Гавань и на торговом судне отправилась в Браавос. Они темнили, наверняка сумели заслужить прощение Ланнистеров и рассчитывали вернуться в свой замок. И окольный путь выбрали, чтобы запутать остальных. Кейтилин и лорд Мандерли позволили им уплыть. Какой смысл в Вестерлингах, коль Джейн так и не понесла? У Робба нет, и уже никогда не родится сын. А значит, и девушке с ее родней здесь не место. Пусть себе плывут. Тем более, и они заплатили кровавую цену — Рейнальд, их старший сын и наследник, погиб вместе с Роббом.       Ланнистеры — вот их главный враг. И примкнувшие к ним Тиреллы. Кейтилин думала, что имеет некоторое влияние на Цареубийцу. Ведь он дал клятву, что поможет вернуть Сансу и Арью. Она поверила ему и выпустила из Риверрана. И что же она выиграла? Да ничего! Арью привез Пёс, а Санса сбежала из Королевской Гавани и нашлась в Долине. Получается, она отпустила Цареубийцу за просто так, ничего не получив взамен.       Недавно он прислал письмо. В нем Ланнистер с холодной учтивостью сообщал, что полагает себя свободным от клятвы. Арья в Винтерфелле, а Санса в Долине. Он послал к ней Бриену Тарт и успокоился на достигнутом. Джейме добавил, что коль ей охота, то она может в любой момент потребовать возвращение Сансы на Север.       С этим было трудно спорить. Несмотря на смерть Лизы и арест Мизинца, отношения с Долиной складывались хорошо. Партию лордов возглавил Бронзовый Джон Ройс, а с ним всегда можно договориться. Кейтилин сама попросила его предоставить Сансе защиту и не отправлять ее в Белую Гавань. Женщина не хотела подвергать дочку опасности. Хватит и того, что с ней Рикон и Арья. Ее только беспокоило, почему Ройс считает Мизинца виноватым и зачем он заключил его под стражу.       Питер Бейлиш казался ей хитрым и проницательным человеком. Но он не предатель! Он всегда с неизменным уважением относился и к Джону Аррену, и к ней самой, и ее сестре Лизе. Он — друг, как успел неоднократно доказать. Ройс совершил ошибку, так с ним поступив.       Женщина прошлась от одной стены к другой. Тревожные думы одолевали ее разум, и отрешиться от них она не могла. Да и права такого не имела.                     Завтрак проходил в малой горнице. Кейтилин надела серое, с неброской вышивкой в виде васильков, платье. Она села на почетное место, рядом с толстым и неповоротливым лордом Мандерли.       Рядом с женщиной устроились Арья и Рикон. Накануне они повздорили и сейчас нарочито не обращали внимания друг на друга. Арья с отвращением ковыряла ложкой овсяную кашу, а вот Рикон уплетал за обе щеки.       — Почему ты не разрешаешь мне сражаться на мечах? — кажется, Арья взялась за старое. Она днем и ночью изводила ее подобными просьбами. Нед совершенно разбаловал девочку в столице, предоставив ей учителя фехтования. Где это видано, чтобы знатная леди махала оружием с оруженосцами и молодыми рыцарями? — Ненавижу вышивать! — добавила она и насупилась.       — Ешь и даже не начинай этот разговор, — сурово отрезала женщина.       — Ма, может сегодня нам разрешат покататься на лодках? — сын с набитым ртом посмотрел на неё, а потом перевел взгляд на лорда Мандерли.       — Белая Гавань в осаде, — покачал головой толстяк. Его глазки заплыли жиром, а щеки и тройной подбородок колыхались, как студень, при каждом движении. Просторные одежды делали его чудовищно внушительным и объемным. Ранее Кейтилин считала Мандерли одними из самых вернейших союзников Винтерфелла. Но ныне взгляд лорда стал не столь дружелюбным. Да и улыбался он теперь куда реже. — Враги окружили нас. Нет смысла в лишнем риске.       — Слушай, что тебе говорят, — строго заметила Кейтилин, когда Рикон вновь посмотрел на нее. — Мы гости, и слово хозяина — закон.       Она прекрасно знала, что не вернет расположение Мандерли подобной лестью. Они нашли в себе силы и не захотели сдаваться в ответ на ультиматум из столицы. Они отказались выдавать Старков и склониться перед Болтонами. И беда не заставила себя ждать. Королева Серсея сообщила, что казнила сира Вилиса Мандерли и обещала прислать его голову.       Кейтилин сжала губы и подняла глаза на жену и дочерей сира Вилиса. Она спокойно встретила их полный ненависти взгляд. Пусть знают, что не они одни понесли потери в нынешней войне. Каждый лишился кого-то из близких.       — Леди Кейтилин, как всегда учтива, — чуть ли не выплюнула Леона, пухлая и розовощекая женщина с мясистым лицом. Сейчас оно покраснело от гнева. — Но разве ее учтивость способная вернуть мне мужа? А моим девочкам — отца?       — Тише, дочь! — лорд Мандерли властно пристукнул пухлой ладонью по подлокотнику необъятного кресла. Для внушительности он оглядел собравшихся.       Красавица Винафрид и зеленоволосая Вилла, дочери казненного сира Вилиса, как будто подчинились и промолчали. Но взгляды их резали не хуже ножей. Понятное дело, кого они винили в смерти отца. Одно время Кейтилин думала, что они смогут подружиться с Арьей. Но куда там! Тут и разница в возрасте мешала, да и несносный характер Арьи не давал им шанса. Вот будь здесь Санса, то они наверняка бы стали подругами.       После гибели Робба Старка, когда из всего войска прискакал один лишь израненный Пёс, и рассказал о предательстве Болтонов, они с боем прорвались в Белую Гавань. Мандерли вспомнили о своей клятве и дали им приют. И войну продолжили, когда лорд-пиявка осадил их город. И они отказались преклонить колено и сдать всех Старков, в ответ на приказ из столицы. Решение далось им трудно. После него Кейтилин стала понимать, что не может терять последнего из сильнейших союзников. Ей стоило уступить. Она уже отказалась от идеи короновать Рикона. Хотя бы сейчас, так, чтобы другие видели.       — Мы отомстим за моего брата! Враги умоются кровью. А проклятая сука Ланнистерша закончит жизнь в петле, — громыхнул лысый и усатый, словно морж, сир Вендел, ударив кулаком по столу.       Его слова звучали как пустое бахвальство, но Кейтилин была рада любому союзнику. Хоть кто-то поддерживал ее в Белой Гавани. Правда, в бескорыстность Вендела и его братскую любовь женщина не верила. Теперь, после смерти старшего брата, именно Вендел стал наследником Белой Гавани. Пусть он и не особо стремился к подобной чести, но ныне своего шанса не упустит.       Кейтилин знала, что лорд Мандерли решил женить своего сына и подыскивает ему подходящую партию. Он даже обратился к ней с предложением объявить о помолвке Сансы и Вендела. Кейтилин ответила возмущенным отказом, ведь жених старше чуть ли не на двадцать лет. И отказ сей стал еще одной причиной охлаждения их отношений.       — Лорд Мандерли, — кашлянул Марлон, ловко переводя разговор. Он командовал гарнизоном Белой Гавани и приходился кузеном хозяину замка. — Завтра к нам прибывает король Станнис. Необходимо провести смотр моих людей и еще раз оговорить все детали. Я не намерен лишний раз краснеть, и распорядился, чтобы каждый привел свои доспехи и оружие в надлежащее состояние. Все будет в самом наилучшем виде.       — Я и не сомневался в вашей компетентности, — кивнул лорд. — А ровно и в вашей верности.       Вот и еще одно отступление. Разве Робб довел бы до подобного? Но теперь, когда все так повернулось, Кейтилин не могла не уступить. Она вынуждена признать Станниса королем, и согласилась принести все положенные клятвы верности. Без него и его войска им не устоять. И этот шаг, неприятный и трусливый, позволил ей сохранить верность Мандерли и оставлял шансы на победу. А ещё появилась надежда отомстить за Робба. За подобный шанс можно многое отдать.              Злой ветер дул с моря. Он нес крупный мокрый снег, а его порывы забирались под одежду и заставляли ежиться от холода и сырости. Чуть ли не весь город высыпал на пристань для встречи короля Станниса.       Лорда Мандерли принесли в специальном паланкине. Он с трудом выбрался из него и пересел на кресло, больше похожее на вековой пень, дожидаясь того момента, когда придется встать и преклонить колено. Родичи, капитаны судов и гвардейцы окружили хозяина Белой Гавани. Закутанные в меха, его внучки смотрелись настоящими принцессами. Почему они с еще живым Недом никогда не обсуждали их, как возможных невест Робба?       Кейтилин вместе с детьми встала рядом. Лохматого, лютоволка Рикона, заперли в одном из подвалов. Падкая до любых зрелищ толпа окружала их со всех сторон. Городская стража держала их на почтительном расстоянии.       Сандор Клиган где-то пропадал. Одно время он состоял в свите Робба и сражался так умело и свирепо, что его стали ценить. Тем более, он привез им Арью и сразу же снял с себя тот позор и ненависть, что успел заработать на службе у короля Джоффри. Из Волчьего леса Пёс вырвался чудом, в крови, своей и чужой, да и потом получил несколько ран и едва выжил. А сейчас наверняка забрался в один из постоялых дворов и хлещет винище. И ему нет дела до того, кто приплыл в Белую Гавань. В другое время Кейтилин озаботилась бы его судьбой, но сейчас у нее имелись дела и поважнее.       — Вот они! Вот они! Король Станнис! — послышались крики, когда первые суда показались из-за Тюленьего острова и стали величественно и неторопливо заходить в гавань. Гордо реяли их паруса, а матросы скользили по снастям, как муравьи. Бушприты пенили свинцовые волны. Арья и Рикон восторженно вертели головами, не упуская ни одной детали.       — Вон стяг короля Станниса, мой лорд. Он на новой галее. Кажется, она совсем недавно спущена на воду. Я её не помню, — около Мандерли находился один из опытных капитанов и почтительно разъяснял название кораблей и их силу.       Первым к причалу подходило внушительное судно. Вместо привычного герба Баратеонов Станнис использовал новый стяг — пламенное сердце, внутри которого заключен коронованный олень его дома. На новом гербе олень словно умалился, отдав первое место непонятному и неизвестному богу с Востока.       Но все же галея, да и весь флот, смотрелись грозно. И моряки на них служили умелые. Они ловко пришвартовали корабли.       — «Благочестивая», «Молитва», «Морской конь», «Горящий трезубец», — рассказывал капитан своему лорду, в то время как моряки закрепили концы и перекинули сходни. — Они уцелели после битвы на Черноводной.       — Довольно! — властно поднял руку лорд Мандерли. С корабля стали спускаться люди. — Поднимите меня!       Два рыцаря подхватили лорда под локти и помогли встать на ноги.       К ним быстро и решительно подошел крупный мужчина, широкоплечий и жилистый. Темно-синие глаза смотрели остро. Короткая борода на внушительной челюсти придавала ему властности, а обветренное лицо с затвердевшей кожей и впалыми щеками — суровости. Над тяжелым лбом возвышалась корона.       В последний раз Кейтилин видела Станниса под стенами Штормового Предела. Тогда, волей судьбы, она присутствовала при разговоре двух братьев, Станниса и Ренли. Ей показалось, что с той поры король постарел.       Гвардейцы Белой Гавани под командованием сира Марлона сверкали начищенными до блеска доспехами. Они одновременно подняли трезубцы, которыми были вооружены и ударили древками о камень причала.       Следом подошла леди Меллисандра. Несмотря на погоду, она надела легкое платье красного цвета. На шее неярко сверкало колье с крупным рубином. Рядом с ней встал Давос Сиворт, Десница короля, и толстый, с руками, похожими на окорока и кривыми ногами, сир Акселл Флорент. На его плаще и дублете виднелись искусно вышитые лисы, выглядывающие из цветочных колец.       Станнис остановился и навис над ними, словно утес. Он молчал и буквально сверлил их взглядом. Кейтилин первая преклонила колено и склонила голову. Арья и Рикон сразу же повторили жест.       — Мы рады видеть вас, ваша милость, — сказала женщина. Слова давались ей с трудом. Совсем недавно она признавала лишь одного короля. И он был ее собственным сыном.       — Мы приветствуем вас и признаем законным государем Вестероса, первых людей, андалов и ройнаров, — лорд Мандерли с трудом встал на колено. Его примеру последовала вся его семья и стражники. — Мы верные ваши подданные.       Толпа затаила дыхание. Лишь шорох ветра в парусах, скрип снастей да шум, с которым остальные суда швартовались, нарушали тишину. А многочисленные чайки летали, и им не было дела до того, что происходит на земле.       — Верные подданные! Долго же мне пришлось ждать, — таковыми оказались первые слова Станниса. — Если бы не обстоятельства, вы бы так и не признали своего законного короля, — Баратеон говорил резко, он словно рубил слова ломтями и выбрасывал их под ноги собравшихся. — Что ж, встаньте, мои верные. Леди Кейтилин, лорд Виман, — мужчина кивнул им по очереди, мельком посмотрел на Арью и Рикона, и добавил. — Мои люди. Десница лорд Давос Сиворт, сир Акселл Флорент, леди Меллисандра. И моя жена, леди Селиса, — добавил он, в то время как в сопровождении нескольких рыцарей высокая, костлявая и некрасивая королева с оттопыренными ушами спустилась с судна и подошла к ним.       — Прошу в замок, ваша милость, — предложил Мандерли. — Вам выделены лучшие покои, готова горячая вода и свежие постели. Вечером нас ждет пир, но если вы устали, то можете спокойно отдыхать.       — Отдых! Что за вздор! — отрубил Станнис. — Не отдыхать я сюда приплыл. Разве у нас есть время на подобное? — он сжал челюсти, и желваки заходили под бородой. — Отправляемся в септу. Я немедленно приму ваши клятвы верности. После них мы сразу же проведем совет. Я намереваюсь уяснить положение дел и не терять время.       Его слова и решительность понравились Кейтилин. Она и сама не хотела смотреть, как Болтон наслаждается жизнью. Каждый прожитый им день уже преступление против справедливости. Месть — священное право матери, и тянуть с ней не следовало.       — Плаванье прошло спокойно, и у нас нет нужды в отдыхе, — добавил Давос Сиворт, пытаясь сгладить резкие слова своего короля. Несмотря на высокий пост Десницы, выглядел он скромно, если не сказать бедно.       — Нас ждут славные деяния! — напыщенно добавил сир Флорент.       — Как вам будет угодно, — только и оставалось, что сказать Кейтилин Старк.       — Именно так мне и угодно. И я подтверждаю нашу договоренность — вы вправе продолжать верить в своих богов, — порыв ветра раздул плащ Баратеона. Выглядел он властно и уверенно, как и положено королю. Но Станнис понимал, что не найдет союзников на Севере, заставляя людей переходить в новую веру.       Из порта к Новому замку вела вымощенная белым камнем Замковая лестница. Вдоль нее стояли мраморные русалки, держащие в руках чаши с горящим китовым жиром. Поднимаясь и придерживая подол платья, Кейтилин в последний раз оглянулась на бухту. Станнис привел совсем мало кораблей. Они рассчитывали на куда более весомую помощь.       Клятва прошла в септе, и все положенные слова были произнесены. Почти сразу же Станнис занял малую горницу. Времени он не терял.       — Ваша милость, дела наши оставляют желать лучшего, — докладывал лорд Мандерли. Станнис не позволил ему сесть, и от долгого нахождения на ногах у толстяка покраснело лицо, а на лбу и щеках выступил обильный пот. — Белую Гавань осаждают люди Дредфорта, Родников и Кархолда. По нашим прикидкам, их свыше пяти тысяч.       — Где конкретно стоят отряды? Они готовятся к штурму? — Станнис склонился над картой. Давос Сиворт занял место по его правое плечо, что не пришлось по нраву Акселлу Флоренту. Лорд Виман, сиры Вендел и Марлон расположились кругом.       Сама Кейтилин сидела на стуле у окна. Леди Меллисандра прошла к камину и в совете активного участия не принимала. Она лишь внимательно слушала, не пропуская ни слова.       — Тут, тут и тут, — толстый палец сира Вендела несколько раз ткнул в карту. — Неделю назад они решились на первый приступ. Он дорого им обошелся. Враги умылись кровью и откатились назад. После чего они перешли к планомерной осаде.       — Какой в ней смысл, коль скоро море свободно и вы имеете возможность беспрепятственно подвозить провиант? — осторожно поинтересовался Давос Сиворт.       — У Болтона недостаточно сил, чтобы взять Белую Гавань, но и отступить он не может. Поэтому так все и получилось, — лорд Мандерли оперся руками о край стола. Дышал он с трудом. — Возможно, он ожидает подмогу из столицы.       — Можете присесть, — наконец смилостивился Станнис. — Сколько у вас людей?       — Три с половиной тысячи, — бодро доложил сир Вендел. — Включая и тех, кто сумел вырваться из Винтерфелла. После резни в Волчьем лесу, что устроил Болтон, верных людей осталось совсем мало. А вот лорд-пиявка сумел сохранить практически все свои силы.       — Гловеры? Мормонты? — напыщенный Флорент всеми силами старался показать, что занимает при Станнисе одну из ведущих ролей.       — Из-за нападения железнорожденных дом Гловеров практически полностью обескровлен. У них никого не осталось. А Мормонты и в лучшие годы не могли похвастаться большим войском. Они готовы поддержать нас в любой момент, но если дадут человек двести — уже прекрасно.       — Толхарты? — король скрестил руки на груди.       — Их замок взят штурмом. Оставшиеся в живых признали власть Дредфорта, — откликнулся лорд Мандерли. Присев, он утер лицо платком и немного пришел в себя.       — Что с Амбером? — последовал новый вопрос.       — После того, как Дозор рухнул, одичалые устремились на юг. Первым на их пути стоял Последний Очаг. Амберы его держат. Пока держат, но что будет дальше, никто не знает. На наше счастье, одичалые разделились. Часть направилась в сторону Винтерфелла, а часть в сторону Кархолда и Дредфорта. Болтоны и Карстарки вынуждены как-то реагировать и защищать собственные земли.       — И всё? Немного же у вас союзников, — Флорент говорил с возмущением. Словно они были виноваты в том, что так много домов их предало.       — Нас поддерживают Локки из Старого замка и Флинты с Вдовьего Дозора, — с немалым достоинством возразила Кейтилин. — Да и Риды с Перешейка не забыли, что такое верность.       — И горные кланы за нас, — напомнил Марлон.       — Кстати о Дозоре! Что с ним? — король поднял глаза от карты.       — Черный замок пал. Множество дозорных приняли мучительную смерть. Денис Маллистер продолжает удерживать Сумеречную башню, а Коттер Пайк — Восточный Дозор-у-моря. Все, кто сумел выжить в Черном замке, нашли приют либо там, либо там. Но дела их плохи, и они буквально умоляют о помощи. Кажется, Болтона забавляет подобное положение дел.       Кейтилин с силой сжала ладони. Несмотря на все невзгоды, вопреки той резне, что одичалые устроили на Стене, Джон Сноу, бастард Неда, выжил. Кажется, сейчас он поступил под командование сира Маллистера в Сумеречной башне и продолжает сражаться. Семеро и Старые боги забыли о справедливости, коль Робб мертв, а Сноу — жив. Так не правильно. Так не должно было быть.       — Хорошо, — Станнис задумчиво огладил бороду. — Как я понимаю, верные люди есть, но враги не дают нам объединиться. Кто еще поддерживает мятежников?       — Рисвеллы, Дастины, Карстарки и Хорнвуды, ваша милость. А так же Флинты с Кремниевого Пальца. Можем мы спросить, сколько воинов приплыло с вами? — осторожно поинтересовался лорд Мандерли.       — После падения Штормового Предела у меня осталось полторы тысячи человек. Гарнизон на Драконьем камне не в счет, — помедлив, ответил король. Кейтилин разочарованно переглянулась с северянами. От короля ничего не укрылось. — Нам хватит сил. А потом, разобравшись с Болтонами и Карстарками, мы соберем Север в кулак. Речные Земли и Долина нас поддержат. Первым в одиночку не выжить, а вторые должны определиться со стороной.       Станнис привел всего полторы тысячи людей. Как же мало! Не ошиблись ли они, призвав его на помощь и преклонив колено? Разве сможет их спасти такая горстка людей?       Советуясь с Мандерли, Кейтилин предполагала, что у Станниса после Черноводной осталось куда больше людей. Хотя бы тысяч пять. И король, располагая такими силами, казался не самым худшим из возможных союзников. Особенно в их ситуации. Но полторы тысячи… Это же просто смешно! Может и Эдмар, и Ройс из Долины оказались в чем-то правы, когда не захотели признавать его королем?       — Владыка Света показал мне, что сил у нас хватит, — неожиданно вмешалась Меллисандра. Она будто услышала мысли Кейтилин. — Большое дело всегда начинается с малого.       — Верно! — подтвердил Станнис. Он угрюмо оглядел северян. — Чему же вы удивляетесь? Тому, что все предали законного короля? Так вы сами забыли обо мне. Где вы были раньше? Если бы не враги и угроза близкой смерти, позвали бы вы своего государя? Вы призвали меня, чтобы выжить, и я простил вам вашу измену. Но не забыл про неё.       В малой горнице повисло молчание. Никому не понравилось то, что они услышали. В словах короля не было лжи, он говорил одну лишь правду, но разве следовало лишний раз напоминать людям об их ошибках и предательстве? Такими речами чужих сердец не завоевать. Дальновидный государь и ведет себя дальновидно.       Как же их подвёл Эдмар Талли! Он забыл о благодарности. А ведь Робб спас его, вызволив из плена и сняв осаду с Риверрана. Вот к чему они пришли после его опрометчивого и непродуманного поступка. К малочисленному совету во главе с угрюмым королем, невзрачным десницей, тщеславным лисом, пугающей жрицей, жирным водяным, его сынком-моржом, и ей, одинокой и усталой женщиной, которая потеряла мужа, сына, сестру и брата… Да, она потеряла брата. Потеряла после того, что сделал Эдмар. Любящий брат так бы никогда не поступил.       Все оказалось завязано на нем. Неожиданно, но так уж получилось. И если бы Эдмар, как истинный Талли, вспомнил о семье, если бы смирил свою гордыню и согласился на союз Севера, Долины и Трезубца, то им не пришлось бы звать сюда короля Станниса с его смешным войском в полторы тысячи мечей.       Горечь и обида в очередной раз захлестнули сердце Кейтилин Старк. Она глубоко вздохнула, сдерживая эмоции и подступившие слезы. Робб, её первенец и гордость, вновь встал перед глазами. Он не должен был умирать таким молодым. Его ждала иная, более славная и долгая судьба.       — Значит, нам нельзя тянуть. Мы дадим бой. Здесь, на Севере, мне нужна твердая рука. А у Старков остались лишь дети и женщины, они для подобного не годятся, — Баратеон и не думал смягчать резких слов. — Лорд Мандерли, назначаю вас Хранителем Севера. Вы будете им, пока сохраняете мне верность. До собственной смерти или до совершеннолетия Рикона Старка. Приказываю вам собрать все силы и начать подготовку к завтрашней битве.       — Повинуюсь, ваша милость, — лорд Мандерли склонил голову. А Кейтилин Старк промолчала. Её дом в один миг лишили власти. Не оставалось ничего иного, как снести очередное унижение. Что же ты наделал, Эдмар? Что бы сказал, глядя на все это, наш отец? Гордился бы он тобой? А ты, ты сам, доволен, как все повернулось?