Речной лорд

      Глава 12. Миттельшпиль              — А вот и Рунный Камень, — удовлетворенно заметил мужчина со светлой кожей, практически белыми «льняными» волосами и голубыми глазами. Обветренное лицо казалось вырезанным из твердого дерева и внушало чувство надежности, как рулевое весло верного корабля. Его звали Хоран Сатманте, и он был уважаемым капитаном «Плясуньи Шайялы» — торговой лиссенийской галеи, входящей в состав флота Салладора Саана, который в настоящий момент помогал королю Станнису Баратеону. — Мы добрались, милорд!       — Слава Богам! — по давней привычке откликнулся Давос Сиворт — худощавый человек с карими глазами и совершенно обычными чертами, одетый в простые добротные одежды. На левой руке у него отсутствовали пальцы по первую фалангу. Таковой оказалась плата за преступное прошлое.       Король Станнис принял веру в Рглора. И не всем подобное пришлось по сердцу. Хотя, Хоран относился к самому Давосу с подчеркнутым уважением. Именно «Плясунья» подобрала его с Копий Водяного Короля после битвы на Черноводной. Капитан подарил ему кинжал, одел и обул, и усадил за свой стол, и вообще привечал. Но все же не стоит лишний раз показывать, что десница, в отличие от своего короля, продолжает верить в старых Богов.       Серая громада Рунного Камня медленно приближалась. Волны неспешно подкидывали галею вверх и плавно опускали, как любящая мать качает своего ребенка. С палубы казалось, что колышется берег, а не корабль.       Послышался свисток боцмана, приказывающий матросам убрать парус.       Давос Сиворт прекрасно знал Рунный Камень. В бытность контрабандиста он не раз и не два заходил в местную гавань, пусть и маленькую, но зато дающую надежную защиту от штормов и бурь. Под стенами замка расположился Галичный городок — небольшой, но имевший несколько причалов, постоялых домов, торговых лавок и всего прочего, что есть в прибрежных поселениях.       Торговать именно здесь было не особенно выгодно, да и не так уж безопасно. В маленьком порту каждое судно на виду. То ли дело, столица, Чаячий город или тот же Пентос — во всех этих гаванях можно без труда затеряться.       — Швартуемся, парни, — крикнул капитан, когда «Плясунья» еле слышно стукнулась бортом о широкий причал. — Убрать весла, найтуем концы.       — Не знаю, как долго я пробуду в замке. Может день, а может и больше, — еще раз напомнил Давос капитану.       — Буду ждать вас, сколько потребуется, — заверил тот.       — Хорошо, если задержусь, то пошлю весточку, — Давос спустился по перекинутым с борта сходням и отправился в сторону замка. За его спиной важно вышагивали два воина, которых дал ему король Станнис. Они должны были подчеркнуть его статус — ведь он уже не контрабандист, и не сир, а лорд Дождливого леса и десница законного короля всего Вестероса.       Давос к таким вещам не привык. Ни к подобного рода охране, ни к своему высокому положению. Да и не привыкнет уже никогда, скорее всего. За долгие годы он научился вести себя иначе — тихо, не привлекая лишнего внимания. Он родился в Блошином конце Королевской Гавани, а там незаметность и осторожность служили гарантом выживаемости. Эти качества оставляли его суть, и не так-то легко менять самого себя.       «Уж лучше бы вместе со мной был Станнис», — подумал Луковый рыцарь, поднимаясь по петляющей дороге. Галичный город остался снизу, а замок приближался. После битвы на Черноводной, когда Семеро забрали четырех старших сыновей, он частенько возвращался мыслями к оставшимся трем. А Станнис, понятно в честь кого названный, родился шестым. Он и совсем маленький Стеффон остались с матерью, толстухой Марией. Старший из оставшихся в живых — Деван, служил оруженосцем у короля Баратеона.       Давос скучал по ним и все чаще раздумывал, что мог бы взять на борт одного из сыновей — плаванье не выглядело опасным. А уж от штормов и бурь он научился уходить едва ли не лучше всех остальных в Узком море.       Еще подходя к замку, Давос заметил, что здесь необычно людно. Насколько он помнил, ранее в Рунном Камне было куда тише.       Загадка разрешилась быстро. На лугу под стенами замка, с южной стороны, разместилась трибуна с многочисленными лордами. Давос уже неплохо ориентировался в гербах. Во всяком случае, в тех, что принадлежали самым влиятельным и древним семьям. Он сразу узнал гордого сокола Арренов, оранжевый щит с галькой и рунами Ройсов, колокольчики Белморов и тележное колесо Уэйнвудов.       Остальные гербы вызывали сомнения. Но их хватало, чтобы понять, что под стенами Рунного Камня собралось множество самых знатных домов Долины.       Пахло морем, свежей травой и конским потом. На прохладном ветру реяли вымпелы. Ржали боевые кони. Рыцари, похожие на важных молодых петушков, старались показать себя во всей красе. Юные девушки и их почтенные мамаши махали платочками, смеялись и любезничали. Красавицы строили глазки. Бегали оруженосцы и слуги.       Многочисленные зрители из простолюдинов свистели и кричали, выражая восторг. Что ж, теперь ясно, что он прямиком попал на ристалище. Вот только интересно, какой повод?       Давос остановился на краю турнирного поля, под кроной невысокой, причудливо изогнутой сосны. Под улюлюканье толпы два конных рыцаря с грохотом столкнулись. Взаимный удар оказался такой силы, что копья преломились с сухим щелчком, как щепки. Но никто из чемпионов из седла не вылетел.       «Сюда бы Алларада» — невольно подумал Давос, вспоминая одного из погибших сыновей. Парень отличался отвагой и не боялся ничего на свете. А еще мечтал стать рыцарем — настоящим, как в песнях.       Его заметили. Вернее не самого Давоса, ничем не примечательного человека в скромных потертых одеждах, а двух высоких гвардейцев в черных и золотых цветах дома Баратеонов. Со стороны главной трибуны к Давосу подошел пожилой и спокойный, без лишней суеты, человек. Цепи из разноцветных металлов на его шеи не оставляли сомнения, кто он такой.       — Здравствуйте, сир… — учтиво произнес мужчина и замешкался, не зная, как назвать гостя.       — Я Давос Сиворт, десница короля Станниса, — сам себя представил бывший контрабандист. Лордом он называться не любил.       — Прошу прощение, милорд, — мужчина несколько смешался. Давос прекрасно понимал, в чем здесь дело. Не часто десницы выглядят настолько просто. Да и его манеры нисколько не напоминали того, кто мог бы занимать столь весомую должность. — Позвольте представиться, я — Хелливег, мейстер Рунного Камня. Добро пожаловать на трибуну. Лорд Ройс будет рад оказать вам гостеприимство.       — Спасибо, мейстер, и я рад знакомству, — учтиво ответил Давос. Следом за сопровождающим он принялся пробираться сквозь толпу не участвующих в схватках рыцарей. На него и гвардейцев Станниса посматривали. Здесь и там раздавались шепотки и предположения, что им тут понадобилось. Он ощутил мимолетный укол неуверенности. «Ты больше не контрабандист. Ты сполна заплатил за прошлое и искупил его, ты старый морской волк», — напомнил себе Давос.       — Сир Давос, вот так встреча! — лорд Рунного Камня, Большой Бронзовый Джон, облаченный в богатые одежды, не поленился и поднялся ему навстречу. Вот он-то действительно выглядел впечатляюще. Очень высокий, седой, покрытый морщинами, с серыми глазами и необыкновенно кустистыми бровями, мужчина держался важно и с тем достоинством, которое присутствует в человеке с самого рождения. Несмотря на возраст, его мощным рукам и широченным плечам мог позавидовать и иной рыцарь на ристалище.       — И я рад видеть вас, милорд, — Давос наклонил голову. Рядом с Бронзовым Джоном сидело множество людей. Прямо перед ними и чуть ниже, рыцари продолжали сходиться в схватке, но большинство лордов отвлеклись, оценивая гостя.       Десятки внимательных взглядов буквально раздели Сиворта, всесторонне рассмотрели и взвесили. Они резали, не хуже, чем острые ножи у справной кухарки.       Учтивый лорд Ройс представил своих товарищей — пузатого Белмора, сухенькую старушку Анью Уэйнвуд, пышноусого Гилвуда Хантера, коротышку с кротким взглядом и ухоженной бородкой по имени Хортон Редфорт и чисто выбритого Саймонда Темплтона. А после них — изящную и утонченную Сансу Старк из Винтерфелла.       — Здесь все лорды Хартии, — пояснил Бронзовый Джон, когда все вновь расселись. Давос устроился на специально поставленном стуле, рядом с хозяином. — Все шесть, сир. Мы представляем самые сильные и благородные дома Долины. А Санса Старк гостья Рунного Камня. Вам же известно сложившееся положение дел?       — В общих чертах, — ответил Сиворт, в то время, как герольды объявили двух следующих рыцарей — сира Лина Корбрея и сира Мортона Уэйнвуда.       — Вижу, вы заприметили мальчика, — Бронзовый Джон перехватил взгляд Давоса. — Это юный лорд Роберт Аррен, будущий владыка Долины. А рядом с ним — моя внучка Дорри. Роберт, как и Санса — гости, и находятся под покровительством моего дома. Я познакомлю вас с мальчиком позже, коль будет такая необходимость, — Ройс едва заметно улыбнулся и Давос понял, что тот, несмотря на вроде бы незамысловатый внешний вид воина и силача, не так прост. — Роберт наш законный господин, но он еще юн и часто пугается незнакомых людей.       Маленький Роберт Аррен выглядел болезненно и жалко. Несмотря на богатые одежды, он беспокойно сжимался, вздрагивал от громких звуков и вид имел такой, что был готов вот-вот расплакаться.       По правую руку от него сидела Дорри, и беззаботно вертела головой с двумя тоненькими косичками, хлопая в ладошки и радостно смеясь. Несомненно, турнир приводил ее в восторг.       Санса Старк смотрелась настоящей леди. Компанию ей составляли миловидная Изилла и утонченная Амалла — дочери Бронзового Джона. Три девушки привлекали внимание. Каждая из них была красива, но на свой лад. Не удивительно, что вокруг них так и вились молодые рыцари и оруженосцы. А победители схваток подъезжали и дарили им цветы.       За спиной северянки возвышалась Бриена Тарт — суровая и мощная, закованная в железо, женщина. Давос удивился, увидев ее здесь. Как она попала в Долину и что тут делает?       — Признаюсь, мне интересно, по какому поводу вы проводите турнир, — заметил Сиворт, принимая от слуги кубок с подогретым вином и делая глоток.       — Ну как же! — добродушно рассмеялся лорд Ройс. — Ныне мы празднуем помолвку лорда Аррена и моей внучки Дорри, дочери Андара.       — Прекрасный повод. Поздравляю вас! — только и нашелся, что сказать Давос. Да уж, хозяин Рунного Камня не сидит, сложа руки. Ловко же он укрепил свое положение. Маленький Роберт остался без родителей и ничего не мог решать. Вот теперь его привязали к Ройсам, надежно и очень быстро.       — Так вы прибыли от короля Станниса? — негромко поинтересовалась старушка Уэйнвуд.       — Да, миледи. От него.       — Ну-ну, — только и сказала худенькая женщина, но тему продолжать не стала.       — Приятно, что о нас вспомнили, — буркнул Белмор. Вообще, было видно, что собравшиеся лорды Долины заинтересовались. Они понимали, что он прибыл не просто так, а привез какие-то предложения. Но здесь, в таком людном месте, говорить о подобном не следовало.       — Поговорим позже, сир, — Бронзовый Джон угадал его мысли. — Угощайтесь и давайте посмотрим, кто же в итоге победит.       В финале сошлись сир Андар Ройс, старший сын Бронзового Джона и сир Лин Корбрей — худой, с жестоким выражением на лице и недобрым взглядом. Он-то и победил, а потом подъехал прямо к ним, держа шлем на изгибе левой руки и управляя конем одними ногами. В правой руке он сжимал турнирное копье, а на его конце — букет цветов.       — Объявляю вас королевой турнира, — сказал рыцарь, даря букет Сансе Старк.       — Благодарю вас, сир! — девушка покраснела от удовольствия. Изилла и Амалла промолчали, скрывая сожаления, что выбрали не одну из них.       Бронзовый Джон Ройс и еще несколько человек принялись награждать победителей.       Давос смотрел по сторонам, наблюдал за рыцарями и леди, пытаясь всеми силами понять, кто кого здесь поддерживает. Вопросов появлялось все больше и больше, и он не был уверен, что местные лорды захотят ответить на них.       Чуть раньше, Сиворт ее не застал, произошла схватка оруженосцев, на которой победил Гарри Наследник, воспитанник леди Уэйнвуд. Его посвятили в рыцари. Вот и еще одна неизвестная величина. Парня не просто так прозвали Наследником.       Лорды демонстрировали единство, но он не верил, что в Долине все так гладко. Здесь у каждого дома свои интересы и не все здесь друзья. Пока они вроде признают Ройсов, но долго ли Бронзовый Джон сможет удерживать всю эту свору в руках?       «Долина Арренов должна присягнуть мне, их законному королю, — так наставлял его Станнис Баратеон перед отплытием с Драконьего Камня. — Ты не должен их упрашивать и лебезить, Луковый рыцарь. Они обязаны понять, что король не просит, а берет своё. Но моему королевству требуется Хранитель Востока. Если лорд Ройс сможет держать Долину в кулаке, я назову его Хранителем Востока. Передай ему эти слова».       Возвращаясь в замок, Давос знал, что впереди его ждет трудный разговор. Долина и Ройсы вроде как не особо симпатизировали Ланнистерам и Тиреллам. Захотят ли они пойти против них и поддержать Баратеона?                     — Значит, король Станнис готов назвать меня Хранителем Востока? — заинтересовался Бронзовый Джон. Разговор происходил в малой горнице, и никто посторонний им не мешал. — А на какой срок? До совершеннолетия Роберта?       — На тот срок, который позволит ваше здоровье и возраст, — Давос честно пересказывал слова Станниса. — Король сомневается, что даже став совершеннолетним, Роберт сможет управлять Долиной. Здесь нужна сильная и опытная рука. Нужен не мальчишка, а лорд, слово которого будет звучать весомо, как приказ. И этот приказ остальные лорды Долины исполнят. Обязанности Хранителя Востока столько же почетны, сколь и многотрудны.       — Щедрое предложение, — Ройс потер подбородок. — Насколько сильно король Станнис собирается вмешиваться в дела Долины? И что ему нужно?       — Ему нужна армия в войне против узурпаторов Железного трона — Серсеи, ее сына Томмена и всех тех, кто их поддерживает. Если в Долине будет царить мир, то он не видит смысла указывать, что и как вам делать, лорд Ройс.       — А что с культом Рглора?       — Никто не будет вмешиваться в вашу веру, — Давос предпочел бы и вовсе избежать подобной темы. Некогда Долина являлась центром андальского вторжения. Культ Семерых, что принесли в Вестерос андалы, был здесь невероятно силен и уважаем. Именно в Долине многие септоны достигали внушительной власти, отодвигая на второй план мейстеров и становясь тайными и явными советниками лордов.       Станнис обещал, что не намерен влезать в религиозные дела, но Давос сомневался, что так все и будет. Нет, его король из тех, кто всегда держит слово. Ему верить можно. Но рыжая сука Меллисандра… Именно она обратила весь двор Станниса в новую веру. Неужто она оставит Долину в покое?       — Мне нужны более весомые гарантии, — припечатал Ройс. — Моим друзьям и соратникам не понравится, если я позволю строить в Долине храмы Рглора или допущу сюда его жрецов.       Некоторое время Сиворту пришлось отвечать на вопросы хозяина, пытаясь доказать, что на Семерых никто не покусится. Еще перед отплытием он говорил своему королю, что именно так все и будет, что именно из-за новой веры лорды могут не пойти за ним.       «Я законный король, — ответил ему Станнис. — Идти за мной — их долг и обязанность».       — Могу я поинтересоваться, что вы намерены делать с лордом Бейлишем? Где он, кстати? — наконец спросил Давос, переводя разговор на новую тему. Вернее, ему позволили это сделать.       — Мизинец находится в темнице моего замка, — гулко хохотнул Ройс. — Его судьба решается. Королева Серсея требует, чтобы я отправил его ей. Но леди Санса все же призналась, что это он, а не певец Мариллион сбросил леди Лизу в Лунную Дверь. Так что, вероятно, мы его казним. Здесь у него друзей нет.       — А что с леди Сансой?       — Здесь все непросто. — Ройс нахмурил брови, став похожим на старого и недовольного филина. — Как вам известно, дела Старков на Севере плохи. Король Робб погиб, Винтерфелл в развалинах.       — Но леди Кейтилин выжила, — Давос сказал то, что знал.       — Верно, сир. Леди Кейтилин, ее дочери Арье и сыну Рикону удалось бежать. А еще с ними находится жена Робба Старка. Ныне они в Белой Гавани, под защитой дома Мандерли. Лорд Русе Болтон новый Хранитель Севера. Он поддерживает Железный трон, а Железный трон поддерживает его. Судя по всему, Дредфорт не собирается делиться властью. Его войска осадили Белую Гавань и требуют головы Старков.       — У Старков на Севере осталось много друзей.       — А врагов еще больше, да еще и одичалые, прорвавшиеся за Стену! У Мандерли флот, и некоторое время они смогут оборонять свой замок. Но на долго ли их хватит? Леди Кейтилин прислала письмо и просит, чтобы я позаботился о Сансе. Так я и поступлю. Но меня интересует другой вопрос — неужели король Станнис не отправил ей предложения объединиться?       — Предлагал. Но она пока не соглашается, — Давос знал, что он плохой переговорщик. Слишком уж он любит правду. Но и лгать в таком важном деле не мог. — Она раздумывает, наверняка считая, что сможет удержать Север и провозгласить Рикона королем.       — Получается, леди Джейн не беременна?       — Получается, что так. Выходит, у Робба Старка сын не родится.       — Вот и я о том же, сир, — кивнул хозяин замка. Он не поленился и вновь наполнил их кубки. — Вы внушаете мне доверие, и я буду с вами откровенен, — мужчина поднялся и прошелся по горнице к окну и обратно. — Мое положение не настолько незыблемо, как может показаться. Остальные лорды Хартии не всем довольны. Они будут пробовать меня на прочность. Мне нужны сильные союзники за пределами Долины. Такие, на авторитет которых я могу опереться.       — Король Станнис самый сильный из всех возможных друзей, — с жаром воскликнул Давос.       — Может и так. Но ныне, уж позвольте мне говорить правду, его положение не выглядит крепким. До меня доходят слухи, что он вот-вот потеряет Штормовой Предел. Не случайно же он находится на Драконьем Камне, в более безопасном месте.       — Мы держим Предел. А у лорда Мейса появились трудности — железнорожденные грабят его земли на побережье и в устье Мандера.       — Все так. Но мне все равно нужны и другие союзники. Жаль, что леди Кейтилин проявляет такую принципиальность. Согласись она признать Станниса своим королем и многое могло бы измениться.       — Тут я не властен, — Давос развел руками.       — Скажите, что вы думаете насчет лорда Риверрана? — неожиданно поинтересовался Ройс.       Давос вздрогнул. Дело в том, что после Рунного Камня Станнис поручил ему отправиться на Трезубец. «Лорд Талли сейчас в таком положении, что с радостью пойдет под мою руку, — уверенно заявил король. — Он потерял последнего союзника на Севере и остался совсем один».       «Я видела Эдмара Талли в огне. Он важен. Стал важен, — добавила Красная жрица. — Он нужен нам».       Бывший контрабандист никогда не скрывал своего отношения к женщине. Но даже он признавал, что она обладает какой-то неведомой властью и способна иной раз заглядывать в будущее. Она обещала Станнису, что три лже-короля падут. Они и пали, друг за другом. Джоффри, Бейлон, Робб. Так что к ее словам стоило прислушаться.       — Думаю, он захочет встать с нами в один ряд. Покинув вас, я отправлюсь в Риверран, — Давос получил от своего короля задание собрать под его знамена как больше разных лордов. И если станет известно, что не им одним делается подобное предложение, если они будут знать, что у них может сложиться по-настоящему сильный союз, они, возможно, станут более сговорчивыми. К сильному всегда присоединяются с охотой. Так что Луковый рыцарь не видел смысла темнить.       — Отрадно подобное слышать, — Бронзовый Джон обрадовался. — Что же вы предложите лорду Талли?       — Союз с королем Станнисом и прощение прошлых грехов. Речные земли не в таком положении, чтобы торговаться. Они с радостью ухватятся за возможность спастись. Ведь лорд Тарли продолжает осаждать Харренхолл, а на помощь ему выступило войско Цареубийцы.       — Казалось бы, вы правы, — задумчиво протянул Ройс. — Полгода назад я и сам думал схожим образом. Но вот в чем соль — война меняет нас. Одних ломает, а других делает сильнее. Вот и лорд Талли оказался из последних. Он не собирается отсиживаться за стенами Риверрана. Он кусается, и кусается больно, смею вас заверить. Ланнистерам и Тиреллам не так уж легко в его владениях. Тем более, он разобрался со своими мятежными вассалами и ныне стал сильнее. Вам известен сей факт?       — Да, — Давос сделал глоток. — Хочу признаться, что короля Станниса впечатлило то, как он взял Близнецы. А моего короля не так уж часто что-то впечатляет. Правда, он считает, что Эдмар Талли проявил излишнее милосердие.       — Король Роберт так же прощал раскаявшихся врагов и тем сыскал немалую любовь. Но да Семеро ему будут судьями... Железный трон разослал воронов. В столице считают, что именно Эдмар Талли отравил лорда Тайвина. Что вы на это скажете?       — Станнис Баратеон уверен, что все это полнейшая чушь. Серсея просто озвучила те мысли, которые ей удобны. Не так-то легко было отравить такого человека, как Ланнистер. Тут чувствуется чья-то более опытная и коварная рука.       — Я понял вас. Может, вы и правы. Главное, мы понимаем друг друга, — Ройс прищурился. — И все же лорд Талли показал всем, из какого теста слеплен. Может и не он руками Карила Венса убрал из игры Тайвина Ланнистера. Кто знает? Но сей факт пошел Трезубцу на пользу. И с Близнецами он разобрался. Фреи выжили и сохранили свою власть чудом. И хотя моя тетушка Перра приходилась старому лорду первой женой, я не держу зла на Эдмара. И вот что хочу вам сказать — он нам нужен.       — В смысле?       — В том смысле, что я встану под знамена короля Станниса только вместе с лордом Эдмаром и леди Кейтилин. Лишь с их поддержкой я удержу власть в Долине.       В горнице повисло молчание. Давос обдумывал все то, что услышал. Хозяин замка немало ему открыл, показав, какие планы строит и на кого хотел бы опереться.       — Отправляйтесь в Риверран и передайте лорду Талли мои слова, — лорд Ройс сел и властно пристукнул ладонью по подлокотнику кресла. — Нам не с руки просто так, без надежды на успех, присоединяться к войне короля Станниса. Проще отдать Мизинца в столицу и присягнуть юному Томмену. Мне желательно, чтобы леди Кейтилин Старк признала Станниса своим королем. Пусть ее дом и ослаблен, пусть она сама в Белой Гавани, но позиция Старков значит немало. И конечно, нам нужен Риверран и лорд Талли. Если они будут с нами, то и Долина поддержит последнего Баратеона.       — Я так и сделаю, лорд Ройс, — согласился Давос. — Приложу все силы, ибо подобное в интересах моего короля. Но вот что я вам хочу напомнить. Сир Лорас Тирелл, рыцарь Цветов, зарубил вашего второго сына Робара. Неужели вы не хотите отомстить?       Покидая горницу, Давос с невольной гордостью подумал, что его последние слова достигли цели. Они зацепили Бронзового Джона, ударив по больному. Все же, он оказался не самым плохим переговорщиком на свете.                            В Крабьем заливе волны казались куда тише, чем в открытом море. Но «Плясунья Шайала» держалась ближе к северному, принадлежащему Долине, берегу, а течения здесь всегда отличались непредсказуемостью и коварством.       «Плясунья» считалась торговой галеей и даже сейчас, несмотря на войну, заходила в бухты и порты, принадлежащие Ланнистерам. И все же капитан Хоран Сатмантес предпочитал не рисковать.       — Пройдем ближе к берегу, милорд, — заметил он, прокладывая курс. Сиворт не возражал. Лиссениец не раз и не два доказал, что является первоклассным мореходом.       С давно забытым чувством узнавания Давос вспоминал когда-то посещенные места. Вот приметливая скала, похожая на прилёгшую отдохнуть корову. Отсюда, с воды не видно, но где-то там, дальше, расположены Фитили, родовое гнездо Ваксли. Лет пятнадцать назад он отвозил сюда какого-то важного, пожелавшего остаться неизвестным, рыцаря из Дорна.       Прошли Девичий Пруд. С северного берега его не углядеть, залив все еще мог похвастаться внушительной шириной, но Давос знал, что город именно там, за неторопливо катящимися к востоку волнами. И туда он заходил. И не раз.       Раньше там стоял лорд Тарли со всем своим войском, но сейчас он под Харренхоллом. Надо полагать, в замке остался гарнизон, который сможет гарантировать верность лорда Мутона.       Крабий залив как-то незаметно сузился. Противоположный берег сначала появился узкой полоской, потом увеличивался, увеличивался и вот уже прекрасно виден. Слева, в Королевских землях, суша выглядела полого и ровно. А вот противоположная сторона в основном представляла нагромождение холмов и редких скал. Вдали вставали покрытые снегом пики.       В устье Трезубца находился остров Тихий. Он служил прибежищем кающихся мужчин, искупающих свои прошлые грехи через пост, молитву и молчание.       Давос считал, что сделал в своей жизни поровну добра и зла. «Хороший поступок не может смыть дурного, как и дурной не способен замарать хорошего», — как-то раз заметил король Станнис. Раньше и Давос так считал. Но после того, как отвез Меллисандру в потайную бухту, расположенную под Штормовым Пределом и там жрица родила Тень, он понял, что крупно оступился. В ту ночь он совершил по-настоящему плохой поступок. Он прикоснулся ко злу. Как знать, может в конце пути его ждет остров Тихий? Где, как ни здесь, глядя на море, он сможет его искупить?       Склоны острова покрывали расположенные террасами поля. Сверху стояла мельница, полотняные крылья которой неспешно вращал свежий бриз. Здесь и там во множестве паслись овцы, а у паромной пристани бродили аисты. Сквозь яблони просматривалась побеленная крыша какого-то вытянутого строения. Рядом с ней что-то мастерило с десяток мужчин.       — Мирный край! — поделился капитан. — Кажется, война сюда не добралась.       — Даже странно, что так вышло, — откликнулся Давос.       Милях в пяти после Тихого стояли Солеварни — порт и одноименный город. Судя по сожжённым домам и обгоревшем причалам, сюда-то война докатилась. И лишь старый замок с четырехугольной башней выглядел спокойно. На верхушке вяло трепыхалось на ветру знамя Коксов с гербом — на рыцарском щите мешок с солью.       — Доводилось здесь бывать, милорд? — поинтересовался капитан.       — Да, — коротко ответил Давос.       Целые сутки «Плясунья» шла по Трезубцу. На ночь они бросили якорь вдали от берега — в здешних землях хватало недобитков и разбойников. Понапрасну рисковать собственной жизнью никто не хотел.       За все время им встретилось лишь три кораблика. Один — под серебряной форелью, второй — из Чаячьего города, последний, ярко окрашенный и нарядный, как игрушка — из Браавоса. Раньше, до войны, их насчитывалось куда больше.       Рубиновый брод, как и всегда, выглядел внушительно. Река здесь разлилась на добрые полторы мили. На южном берегу народу было не много, а вот северный покрывали рвы и рогатки. Тут серьезно подготовились к войне и, судя по палаткам, подтянули немалые силы. Многочисленные солдаты копошились, как муравьи.       Брод прошли медленно и осторожно, лавируя на веслах. И все равно, несколько раз зацепили килем каменистое дно. Водоросли на мелководье напоминали густые, вытянувшиеся по течению, хвосты.       — Добро пожаловать, сир Давос, — их встретил лорд Блэквуд, тощий и жилистый мужчина с крючковатым носом и пронзительным взглядом. Он внимательно изучил подорожную Давоса, потрогав пальцем большую круглую печать короля Станниса. — Волей лорда Талли я держу Рубиновый брод. Прошу в мой шатер. Обед как раз поспел.       В лагере речных лордов Давос провел сутки. Он внимательно осматривался, составляя мнение. Король Станнис не преминет спросить о том, каким показалось ему войско Трезубца, его командиры, рыцари и простые воины.       Давос прикинул, что Баратеон свое войско организовывал с большей дисциплиной. Но и здесь все выглядело вполне достойно.       К его удивлению, кроме флагов с форелью Талли и воронами самого Блэквуда, здесь и голубых башен Фреев хватало. Значит, Эдмар не терял время и отправил сюда подкрепление из Близнецов. Интересно, получит ли Блэквуд приказ перейти Рубиновый брод? Или у лорда Рендилла Тарли все же слишком громкая слава, и речники побаиваются?       Утром следующего дня, чувствуя наползающую от воды прохладу, они отправились дальше. Лорд Блэквуд оказался настолько любезным, что отправил с ними десяток солдат во главе с рыцарем.       — Мои парни и дорогу вам покажут, и если что, помогут добраться без лишних трудностей, — пояснил он.       На самом деле Давос не имел ничего против помощи местных. В прошлом ему доводилось заходить в Трезубец и он поднимался до города Лорда Харровея и даже видел Развилку, где огромный Трезубец делился на Зубцы — Красный, Синий и Зеленый.       Дальше он никогда не заплывал. Контрабандисты любят моря. Там легко спрятаться и уйти от погони. И никто не может перекрыть море. А вот реку заблокировать сможет любой, у кого имеется хоть капелька мозгов. Поставь заставы на истоке и устье, и все, корабль в ловушке.       Река, пусть даже такая огромная, как Трезубец, ограничивала маневры и грозила нешуточными сложностями. Нет, все же море куда надежней.       Дни проходили за днями, а «Плясунья» все плыла и плыла. Берега по обеим сторонам поросли могучим лесом. Попадались и деревни, и рыбаки на лодках. Иногда лес расступался, открывая широченные поля. По утрам и вечерам на воду наползали туманы. Квакали лягушки. Они часто видели, как на водопой выходили дикие животные — олени, волки, кабаны и даже медведи.       Раньше Сиворт считал, что Речные Земли пусть и велики, но уступают другим регионам. Но здесь, вплотную приблизившись к силе и могуществу Трезубца, он несколько переменил свое мнение. Богатые земли, что уж говорить. И сильные. И людей здесь до войны проживало порядочно. Да и климат хороший, мягкий и приветливый.       Лорд Риверрана пятый был.       Кого Фрей старый невзлюбил.       Он думал — всех переживу.       Еще лет сорок проживу.       Давос услышал незатейливую песенку в одной из деревенек на берегу. Ее лихо напевали мальчишки и девчонки, возившиеся в воде, плескавшиеся и хохотавшие. Она была простенькая, но мотив неожиданно привязался, и он, сам не замечая, повторял его раз за разом.       Сначала Красный зубец тек строго с запада, но затем начал поворачивать к югу. Наконец они увидели горделивый замок, сложенный из красноватого песчаника. Он стоял между двух рек — Красного зубца и Камнегонки.       — Риверран! — с немалой гордостью сказал им сир Урвик, которого выделил лорд Блэквуд. — Мы добрались.                     — Отведайте речного гостеприимства, — потчевал его хозяин замка. Лорд Талли оказался среднего роста, мускулистым и быстрым в движениях. В синих глазах проскакивали веселые искорки, а небольшая бородка добавляла ему несколько лет. Одевался он просто, чуть ли не так же, как и сам Сиворт.       Давос думал, что местный лорд — человек важный и гордый. И выглядеть должен соответствующе. Но все оказалось иначе. А еще его озадачила едва заметная теплота в голосе Талли. Словно человек знал его раньше, и испытывал некоторую симпатию. Это было странно, но Давос и сам не заметил, как попал под обаяние речного лорда. С ним оказалось легко. Он ни словом, ни намеком не показал, что между ним, блистательным хозяином гигантского Трезубца и прибывшим к нему Луковым рыцарем есть какая-то разница. Он оказался начисто лишен спеси и высокомерия.       — Благодарю вас, лорд Талли, но, кажется, я уже объелся!       — Вам понравилась запеченная форель?       — Еще бы! Я и не подозревал, что эта рыба может быть такого внушительного размера.       — Мои предки не зря поместили ее на герб, — засмеялся Талли. — Ещё кусочек?       — Если я его съем, то лопну.       — Неужели? Да нет же, вы просто скромничаете. Уделите внимание тетереву. Он тушеный, с грибами. По осени птица сытая и жирная. И только попробуйте сказать, что он невкусен.       Давос все же не удержался. Тетерева он раньше пробовал. Но то ли птица попалась старая, то ли готовить ее не умели, но особого восторга он не ощутил. Как оказалось, в Риверране знали толк в тетеревах. Красное мясо отдавало легкой горчинкой и тончайшим хвойным ароматом.       Давос съел кусок жирного мяса, не удержался, и взял еще один. Под легкое вино птица шла великолепно. Его и жевать особенно не требовалось, волокна буквально таяли во рту. О чем он и сказал хозяину.       Компанию им за ужином составляли несколько рыцарей и лордов. Судя по тому, к кому он чаще других обращался, Эдмар больше прочих доверял лорду Джейсону Маллистеру, его сыну Патреку и Роберту Пэгу. Молчаливый Ригер служил капитаном гвардейцев и практически не открывал рта.       Риверран и его Великий Чертог сильно уступали Драконьему Камню, не говоря про Штормовой Предел. И все же здесь чувствовался какой-то уют и безопасность. Холодный, полный сквозняков и каменных горгулий Драконий Камень был начисто лишен подобного обаяния.       Уже вечером, порядочно отяжелев от съеденного и выпитого, Сиворт следом за хозяином прошел в его кабинет.       — Вы в ясном уме, сир Давос? Если хотите отдохнуть, то поговорим завтра, — предложил хозяин.       — Мне понравился ваш замок. И я бы с огромной радостью воспользовался гостеприимством вашего дома на неделю, или месяц. Но, к сожалению, время не ждет. Ни у вас, ни у моего короля нет права терять его.       — Ваша правда, — согласился Талли. — Что ж, тогда приступим.       — Да, приступим, — Давос пожевал губу, прикидывая, с чего начать. — Как понимаете, сюда я прибыл по поручению короля Станниса. Он предлагает вам союз.       — Против Ланнистеров? — хозяин Риверрана удивления не показал. Надо полагать, он смог прикинуть, что просто так посланник с Драконьего Камня сюда бы не приплыл.       — Ланнистеров, Тиреллов и их союзников. Всех тех, кто пошел против законного короля Станниса Баратеона.       — Раньше Трезубец поддерживал Робба Старка, — откинувшись на спинку, заметил Эдмар.       — Прошлое остается в прошлом. Король Станнис оставляет за вами все земли, которыми владел Риверран до войны, все ваши титулы и права. А равно права, титулы и земли ваших лордов и знаменосцев. И он забудет прошлое и Старка, за которым вы пошли.       — Щедрое предложение, — по лицу Талли нельзя было сказать, шутит ли он или говорит совершенно серьезно.       — Когда мы выиграем войну, король Станнис позволит присоединить к Трезубцу те или иные земли Простора или Утеса. Детали будут обговорены в надлежащее время, — добавил бывший контрабандист. «Почему же он так важен для Меллисандры? — подумал Сиворт. — Что в нем такого»?       Казалось, перед ним сидит обычный лорд, пусть и влиятельный. Сколько он таких видел, после того, как Станнис отрубил ему четыре фаланги на левой руке и присвоил титул рыцаря? А еще глубже он узнал их, когда стал десницей. Внешне они отличались — высокие и низкие, толстые или худые, учтивые или заносчивые. И все же походили один на другого, как весла на корабле.       Они любили пускать пыль в глаза. Любили раздуваться от важности, как жабы, и наряжаться, как павлины. Но когда первое впечатление проходило, становилась видна их истинная суть. А вот Талли оказался из той редкой категории лордов, что поначалу кажутся совсем заурядными, но чем больше с ними общаешься, тем сильнее они тебя удивляют.       — Насколько мне известно, у вас сейчас не самое лучшее положение. Штормовой Предел вот-вот падёт. А вы уже так ловко делите шкуру неубитого медведя, — напомнил хозяин Риверрана.       — Мой король в победе не сомневается.       — А вы, сир Давос? Вы не сомневаетесь в победе? — под пристальным взглядом Талли Сиворт обманывать и лукавить не захотел. Он промолчал, но его молчание собеседник истолковал верно. — Вы предлагаете мне присоединиться к королю Станнису. Фактически такой шаг означает, что я связываю с ним свое будущее, и будущее всех своих знаменосцев и вассалов. И если мы не победим, речные лорды подобного не простят. Не после Старка. Сначала Старк, потом Баратеон… Мы не имеем права на вторую ошибку.       — А разве у вас есть выбор? — искренне удивился Сиворт. — Как мне известно, положение ваше не очень-то хорошее. Вы говорите о Пределе, но и ваш Харренхол держится из последних сил.       — Не торопитесь нас хоронить, — покачал головой Эдмар. — Да, нам не просто, но мы еще не побеждены. А Харренхолл погоды не сделает. Его столько раз теряли и брали во время этой войны, что очередная смена хозяина вообще ни на что не повлияет. Я уже даже забывать стал, кому он на самом деле принадлежит, — пошутил собеседник.       — Вы прекрасно держались и многого достигли, — Давос наклонился к собеседнику, признавая его заслуги. — У вас есть сир Бринден Черная Рыба и верные знаменосцы, вы разбили Давена Шумного и приструнили Близнецы. К сожалению, этого слишком мало. Особенно, когда против тебя Простор, Запад и Королевские земли. Тем более, у вас больше нет союзника на Севере. Извините, лорд Талли, но ныне вы остались в одиночестве. Вам нет смысла набивать себе цену.       — Безусловно, в чем-то вы правы, — все же Эдмар прекрасно умел скрывать, что творится у него на душе. — Но у меня есть несколько вопросов. Скажите, ваш король обращался с подобным предложением к Кейтилин Старк?       — Обращался. Но ваша сестра все еще раздумывает, — признался Давос. — А вам она разве не пишет?       — Пишет, да еще как! — так же легко сознался Талли. — Просит помощи. Только в таком положении я ничего не могу сделать. Пока, во всяком случае.       — Кстати, удалось прояснить, как погиб король Робб и что случилось на Севере? Может вам, как брату, леди Кейтилин поведала больше?       — Как я понимаю, моя сестра разослала птиц во все замки и города Вестероса, рассказывая, как ее сына предал Русе Болтон, — Талли с горечью покачал головой. — С ее слов выходит, что Робб возвращался из Темнолесья с малой дружиной. В Черном лесу его подкараулили люди Дредфорта, стремящиеся выглядеть, как одичалые. Практически все они погибли, но одному из всадников удалось прорваться, он добрался до Винтерфелла и передал эту весть. Леди Кейтилин не стала терять время и сразу же покинула замок, направившись в Белую Гавань с детьми и Джейн, женой Робба.       — Да, мы на Драконьем Камне слышали схожую версию, — кивнул Давос. — Но Русе Болтон утверждает, что он здесь не при чем, и что убили Старка именно одичалые, которые прорвались за Стену. И что он в таких условиях принял решение прекратить кровопролитие, склониться перед Железным троном и стать новым Хранителем Севера. Он предложил Старкам признать его в новом статусе, но они коварно сбежали и развязали войну.       — И какая версия кажется вам более правдоподобной? — поинтересовался Эдмар. Он говорил так спокойно, словно дело не касалось его родной сестры, смерти племянника и судьбы остальных родичей.       — Мой король считает, что Болтон совершил предательство. Следовательно, и я думаю так же, — дипломатично ответил Сиворт. — Так что, как видите, принимая предложение, вы получаете и еще один резон — отомстить за своего племянника и вновь вернуть сестре Винтерфелл.       — Вы правы, об этом забывать нельзя, — Талли почесал бровь. Он говорил так естественно, что Давос ему поверил. Но все же что-то неуловимое присутствовало в его словах. Какая-то потаённая горечь или безразличие. Они переворачивали смысл слов с головы на ноги.       — А каково положение дел на Севере?       — Все плохо! Винтерфелл сожжен. Мормонты и Гловеры сильно пострадали от островитян. Амберы заняты одичалыми. Из крупных домов у Старков остались лишь Мандерли и Толхарты — если они еще не пали. А вот за Дредфортом пошли Рисвеллы, Дастины, Хорнвуды, Карстарки, Флинты с Кремневого Пальца и ряд более мелких лордов. Честно сказать, я не представляю, как в итоге все сложится.       Талли замолчал. Сейчас броня его невозмутимости приоткрылась и стало видно, как он устал. Чертовски устал, буквально измотан от того, что несмотря на все его действия и поступки ничего особенно для Трезубца не меняется. До сего момента Давос мало слышал о хозяине Риверрана. Тот находился в тени, на вторых ролях. Во время разгоревшейся войны в ней гремели иные имена. Но сейчас многое поменялось. Кто знает, вдруг и Талли выдвинется? По крайней мере, о нём уже стали слагать песни.       — Скажите, у вас не появилось идеи предложить своему королю отправиться на Стену? — Эдмар глубоко вздохнул, отгоняя тягостные мысли. — Показать пример всем остальным в это тревожное время, и разобраться с угрозой, исходящих от одичалых? Жест подобного рода многие бы оценили.       — Как вы догадались, что именно так я и сделал? — Сиворт не на шутку удивился.       — Просто поставил себя на место вашего короля и прикинул, что в его свите должен найтись человек, который озвучит такой план. Так что, я угадал?       — Более чем. Я действительно предложил королю Станнису помочь Дозору и Северу.       — И что же он ответил?       — То, что северяне не примут его, пока живы Старки. И коль скоро леди Кейтилин угодно проявлять норов, то помогать ей он не намерен.       — У моей сестры непростой характер, — Эдмар вздохнул.       — А что с возможным ребенком вашего племянника Робба Старка? Свадьбу сыграли давно, но почему леди Джейн так и не забеременела? — Давос невольно вспомнил свою славную толстушку Марию и семерых рожденных ей сыновей.       — Кейтилин в письмах говорит лишь о Риконе, как о будущем короле Севера. Отсюда я делаю вывод, что никаких намеков на беременность Джейн нет.       — Поймите меня правильно, но для всех нас подобное пошло на пользу. Если у короля нет сына, то его родичам куда проще отказаться от королевского достоинства и вернуться к тому положению, которое существовало до войны.       — Сдается мне, дело тут нечисто. Мой племянник отличался изрядным пылом, но Джейн так и не понесла, — Талли задумчиво погладил бородку.       — Что ж, значит, так тому и быть, — Давос решил зайти с другой стороны. — Если отбросить железнорожденных и дорнийцев, то станет видно, что в Вестеросе одна единственная сила начинает подминать под себя всех остальных. Я говорю о Серсее и всех тех, кто поддерживает ее бастарда Томмена. Поодиночке они способны перемолоть всех нас. Но если мы объединимся, то шансы есть.       — А Долина? — осторожно поинтересовался Талли. — Король Станнис просто не мог не отправить туда человека. Что сказала Долина?       — Долина не прочь вступить в войну, — Давос подробно пересказал положение дел и то состояние, в котором он застал лордов Хартии. — Но они посматривают в сторону Риверрана. Если вы присоединитесь к королю Станнису, то и они не останутся в стороне.       — А что будет с Севером?       — Ваша сестра леди Кейтилин на редкость… упорная женщина, — Давос поостерегся использовать более крепкие словечки. С его точки зрения Кейтилин Старк цепляется за одни лишь пустые надежды. Её дом на краю гибели, а она все еще пытается отстоять королевское достоинство для своего сына. Удивительная слепота.       — Она с детства такая, — поделился Эдмар.       — Сейчас Север для нее потерян. Ей бы стоило проявить большую сговорчивость. Я слышал, лорд Болтон полностью лишен милосердия. Получив такой шанс, он наверняка захочет вырезать всех ваших родичей до последнего. Старки ему не нужны. Более того, опасны.       — Это всем понятно, — Эдмар встал и заходил по покою. — Меня беспокоит кое-что ещё… Вера вашего короля. Если я соглашусь, не станет ли он насаждать на Трезубце культ своего нового бога?       — Нет, не станет, — Давос невольно улыбнулся. И здесь, и в Долине два таких разных лорда задавали одни и те же вопросы. — Бронзовый Джон именно об этом меня и спрашивал. И король Станнис знал, что подобных вопросов не избежать. Так что — нет, он не будет насильно насаждать веру в Рглора.       — А Красная жрица?       — Вы слышали про неё?       — Не я один. Так что, она останется в стороне?       — Милорд, — Давос посмотрел в глаза речному лорду. Стоит или нет упоминать, что женщина интересовалась Эдмаром Талли? Нет, пожалуй, не стоит. Не в самый первый раз. Может быть, случай представится позже. Или не представится. — Признаюсь, мне не особо нравится леди Меллисандра. Но она верна королю Станнису и сделает все, чтобы посадить его на Железный трон. Она как будто не хочет ничего такого и больше говорит об Азоре Ахае. Но почему вас настолько сильно это тревожит?       — Потому что здесь, на Трезубце, многие любят мой дом. А еще больше тех, кто любит Семерых. Лорды, рыцари, септоны, простой люд, сервы, рыбаки и охотники. Они сразу изменят отношение к Риверрану, если я переменю веру или начну продвигать культ Рглора.       — Такого не будет, — как можно тверже припечатал Давос. Эх, ему бы самому побольше того спокойствия, что он пытается внушить Талли.       — Вы не уверены до конца в том, что говорите, — без всякого гнева заметил хозяин замка. — Вы не обманываете меня, сами не рады предавать Семерых, но идёте за королем Станнисом.       — Милорд! — Давос не смог остаться на месте и встал. — Я понимаю и разделяю ваши чувства, но сейчас вы ведете себя, как и ваша сестра. Ваш дом в крайне трудном положении, а вы гнете свою линию. Послушайте…       — Я понял вас, сир Давос, — прервал его Эдмар Талли. Было видно, что мужчина колеблется. Он словно не решался принять такое важное решение и посмотрел за окно. — Уже ночь. Мы засиделись. Завтра мы продолжим наш разговор. Тем более, я хочу кое о ком вас расспросить.       — Хорошо. Но вот что я вам скажу — наступили смутные времена. Нас окружают враги явные и враги тайные. Лишь вместе, объединившись, мы сможем выстоять и победить.