Великолепная Четверка. Новая История:Мгновения

Меня попросили зарисовочку на то, как Мерида воспринимает отношения Джека и Гермионы. Я честно хотела это написать, но получилось что-то совсем другое. Потом попробую написать это именно с позиции Мериды. __ Так бывает. Когда душа тянется к другому человеку, чувствуя себя незавершенной без его присутствия. И неважно, что царит между вами – дружба ли, любовь, или просто отношения на уровне «привет-пока», главное – что он рядом. Так или иначе. И что ты понимаешь, что задохнешься, если это присутствие закончится. Наверное, Гермиона была именно таким человеком. Хотя почему «наверное»? Она и была им. Тем теплым, мягким, ласковым светом, что едва ощутимо коснулся моего сердца, растопив наконец таки вечные льды моей внутренней Антарктики. У её губ привкус яблок с корицей, а волосы пахнут медом. Она такая… теплая… Нет, не солнечная, как Рапунцель, и не огненная, как Мерида. Она просто теплая. А еще очень уютная и домашняя. Но она еще и невероятно сильная. И как ведьма, и как человек. Сколько ужасов она перевидала за ту Войну, которую мы уже не застали? Как она пережила все это? *** Её слезы горячие, крупные и соленые. Да и плачет она тихо. Не рыдая, как обычно случается у девушек, и не оплакивая во всеуслышание свою жалкую судьбу. Нет, её слезы тихие. И редкие. Очень редкие. Я даже не знал, что она умеет плакать, до тех пор, пока не застал её в одиночестве на опушке Запретного Леса. Она тогда долго говорила. Говорила, сжимая мою руку в своей, прижимаясь, ища защиты… Она плакала тихо, с еле слышными всхлипами, сердито утирая слезы тыльной стороной ладони. А я просто слушал. Слушал про поиск крестражей, про Финальную Битву, про смерти, пытки, разрушения… В тот день я понял, что по сути, наше сражение с Кромешником – ерунда. Точнее, оно просто… не такое масштабное… не такое катастрофическое… Возможно, я ошибаюсь, но… Каждый ведь решает для себя сам, верно? - Спасибо, Джек. В этот момент суровая и непробиваемая Гермиона Грейнджер напоминает маленького потерявшегося ребенка. - Ты удивительный человек, Гермиона. - Кто бы говорил… *** Потом все завертелось… Экзамены, лабиринт… И вот я снова вижу Её, стоящую на крыльце моего дома, освещаемую солнечными лучами. Её волосы собраны в косу, фигуру облегает легкий зеленый сарафан в мелкий цветочек, а на ногах – желтые шлепанцы. А еще она улыбается. Смущенно – радостно. - Привет. Я… Я просто обнимаю её. Молча. Без единого слова. Мой лучик света, моя опора… Я так по тебе скучал… Нет, я не любил её уже тогда. Не был влюблен. Она была выше дружбы и выше влюбленности… Так же, как Гарри Поттер был этим же для неё. А потом… Лес, ночь, огневиски… её слегка пьяный смех, какие-то полубезумные танцы в свете костра, которые плавно перешли в какое-то сумасшествие… Невольно улыбаюсь от мысли, что я успел немного раньше, чем Уизли. Впрочем, она у меня тоже была первой. Какая ирония. - Джек… - Да? Мы все еще лежим там, в лесу. Её голова покоится у меня на груди, а мои пальцы перебирают её каштановые локоны. - Почему мы это сделали? - По пьяни, наверное… Ты жалеешь? - Нет. – её лицо трогает смущенная улыбка. – А ты? - Тем более. Не придется краснеть перед женой, когда придет время. - Ты уже знаешь, кто она? - Это что, провокация? В карих глазах загораются лукавые искорки. - Именно. Кажется, я даже знаю, кто… - Ох, Грейнджер, заткнись! Мне все равно на Мериду и… Не смей смеяться! - Ты сам про неё упомянул! Попался, да?! - Ведьма! - Да ты просто капитан Очевидность! Она смеется и я смеюсь вместе с ней. Но смех смолкает, сменяясь серьезностью. - Что теперь, Джек? Кто мы друг для друга? - Понимаешь ли, дорогая моя сестра… - Братик, я люблю тебя! Из леса мы выходим держась за руки. *** Кровный ритуал братских уз, отношения с Меридой… Она все это время была рядом, помогая, поддерживая… Есть такое выражение «одна душа на двоих». Это про нас. Точно так же, как у Астрид одна душа на двоих с тем зеленоглазым испанцем, а у Иккинга с Ребеккой. Она – часть меня, я – часть её. Когда Мерида заявила, что она ревнует меня к ней, я даже не нашелся что сказать. Я и Гермиона? Вместе? Абсурд! Как можно сводить то, что является одним целым? Правда Мерида, услышав это мое объяснение, обижается еще больше, пробурчав что-то вроде : «Ну и уходи к своей Уизли.» - Дурочка ты. - О да, конечно, куда мне до такого мозга как у тебя! - Знаешь, в чем отличие между вами? - И в чем же? - Для меня Гермиона только часть этого мира, точно так же, как и я сам… А дальше? А ты – мир в мире? Нет, не то… Вселенная? Еще хуже. Космос? Мерида, знаешь, ты просто космос! Ну что за бред мне в голову лезет? Голубые глаза гриффиндорки выражают целую гамму чувств. Смятение, страх, сомнение, обиду, смирение, желание отомстить… Рука замахивается, чтобы нанести мне оплеуху, но я успеваю перехватить её. И вторую руку тоже. Прижатая к стене, Мерида пытается вырваться, но весьма быстро сдается. - Если она часть мира… То кто тогда я? Вот с этого вопроса и надо было начинать. Но разве у Мериды Фрост может хоть что-то быть по человечески? Мерида Фрост. Мне до сих пор нравится, как моя фамилия звучит вместе с её именем. Сумасшедшая, чокнутая, огненная… И угораздило же меня полюбить именно её! Мои губы трогает улыбка. Мерида ждет. А я наконец – то понимаю, как следует закончить ту недоговоренную фразу. - Весь мир.