Он - её жизнь...

День в КТЦ начался как обычно. Ничего экстраординарного не намечалось, так что каждый занимался своим делом: Физик и Бизон играли в шахматы, Ионов рубился в танчики, пока Батя не видел, а Женя метала ножи. Не было только Умановой — она улетела на соревнования по стрельбе. Мура была так увлечена своим занятием, что не сразу заметила косые взгляды Тарасова и Мыцика в свою сторону. — Что? — грубовато спросила она. Парни тут же замотали головами и отвернулись. Женя криво усмехнулась и вернулась к процессу. Она не видела, как за ее спиной Бизон пнул Кота и многозначительно на него посмотрел, мол, иди, спроси. Вася сначала отрицательно покачал головой, но увидев перед носом огромный кулак Тарасова, обреченно выдохнул и беззвучно произнес «ладно». Кот подошел к Муре со спины, сжал ее занесенную для броска руку, и они вместе отправили ножичек точно в цель. — Без меня бы не попала, — съязвил он. — Уверен? — Женя опешила от такой наглости, а Вася только рассмеялся. — Шучу, шучу. Евгения — богиня меткости. Хорошо, что ты на соревнования не полетела, другим подразделениям тоже надо дать шанс выиграть. Или ты все же хотела полететь? — «Так вот в чем дело», — подумала про себя Мурашова. Изначально на соревнования была заявлена она, но большинство голосов было отдано за Уму, и теперь они не знают какой реакции от нее ожидать. Женя ехидно заулыбалась — ну пусть понервничают. — Конечно, я хотела полететь на эти соревнования. Одна девушка среди двадцати парней — я бы смогла скрасить их проигрыш. Опять же маленький курортный роман никогда не помешает, — последние слова были сказаны только для того, чтобы позлить Кота, но должной реакции от него не последовало. — Ой, ой, как будто тебе тут кто-то мешает романы крутить налево и направо, — он показал ей язык и отошел. Зато неожиданная реакция скрутила Бизона — Уманова там одна среди толпы голодных мужиков. Голосуя за нее, он руководствовался только одной мыслью «с глаз долой — из сердца вон». Чем дальше от него был этот кареглазый бесенок, тем спокойнее стучало его сердце. Теперь же ему вдруг отчаянно захотелось отмотать все назад и… Тарасов резко замотал головой, отгоняя от себя ненужные мысли. Вскоре Муре надоело бездельничать, и она пошла к Багире в ИКЦ. Рита встретила девушку неожиданным вопросом: — Ты как? — Нормально, — удивилась Женя. — А что? — Нуу…., — замялась Кошкина. — Олеся вместо тебя улетела на соревнования… — Иии? — девушке хотелось послушать выводы, которые сделала для себя Рита. — И ты смотришь на нее… — Наверное, как Маргарита Кошкина смотрела на Евгению Мурашову в ее первый день в КТЦ? — перебила Багиру Мура и, глядя друг на друга, они рассмеялись. — Не правда, — начала оправдываться Багира. — Я на тебя так не смотрела. — Ага, ты на моем шкафчике дыру взглядом прожгла и молниями потом пол ИКЦ спалила, — подтрунивала над подругой Женя, а потом уже серьезнее добавила. — Хоть ты, Рита, не делай из меня монстра. Пусть девчонка развлекается. Я не против. Евгения Мурашова задумалась. Почему все вдруг решили, что она должна ненавидеть Олеську? Ну ладно, допустим, первая встреча была не самая приятная. Но она и не обязана была кидаться на шею этой девчонке, тем более что Женю о пополнении никто предупредить не удосужился. И ее поведение скорее было показательным для стареньких, чем для новенькой. Ну, а сейчас она вообще поводов делать из нее чудовище не давала. Уманова умудрялась косячить практически на каждом задании, но Женя по этому поводу не сказала ни слова. Это и без нее прекрасно делал Бизон. Мура вспомнила как сама вела себя как новобранец в первые месяцы в Смерче и заулыбалась. Тогда господин Тарасов был более снисходителен к девичьим промахам. А сейчас лютовал по поводу и без повода. Неоднозначное отношение Бизона к новенькой Мура заметила сразу же, на том самом первом задании после ее возвращения. Она следила за ними через прицел снайперки: давая указания Уме, Тарасов смотрел на нее так, словно готов был в любую секунду броситься и закрыть ее своим телом. И Олеся рядом с ним была другая. Он двигался, она двигалась — эти двое были словно магниты, соединенные незримой силой притяжения. Точно такие же как и они с Котом. В этой парочке Женька не без удивления узнавала именно их: так смотрел на нее Вася, так двигалась рядом с любимым и она сама. Девушка тогда сразу поняла, что по отношению к Ионову, Уманова ей соперницей не станет — ее глаза смотрели в сторону совсем другого мужчины. А еще Женя осознала, что смотрела на Уманову почти также как и Борис. Она чувствовала необъяснимую потребность защитить эту черноволосую девчушку, убечь от ошибок, оградить ее чистое сердце и израненную, как ей сразу показалось, душу. Она, конечно же, никому в этом не призналась, но относилась к ней как старшая сестра к младшей: периодически мечтала прибить ее за косяки, но готова была перегрызть горло любому, кто осмелится ее обидеть. И пусть никто в это не верил, но Женька умела дружить с представительницами своего пола. Она точно знала, что женская дружба существует — тому подтверждением были ее отношения с Анькой и Маринкой. И пусть сейчас они мало общались, но Мура точно знала, что стоит ей только позвонить, и они бросят все свои дела и примчатся ей на помощь, где бы она не была. Опять же и Багира всегда и во всем поддерживала Мурашову. А вот у Олеси похоже таких подруг не было, поэтому Женю она пока близко к себе не подпускала, ершилась, остерегалась, никак не шла на контакт, все время ожидая от нее подвоха. Но даже несмотря на это Мура, не подавая виду, оберегала юную стажерку. Женя заулыбалась, представив как вытянулись бы лица ее напарников, если бы они узнали, что отправить Уманову на соревнования была именно ее идея, и она битый час уговаривала на это Пригова. Пусть уж лучше по мишенькам в тире стреляет, чем лезет в самое пекло. Успеет еще пороху понюхать. Спецподразделение «Смерч» выехало на задание в полном составе. В пригороде Питера обосновалась группа подрывников-импровизаторов. По оперативной информации от их кустарных бомб уже пострадали несколько автомашин, пустой овощной ларек и парочка нежилых зданий. Сразу стало ясно — товарищи банально пристреливаются. Но о их настоящих целях ничего известно не было, поэтому было принято решение брать их на стадии подготовки, от греха подальше, так сказать. Мура поудобнее устроилась на плече Ионова. Дорога длинная, полчаса чтобы покимарить у нее точно есть, тем более что Вася разбудил ее ни свет ни заря, настойчиво намекая на исполнение Женькой ее гражданского долга. Супружескими их долги друг другу назвать было нельзя — официально они не женаты. А уж коль общество окрестило подобные отношения гражданскими, то и весьма приятные, чувственные и эротичные долги они называли также. Вася украдкой поцеловал в макушку сладко мурчащую девушку, осторожно перебирая прядки ее волос, выбившиеся из прически. Это мимолетное действие не укрылось от чуткого взора кап-три, который украдкой наблюдал за этой парочкой. Тарасов до сегодняшнего дня никогда не обращал на них особого внимания. На заданиях они были предельно собраны и умудрялись даже дополнять друг друга на все сто, а в их личные отношения он старался особо не лезть. Если честно его подобные качели пугали. Многого Боря, конечно, не знал, но чувствовал, что у этих двоих от любви до ненависти не один шаг — всего пара сантиметров. Ему таких сложностей не хотелось. Одноразовый секс, мимолетные свидания, ничего не обещающие отношения вполне устраивали Бориса Тарасова. Но сейчас, глядя на Кота, крепко и заботливо прижимавшего к себе Женьку, он отчетливо позавидовал другу. Борису отчаянно захотелось оказаться на его месте. Нет, конечно же, не с Мурой — ему захотелось прижать к себе только ему принадлежащую девушку. Также ее обнимать, целовать, оберегать, приходить с ней домой, скандалить по пустякам, заниматься сексом страстно и нежно каждую ночь. Хотелось любить и вдруг оказаться любимым. Его взгляд почему-то скользнул по Уме, притихшей на заднем сиденье. Борис тряхнул головой — нет, нет и еще раз нет. Не ее он представлял в своих мечтах, не она была ему нужна, не с ней он хотел просыпаться. В конце концов, он командир, он старше, он умеет четко расставлять приоритеты. Но взгляда от кареглазой Олеськи все равно оторвать не смог, мысленно заправил за маленькое ушко темную прядку волос и поцеловал ее в макушку. Тем временем черный микроавтобус подъехал к точке расхождения группы. Муру и Уму высадили в поселке — они должны были проверить дом, в котором проживали по их данным подрывники, остальные же двинулись дальше к заброшенной ферме, находящейся в десяти километрах от селения, где скорее всего и было основное убежище бандитов. Мура и Ума прочесали дом, обезвредили растяжку на двери, но никого не обнаружили. Подрывники ушли отсюда совсем недавно. Девушки вышли во двор и рассредоточились. Осмотрев прилегающие постройки они сошлись у небольшого гаража. Женя краем глаза ухватила движение на крыше и моментально среагировала, упала на одно колено и взяла на прицел выглядывающего из-за трубы… котенка? Мура чертыхнулась, опустила винтовку и, что называется, спиной почувствовала — Олеськи рядом не было. — Твою мать, Уманова!!! Только ведь на секунду отвернулась, — зло прошипела она и тут же услышала донёсшийся из-за дверей гаража характерный хруст. У Женьки упало сердце, и она рванула к Олесе. -Стой!!! — схватила ее за руку девушка. — Стой, я сказала!!! Ума на всякий случай замерла, но все равно никак не могла понять, с чего вдруг Мурашова на нее орет, сейчас то она что не так сделала. — Замри, дыши, глубоко дыши, — Женя взяла Уму за руки и вместе с ней начала глубоко вдыхать воздух. Олеся смотрела на нее, как на умалишенную, но все же подчинилась. Как только Мура поняла, что Уманова никуда бежать не собирается, она осторожно опустилась перед ней на колени и приподняла лист железа, на котором та стояла — ну точно, под ним бомба, еще один кустарный экспромт от любителей пиротехники. — Олеся, — осторожно позвала девушку Женя, — понимаешь на чем стоишь? — до Умы, наконец-то, дошло. — Только спокойно, дыши и не шевелись. Я обезвредить подарочек не смогу. — Мура заметила как напряглась девушка. — Эй, эй, не бойся, мы сейчас Бизончика вызовем, и он все наладит. Женя отошла от Олеси и позвала Багиру. — Багира, у нас все чисто. Как там у ребят? — Ведут бой. Подрывников оказалось больше чем донесла разведка. Ну я им в следующий раз… — Рита начала распекать контразведку за предоставление недостоверных данных, но Мура ее уже не слушала. Ребята в бою. Если она сообщит Коту, он все бросит, к чертовой матери, и тут же примчится ее спасать. Сказать Бизону — Мура заулыбалась — и он примчится еще быстрее Кота спасать Олесю. Батя точно психанет и прилетит спасать их обеих: несмотря на грозный вид контр-адмирал был готов пожертвовать кем угодно, но никак не своими девчонками. Оставалось надеяться на холодную голову Физика. Женя выдохнула и, уверенно вытащив мобильник, набрала Серегин номер. — Женя, — позвала Олеся, впервые обратившись к ней по имени. Женька тут же вернулась к девушке и стала осторожно вытирать ей со лба пот и по-матерински поправлять выбившиеся задорные кудряшки.  — Я тут. Я с тобой. Не бойся. Скоро наши приедут. — Я где-то читала, — начала Ума неуверенно, — что саперы называют тех, кто взорвался — розовый туман, потому что после взрыва от человека остаются только хлопья плоти и крови, — Олеся смотрела на Муру широко распахнутыми глазами. — «Оооо, психоз начинается. Только этого мне сейчас не хватало», — подумала Мура, а в слух как можно уверенней произнесла, — Да ладно тебе, не паникуй. Не первый же раз, правда? — Ума захлопала ресницами, а Женя выругалась про себя. — Что, ни одного ранения? — Олеся отрицательно покачала головой. — Ни взрывов, ни контузий, ни взорванных вертолетов, ни плена, ни госпиталей? — продолжила допрос Мурашова, но девушка в ответ лишь часто моргала глазами. — Ой-ой, влипли так влипли. Женя по лицу Умы поняла, что та на грани. Показная уверенность, наглость и азарт — это, конечно, хорошо, но, к сожалению, в ситуациях по-настоящему сложных не спасают, тут нужны годы тренировок. Мура тяжело вздохнула. Сейчас она сделает то, за что Кот ее придушит, и Олеську придушит, если они обе выживут. Слишком уж рискованным был ее план, но уж лучше так, чем смотреть как Уманова погибнет. Этого Женя допустить не могла. В конце концов маленький шанс у них был: они примерно одной комплекции и одного веса, если не торопиться, то все получиться. Женя уверенно встала за спиной у Олеси и поставила свою ногу рядом с ее. — Олеська, жить хочешь? — Ума закивала головой. — Вот и правильно. Слушай меня внимательно. Сейчас потихоньку двигаешь ногу, а я встаю на твое место. Только осторожно. Вот так. Молодец. — обе тяжело дышали, двигаясь как кобры перед лицом факира. — Умница, девочка! Давай еще чуть- чуть. И вот уже Уманова медленно сползает по двери гаража, а Мура аккуратно стоит на взрывчатке. — Ну вот, а ты боялась, — пошутила Женька. — Все получилось, и мы даже обе живы. А теперь вставай и вали отсюда, как минимум за угол дома. Вставай, это приказ. Жди помощь, — девушка старалась вселять уверенность, но у нее это получалось плохо. Тем временем мужская половина группы «Смерч» была бесконечно собой довольна. Противник повержен, бомбы обезврежены, самое время отчитаться в КТЦ. — Багира Степановна, — позвал Бизон и, услышав напряженное "Да", весело сообщил. — Ну все, заказывай Коту медальку. Он у нас сегодня герой. Один против четверых в рукопашной. Прям не Кот, а Лев. Раненый правда немного, но не смертельно. Сейчас… — Бизон, Багира, — перебил кап-три Мыцик, находящийся в противоположной стороне здания. — Там Уманова в доме в поселке на взрывном устройстве стоит. Бизон и Кот смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Оба боялись вздохнуть и впустить в себя осознание грозившей девушкам опасности. — Серега, скажи что ты пошутил, — начал было Кот, но его перебил Батя: — Давно? — Женька звонила 32 минуты назад. — Твою мать, — выругался Булатов и рванул к машине. За ним по пятам летели Тарасов и Ионов. Мура украдкой взглянула на часы, она дышит 24 минуты — в ее случае это уже праздник. Тело затекло, ногу то и дело сводило судорогой, но Женя Мурашова — профессиональный снайпер, кому как не ей уметь ждать неподвижно. «Выберусь — начну опытом делиться», — решила про себя Женька и тут же услышала визг тормозов. — «О, а вот и мальчики пожаловали». Дальнейшее Мура обозревала как в первом ряду кинотеатра. Трое напуганных донельзя мужчин влетели во двор и напряженно замерли, пытаясь отыскать глазами девушек. ''Смешные такие, особенно Борька. Глаза как у бешеного суслика бегают. А реакции — ноль. За это время их любой снайпер снял бы в два счета.'' — Олеська, — выдохнул Тарасов и бросился к девушке. ''Ну наконец-то, заметили. Уманова тоже хороша, сидит стенкой прикинулась — белая как известка. Перепугалась бедолага. О, а вот и Котик мой бежит к ним обниматься, и Батя туда же. Интересно их ничего не смущает? — Стоп, а Мура где? ''Вот, Васенька, правильный вопрос. И главное своевременный. Ну, нет. Только не это. Уманова, не плачь. Ионов итак на грани обморока''. Женя решила, что пора бы уже и о себе напомнить. — Мальчики, — позвала девушка негромко. — на 4 часа осторожно поворачиваемся. Меня, я смотрю, обнять никто не желает. — 3 пары ошарашенных и одни заплаканные глаза смотрели на Мурашову как на приведение. — Физик сказал… — Да, Вась, было дело. Решили махнуться, не глядя, — Мура улыбалась, а до мужчин, наконец-то, стало доходить, что сделали девушки. — Мурашова, — взревел Батя. — Ты совсем... — Дура! Знаю, — перебила его Женька. — Бать, правда, выбора не было. Готова на любое наказание, если все-таки рискнете меня отсюда вытащить. Мужчины тут же кинулись к девушке, а Ума так и осталась стоять бледная как полотно. Тарасов аккуратно заглянул под железный настил и отрицательно покачал головой. — Так, давай я вместо тебя встану, — безапелляционно начал каплей. — Я бы с радостью, Ионов, но боюсь второй раз нам этот трюк не удастся, — они оба посмотрели на Бориса, и он опять замотал головой. — Если у кого-то есть другие идеи — самое время ими поделиться. — Не переживай, Женька, будем тебя вытаскивать. Летать пробовала? — спросил неожиданно Батя. — В смысле летать? Вы что задумали? — Кот интуитивно закрыл Муру своим телом. — Да, мне тоже интересно, — подала голос девушка, покрепче сжимая ладонь Ионова. — Надеюсь, вы меня не в космос запускать собрались? Я к этому еще морально не готова. — Не можешь — научим, не хочешь — заставим, — парировал Бизон, открывая ворота и подгоняя машину. — Вечером обмоем удачный полет. Обещаю. Мурашову обмотали веревками, одели два бушлата и привязали к машине. Женя редко когда прибегала к помощи высших сил, но сейчас все же пыталась молиться — ее план был крайне рискованным, а уж Батин — вообще безумным. Кто бы мог подумать, что он такой экстримал. Девушка закрыла глаза и сгруппировалась. Секунда. Полет. Взрыв. Господи, спасибо тебе. Кажется получилось. Васька ее обнимает. И Бизон. И Батя. Мура поудобнее устроилась на плече у Ионова. Дорога домой будет такая же длинная, а значит у нее есть полчаса, чтобы посидеть тихонечко рядом с любимым мужчиной. И пусть все смотрят, ей все равно, она сегодня впервые летала. Женя прикрыла глаза, и через секунду почувствовала на себе колючий взгляд. Уманова. Больше некому. Девушка тяжело вздохнула. Казалось бы сегодняшнее маленькое приключение (Женя заулыбалась, представив как будет материться Кот, если она так назовет свой первый подобный полет) должно было вразумить Олесю, но не тут-то было. Сегодня она сломалась. Отчаянная, бесстрашная, гордая и упрямая девчонка впервые была на волосок от смерти, и это оглушает, выбивает из колеи, перемалывает как между двумя тяжелыми жерновами. Женя вспомнила свою первую пулю и погрустнела — ей тогда было все равно жить или умирать. Она приняла ее без страха, скорее с надеждой. Абсурдность подобного своего поведения сейчас заставила ее поежиться. ''Надо будет Ворону позвонить и еще раз сказать спасибо'', — подумала девушка. Именно он тогда был с ней рядом, во многом благодаря ему она еще жива. А у Олеськи похоже никого нет. Жене вдруг захотелось обнять горе-напарницу, поддержать, приласкать, дать снова почувствовать под ногами почву. Но нет. Уманова ее к себе и близко не подпустит — именно в Женьке эта девчонка видела врага и именно Женька сегодня стала свидетелем ее падения. Женя Мурашова не подозревала, что сделанные ею выводы об Умановой правдой были лишь отчасти. Олеся действительно исподлобья наблюдала за парочкой ''кошачьих'', но думала совершенно о другом. Она банально завидовала рыжеволосой девушке. Ей вдруг отчаянно захотелось оказаться на месте Мурашовой. Нет, конечно же, не рядом с Котом — ее он как мужчина интересовал меньше всего. Уме хотелось, чтобы и ее так любили, и она так любила. Как обеспокоенно смотрел Кот на Муру, как заботливо натягивал на нее бушлаты и вязал веревки, как нежно держал за руку, как она потом его ругала зато, что он не обработал свои раны… И если б Женька сегодня погибла… Олеся вздрогнула от этой мысли и горестно осознала, что если бы погибла она, то никто бы даже не заплакал — просто потому что некому было по ней плакать. Нет заботливых родителей, нет сестер или братьяв, нет настоящих друзей, нет любимого и любящего мужчины. Никто и никогда так на нее не смотрел, не оберегал, не заботился, и дома ее всегда ждала только одна грязная кружка в раковине и холодная пустая постель. Еще Уманова позавидовала бы Женькиной выдержке, смелости, боевым навыкам, бесстрашию, умению быстро и правильно принимать сложные и неординарные решения и много еще чему, но взгляд ее вдруг упал на Тарасова. Он отстраненно смотрел в окно, глаза прищурены, уголки губ опущены, спина сгорблена. Олеся совершенно неожиданно для себя мысленно сняла с него кепку, переодела ее козырьком назад, как он всегда делал, когда разминировал бомбы, подушечками пальцев разгладила морщинки у него на лбу и… Машина подпрыгнула на кочке и вернула сержанта Уманову на грешную землю. Олеська густо покраснела и тут же уставилась в окно. Опростоволоситься сегодня второй раз будет выше ее сил. — Ну что, Женька, испортим людям праздник? — Ионов улыбнулся и передернул затвор. — Ага, — девушка легко его поцеловала, и Котики одновременно выскочили из укрытия и открыли огонь. На этой операции их задача была предельно проста — выгнать преступников на Бизона и Физика. А там уж мальчики развлекуться по полной. Парочка беспорядочно палила, внося суматоху и заставляя бандитов бросать свое добро — оно же улики — и бежать к выходу, где их уже ждали. Тарасов и Мыцик работали быстро и слаженно. Меньше чем через пятнадцать минут преступники были обезврежены и аккуратно упаковывались кто в наручники, кто в полиэтиленовые мешки. — Иди, говорили они, постреляй, говорили они, — Вася кривлялся и как всегда поясничал, подходя к товарищам. — Будет весело, говорили они. А ни хрена весело не было. Я всего то два рожка успел расстрелять, — закончил Ионов обиженно. — Вот именно, чего вы так быстро их всех уделали, — спросила Мура в тон Коту, спрыгивая с лестницы. — Ну извините, в следующий раз будем у каждого сначала ФИО спрашивать, потом адрес, картотеку заведем, чайку организуем, — Серега развел руки, указывая на место, где можно было накрыть поляну. — А Умка где? — повертел головой Кот, не обнаружив стажерку. — Тылы сегодня прикрывает, — ответил ему Бизон и тут же нажал вызов на наушнике. — Уманова, ты где? У тебя все в порядке? Но в дверях за спиной Бизона появилась не точеная фигурка в камуфляже, а подельник преступников, тут же открывший беспорядочную стрельбу. Он успел дать пару очередей, прежде чем Кот попал в цель. — Физик!!! — Мура бросилась к Сереге. — Не смертельно, — прохрипел он, зажимая простреленное плечо. — На вылет. — Дай посмотрю, — не унималась Мура, разрывая перевязочный пакет и прикладывая бинты к ране. Кот еще раз для верности повертел головой и настороженно спросил: — Так, а Уманова то где? Бизон смачно выругался и рванул к выходу. Ионов бросился за ним. Но мужчины успели преодолеть всего метра три, как в дверях нарисовалась довольная девушка, ведя заломленными руками вперед одного из бандитов. — Вот, — гордо сообщила она всем, — пытался по крыше уйти, но я… — девушка осеклась, заметив сидящего на полу с простреленным плечом Физика, склоненную над ним Женю, тело застреленного преступника у дверей и гневные взгляды Ионова и Тарасова. — Ты где, твою мать, должна была быть??! — Борис заорал так, что зазвенело в ушах. Но гневную тираду не продолжил — все равно бестолку — зло сплюнул и отвернулся. Кот скривился, качая головой и подхватывая Олесин ''трофей''. Серега сморщился от Женькиных прикосновений и прикрыл глаза. Мура же в который раз стиснула зубы от злости. Есть такой тип людей, которые по-хорошему ну никак не понимают. Мурашова в очередной раз убедилась, что Уманова из таких. Наказания, разговоры, объяснения, казалось, только подзадоривали Олесю, и она, раз за разом нарушая приказ, лезла туда, куда ее не просили. После истории со взрывчаткой Женя блаженно решила, что Уманова все же сделала выводы, но ее хватило всего на пару-тройку заданий. И дальше стало еще хуже, чем было — кому и что пыталась доказать миниатюрная брюнетка никто не понимал. Они уже, не сговариваясь, перестали поручать ей даже самые элементарные задания, в конце концов, жизнь дороже. Замалчивали перед Приговым и Батей ее похождения, потому что их решение выгнать девчонку было настолько осязаемым, что его можно было потрогать. Но, видя упреки и жалость на лицах боевых товарищей, Ума творила и вытворяла еще находчивей, приумножая вереницу своих ''косяков''. И в другой ситуации это было бы, конечно, очень смешно, если б не было так обидно. Потому что каждый из них отчетливо видел в Олесе скрытый потенциал. Ее упорство, реакция, навыки идеально подходили для их работы. Но, к сожалению, Ума была из тех людей, которые по-хорошему не понимают. Мура закончила перевязку, поднялась и пошла прямиков к сержанту Умановой, которая так и стояла у входа в здание, обреченно опустив голову. Оглушительный звук пощечины вывел из ступора не только живых, но и мертвых заставил вздрогнуть. Женька зло смотрела на Олесю. ''Не доходит через голову — постучим в печень!!!» — и с разворота еще раз ударила девушку с другой стороны, разбив ей в кровь губы и нос. Ума в драку не кинулась, прижала обе руки ко рту и в слезах выскочила за дверь. Обернувшись, Мурашова наткнулась на огорошенные лица друзей. — Что? — зло выкрикнула Женя. — Лучше будет если у нее своя персональная могилка появится, на которую она будет приходить, раз за разом осознавая, что именно по ее вине в ней лежит Сережа Мыцик, или Борис Тарасов, или Женя Мурашова? — она специально говорила громко — знала, Олеська ее слышит. — Или может целую аллейку ей подарим? Пусть походит и посмотрит как Серегина мать будет рыдать, цветочки поправляя, или твоя, Тарасов, Ирина приведет к тебе племянника показать. Только нас уже не будет, мы не будем улыбаться, у нас не родятся дети, мы сгнием под землей. А она сгниет на земле, от понимания, что это все по ее вине. Сдохнет от боли, сопьется к чертям, перестанет быть человеком, опозорит не только свое, но и отцовское имя, только потому что решила поумничать и что-то кому-то доказать. Женьку никто не перебивал. Даже упирающиеся до этого бандиты присмирели, глядя на пылающие зеленые глаза девушки. Мура услышала еле слышный шорох — Олеся ушла. Она выдохнула и абсолютно буднично произнесла: — Ну все, концерт по заявкам окончен. Антракт. Занавес. Никто так и не проронил ни слова. Вот что не говори, умела Мурашова шокировать людей. Она уверенно прошла за своим автоматом и улыбаясь, приподняла отвисшую челюсть Ионова. — Ну ты, мать, даешь, — отошел, наконец-то, от шока Вася. — Да, я такая, — передразнила его Женька и, нажав кнопку вызова, начала докладывать в ИКЦ о завершении операции. Думала же она только об одном: ''Теперь либо Уманова поймет, либо спишут эту дуреху в чистую''. Позже, написав рапорты и получив причитающиеся от начальства нагоняи за ранение Физика (об инцинденте между Мурой и Умой, конечно же, никто не упомянул), Женя дожидалась Васю, который застрял у Пригова, обсуждая детали его командировки к Черному морю. Она метала ножи в комнате отдыха, мечтая о теплой ванне с вкуснопахнущей пеной и нежным Ионовым. Краем глаза Мура ухватила как открылась дверь, и в комнату буквально просочилась Олеся. Девушка стояла к ней спиной, но чувствовала, как та нервничает и мнется. — Можно спросить? — начала Олеся неуверенно и тихо. — Нет, — спокойно ответила Женя. — Нет? — Нет — это мой ответ на твой вопрос, — она обернулась и посмотрела на Уму. Губы припухли, на скуле синяк, глаза красные. Не зря Вася говорит, что у нее рука тяжелая. И как это еще Тарасов меня не придушил. Девушка отогнала ненужные мысли и продолжила. — Из-за меня никто не погиб…из сослуживцев никто. Те, кто доверял и доверяет мне прикрывать спину, всегда знали и знают, что я лучше сама сдохну, но они будут живы. Никогда выполнение задания я не ставила выше жизни моих друзей. Пусть это не правильно с точки зрения служения Родине — мне плевать, это правильно, потому что жизнь у нас только одна и другой не будет. Пусть впереди тебя армагедон, но твои всегда должны знать, что им есть куда отступать. Я не знаю, что ты хочешь нам всем доказать и, если честно, даже не хочу знать. Но запомни, если твой подвиг омыт кровью друга, то никакой это уже не подвиг. Если цена лечения твоих комплексов — жизнь товарища, то засунь их, будь добра, куда подальше. Все можно исправить, все поменять, но жизнь вернуть нельзя. Если ты этого не понимаешь, тогда уходи сама. Нам нужно жить! — Женя подалась вперед и осторожно прижала к себе густо покрасневшую Олесю. — Никто не считает тебя хуже нас. Никто не пытается тебя принизить. У тебя такой потенциал, что если ты приложишь хотя бы немного усилий, то запросто заткнешь за пояс и меня и саму Багиру. Мы все, в конце концов, хотим тебя принять в нашу жизнь и искренне полюбить, а некоторые так вообще уже, — Мура прикусила язык — не время сейчас открывать все карты перед Олеськой. — Попробуй и ты для начала нам хотя бы доверять, — дожилась, уже Кота цитирую, ха-ха. Женя почувствовала как Олеся совсем чуть-чуть расслабилась в ее объятиях и уткнулась лицом ей в шею. Она заботливо гладила девушку по волосам, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. Так, ванна на сегодня отменяется. Девочкам нужно выпить, посмеяться от души, построить глазки мальчикам и потанцевать. Через пару дней в комнате отдыха поселилась новая озорная кружка — растерянный Умка закрывал свой черный нос пушистыми лапками.