Punks not dead

Стайлз Стилински, самый обычный школьник, лучший друг оборотня, поклонник банши и ходячая википедия, смело смотрел в лицо любой опасности. Ну, разумеется, по его словам. С другой стороны, кто может осудить подростка за то, что он боится оборотня, который явно собирается напасть? Или каниму с ее парализующим ядом? Но несмотря на страх, Стайлз сжимал бейсбольную биту и буквально шел на передовую. Пожалуй, Стилински обладал только одним страхом, которому не было оправдания. Стайлза приводили в ужас иголки. Он с трудом мог вытерпеть один единственный укол снотворного, и искренне не понимал людей, делающих иглоукалывание или татуировки. Просто осознание того, что Скотту несколько часов будут загонять краску под кожу иглой, заставило Стайлза потерять сознание. И какой результат? Две полосы на плече! Конечно, Стайлз и сам задумывался о том, чтобы сделать с собой нечто подобное: набить тату или сделать пирсинг. Все же он был подростком с кучей сумасшедших идей. Останавливали возможная реакция отца, будущего работодателя и та самая боязнь иголок. Все изменилось, в один не очень прекрасный день, уже после того, как они заточили Ногицунэ в фамильной шкатулке Хейлов. Стайлз думал обо всем произошедшем, о людях, погибших в больнице, об Эйдане, на чьих похоронах Лидия выглядела как вдова, о погибшей Эллисон, о его собственной злой копии, рассыпавшейся в пыль. И как-то неожиданно пришла в голову мысль о том, что никто не бессмертен. Все же для многих людей смерть кажется той вещью, которая происходит с кем-то другим. И на этот хрупкий карточный мирок Стайлза вдруг свалилось тяжёлое чугунное осознание того, что последний вздох может произойти в любой момент, когда этого совсем не ждёшь. Все же никто не застрахован от падающих кирпичей, а в случае Стайлза — от очередного сумасшедшего оборотня или ещё какой чертовщины. Стилински даже не был уверен, что когда-нибудь закончит школу, и едва мог представить себя дряхлым стариком, сидящим в разваливающемся кресле и жалеющим о том, что он не сделал. Почему-то это привело Стайлза в ужас, и Стилински, чтобы отвлечься, заставил себя думать о чем-то другом. На ум почему-то пришла татуировка Скотта и то, как МакКолл объяснял ее значение. Открытая рана. Эллисон всегда была таковой для Скотта. И теперь останется вечным напоминанием на коже оборотня. На следующий день Стайлз уже парковал джип возле тату-салона. Жужжащий звук и иголка, раз за разом прокалывающая кожу, сводили с ума, и Стилински, стиснув зубы, пытался терпеть. Почему-то казалось, что он не имеет права потерять сознание. Ради Эллисон. «Во всяком случае, мне не придется выжигать ее горелкой», — подумал Стайлз и нервно хихикнул. Результатом его мучений стала небольшая черная стрела, остриём направленная к запястью, к раскрытой ладони. Открытая рана, посвященная Эллисон Арджент. Стайлз сидел в салоне припаркованного джипа, рассматривая свою первую татуировку, которую он бы предпочел никогда не делать. — Прости, — прошептал Стайлз, не замечая, как по щекам покатились горячие соленые слезы.